«Мы сами оживляем наши страхи и позволяем им собою управлять». Э. А. По
Слезы крупным градом текут по щекам, и она слизывает их с губ, ощущая соленую горечь. Нельзя оставаться одной. Нельзя!
— Мамочка, прошу тебя! — Жалкая попытка удержать родного человека рядом.
— Ди, крошка. Ты уже взрослая. Посмотришь телевизор. Ничего с тобой не случится. — Мать хмурится. Она уже несколько минут стоит в дверях, пытаясь уйти, но Диана безнадежно цепляется за рукав розового пальто, не желая отпускать.
— Не уходи, пожалуйста! Я не буду тебе мешать. Я буду сидеть тихо. Только не уходи. — Малышка срывается на крик, захлебываясь слезами.
— Ди, я устала от тебя! Мамочке тоже нужно отдыхать. Возьми чипсы, можешь поиграть на компьютере. Только дай мне уйти! — Женщина пытается разжать хрупкие детские пальцы. — Ди, отпусти, будь умницей.
— Мамочка, мне страшно. — Навзрыд плачет Диана. — Он опять придет за мной.
— Ты опять за свое? — Мать начинает терять терпение. — Опять, да?! — По лицу женщины было видно, что чувство гнева захватывает ее, глаза сужаются, а губы дрожат.
Девочка в испуге отступает назад, отпустив пальто.
— Мамочка, пожалуйста...
— Мне надоели твои глупые сказки! Повзрослей уже! — Кричит женщина. Девять лет, а ума как у трехлетней. — И не смей снова включать свет по всей квартире. Мне надоело оплачивать огромные счета. — Мать бросает быстрый взгляд на массивные наручные часы. — Черт, Ди, я опять опаздываю из-за тебя...
— Мама… не оставляй меня, я боюсь! — Диана кидается к матери, но та, не выдержав, вскидывает руку и наотмашь бьет малышку по лицу.
Девочка отлетает к стене. Несколько секунд она беззвучно открывает и закрывает рот, а затем истошно кричит, прижав ладошку к щеке.
Женщина, хватает ее за руку и вталкивает в маленькую комнату. Толкнув малышку на кровать, мать выбегает в коридор и, щелкнув по выключателю, с грохотом захлопывает железную дверь. Ключ дважды поворачивается в замке, и квартира погружается в мертвую тишину. Несколько секунд Диана сидит не шевелясь. До нее начинают доноситься звуки барабанной трели дождя по подоконнику. Соседка снова играет на виолончели. Сквозь бетонные перекрытия до нее доносится тоскливая музыка. Словно чей-то бессильный плачь, ноты, преодолевая видимые и невидимые преграды, эхом безнадежности окутывают сознание. Диана осторожно встает с кровати и подходит к коридору. Свет из распахнутой двери освещает лишь узкий прямоугольник стены напротив. Шорохи теней настолько реальны, что девочка невольно отступает назад. Она может никуда не выходить. Закрыть дверь и просидеть весь вечер в этой комнате.
Вытирая все еще капающие слезы, Диана глубоко вздыхает. Нужно смотреть правде в глаза. Там ванна, там кухня, а мама может не прийти и до завтра. Диана снова делает шаг вперед, сжимая дверной косяк. Затем, словно вспомнив что-то, отдергивает руку и растерянно озирается по сторонам. Нужно идти. Чем дольше она собирается, тем лучше для него. Он ведь тоже не теряет времени. Готовится к прыжку, чтобы схватить Диану. Он охотится за ней. В каждом шорохе, в каждом темном уголке девочка видит отражение его зловещих глаз, приводящих ее в неописуемый ужас.
"Свет погаснет, я приду. Я тебя во тьме найду..." — вчера она слышала его слова так же ясно, как сейчас дробь дождя или звуки виолончели. Пусть не четко, пусть сквозь преграды. Но слышала, слышала!
