Лаборатория - Хроники Великой Освободительной войны

Авторы - Александр Лобынцев, Григорий Неделько, Евгений Никоненко

Дракон был старый. Это можно было понять по чешуе грязно-коричневого цвета, в отличие от молодых особей ярко-зелёного колера. Животное двигалось рывками, что свидетельствовало о его немалом боевом опыте. Молодняк летал обычно по прямой траектории, что делало таких драконов лёгкой добычей. Закалённые же в сражениях монстры двигались в небе хаотично, не давая себя взять на мушку. Ерофей медленно приподнял левую руку, намекая расчёту, что скоро последует сигнал. Мужчина оторвал взгляд от бинокля, через который рассматривал небесного гада, и бросил взор на гаубицу, у которой застыли два бойца – стрелок и заряжающий.

- Коля, - бросил Ерофеев стрелку, - возьми чуть левее.

Боец схватился за колесо вращения ствола и несколько раз крутанул оное. Ерофеев ещё раз бросил взгляд на парящего в небе дракона, вскинул руку вверх, а затем резко опустил конечность вниз, скомандовав:

- Огонь!!!

Грохот. Из дула орудия выскочил язык пламени. Заложило уши. Сквозь звон послышался металлический лязг вылетающей гильзы. Зураб – второй боец, отвечающий за зарядку орудия, загонял свежий снаряд. Ещё залп! Окоп заволокло едким пороховым дымом. Залп! Залп! Залп! Ерофей хлопнул Николая по плечу:

- Хватит, товарищ, хватит!

Дым, заполнивший окоп, рассеивался, уносимый тёплым весенним курским ветром. Капитан Ерофеев обеими руками впился в бинокль и стал всматриваться в часть небосвода, где недавно обнаружил неприятеля.

- Сбили? – с надеждой в голосе спросил Зураб.

- Хрен там, - недовольно процедил сквозь зубы капитан, глядя на удаляющуюся коричневую точку, - матёрый гад, такого только из зенитки можно взять, если поближе подпустишь…

- Скоро о нашем укреплении будет известно, - грустно констатировал Николай. Хотя, какой к чёрту Николай… Коля. Восемнадцатилетний мальчишка из-под Ужгорода.

Пять дней назад колонна, в составе которой двигался орудийный расчёт капитана Ерофеева, попала под огонь эскадрильи неприятельских ящеров. Десять машин с пехотой и пять с гаубицами в течение нескольких минут были уничтожены юркими немецкими драконами. Выжить удалось лишь капитану и его людям, и то благодаря тому, что прожженный в боях полуэльф вовремя прочитал маскирующее заклинание. После того как вражеская авиация скрылась за горизонтом, капитан распорядился не менять маршрута и следовать к намеченной точке.

Когда-то драконов не было. Не было ни драконов, ни других удивительных созданий. Люди не жили в мире с эльфами, орками или подобными им, но и не враждовали. А потом, будто в единый миг, всё изменилось.

Замок, появившийся на Склоне Смерти, возник ниоткуда, прямо из небытия. Здание с высокими, жуткого вида треугольными башнями, с громадным подъёмным мостом на толстенных цепях, окружённое рвом с водой и напоминавшее грубыми тёмными камнями чешуйчатое чудовище, материализовалась внезапно, в сполохах разноцветья. Так первые узнали, что существует магия.

Мир поделился на две части – первых и пришлых. Первые (люди или полуэльфы, или кто угодно) жил в деревянных домах, складывавшихся в населённые пункты. Обработка металлов, столярные работы, разведение скота, собирательство – ничего необычного. Когда вторглась магия, казавшаяся реальной и невероятно обыденной жизнь перевернулась.

Отношения между пришлыми и первыми наладились не сразу. Потом, сдружившись и более-менее поняв друг друга, кудесники начали дарить солдатам знания о лечебных, атакующих и боевых заклинаниях, а воины снабжали волшебников закалённым, высококачественным орудием, которого у детей магии не было вовсе. В воздух взмыли драконы. В моря спустили левиафанов; русалки же справились сами. Люди стали учить язык потусторонних гостей – основанный на совсем других принципах и ни звучанием, ни написанием не напоминавший тот, что распространился на Просторах Земли века назад.

Мир так и назывался – Просторы Земли. Затем к названию добавилось «и Магии».

