Мир наизнанку

Подземный бункер. Верховная ставка управления в чрезвычайных ситуациях. Кабинет президента.
 
— Болезнь распространяется. Врачи официально признались в том, что не могут остановить пандемию, — голос личного секретаря, докладывающего по видеосвязи, был взволнован. 
Это был уже шестой секретарь, сменившийся за истекшую неделю. Предыдущие умерли, заразившись неизвестным вирусом. Из-за этого приходилось каждый раз менять ставку временного управления чрезвычайных ситуаций, что отнимало драгоценное время, которого и так не было.
Григорий Давыдов, лысоватый старик с небольшим брюшком, поежился. Нелегко быть президентом — надеждой и опорой нации в такое время. Партия выдвинула его всего на два года, потом должны были пройти повторные выборы. Он был лишь пешкой, которая на время должна была занять роль ферзя. Просто демократы не хотели терять лидерство. А вот теперь ему приходится отдуваться за все.
Вирус проявил себя неожиданно. Сразу прошел слух о том, что это диверсия. Но достоверно никто ничего сказать не мог. Внезапно, в разных концах земного шара стали возникать очаги заражения. У заболевших проявлялись одни и те же симптомы: из-под ногтей сочилась кровь, от малейшего звука мышцы больного каменели и сжимались все сильнее, пока не ломались кости. Через десять часов больной умирал от разрыва сердца, причем в самом прямом смысле. Мышцы грудной клетки, разломав ребра, добирались до сердечной сумки. Почему сердце, по существу являвшееся тоже мышцей, продолжало работать, было непонятно. Сначала врачи решили, что это мутировавшая инфекция столбняка и гриппа. Но, как оказалось, механизм действия вируса был абсолютно непохожим на столбняк. Как распространялся вирус: по воздуху, тактильно, или с кровью, установить также не удалось. Зараза в городах распространялась мгновенно, болезнь вспыхивала сразу огромными очагами с радиусом поражения в несколько миль. Один из врачей выдвинул версию, что у болезни был инкубационный период, за который она успевала распространиться. Но проверить этот факт не было никакой возможности, поскольку, пока человек не начинал истекать кровавым потом, вирус в крови не обнаруживался. Да и времени, заниматься научными исследованиями, не было. За считанные часы вымирали целые города. Шестимиллионная северная столица опустела за тридцать шесть часов, Южная всего за двенадцать. Удалось только установить, что в более холодном климате скорость распространения эпидемии понижалась. Президента эвакуировали в секретный подземный бункер на Севере, где он с семьей разместился в отдельном крыле. Ежечасно, личный секретарь докладывал все менее утешительные новости.
И вот теперь, от президента внезапно потребовали принятия решений международного масштаба, в то время, когда он даже не мог урегулировать отношения с женой.
Воровато оглянувшись, Давыдов шепотом спросил своего секретаря:
— Ну хорошо, а что мне прикажете делать? Я не врач, я не могу ничем и никому помочь.
Секретарь зажмурил глаза, пытаясь успокоиться, чтобы не наорать на это перепуганное ничтожество.
— Если эпидемию остановить невозможно обычными мерами, следует прибегнуть к кардинальным.
— В смысле? — Давыдов почувствовал, как капли холодного пота покатились по висками. — На что вы намекаете? Неужели вы хотите заставить меня отдать приказ о бомбёжке городов с мирным населением?!
— Вы президент и должны думать о благе всей нации. Если не уничтожить источники заразы, эпидемия уничтожит все человечество.
Давыдов побледнел.
— Черт… Хорошо. Но вы… — было видно, что он трусит, наконец президент не выдержал и истерично выкрикнул, — я снимаю с себя ответственность! Решайте сами, я ухожу в отставку.