Сердце бьется быстрее при мысли о загробном скрипучем голосе, от которого веет ночными кошмарами. Руки девочки холодеют, но она твердо сжимает их в кулачки и делает шаг. Еще один. Еще. С каждым сантиметром вперед все ее чувства обостряются, дыхание становиться частым, а кровь словно покидает тело вместе с сознанием. Еще шаг, и Диана срывается на бег. Шестиметровый коридор кажется ей эстафетной дистанцией. Она беспрестанно чувствует на себе чужое дыхание и внимательный взгляд. Ей кажется, что что-то цепляет за подол платья, и горло сдавливает от накатившей волны ужаса. Выключатель уже рядом, она тянется к нему тонкими пальцами. В коридоре темно, она не видит, но знает — он там.
Перед глазами плывут яркие точки, словно пытаясь сбить ее с толку. ОН близко. Дышит в затылок, может в любой момент схватить ее и прижать к себе, разрывая горло когтями, выпуская рвущееся наружу сердце.
— Мамочка! — Кричит Диана и щелкает по выключателю.
На секунду свет ослепляет ее, и она по инерции вжимается в входную дверь. Тени стремительно прячутся по углам. Черные точки перед глазами рассеиваются. Девочка делает несколько глубоких вдохов-выдохов, пытаясь успокоиться.
Теперь кухня. Выключатель располагается с лева от двери, что бы щелкнуть по нему, нужно просунуть руку в темную щель между стеной и холодильником. Даже смотреть туда — уже страшно. Кажется, стоит только подумать об этом, как из-за гудящего холодильного агрегата показывается чья-то рука. Только потянись туда, и она схватит тебя, засосет в этот узкий проем. Диана осторожно держится за дверной косяк, и резким точным движением вскидывает руку вверх. За мгновение до того, как ее пальцы коснулись пластикового переключателя, по ее ладони что-то скользнуло, царапнув по коже холодом. Щелчок, и девочка с визгом одергивает руку. Свет успевает загореться еще до того, как Диана прижала ладонь к себе, словно величайшую драгоценность.
В гостиной свет включается из коридора. С ванной тоже все просто. Остаётся мамина спальня. Диана осторожно подходит, становясь напротив дверного проема.
Яркие лампочки коридора наполняют комнату светлым сумраком. Девочка видит очертания кровати, стульев, большого трюмо. Они совсем не страшные, ведь кроме них в комнате ничего нет. Диана облизывает пересохшие губы и поглядывает на выключатель этой комнаты. Он совсем близко. Стоит только протянуть руку.
"Хочешь, милый ангел мой, мы подружимся с тобой?" Девочка порывисто вскрикивает, и на несколько секунд замирает на месте, парализованная ужасом.
— Кто здесь?
Она тихо отходит от двери, отворачивается, стараясь не смотреть на нее, но глаза против ее воли соскальзывают, как магнитом притянутые к черному сгустку мрака посреди комнаты.
— Кто здесь?
Глухая тишина пустой комнаты не отвечает ничем. Наконец Диана доходит до стены. Еще немного, и она может оказаться в своей комнате, но в этот момент иррациональный страх парализует ее, ей начинает казаться, будто и в ее комнате есть кто-то, будто стоит ей шевельнуться, и она привлечет к себе чужое внимание.
— Ди, крошка, чего ты там жмешься? — Вдруг слышит она мелодичный голос матери. — Иди ко мне, радость моя.
Мама прямо перед ней, в тени своей спальни, сквозь открытую дверь Диана видит, как она сидит за туалетным столиком, аккуратно подкрашивая длинные пушистые ресницы.
— Мамочка! — С радостным криком девочка бросается в комнату, все страхи моментально уступают место облегчению и восторгу.
Только перешагнув порог комнаты, Диана рассеянно осознает, что мама ушла. Это похоже на удивленное разочарование, она не успевает испугаться. Тьма смыкается вокруг нее, погружая в липкое беззвучие.
Девочка приходит в себя на кухне. Она сидит на высоком стуле, ковыряя ложкой рыхлых пирог. В маленькой кружке в синий горошек налит чай.
— Какого черта ты не перезвонил? — Кричит мама. Костяшки пальцев побелели от напряжения, пальцы того и гляди раздавят телефону трубку. — Не надо мне врать, у тебя был мой номер! Я сама тебе его записала… как можно удалить случайно?
Диана проводит пальцем по стеклянной вазе, стоящей на столе. Мизинец тут же чернеет от слоя пыли. Есть девочке не хочется. Она отпивает из кружки — чай холодный и невкусный.
