Счастливое время выпало для царствования славному Халифу, имя которого пусть сбережёт Аллах от нашего суесловия.
Земля в ту пору была богата и обильна. Соседи хранили мир, а подданные покорность. По милости Аллаха наслаждался Халиф роскошью своих дворцов, ласками юных жен и крепким здоровьем. Был он молод, силен и беззаботно радовался счастливой судьбе.
Из многих забав, превыше прочих, молодой государь почитал охоту и оттого подолгу пропадал с любимыми соколами в поле. Так было и на этот раз. Взяв с собой немногочисленную свиту, Халиф отправился на болото. Там на сухом берегу верные слуги поставили дорогой шатер, в котором повелитель мог отдыхать или укрываться от непогоды. Три дня пролетели быстро. Удачливый охотник немало добыл куликов, вальдшнепов и бекасов. Время возвращаться. Но Халиф захотел ещё раз пустить быстролётную птицу – своего любимого сокола Искандера.
По знаку владыки слуги громко закричали, забили в барабаны. С болота вспорхнула стая уток. «Ату!» – Закричал радостный Халиф. Его сокол стрелой взмыл в поднебесье и камнем упал на спину жирного селезня. Полетели зелёные перья, и жертва, смертельно раненная безжалостным, быстрокрылым охотником, забилась в высокой траве.
Когда Халиф повелел слуге принести дичь, чернокожий мальчишка мигом бросился исполнять его приказ. Но потом произошло нечто странное. Издали Халиф заметил, что парень слишком долго стоит над поверженной птицей, не решаясь взять её в руки. «Что ты возишься, Али?!» – Грозно прикрикнул на него властитель, и с удивлением обнаружил, что губы мальчишки, принесшего добычу, дрожат. «Ты что, бездельник, испугался утку?» – засмеялся Халиф. Парень держал мертвую птицу так, словно это была не птица, а ядовитая змея. «Господин, – пролепетал он, – это не утка». «Что-что, – захохотал Халиф, – я вижу, ты затеял посмеяться над своим добрым государем, но забыл, что дерзкого ждёт шапка визиря только в том случае, если раньше топор не обласкает его шею. Так что же у тебя в руках? Селезень, которого сбил мой верный Искандер или шапка визиря?» Халиф встряхнул сокола, которого держал на железной перчатке. Мальчик-слуга рухнул на колени и плача сказал: «О, великий Халиф, да не посетит тебя гнев, прости меня, но никогда я не слышал, чтобы утка умела говорить…». Владыка перестал смеяться и пригрозил маленькому слуге: «Ах, ты лживый пёс, обещаю тебе, что сегодня ты узнаешь сполна не только язык птиц, но и красноречие плети!» Слуга, давясь слезами, молил о милосердии, и, конечно, великодушный Халиф, не желая омрачать хороший день, улыбнулся вновь: «Я не велю тебя выпороть, если ты сумеешь ловко соврать, о чём тебе поведала мертвая птица.»
Продолжая плакать, мальчик рассказал: «Умирая, она прошептала такие слова: «Тот, кто был охотник, превратился в дичь.» «Какая нелепость, – недовольно скривился халиф, – нет, я все-таки прикажу тебя выпороть, чтобы впредь ты был посмекалистее.» Увидев, что, мальчишка перестал вымаливать себе прощение, и теперь, стоя на коленях, с удивлением смотрит на его добычу, Халиф решил, что это странно, и захотел сам взглянуть на птицу. Взяв её в руки, он вздрогнул, потому что на окровавленных перьях селезня висел дорогой перстень, а когда достославный Халиф коснулся его пальцем, тот, словно живой, прыгнул ему на ладонь. Грозный повелитель нахмурился, и сжал перстень в кулаке. Тут же небо над его головой потемнело, неожиданно, откуда ни возьмись, надвинулись черные тучи, подул сильный холодный ветер, и полыхнула первая молния, яркая и страшная как гнев Аллаха, затем ещё одна, и ещё. Ударил раскатистый гром и пошёл дождь, точно такой же как шёл во дни вселенского потопа.