Предвестником грядущего разрушительного несчастья стали крылатые твари. Грифоны, птеродактили, гарпии разлетелись по пределам, далёким и близким, и кричали на разных языках о грядущей войне. Умели они воспроизводить и птичьи трели, и псиное гавканье, и кошачье мурлыканье, и коровье «му-у», и овечье «бе-э». Это не помогло – их не послушали. Прошло достаточно времени, и старый и новый народы настолько влились друг в друга, что превратились не то что в лучших друзей – в братьев и сестёр. Государь Российского Королевства, невысокий мужчина с пышными усами и экзотическим акцентом, не верил сообщениям вестников о коварных планах Хозяина Замка. Вероломных предателей и провокаторов – птиц, а также им подобных – отловили и предали смерти. Остались лишь немногие, либо смолчавшие, либо не умевшие сказать нужного, либо не желавшие участвовать в мистификации.

А то была, увы, не мистификация. Звери и гуманоиды, расплодившиеся на территориях вокруг Замка, двинулись дальше. Обширные владения «сыновей и дочерей магии» уступали российским. Говорят, именно это спровоцировало войну, хотя обычный люд, отличающийся проницательностью и природной смекалкой, настаивал на алчности и злобе Хозяина Замка. Хозяин никогда не внушал им доверия. Он сотрудничал с Государем, однако поведением вызывал недоверие, сильнейшее и необъяснимое, на уровне предчувствия.

Если бы Государь поверил, кровавой драмы, возможно, удалось бы избежать. Какими силами – другой вопрос. Теперь же речь шла о банальном выживании, причём в самых свирепых условиях.

Волости соседних государств сдавались на милость кровожадного Хозяина одна за другой. Потом и кровью пробиваясь сквозь ряды тех, кто, по указу Хозяина, назвался немцами, русские несли ошеломительные потери. Враг тоже падал под мощнейшими ударами защищающейся армии. Кому судьба уготовила жизнь, а кому – смерть, только предстояло выяснить.

Немцы едва не добрались до российской столицы, Москвы, сделав ставку на «молниеносную войну» и превосходное оснащение войск. Призвав на помощь все силы, всю храбрость, всю тактическую мудрость, защитники дали отпор. Магия содрогнулась и – оказалась временно повержена. Первые усилили напор; немцы отодвинулись к оставленным территориям. Армия Российского Королевства, перехватывая инициативу, перешла в наступление. Теперь всё зависело от людей вроде Зураба и Ерофеева, от них, простых вояк и детей тих сёл. На бой звала Отчизна.

Под конец 941 года от появления волшебства и первого года Великой Освободительной Войны пришло сообщение. Удивительное, попирающее самые азы знаний о Земле, оно утверждало: враг сбежал из параллельного мира, где тоже пытался мечом и магией захватить власть. Верить или нет? Звучало очень правдоподобно, пускай истории об иных мирах и считались сказками для детей. Настоящее всё расставило по местам: сражайся или потеряешь свободу.

Хозяин, известный храбрыми, жёсткими, а порой и жестокими решениями, отдал приказ драться до конца. За него, за Русь-матушку, за Землю. Пока твари Замка не падут. Альтернативы Хозяин не видел: либо так, либо расстрелять врагов народа.

Народ Руси, беспрекословно веривший лидеру, одаривший его глубочайшим уважением и склонившийся перед ним в сильнейшем страхе, устремился под огненные шары, жгучие молнии, замораживающие ветра и ледяные потоки. Должны были пасть немцы, прозванные «народниками», потому что их предводители проповедовали межрасовую ненависть и полнейшее собственное превосходство. Цена поражения – рабство и гибель.

Воевали все: вольные и узники, крестьяне и богачи, взрослые и дети. И шли, вперёд и вперёд, и вперёд, крича знаменитое, неповторимое «»Ура!», за Родину, за Хозяина!

Ерофеев с Зурабом сражались в авангарде.