— Вы не можете! — было видно, что секретарь готов наорать на президента. — По протоколу, в чрезвычайной ситуации президент обязан оставаться на посту до самой смерти. Если вы не отдадите приказ, бункер будет затоплен.
Давыдов сдался:
— Да… я… приказываю начать бомбардировку зараженных территорий.
Отключив компьютер, он встал, утерев рукавом рубашки мокрый лоб, и пошел вниз. Никого не хотелось видеть, поэтому президент прошел мимо отсека, где расположилась его семья. Маленький червячок животной радости заверещал о том, что все хорошо, что с ним и его близкими ничего не случится, что они в безопасности. Но Давыдов запинал эту радость. Он только что обрек на смерть миллионы, десятки миллионов ни в чем неповинных мирных граждан лишь за то, что они больны. Его к этому не готовили. Он просто должен был два года попользоваться бесплатными абонементами президента и подписывать акты, предлагаемые партией. И вот он станет самым кровавым президентом в истории, уничтожившим большую часть населения своей страны.
А он вообще сможет жить после такого?
Григорий спустился в шахту, съехал в лифте на самый нижний уровень, вырубленного в гранитном массиве, бункера. Туда, где в криокамерах лежали замороженные, генетический резерв нации.
Он сел напротив, вытащил из кармана сигареты и закурил. Сидел, долго всматривался в их лица за толстым стеклом. Когда их заморозили и кто они — величайшие спортсмены, физики, бизнесмены, или правонарушители? Уже никто не помнит. Критерием выбора были не вклад в историю, или науку, а идеальная генетика и способность к выживанию в любых условиях. Кто знает, может быть им никогда не суждено будет очнуться, ведь механизм пробуждения так никому и не удалось активировать. Эти криокамеры стояли тут с незапамятных времен, и будут стоять еще много тысячелетий. Бункер нашли совершенно случайно, геологи-разведчики в поисках нефти. Доложили о находке в центр и пошли дальше. Спецслужбы обследовали бункер и решили переоборудовать его в запасной командный пункт на случай чрезвычайных ситуаций.
Внезапно пискнул сигнал внутренней связи. Звонила жена. Давыдов автоматически нажал кнопку приёма вызова.
— Дорогой, мальчишки дерутся, никак не могут поделить новую игру. Скажи им что-нибудь.
Она развернула видеокамеру на середину комнаты, где два его младших сына лупасили друг друга, выдирая из рук джойстик.
Григорий вдруг заметил капельку крови, выкатившуюся у него из-под ногтя. Сердце сжалось от страха, капли холодного пота выступили на лбу и спине. Он болен. Эта новость заполнила его сознание, отодвинув всё на второй план. Принялся оттирать кровь, словно стерев её, он избавился бы от болезни. Однако, это ни к чему не привело. Бурая, вспененная кровь появлялась снова. Президент только испачкал свой костюм.
— Что ты молчишь? Скажи им! — теряя терпение, повысила голос жена.
Григорий не ответил, отключил связь и, сорвав браслет с руки, бросил на пол, растоптав каблуком. Лампа под потолком потускнела. Это означало лишь одно — они перешли на автономный режим. Начались бомбардировки.
— Ждать, пока мышцы начнут разрывать органы изнутри? Вернуться наверх и попросить врачей о помощи? – забормотал президент, лихорадочно соображая, что же делать дальше. 
Возвращаться было глупо. Он знал, что у врачей был приказ – стрелять в любого при малейших признаках заболевания. Григорий завыл от безнадежности, вколачиваясь затылком в холодную стену. Вдруг его взгляд упал на криокамеру. Он подполз к прозрачному хранилищу и стал наугад жать на все выступы, в надежде на то, что криокамера откроется. Но все попытки были тщетны. Устав от бесполезных действий, президент лег поверх прозрачного купола, всматриваясь в чужое лицо за стеклом.