Мальчишка-слуга в ужасе закричал, суеверно вспоминая слова молитвы, но Халиф больше не обращал на него внимания, он заворожено следил за всполохами странного красного камня, украшавшего перстень, который лежал у него на ладони. Молнии следовали одна за другой вслед за всполохами красного камня, красного как кровь убитого селезня. Криками и причитаниями слуги едва смогли вернуть своего зачарованного господина к действительности.
«Едем домой!» – приказал он и, не дожидаясь свиту, пришпорив коня, помчался сквозь непогоду во дворец. Однако, странные вещи, происходившие с ним в этот день, не прекратились. Грозовое небо продолжало оставаться чёрным, а лавины дождя обрушивались на землю. Бесстрашный Халиф мчался сквозь бурю несколько часов, но впереди не было видно ни любимого дворца, ни знакомого города. Наконец, устав, он понял, что заблудился, и никого из верных слуг нет рядом, чтобы указать дорогу. «Вот если бы я был птицей, то, поднявшись в небо, я смог бы отыскать дорогу домой», – усмехнулся гордый Халиф. И только успел представить себе любимого Искандера, как в ту же минуту почувствовал, что руки его становятся легкими и гибкими, нос начинает костенеть, а на ногах быстро отрастают острые крепкие когти. Минуту спустя он окончательно исчез, а на седле его скакуна появился сокол, окольцованный волшебным перстнем.
«Да, во-истину, это подарок судьбы!» – воскликнул Халиф, и была его речь наполнена наполовину словами человека, а наполовину клёкотом птицы.
* * *
С того дня прошёл не один год. За это время досточтимый Халиф стал одним из величайших правителей своего времени. Все замыслы врагов непостижимым образом становились известны ему во всех подробностях. Самые дальние соседи стали бояться его. И говорили, что ему помогает магия. И не осталось ни у кого больше сокровенных секретов, ни во дворце, ни за его пределами – всё и всегда самым таинственным образом узнавал великий Халиф. Своего же секрета он никому не доверил. Только лишь однажды мелькнула догадка у визиря, которого мечта о престоле халифата привела на эшафот. Там он вспомнил, что во время тайной встречи со своими преспешниками у него дома, видел, как белый голубь сел на карниз балкона. Тогда он подумал: «добрый знак!» Теперь же, вспомнив о нём, визирь ужаснулся. Ведь тогда ему померещилось будто на шее голубя висит перстень с красным камнем, и точно такой же сейчас он увидел на пальце халифа. Вспомнив всё, заговорщик задрожал и прошептал в ужасе: «Не может быть…». Кривой меч палача коснулся его шеи, а перстень на пальце халифа отозвался радостным блеском, едва брызнула кровь.
А вскоре перстень сослужил своему хозяину новую службу. Один богатый купец хвастливо рассказал своим товарищам, что золота и серебра у него в тайнике припасено не меньше, чем в казне самого солнцеликого Халифа. Неделю спустя он наложил на себя руки, не найдя в своей сокровищнице ни одной самой мелкой монетки. Только он и Великий Аллах знали дорогу к укромной пещере. Ну, может быть, ещё знал её серый журавль, облюбовавший старое дерево неподалеку, от места беседы купца с друзьями, и потом проводивший его до укромного убежища поздней ночью.
Придя в лес, разоренный купец, от отчаяния бросился на собственный меч, и снова журавль с перстнем на шее оказался свидетелем его позора, и снова кровавым смехом откликнулся камень.
Могучий государь не замечал перемен, происходящих с ним. С годами он стал жесток, нелюдим, и теперь те, кто недавно с радостью в ясных очах прославляли его, теперь делали это ослепленные страхом перед монаршим гневом. Халиф всё чаще запирался в своих покоях, сторонясь чужих глаз, отворял окно, и, глядя в закатный огонь солнца, усмехался, довольно гладил кровавое кольцо повлажневшими пальцами и в следующую минуту, обратившись птицей, покидал дворец. И ничто не могло укрыться от глаз, кружившихся в небе ворона, ласточки или стрижа.
Как-то солдаты дворцовой стражи шептались между собой о чрезмерной жестокости своего правителя, не обращая внимания на маленького воробья, копошившегося в пыли. На другой день все они были утоплены в реке. И лишь сотник, тот самый, что бросил крохотной пичуге хлебные крошки, был выделен справедливым Халифом особо. Он приказал, чтобы тому без долгих мучений перерезали горло. Камень был доволен.