Диана выходит из кухни, прикрыв за собой дверь. Ей не нравится, когда мама кричит, пусть даже не на нее. Все равно страшно от того, что можешь попасть под горячую руку. Девочка подходит к компьютеру. В уголке экрана светятся дата и время. Утро субботы. Получается, что вчера была пятница. Вот только когда она успела закончиться? Диана хмурится пытаясь понять, что же с ней произошло. Она помнит как мама ушла, помнит как осталась одна в квартире. Потом был голос, ее куда-то звали. А потом...
Девочка трет внезапно занывшие виски. Становится больно вращать глазами, и Диана закрывает их, прижимая холодные ладошки к векам. В наступившей темноте она слышит тихий напевный голос:
"Почему же ты молчишь, Крошка Ди, ко мне, малыш..."
От неожиданности девочка вздрагивает, резко отдернув руки от лица. Свет безжалостно бьет в глаза, заставляя щуриться. Воспоминания о вчерашнем дне нечеткими фотоснимками мелькают в сознании. Она помнит зеркало, свое отражение в нем. Все вокруг укутано мягкими тенями. Ей совсем не страшно. Ей интересно. Она очень хочет знать, что там, за обратной стороной зеркала. Тот, кто звал ее все это время — там, и он ждет ее. Она больше не боится его.
Диана закрыла глаза, вновь пытая сосредоточиться, пытаясь вспомнить.
— Ди! Где ты? — Все еще удерживая телефон в руках, в комнату входит мама. — Кто тебе разрешил сидеть за компьютером?
Не говоря ни слова Диана встает из-за стола и, не поднимая головы, направляется в свою комнату.
— Куда ты пошла? — Требовательно спрашивает мама.
— К себе.
— Ты вчера весь вечер была дома. Сегодня пойди погуляй.
— Я не хочу гулять.
— У меня будут гости. Погуляй.
— Я буду в своей комнате.
— Нет. — Тон мамы не терпел возражений. — Пойди в гости к Лизе.
Лизой звали одноклассницу Дианы. Они жили в соседних домах и сидели за одной партой. Несколько секунд Диана обдумывает предложенный вариант.
— Лиза уехала с родителями на все выходные. Ее нет дома.
— Ну так сходи еще к кому-нибудь. — Мама нетерпеливо постукивает пальцами по компьютерному столу.
— Я не хочу к кому-нибудь. Я хочу в свою комнату. Пожалуйста. Я буду сидеть очень тихо, мамочка.
— Или ты сейчас же уматываешь гулять… — Договорить женщина не успевает, ее перебивает чересчур громкая мелодия телефона.
Диана, пользуясь моментом, пытается убежать, но мать цепко хватает ее за руку и тащит в коридор.
— Да, — Отвечает женщина, удерживая трубку плечом. — Конечно, я тебя жду!
Одной рукой удерживая девочку, она подхватывает с полки синюю короткую курточку и накидывает ее на Диану.
— Конечно, я буду одна. О да, не забудь! — Женщина хохочет в трубку, не забывая натянуть на ребенка шапку.
Диана вырывается и срывает с себя головной убор.
— Не пойду! — Обиженно кричит девочка, но мама уже выталкивает ее за дверь.
— Вот, возьми на мороженное. — Она пихает в карман синей куртки сложенную пополам купюру, а затем захлопывает перед носом Дианы дверь.
— Холодно для мороженного. — Кричит ей в след девочка, со злости ударив кулаком в дверь.
Глубоко вздохнув, Диана добавляет еще удары ногами. Легче от этого не становится.
Впереди целый день и пустой город в придачу. Натянув шапку на голову, девочка выходит из подъезда. Интересно, ей долго придется гулять сегодня? Как-то раз мама выставила ее из дома, и она весь вечер просидела между этажами. Тогда она уснула, а проходившая мимо соседка разбудила и отвела домой. При соседке отправить ее гулять второй раз мама не посмела.
На улице слякотно. Серая каша из растаявшего снега и дорожного песка покрывает дороги и переходы. Диана несколько раз обходит вокруг дома. На старой детской площадке никого нет. Моросит дождь вперемешку с промозглым снегом, все качели мокрые. Диана стряхивает капли с сидения и плюхается на сырую поверхность.