Вскоре появились гоблины. Их Ерофеев узнал сразу – по резкому лающему языку, на котором они общались. Он тут же скомандовал своему расчету затаиться. Бойцы не растерялись: они тотчас сели рядом со своим орудием, смотря в разные стороны. Сам же капитан решил определить местоположение противника. 
Звук гоблинской речи исходил из-за небольшого холма по правую сторону. Ерофеев, присев, как гусь, побежал к вершине, а недалеко от нее упал на землю и дальше ползком двинулся в сторону кустов, росших на вершине холма. 
Из кустов он увидел гоблинов. Они шли неспеша, растянувшись цепью, в своих серых доспехах и рогатых шлемах на голове. Как обычно, вооруженные более технологичными скорострельными арбалетами. Некоторые из них несли в руках тяжелые мушкеты – недавно изобретенное оружие современной войны, как и пушки, и плюющиеся огненными шарами зенитки. Хотя последние можно было отнести к вполне обыкновенному магическому оружию, что нельзя было сказать о первых – порох сделал этот мир чуть менее «магичным». 
- Ядрить твою, - тихо выругался Ерофеев, посчитав многочисленный взвод хорошо вооруженных гоблинов. Где-то за лесом к тому же раздавались рыки троллей, тупых жирных бестий, которых гоблины всегда любили таскать с собой.
Ерофеев спустился к своим.
- Плохо дело, - сказал он. – Этих уродов сильно много. 
- Как нам предупредить своих? – спросил Колька.
- Никак, - буркнул Зураб. – Связиста нет. 
Связистом называли мага, что мог посредством заклинаний передавать телепатические сообщения другому «связисту», и таким образом поддерживалась постоянная связь между различными частями и целыми армиями, находящимися на больших расстояниях друг от друга. Семенова, связиста артиллерийской колонны, в которой был и Ерофеев с его расчетом, убило при авианалёте.
- И чего же делать? – уныло спросил Колька.
- Воевать! – ответил Ерофеев. – Будем бить немцев нашими силами. Развернем орудие вон на той опушке и откроем по ним огонь через холм, дальше действовать по обстоятельствам. По возможности будем двигаться в сторону своих. Всё! За дело. Я на холм, корректировать огонь. 
Минут через десять орудие было развернуто в обозначенном месте. С вершины холма Ерофеев вел свое наблюдение. Первая цепь гоблинов уже успела отойти далеко, но это не беда. Когда начнется обстрел – прибегут. Зато из леса показали свои уродливые тела тролли. И тут Ерофеев довольно улыбнулся. Он жестами начал проводить корректировку огня. Всё, как по учебникам, подкрепленное нажитым на войне опытом. 
И вскоре раздался первый залп. Снаряд упал рядом с троллем, не причинив ему никакого вреда. Тролль же остановился и с тупым выражением лица уставился в небо. Зато гоблины начали суетиться. Ерофеев быстро произвел корректировку. Следующий залп разбросал глупого тролля по поляне, при этом задев нескольких гоблинов. Они заворочались в траве, дико визжа; остальные же бросились врассыпную, засев в укрытиях. 
Снаряды летели один за другим, с противным свистом прорезая воздух. Обрушивались на поляну, поднимая в воздух комья земли. Ерофеев видел, как к месту сражения бежит та группа, которая успела отойти далеко. Капитан вновь дал корректировку, и следующий залп оторвал второму троллю ногу. Тот протяжным воем огласил всю округу. Несколько гоблинов кинулись к нему, и кто-то из них начал в спешке сотворять лечебное заклятье. Ерофеев решил дать по ним же залп, чтобы добить тролля, а заодно и его лекарей, но тут увидел, как слева от него по склону холма движется небольшая группа немцев. «Ага, суки, догадались!» - подумал капитан и спешно скорректировал огонь. Залп разбросал группу гоблинов, но справа уже двигался другой взвод, на поляне так же началось движение. Рядом засвистели арбалетные болты, мушкетный залп прошелестел разорванной листвой куста практически над ухом.