***

Заброшенный подземный бункер. 2018 год.
Отчет третьей исследовательской экспедиции.
 
Из докладной Разбежкина — начальника археологической экспедиции.
 
Сегодня удалось вскрыть дверь бункера. Толщина её, как оказалась, составила два метра, сорок сантиметров. Неудивительно, что пришлось так долго возиться. Такой слой гранита не поддавался ни автогену, ни направленным взрывам. Только после доставки лазерного оборудования удалось проделать отверстия, протянуть стальной трос и вытащить дверь наружу.
За дверью оказалась лифтовая шахта, спускающаяся вглубь на полкилометра. Лифт, как и ожидалось, не работал. Просканировали шахту дозиметром. Радиация, к удивлению оказалась даже ниже допустимой нормы. Из ученых никто не обладал навыками работы в таких условиях, поэтому пришлось вызвать специалистов. Специалисты спустились в шахту до нижнего уровня. Но никаких следов скрытых коммуникаций, или радиации обнаружено не было. Нами был сделан вывод о том, что это заброшенная шахта запуска ракеты с ядерной боеголовкой. Дальнейшие исследования признаны бесперспективными. Шахта опечатана и закрыта для посторонних.
 
***

2025 год.
Из доклада десятника бригады диггеров Зимы Летова.
 
