Любовь мертва

в выпуске 2016/04/22

8 сентября 2015 -

Корчма "Зеленая кошка"-2

Древний лес плакал. Сеана, королева эльфов, несмотря на сравнительно нежный по стандартам Вечного народа возраст (391 год), ощущала это так ясно, что почти почувствовала, как и к ее глазам подступают слезы. Она не знала, откуда это пришло ей в голову, как не могла объяснить причину внезапной горести, которая охватила ее. Она просто сидела в центре Арлиндриена -- Леса вздохов на древнем языке, -- вдыхая полной грудью нежный, как капли росы, воздух, и изо всех сил боролась со слезами, которые безжалостно подступали к глазам. Не буду плакать. Не сегодня. В другой раз -- может быть, на следующей неделе, или месяце, или году... Она вздохнула и присела на траву, поглаживая бурно расцветающие фиалки -- ярко-синие, как ее глаза -- и в очередной раз прокляла миг, когда на ее голову была возложена корона Вечного народа.

Подобная меланхолия не была чем-то необычайным для эльфов, и она это прекрасно знала. Проклятием неестественно долгой жизни была неестественно долгая скука. Издавно пресыщенные всеми земными счастиями Первородные настолько были отягчены бытием, которое не предлагало им ничего нового, ничего удивительного, ничего свежего, что нередко впадали в всепоглощающую... а порой и самоубийственную депрессию.

Вероятно, подобные мысли тревожили и последнего из эльфийских владетелей-мужчин, короля Элеантара, который положил начало отныне и ежегодно, больше чем на два тысячелетия отмечать праздник Аран'нилувар'енн или, в переводе с древнего языка, "Любовь мертва". Вероятно, он -- как и Сеана сейчас -- чувствовал, что обреченные быть вечно привлекательными эльфы и эльфийки, в сущности, -- одни из самых одиноких существ на свете. Вероятно, он болезненно осознал, что вызывающая лютую человеческую зависть, совершенная до безумия красота Вечного народа не может купить или подарить что-то отличающееся от мыслей о сексе, похоти и лести. Что-то отличное от слепой бессознательной притягательности. Нечто вроде любви, например.

Завтра Аран'нилувар'енн будет проведен еще раз. Весь Вечный народ сменит свои белые одежды на черные, воткнет в волосы по черной розе и соберется в Лесу вздохов. На Аран'нилувар'енн по традиции всегда рождались совершеннейшие песни эльфов -- песни, которые принудят прослезиться даже тех, кто не разбирает ни эльфийского, ни древнего языков. Печальный праздник ввел Элеантар. Праздник, символизирующий бессмысленность жизни Первородных.

Чьи-то тихие шаги заставили Сеану обернуться. Она едва не ахнула, потому что здесь, в эльфийском Арлиндриене, в навечерие Аран'нилувар'енн, последнего, кого она ожидала увидеть, -- это человека. И не какого-нибудь человека, а Терри Сторна -- Вечного человека, друга всех рас и народов, мага, которому более 7000 лет и уже больше пяти тысячелетий он был объявлен величайшим колдуном из когда-либо рождавшихся на свете. Он часто приходил в Лес вздохов; иногда между двумя его посещениями миновало пять, иногда десять, а иногда и двадцать лет, но он никогда не появлялся тут в канун Праздника мертвой любви.

-- Ваше Величество... -- он улыбнулся, когда увидел, что она заметила его.

-- Хватит, Терри. Знаешь, что я ненавижу эти официальности.

-- Привычки трудно изменить, Сеана. Я говорил "Ваше Величество" и твоей матери, и твоей бабке, и всем эльфийским королям и королевам, коих ты, наверное, едва-едва знаешь из исторических рукописей. Так что не упрекай меня. -- Он продолжал усмехаться. Кофейно-зеленые глаза его будто сияли. Она встала и обняла его.

-- Терри... Где ты потерял столько времени?

-- У меня есть работа в моем мире, которая задержала меня ненадолго. И... я слышал, что ты была очень занята, чтобы обращать внимание на обыкновенного приятеля, так что я решил не беспокоить тебя.

-- Не говори так, -- по ее лицу скользнула тень.

-- Почему? Ты была счастлива?

-- Была. Но кратко... и единожды за всю вечность. Теперь нет. Аран'нилувар'енн, Терри. Любовь мертва.