«Уроды, обнаружили!» - подумал Ерофеев и выстрелил очередью из трофейного арбалета по приближающейся справа группе гоблинов. Первому из них болт пробил морду, остальные кувырками откатились в стороны. Да, эти немцы не из сопливых новичков. Опытные воины. 
Капитан побежал вниз по склону холма, на ходу жестами давая корректировку на вершину своему расчету. Его бойцы не подвели. Едва первые гоблины показались на холме, как их немедленно разорвало в клочья прямым попаданием снаряда. 
- Не давай им сойти с холма! – орал Ерофеев уже рядом с орудием, но Зураб и Колька и без него знали, что делать. Они били и били по холму, превращая его в изрытую воронками землю, не давая немцам высунуться. Но вскоре болты и стрелы засвистели совсем рядом с орудием, некоторые из них стучали по его корпусу. 
- На десять часов! – заорал не своим голосом Зураб и пальнул по каким-то кустам из мушкета. Кусты огрызнулись очередью арбалетных болтов, едва не зацепивших Зураба. Один из них скользнул по щеке Кольки. Он резко вскрикнул и выстрелил из отечественного однозарядного арбалета. Капитан же, видя, что враг подбирается, скомандовал к отступлению.
- В лес! – крикнул он, и когда бойцы отбежали от орудия, сотворил простенький огненный шар, который тем не менее подорвал находившийся в орудии снаряд, навсегда испортив пушку. 
«Никаких вам трофеев, козлы!» - про себя кричал Ерофеев, нещадно поливая врагов арбалетным огнем. Рядом грохотал мушкет Зураба и почти неслышные, но очень меткие выстрелы Кольки. Гоблины падали замертво либо же корчились с ранениями, но все равно их было гораздо больше, к тому же на холме появился третий тролль, которого расчет не успел достать. 
Он громко зарычал, а потом бросился вниз по склону, на ходу сминая кусты и «молодняк», росший у подножия. 
- Клади его, капитан! – орал Зураб где-то слева, а Ерофеев уже колдовал молнию. Но едва она вспыхнула над головой тролля, отправив того к праотцам, как что-то с треском пролетело над головами русичей и врезалось в деревья позади них, которые тут же занялись огнем. Затем другой огненный шар ударил совсем близко, запалив кусты можжевельника. 
- У них тоже есть маг! – крикнул Колька и сразу же схватился за плечо. – Блин! – заорал он.
- Уходим глубже в лес! – скомандовал Ерофеев, на бегу рывком подняв с земли раненого Кольку. Из его плеча торчал болт с черным вороньим оперением.
Они бежали по лесу, иногда отстреливаясь от превосходящего численностью противника, что нещадно шел по пятам. 
- Их слишком много, - прошипел сквозь зубы Зураб, перезаряжая свой мушкет, когда они укрылись за поваленным деревом.
- Ничего! Прорвемся! – ответил Ерофеев. – Впереди болото – там затаимся. 
- Да, воняет прилично, - Зураб повел носом.
- Не могу больше, боль просто жуткая, - сквозь губы, зажмурив глаза, процедил Колька. – Оставьте меня! Я их задержу, а сами уходите. 
Ерофеев и Зураб посмотрели на Кольку как на дурака.
- Не время тебе еще геройствовать, - бросил ему Зураб и выглянул из-за дерева.
- Не боись, Колька. Доберемся до болот, там я нас «замаскирую».
- Всё, идем! – крикнул Зураб и пальнул куда-то из своего мушкета. Ерофеев и Колька кинулись наутек. 
– На тебе, сука! – прорычал Зураб, сделав еще два выстрела, а затем упал в траву, так как в ствол дерева вонзился сразу целый залп арбалетных болтов. Затем загрохотали и гоблинские мушкеты. Зураб ползком ушёл вниз по небольшому склону, на возвышении которого они и прятались за поваленным деревом. Тут, внизу, он поднялся на ноги и побежал догонять своих товарищей. 
До болот добрались кое-как. Стрелы и мушкетные залпы летели прямо над головой; один слегка зацепил Зураба, но он только прорычал и огрызнулся выстрелом в ответ. Все втроем буквально ввалились в густые камыши, рухнув в воду. Тут же подняли и пошлепали в глубь трясины. Ерофеев уже здесь начал читать заклинание маскировки. Гоблины были уже очень близко к краю болот, когда Ерофеев скомандовал остановиться и замереть. Все буквально рухнули в камыши, затаившись. Немцы остановились в нерешительности у самого края камышей. Действует заклятье! Но надолго ли? Хватит ли сил у Ерофеева? И ведь у гоблинов тоже есть маг…

Зураб не поверил, когда увидел его. Это было невозможно! И даже более! В первую секунду боец опешил; затем, придя в себя, потянулся к ножнам на поясе – там висело единственное сохранившееся оружие. Остальное потерялось при набеге тех, кого русичи называли «не мы», то есть немцев. Позорно потеряно. Но война – не только героизм и отвага; в ней очень много мелкого, невидимого и – грубого, неприятного. Не щерящиеся всеми зубами ненависть, коварство и жестокость, а точечные, едва заметные... шероховатости. Да, как в плохо сложенном стихе или не продуманной ораторской речи. Заметить такое сложно, однако именно оно (что подтвердит любой вояка) и делает войну.

В нескольких десятках шагов от Зураба стоял Хозяин Замка! Но достать его русский не сумел бы. Пока Зураб за кустами, Хозяин не видит. А стоит высунуться, чтобы метнуть кинжал, - враз заприметит и даст сигнал своей братии, после чего собирайте по кусочкам храброго солдата российской армии.

И всё равно не достать кинжалом вражеского лидера. Нужного везения не бывает в природе; впрочем, если бы оно вдруг снизошло до Зураба, увесистое холодное оружие просто не долетит до Хозяина.

Стискивая от бессильной злобы зубы, Зураб мечтал лишь об одном: о возможности схлестнуться с узурпатором. Один на один или среди скопища троллей и гномов – неважно. Лишь бы представился шанс, а уж им россиянин сумеет воспользоваться. Сосредоточившись на лидере немцев, Зураб абсолютно забыл о творящемся вокруг. Не было больше криков наших и «ихних», не звенели о доспехи болты, не стреляли пушки и мушкеты.

Мысли солдата работали с нервной быстротой. Что здесь делает Хозяин? Почему не прячется в Замке, где много, много безопаснее? Или не отсиживается в арьергарде, откуда обычно и командуют высокие чины? Есть, конечно, исключения вроде некоторых генералов Российского Королевства: те – на передовой, в самой гуще противника! Но это, скорее, исключения, к тому же численный перевес и новейшие технологии немцев диктовали категоричные условия. Либо мы – их, как угодно, как хочешь, как получится. Либо они – нас, и тогда всё, совсем всё...

Неужели... превосходство сейчас на нашей стороне?! Хозяин ощутил это, либо, может статься, ему доложили. Но дальше-то что? Зачем он явился сюда, да ещё в одиночку, без охраны?!

- Сволочи, - не сдержавшись, то ли процедил, то ли прошептал Зураб. – Мрази...

Где-то рядом отстреливался Ерофеев, если уже не кидался грудью на штыки и мушкеты, потому что немцев не надо бояться – их надо бить!

- Фашисты, - уткнувшись лицом в траву, в бессильной ярости проговорил Зураб.

И откуда они только выдумали этот клятый «фашизм»? Это учение, идущее против всего человеческого! Откуда оно взялось? Из какого, мать его, мира?!

И тут Зураб получил нечто наподобие ответа: неожиданно, непредсказуемо, совершенно фантастическим образом. Да, для мира, жившего бок о бок с магией, это так или иначе стало откровением. Хозяин поднял руку и описал кистью круг. На воздухе осталась красная, полыхающая огнём полоса. Затем она раздалась, превратившись в большую окружность, диаметром с самого Хозяина. Окружность уплотнилась и набухла сферой. Наконец, та засверкала, заискрилась и – словно бы утонула сама в себе. В том, что весьма походило на водную гладь, проступило изображение неведомого. Странные, явно построенные из белого камня и красного кирпича здания. Дороги, замощённые чем-то серым. Непонятные знаки на толстых столбах – указатели? Да ещё какие-то разъезжающие по удивительным дорогам самодвижущиеся повозки из металла!

Хозяин ухмыльнулся – и нырнул в прозрачную сферу. Изображение необычайного града моментально померкло, а сфера схлопнулась – пропала. Там, где мгновение назад стоял зачинщик и виновник колоссальнейшей, чудовищной по жестокости войны, лениво ворошила стеблями на ветру зелёная трава.

Зураб, не в силах отвести глаз, оторопело смотрел туда, где вот только что сиял бликами и неизвестностью хрустальный шар. Снова вернулись в мир звуки; окружили, привлекая к себе внимание. По месту, с которого бесследно исчез Хозяин Замка, неслись тролли, с алебардами наперевес. Справа, близко-близко, послышалось жужжание ерофеевского болта.

Зураб выхватил кинжал и приготовился, возможно, к последнему своему бою. Сегодня, если повезёт, он унесёт с собой целый полк немцев. А если не повезёт, заколет так много, чтобы его соратникам не стыдно было написать это число на надгробной плите.

Не осталось времени думать да гадать о том, знают ли вражины, что лидер бросил их, выкормышей. Причина тоже стала внезапно совершенно незначительной. Тролли неслись вперёд, оглашая окрестности диким рёвом, а он ждал их, поигрывая кинжалом, - вот всё, что пока имело для Зураба смысл...