Так проходит день. Диана бродит между домов, разведывая ранее неизвестные закоулки. Несколько раз она заходит в хлебный магазин и покупает себе пышные свежие булочки. Они согревают теплом пальцы, наполняя все вокруг соблазнительным запахом.
Тьма опускается неожиданно. Вроде бы только что было светло, но вот девочка в очередной раз выходит из магазина, и вокруг нее уже пляшут сумрачные тени.
Диана нехотя направляется домой, надеясь, что мамины гости ушли, и ее пустят. Дверь подъезда неприветливо скрипит, и девочка проходит к лифту. Лифт у них большой, с огромным зеркалом и светящимися крупными кнопками этажей. Диана входит внутрь и нажимает нужный этаж. Двери закрываются, подъемный механизм надрывно начинает работу. Вдруг кабина резко встряхивается и замирает на месте. Свет несколько раз мигает на прощание, а затем, издав напоследок электрический стрекот, гаснет совсем.
Диана, судорожно сглотнув, вслепую жмет на потухшие кнопки. Ничего не происходит.
Сердцебиение учащается, девочка прижимается к стене. Абсолютная темнота вокруг мешает разглядеть даже собственные руки. Она не понимает, где находится верх и низ, кажется, что она зависла в пустоте и вот-вот начнет падать в бездонную глубину небытия.
«Мы с тобой совсем одни, что ж ты плачешь, Крошка Ди?»
Все ее тело трясет, она не может отдышаться, сердце вырывается из груди. Вцепившись в стену, Диана пытается сосредоточиться на ней, как на единственном реальном ощущении в окружении абсолютного ничто.
И тут она видит свет. Это похоже на воображение. В глубине зеркала зарождается неяркое небесно-голубое свечение. Еще чуть-чуть, и она ясно начнет отличать контуры кабины лифта. Это противоестественно, невозможно. Тем не менее, Диане становится спокойнее. Несколько глубоких вдохов помогают ей успокоиться, и она настороженно делает шаг вперед к зеркалу. Ее собственное отражение отвечает тем же. Затем отражение наклоняет голову набок, и протягивает ей руку. Диана не шевелится.
Отражение манит ее к себе ладонью.
Дрожащей рукой девочка осторожно тянется к зеркалу. Она ощущает холодную упругость поверхности, затем ее отражение вскидывает вперед руку, хватает Диану за запястье и дергает на себя.
На секунду девочке кажется, что она находится под ледяными струями дождя, но оно это ощущение тут же уходит.
Диана встряхивает головой и оглядывается. Мягкий сумрак лифта словно светится изнутри. Она находится по ту сторону зеркала. Рядом с ней стоит ее точная копия. Как ни странно, ей не страшно.
— Что теперь? — Спрашивает она у отражения, но то лишь качает головой и нажимает на кнопку нужного этажа.
Спустя несколько секунд дверь открывается. Диана выходит на сумеречную площадку. Все очень похоже на настоящее, только в зеркальном отражении, наполненным серым цветом, а еще все выглядит каким-то мягким, словно соткано из дыма.
Отражение подходит к двери и просовывает сквозь нее руку, как бы показывая, что она ненастоящая. Затем копия девочки ныряет сквозь ненастоящую дверь, и Диане ничего не остается, кроме как последовать за ней.
Квартира в за зеркальном мире выглядит такой же серой и безжизненной, как и все остальное. Вот только из висящего в прихожей зеркала, словно из открытой двери, беспощадным потоком льется свет. Все, что попадет под прожектор луча, становится цветным, объемным и реальным.
Диана протягивает к свету руку, но стоит ей коснуться его, как миллионы острых иголочек впиваются в кожу, обжигая плоть. Девочка отдергивает пальцы и кладет их в рот, пытаясь хоть как то успокоить боль от ожога.
— Не надо. Свет разрушает тени. Не забывай, что ты сейчас в нашем мире.
— Ты разговариваешь?
В ответ отражение недоуменно склоняет голову и, чуть помедлив, начинает:
— Ты ведь разговариваешь, почему я не могу?