Его улыбка померкла.

-- Так, значит... -- Он пригладил волосы, все еще черные, как вороново крыло, несмотря на семь тысяч лет, которые отягощали его плечи.

-- Давайте не будем говорить об этом, -- перебила она. -- Скажи, как ты? Как твои дела?

-- В сущности, точно за этим я и пришел, Сеана. Я пришел прощаться.

-- Пожалуйста! -- Она не могла поверить своим ушам. Вся ее жизнь прошла рядом с этим человеком. Она выросла на его коленях и принимала его за нечто среднее между отцом, братом и очень хорошим другом. Не может он просто так внезапно исчезнуть!..

-- Да, Сеана. Конвент миров запретил мне покидать свой родной мир на 5000 лет. Пока не истечет мое наказание... -- Он не досказал, но эльфийка вздрогнул. Она очень хорошо его поняла, -- до поры и она бы не Оставила Арлиндриен.

-- Но за что?.. Насколько я помню, Конвент до сих пор только один раз издавал подобный запрет...

-- Да. Только один раз. И опять же из-за него, -- тогда в мой мир был заточен Абдул аль Хазред и были сожжены все 666 копий Некрономикона -- его книги по сатанизму, некромантии и Запретной магии. Однако один экземпляр остался в Элианоре. Я его украл, и за это Конвент запретил мне покидать мой мир.

-- Но это значит... это значит, что я не смогу увидеть тебя снова! -- Она мысленно прокляла бессилие эльфийской магии справиться с путешествиями между мирами.

-- Так и есть. Поверь мне, для меня это будет гораздо болезненнее, чем тебе. Потому что... -- он запнулся, -- потому что я люблю тебя, Сеана. Я пришел не только попрощаться, но и признаться тебе напоследок.

Она застыла на месте. Она не могла поверить тому, что только что услышала.

-- Ты смеешься!

-- Никогда не шучу такими вещами, Сеана. Я не говорил доселе, потому что предполагал, что ты рассмеешься мне в лицо. Теперь, однако, нечего терять.

-- Но я... я все еще ребенок...

-- По годам -- да, может быть. Но лично я никогда не видел в тебе лишь возраст или твою внешность. В конце концов, я -- волшебник и способен проникнуть дальше за внешнюю ширму, которая оказывается непреодолимой преградой для остальных. Я долго наблюдал за тобой. Я жил твоими проблемами, твоими детскими наивными влюбленностями и твоими детскими разочарованиями, не смея предложить тебе взамен что-то истинное. Обнимал тебя как ребенка и в то же время мне хотелось обнять тебя как женщину. Все те годы я хотел сказать тебе, что, хотя твое имя на древнем языке означает "Луна", оно не требует от тебя прожить целую жизнь, как безмолвный спутник кого-то и светить его отраженным светом. Но... все это сейчас не имеет абсолютно никакого смысла. До свидания, Сеана.

Он обнял ее еще раз, сильно сжал и тут же решительно отстранился. Не оборачиваясь, он зашагал вперед. Он уже почти потерялся между вековыми деревьями Арлиндриена, когда его настигло:

-- Аран'нилувар'енн, Терри! Любовь мертва! Я не верю в нее! Я не верю!

Он остановился и обернулся. Ей показалось, что в его глазах поблескивают слезы, но она не была полностью уверена: в конце концов, как мог Вечный человек плакать?

-- Любовь не умерла, Сеана. Но наши непродуманные решения могут заставить ее умирать медленно и мучительно каждый день, каждый час, каждую секунду. И, поверь мне, это в тысячу раз болезненнее быстрой смерти. Но она жива, Сеана. Независимо от того, что такие люди, как ты, убиваете ее каждую ночь.

И он медленно растворился среди стволов шепчущихся деревьев. Она осталась на месте, не способная говорить, двигаться, даже мыслить. Лес вздохов стонал около нее, плакал, волновался, корчился в безжалостной агонии, как в предсмертном трепете. Сеана закрыла руками лицо и медленно сжалась в комок. Так ее нашли первые, кто прибыл отпраздновать Аран'нилувар'енн.

(C), 2002, Сибин Майналовски

(C), 2011, Перевод: Т. Модестова

Любовь мертва

Похожие статьи: