Минута

Кто сказал, что рыбы – бестолковые глупые существа, тот никогда не был на рыбалке. Вот гляди, сколько всяких наживок и хитрых снастей приходится тащить с собой, чтобы изловить несколько рыбок, пройдох и капризулин, каких еще поискать. Поди угадай, на что она вздумает клевать сегодня: тесто или перловка, опарыш или дождевой червяк, а может и задурковать, предпочтя чеснок анису; и на какой глубине должны все эти деликатесы изысканные  быть представлены рыбьему нюху опять же необходимо учесть; вдобавок к тому и время клева каждые день–ночь меняется то от погоды, то от фазы луны, ну, или полета неизвестной кометы в соседнем космосе  – целый пасьянс замысловатый получается, а не рыбалка. Тут как речных богов прикормками не умасливай, как со снастями не колдуй, а все одно – наугад, на удачу. Бывает, и с первого заброса вроде угадалось, плещется в садке рыбеха, обрадуешься своей ловкости и тут – бац - как отрезало, начинаешь и себе, и рыбе голову морочить, да все без толку. Это потому, что рыбы куда умней рыбаков. Только одно сказать можно с уверенностью – есть в сутках минута-две, когда точно не клюнет, как ни старайся. В этот означенный момент снасти на берег, а сам затаись и гляди в оба, тогда откроется тебе великая тайна. Случается она между ночью и утром, прям посеред них. Вдруг смолкают как по команде шепот любовный и брань ночных жителей: птиц всяких неясных, жаб, комаров неусыпный зуд, песий перелай, заплутавший эхом невесть от какой деревни или упавший со звезд. Ну а те, кто для дня пробудился, о себе заявлять еще не торопятся, глаза распахнув, ждут неподвижно, ждут. Чего ждут? А вот того, что и мы, снасти из воды изъяв осторожно, ожидаем.  Набрав полную грудь выдоха, держит, держит его диафрагмой восточного горизонта концентрированная тишина. Это и есть минута колдовская. Ты и сам, гляди, не заметил, как дышать перестал вместе со всей округой и тайну великую постиг. Не постиг? Так вот же она, вот. Эх, прозевал что ли? Прозевал. Выдыхает уже небесная диафрагма тонюсенькой кромкой солнца. И ты вместе с ней. Рождения нового дня эта тайна, ежесуточно себя являет, кто в этот миг знаменательный бодрствует. Раз – и миновала, захлопнулась, сразу шумом всяким в уши толпой обрушивается вперемешку и ночным и утренним. С ветром свежим донесут тебе  известие о своем бытье дальние железнодорожные пути гулким перестуком и вытьем бессонного дизеля, перелай песий возобновится, только будет уже иным, простым, не упавшим с неведомых звезд. А воронье-то, воронье, гляди, в который раз колдовской минутой пробужденное уже орет на весь мир о своем знании, чем гордится несносно, раскаркивая еще спящих. Давай, и ты встрепенись, еще часок, другой снасти можно покидать то наугад, то наудачу. Да и за рыбой разве мы сюда еще до «чуть свет» пришлепали? Что нам рыба? Нам бы минуту колдовскую...