— Ну… — Диана задумчиво обсасывает обожжённый палец, — А что это вообще за место? Это ты меня сюда звала?
Отражение медленно качает головой.
— Я не могла тебя звать. И вообще, я это всего лишь ты. Я не могу знать больше тебя.
— Нет уж. Я – это я. А ты – это ты. И ты не можешь быть мной.
Собеседница Дианы непроизвольно дергает плечами, словно показывая, что ей все равно, и вступать в философские беседы она не намерена.
— Что это? – Рука девочки непроизвольно взлетает вверх, указывая на приближающуюся фигуру, сотканную, как и все тут, из неясной дымки.
Отражение все так же неопределенно жмет плечами, кивнув в сторону потока света. И действительно, стоит размытому фантому попасть под прожектор света, исходящего от зеркала, как оно тут же обретает объем и краски.
— Мама… – В голосе Дианы нотки радости смешиваются с недоверием. – Мамочка…
Но женщина ее не замечает. Точно так же она выходит из освещаемого зеркалом пространства и снова становиться размытой тенью.
— Она не может тебя увидеть здесь. Обычно люди с трудом видят, что происходят у них под носом, а уж о том, что бы заглянуть по ту сторону зеркала и речи быть не может. – Скептически отзывается отражение.
Тень, принадлежащая маме Дианы, подходит к стене и щелкает по выключателю. Прожектор нестерпимо горячего света тут же гаснет, оставляя после себя лишь яркие желтые пятна в глазах.
-Можешь вернуться обратно. – Спокойный голос отражения эхом прокатывается по темному коридору.
Диана осторожно подходит к ставшему уже безопасным зеркалу. Словно мутное стекло, оно почти полностью скрывает то, что творится за ним. Его поверхность теплая и мягкая на ощупь, Диана зачарованно проводит по ней рукой.
Толчок в спину выводит ее из равновесия, она падает на зеркало, но то не может удержать ее. Уши сразу же закладывает, а сверху ледяным дождем на нее обрушиваются потоки воды.
Диана просыпается резко, сразу же вскакивает с кровати и испугано озирается по сторонам. Она дома. В своей комнате. В своей кровати. Переводя дыхание, девочка поглядывает на часы. Восемь. То ли утро, то ли вечер. За окном такая противная серая мгла, разбавляемая лишь тусклым фонарным светом, что и не разберешь. Скорей бы уже в школу. Лиза будет рассказывать, как провела время с родителями. Мальчишки с задней парты будут просить списать у нее математику. На большой перемене ее покормят вкусным супом, вторым, еще и компотом.
При мысли о еде в животе тут же заурчало. Мама Дианы не умеет и не любит готовить. Ужинают они почти всегда пиццей или хлопьями. Иногда покупают готовую еду в магазине.
Диана еще раз оценивающе смотрит на часы. Может быть, ей удастся найти что-нибудь в холодильнике? Аккуратно выйдя из спальни, Диана направляется на кухню. Дверь в мамину комнату плотно закрыта.
В холодильнике девочка находит копченую курицу. На столе рядом с высокой стеклянной вазой лежит немного черствый хлеб. «Вполне», — решает она и принимается за трапезу.
Спустя некоторое время в коридоре слышатся чьи-то шаги. Еще секунда, и в проеме кухни появляется коренастый мужчина в бледных цветастых шорах.
— О, что ты тут делаешь? – Удивленно спрашивает он.
— Я тут живу. – Тихо отвечает девочка, продолжая жевать курицу.
— Как мило. – Мужчина подсаживается к ней за стол, упираясь толстым животом в столешницу. Ваза опасно покачивается, но Диана тут же подхватывает ее. Мама будет в бешенстве, если с вазой что-то случится.
Мужчина не сводит с нее взгляда, небрежно отщипывая от курицы кусок мяса.
— Красивая девочка, вся в маму. Как тебя зовут?
Диана ежится под липким взором мужчины и осторожно привстает со стула, намереваясь уйти, но мужчина перегораживает ей вход.
— Детям нельзя игнорировать взрослых. Или ты уже считаешь, что сама взрослая?