На следующий день его хозяин беспокойной сойкой сопровождал на прогулку в лес жену некоего достойного человека. В лесу, улучив момент, он принял свой облик и, набросившись на молодую женщину, надругался над её честью, а чтобы она не смогла его выдать, ударил несчастную кинжалом в сердце. Камень его перстня выкупался в крови и, довольный, трепетал в ожидании следующей жертвы.
* * *
Недоброе царствование жестокосердного Халифа, о котором веду свой рассказ, было долгим и кровавым. Страна, некогда процветавшая, купавшаяся в благоденствии, теперь казалась совсем позабытой милостью Аллаха. Холод, голод, неисчислимые бедствия пришли сюда, и остались надолго. Халиф отнимал у соседей все новые и новые земли, но счастье никак не возвращалось в его края. На войне он был удачлив, и ни один полководец, ни один воевода не мог скрыть своих замыслов от пропевшего рядом с его шатром сладкоголосого соловья или бестолковой кукушки, пугающей лес своим прерывистым криком. Открыв их секреты, беспощадный Халиф во главе своего войска наносил смертельный удар неприятелю в самое уязвимое место. И рекою лилась кровь, радуя сатанинский зрак страшного камня.
Чувствуя, как жадно дрожит камень в ожидании новой жертвы, снова и снова растворял окно в своих покоях стареющий Халиф, и, встретив поток свежего воздуха, с радостным клёкотом устремлялся в небо. Его руки-крылья, уверенно разрезали струившийся воздух. А под ним в полночном страхе и горести простиралась родная страна.
На этот раз из дворца он вылетел зеленым красивым селезнем и поспешил направиться на болото. Желание обратиться именно в селезня пришло само собой, внезапно. Да и какая разница, если именно этой птице он был обязан всем своим могуществом, если это она принесла ему подарок судьбы. И даже, пожалуй, странно, что все эти годы он ни разу не вспомнил об этом.
А вот и знакомый берег, то самое место, где Али подобрал растерзанную утку. Мальчика давно нет в живых, за какую-то провинность или вовсе без неё, по суровому приговору его скормили крокодилам. Вспомнив об этом, оборотень довольно крякнул. Кому нужны лишние свидетели? Али сделал свое дело, и теперь секрета Халифа не знает никто.
Селезень летел низко, радостно наблюдая, как от ударов его сильных крыльев раскачивается болотная трава: осока, рогоз, камыши. Коричневые шишечки на стеблях болотной травы напоминали отрубленные головы. А сколько человеческих голов было выставлено на шестах вдоль дворцовой ограды за время его правления? «А сколько еще будет?!» – успел он подумать, когда чёрная тень метнулась ему наперерез.
«Что это?!» Все вокруг разом исчезло. Перед глазами стоит кровавая густая пелена, по ней то и дело проносятся всполохи красных зарниц, а сам он уже не летит, а беспорядочно кубарем падает, рушится с неба на землю, не чувствуя крыльев, не имея возможности изменить что-либо в этом сумасшедшем падении. Наконец, удар.
Собирая остатки сил, сбитый Халиф открыл глаза. Неясно, нечетко различил он силуэт всадника, державшего ловчего сокола на железной перчатке. «Красив как мой Искандер» – подумал он. И тогда вся жизнь прошла перед его глазами, начиная с памятного дня, когда мысль отправиться на охоту пришла ему в голову и до последней минуты, отделяющей его от встречи с приближавшимся охотником.
Любимый талисман больше не повиновался, он купался в алой крови своего хозяина, пока тот ждал смерти. А несчастный Халиф, в предсмертном забытьи, чувствуя, как подходит к нему неизвестный, бредил, бормоча слова: «Тот, кто был охотник, превратился в дичь…».
Да будет его гибель достойна милосердия Аллаха! Да не покинет сострадание наши сердца.
К О Н Е Ц
Похожие статьи:
Рассказы → Пламя свечи
Рассказы → Пусть имели Вы права...
Рассказы → Пламя свечи
Рассказы → Пaлач
Рассказы → Театр уродцев
здорово! 
+++++