...Кольку спасти не удалось. Гоблин или гремлин, или хрен его разберёт кто прокрался и подло, недостойно заколол парня в спину. Понятно, что война не знает истинных добродетелей, но чтобы так... Ерофеев краем глаза ухватил движение и бросился на помощь. Поздно! Умер Колька быстро.

Потом, стараясь хотя бы на время боя стереть из памяти застывшие навеки глаза друга, Ерофеев кинулся в атаку.

Мага положили первым: Ерофеев снял издалека. За ним в страну мертвецов последовало несколько фашистских пехотинцев. А в результате... в результате немцы начали убегать! Покидали коряги и деревья, за которыми прятались, или попросту разворачивались и улепётывали куда глаза глядят. Ерофеев загодя увидел подъезжающие войска России. Неужто в них дело?!

И тогда немцы закричали. Они орали много и долго, и капитан не сумел сразу поверить их выкрикам. Хозяина нет. Его больше нет! Он умер, а может, спасся бегством. Но, как бы то ни было, это заранее означало победу, поскольку теперь уж защищающуюся силу Руси, праведную силу, ничем не превозмочь!

Так и случилось. Отряд немцев полёг полностью, усилиями подоспевших русичей. Кавалерия и боевые машины прибыли как раз вовремя, будто по велению судьбы.

Когда схватка завершилась, русские – измотанные и счастливые – упали на траву. Первые минуты они молчали, а затем стали хлопать друг друга по плечам, переговариваться, поздравлять. О ранениях многие забыли.

Зураб отыскал Ерофеева, когда первая, наиболее сильная волна радости схлынула. Одни русичи занялись перевязкой ран и подсчётом павших и убитых. Иные рыскали по полю брани в поисках трофеев.

- Слышь. – Зураб положил руку на плечо Ерофееву. Битва прекратилась, и солдат волен был обращаться к старшему по званию как к другу или брату. – Он нырнул в шар. Я всё видел.

Ерофеев обернул лицо со впалыми щёками. Сперва в глазах командира читалась радость; её сменило непонимание.

- Хозяин Замка, - пояснил Зураб. – Он сотворил шар. Большой такой. В нём я увидел странные донельзя дома и дороги. А после Хозяин шагнул внутрь, и шар исчез.

Ерофеев молчал. Поверил ли он Зурабу? Солдат сомневался.

- Что за здания? – только и произнёс Ерофеев.

- Совсем не похожи на наши.

- А именно?

Зураб почувствовал в вопросе Ерофеева интерес, и это подстегнуло его рассказывать дальше.

- Более... технологичные. И дороги вымощены непонятно чем. Ровные. Я находился далеко, подробностей не разглядел.

Ерофеев молчал; кажется, переваривал услышанное.

- Но это значит, - в конце концов молвил он, - что в нашем мире этой твари не будет?

Зураб понял, что собеседник подразумевал под «этой тварью». Фашизм.

«Да. Его правда!» - мысленно согласился Зураб.

И ответил:

- Нет, теперь не будет.

Ерофеев кивнул, вроде бы довольно, хотя лицо его хранило непонятное выражение. Зураб пригляделся, стремясь разгадать его.

- Доложу, куда следует, - прервал молчание Ерофеев. – И в первую очередь, магам и ясновидящим. Пусть ищут портал туда. Портал, канал связи, короче, ниточку в тот мир.

На сей раз кивнул Зураб.

- А они прислушаются?

- Прислушаются. Без вариантов. А если, не дай боги, варианты всё же возникнут, и выше пойду. – Ерофеев кинул взгляд на чистое голубое небо. – Почему другие должны страдать, как мы? Если помнишь, даже титанов и богов свергают, ведь существуют границы, за которые не дозволено заходить никому.

- А этот не титан и не бог, - завершил мысль Ерофеева Зураб. – Обычный слабый, трусливый человек. И его помощники с солдатами отнюдь не небожители.

Ерофеев поднялся с земли.

- А раз всё понятно, небольшой привал, и выдвигаемся. Война окончена пока только в нашем воображении.

Зураб согласно улыбнулся. Следуя букве устава, отдал честь и отправился с обходом к выжившим ребятам из отряда.

(Апрель – май 2015 года)