Толстый противный мужчина протягивает к ней свои руки и требовательно ощупывает худенькое детское тельце. Диана изворачивается, но он вскидывает руку к ее шее, стремясь удержать ее. Девочка впивается зубами в жирную потную ладонь, словно в холодную курицу.
— Ах ты, дрянь! – Шипит мужчина, отдергивая руку назад.
Диана по инерции отлетает в сторону, падая сначала на стул, а потом вместе со стулом на пол. Грохот своего падения она не слышит. Она вообще ничего не слышит. Весь ее мир сжался до размеров маленького мячика, вставшего в горле и не дающего воздуху пробраться в легкие. Несколько испуганных попыток вдохнуть не приносят успеха. «Неужели вот так я и умру?» — проноситься в голове у девочки. Ей не хочется умирать. Совсем не хочется. «Пожалуйста… хоть кто-нибудь», — мелькают лихорадочные мысли не оставляя за собой следов.
Еще секунда, и воздух с громким свистом проникает в ее легкие, сминая ненавистный тугой мячик, оставляя о нем лишь воспоминания.
Вместе с дыханием приходят слезы, они ручьем начинают течь из глаз, а Диана тем временем лихорадочно пытается надышаться, от чего получаются заикающиеся шумные всхлипы.
— Ди, крошка! – Мама вбегает на кухню. Заспанная, в одной сорочке.
«Значит все-таки утро», — как то отстраненно думает девочка, не делая никаких попыток подняться с пола.
— Она качалась на стуле и упала. – Ни чуть не смутившись врет мужчина, бессовестно поправляя сползшие шорты.
— Ди, ну сколько раз я тебе уже говорила, а? – Женщина сердито поджимает губы и упирает руки в бока. – Вставай и марш в свою комнату!
От того, что мама кричит на нее, девочка начинает всхлипывать еще громче. Это получается не специально, но остановить слезы никак не выходит.
Женщина подходит к ней, хватает одной рукой и дергает вверх.
— Ди, прекрати истерику! Как тебе не стыдно! У нас гости, а ты ведешь себя отвратительно!
Ощущение несправедливости переполнят Диану до краев. Клейкое чувство обиды и жалости липким потоком разливается внутри, подогревая злость и ненависть к всему миру. Все еще захлебываясь слезами, девочка не может произнести ни слова, но в душе уже горит протест. Он требует выхода. Диана не думает о том, как привлечь к себе внимание, ей просто хочется действия.
Она хватает со стола мамину вазу и, вкладывая в свой размах переполняющие ее эмоции, с силой швыряет об пол. Звон разбитого стекла моментально поглощает все другие звуки, на кухне воцаряется молчание.
— Зачем ты это сделала? – Голос матери режет воздух не хуже лезвия. – Зачем ты это сделала, черт побери?!
Диана молчит. Вся ее решимость к сопротивлению разбилась вместе с вазой. Зря она это сделала.
Не говоря больше ни слова, женщина хватает девочку за волосы и тащит за собой из кухни.
— Мамочка, отпусти мне больно! – Мольбы и крики остаются без ответа.
Женщина открывает дверь ванны, толкает туда Диану и захлопывает за собой дверь, закрывая ее на наружный замок.
— Сиди тут и думай над своим поведением! – Кричит мама, а затем, очевидно думая, что просто запереть девочку – это слишком мягко, щелкает по выключателю.
Чернильная тьма заполняет все вокруг.
— Не надо! Я боюсь! Мамочка, включи свет, пожалуйста! – Диана бешено барабанит в дверь в такт со своим сердцем.
Наконец осознав, что мольбы и взывания ни к чему не приведут, Диана, баюкая свои ушибы, опускается на холодный пол.
— Ну и где ты? – Шепчет отчаянно девочка. – Где же ты, тот, кто обещал дружить со мной?
Никто не отзывается на ее тихий призыв. Слышно только как шумит в трубах вода.
Сколько проходит времени сказать трудно. В черноте полудремы Диана несколько раз проваливается в забытье, пока, наконец, мягкий тихий голос не выводит ее из оцепенения:
«Утирай скорее слезы, здесь со мной бояться поздно…»
— Я уже не плачу. – Хмуро сквозь сон отзывается девочка. – Когда надо, никого не дозовешься, что маму, что остальных…
«Нет тут поводов для драмы, я куда добрее мамы».
Девочка хмуро вглядывается в темноту, пока ей не начинает казаться, что от одной из стен исходит голубоватое свечение. Шагнув к свету, она вновь видит свое отражение в высоком зеркале. Не долго думая, Диана на ощупь забирается на край ванны и ныряет сквозь холодную дождевую завесу.
Кубарем упав по ту сторону зеркала девочка, тем не менее, даже не ушибается. Мягкие тени пружинят словно маты. Пройдя сквозь дверь в ванной, Диана выходит в уже знакомый сумеречный коридор. Ее отражение машет ей рукой и скрывается в маминой комнате. Диана немедленно следует за ним.
На маминой кровати сидит большая расплывчатая тень толстого мужчины. Девочка сразу же понимает, что это он. В душе моментально вспыхивают мстительные огоньки злобы и ненависти.
— Хватай его! – Весело кричит отражение и тут же запрыгивает на спину к зеркальному фантому маминого гостя.
Расплывчатая фигура вскакивает, совсем так же, как должно быть это сейчас делает реальный мужчина, принимается царапать руками горло, стараясь, освободится от невидимых рук.
Сквозь толщу пространства Диана слышит его крики, далеким эхом отдающие по эту сторону зеркала.
В жестоком приступе злорадства и мрачного удовольствия Диана хватает со стола маникюрные ножницы и, зажав их в ладошке, начинает тыкать ими в бесформенную тушу фантома.
— Так тебе! Так тебе! – Кричит девочка.
Ее другое я тем временем сжимает маленькие цепкие ручки на толстой дымчатой шее, почти полностью их смыкая. Ногти отражения удлиняются, черты лица становятся острее. Диана на секунду отвлекается, удивленно смотря на то, как меняется ее отражение.
Фантом мужчины, получив короткую передышку, кидается в сторону двери и щелкает по выключателю. Диана мгновенно оборачивается к зеркалу. «Свет разрушает тени», — мелькает у нее в голове, но поздно. Поток света захватывает ее полностью, в одну секунду сметая, разрывая на части, рассеивая ее и ее отражение. Боль длится всего мгновение. Затем снова наступает тьма.
Диана стряхивает с себя наваждение и ощупывает предметы вокруг. Холодный пластик душа, плитки пола, стиральную машинку рядом. Значит, она все еще запета в ванной комнате.
Она прислушивается к тому, что твориться за дверью. Гость о чем-то кричит маме. Та кричит на него в ответ. Диана коротко посмеивается. Будет знать. Так ему. Еще чуть-чуть, и раздается стальной хлопок входной двери. Ушел, значит.
— Эй… — Тихо шепчет девочка сквозь непроглядную тьму, вглядываясь в ту сторону, где должно быть зеркало. – Ты там?
«Я здесь…» — доходит до нее шелест чужого голоса. Почему-то от этого становится спокойнее.
Через некоторое время мама выпускает Диану. Она снова одета в розовое пальто и собирается куда-то идти. Девочка молча проходит в свою комнату.
— Даже ничего мне не скажешь? – Обиженно поджимает губы женщина.
— Нет.
— Тогда закрой за мной дверь.
— Хорошо. – В голосе Дианы только покорность и смирение.
— И не вздумай снова включать везде свет.
— Он мне не нужен. Если хочешь, буду сидеть вообще в темноте.
— Ди, не смей паясничать!
— Но мне правда уже все равно. – Тихо отзывается девочка, — сегодня уходишь, вчера уходила. Я привыкла. – Диана аккуратно садится на край большого пуфика и вытягивает вперед ноги.
— Вот только не надо. Вчера я никуда не ходила. – Вспыхивает женщина. — Я же не могла пропустить выход шоу по телику!
Диана растерянно смотрит вокруг, пытаясь собрать трескающуюся по швам реальность.
— Мы с тобой заказывали пиццу, ты что, не помнишь? – Голос матери полностью безразличен.
Несколько секунд девочка молчит, не понимая, что это может значить.
— Мамочка, оставь мне свет, пожалуйста…
«Тише, тише, Крошка Ди, мы с тобой совсем одни…»
(Сообщаю, потому что тебя заинтересовал рассказ.)