За день до этого, договорились с ребятами съездить в Серпухов. Хотели остатки коллайдера разведать. А за одно и проверить легенды о том, что под ним, существует другой ускоритель на встречных пучках, и до сих пор в рабочем состоянии. Я собрал вещи, сходил в магаз, прикупил дополнительных батареек. Лег пораньше, хотелось выспаться перед делом.
В одиннадцать часов вечера меня выдернули из постели звонком в дверь. Какие-то хмыри в униформе дали пятнадцать минут на сборы. Я, конечно, попытался слиться через окно в ванной, но под окном стояло несколько человек в серых пиджачках. Меня подхватили и закинули в просторную машину с затемненными стеклами. Сопротивляться было бы глупо и опасно. Понял, что это не простые полицейские, раз уж приехали за мной на бронированном мерсе. И так просто от них не свалишь. Двери и те, какими-то особенными замками запирались. Отмычка не взяла, хотя честно попробовал ковырнуть. 
С двух сторон впихнулось в салон человек пятнадцать. Ну, какой уж тут побег.
Попытался было поговорить с ребятами, но один из них без лишних слов показал мне кобуру с пистолетом, на ремне, под мышкой – пришлось заткнуться. Ехали долго, наверное, уже и за город выбрались. Потом машина затряслась, словно ехали по полю. Потом еще час по шоссе. Наконец остановились.
— Выходи, — скомандовал один господин в сером пиджачке.
Я вылез и обомлел. Передо мной возвышалось огромное здание высотой этажей в сто. Сталь, стекло и бетон. Не знаю у кого как, а у меня при виде такого голова кружиться начинает – агорофобия начинается. Другое дело – канализация, узкие лазы, заброшенные трубопроводы – это моё всё, а такое ...
Зеркальные двери небоскреба разъехались в разные стороны, и оттуда вышел седовласый господин в таком же мерзком пиджаке, как и у моих сопровождающих. Короткая стрижка, ботинки, начищенные до блеска и аромат дорогого одеколона — типичная офисная крыса. Хотя повадки у него – как у спецагента в отставке.
Этой крысе было достаточно сделать лишь одно движение бровями, как «похитители» оказались позади за три шага.
— Зима Летов? – спросил он, и мороз по коже продрал от этого бесцветного тембра голоса.
— Да, — кивнул я, понимая, что лучше помалкивать и больше слушать, чем говорить.
— Вас выбрали, — сообщил спецагент в отставке. – Пройдемте.
— А можно узнать куда? – очень вежливо поинтересовался я. – Потому как, если выбрали депутатом в Совет это одно, а стать мужем Госпожи Ксюши, совсем же другое дело. Ай!
Получив очень быстрый и болезненный удар в левый бок, согнулся почти пополам, понимая, что избран я явно не депутатом, и уж точно не претендентом на руку, сердце и восемьдесят триллионов золотых прекрасной Ксении.
Господин в сером кивнул мне, приказывая следовать за ним, и вошел в здание. Толчок в спину дал понять, что гостеприимство обсуждению не подлежит. На двенадцатом этаже, в просторном кабинете, нас уже ждали. К моему изумлению, это оказалась молодая девушка с длиннющими рыжими волосами. 
— Он? – коротко спросила она у провожатого и, получив утвердительный ответ, открыла папку. В папке были бумаги, каковые она принялась читать полным издевки голосом.  – Зима Летов, лидер неформального движения по изучению подземных коммуникаций. Проще говоря – диггер. Занимается этой незаконной деятельностью уже восемь лет. Неоднократно задерживался, штрафовался, и даже сидел. По последним данным собирался посетить заброшенную шахту в городе Серпухове.
Она подняла глаза и посмотрела с легкой насмешкой. Мол, давай парень, ломай теперь голову над тем, кто в твоей бригаде крысит. Но я и глазом не повел. В своих ребятах я не сомневался. А крысой мог невольно стать кто угодно. Даже я. А что, вшили допустим в голову микрочип, пока я в тюряге чалился, вот и все. Заметил только для себя, что надо бы всех из группы просветить специальным приборчиком.
Девушка, тем временем продолжила:
— Правительство уполномочило меня предложить вам работу.
— Ого, — наконец-то я почувствовал, что пришло время как-то поучаствовать в беседе. – И что за работа?
Не обратив внимания на мой вопрос, она проговорила заученную фразу:
— Вы, вместе с командой отправитесь на некий закрытый объект, расположенный на территории военной части. Вашей задачей будет проникнуть туда, спуститься вниз и провести обследование. Поскольку, официального разрешения на проведение исследования нет. Действовать придется неофициально. Если вы попадетесь, мы будем все отрицать. Согласны? — Тут она впервые позволила себе саркастически изогнуть уголок рта на одну десятую миллиметра: — Впрочем, вашего согласия даже и не требуется. Вот координаты и все, что нам стало известно об этом объекте.
С этими словами, девушка выложила на стол два листа бумаги, встала и вышла из кабинета, оставив меня одного.
 «Да уж, попал, так попал», – подумалось мне. Где интересно я успел так накосячить, что мне какая-то дочурка большого босса приказы отдает, да еще не терпящим возражения голосом? Решил посмотреть, что же за дело мне предлагают. Документ с грифом «Секретно». Объект какой-то на Севере, не то шахта запуска ядерных ракет, не то атомная электростанция. В общем, специалисты предположили, что там хранилище ядерных боеголовок, которые во время разоружения не переплавили, а свезли в надежное место. Ну и понятное дело –во что бы то ни стало зачесалось исследовать этот объект. А поскольку официально никто на это разрешения не даст, то решили исследовать неофициально. Бригаду подобрали из лучших диггеров.
Глянув список, я малость осатанел. Кроме меня, в эту самую экспедицию были «рекомендованы»: Жэка – мой самый злейший конкурент (и это не имя вовсе, его вообще Дэном зовут, а погремуха – Жэка, жидкокристаллический значит, пролезть парень может куда угодно), и Гудвин (Гудвина настоящего имени я не знал, впрочем, как и наниматели наши). А погремуха его образовалась из-за маньячной идеи парня о том, что наложил он как-то карту волшебной страны из детской книжки на карту Евразии и заявил, что совпадение сто процентов. Что, дескать волшебные камни, опоясывавшие волшебную страну – это дольмены. Что мигуны, это голубые жители Европы. Что Китай – желтая страна. И что дорога из желтого кирпича и Изумрудный город существуют на самом деле. И дорога эта из чистого золота, а город настоящими изумрудами облицован. Ну, короче я тогда очень веско палец у виска покрутил и предложил по-хорошему врачей из белого домика вызвать. Ясно, что с тех пор это предложение не способствовало нашей дружбе.
Ухмыльнувшись, я представил себе наше с Гудвиным тесное сотрудничество в такой экспедиции и продолжил читать предоставленные документы. На отдельной бумажке мне еще предлагалось составить список необходимых вещей. Ну, я и записал: спец ботинки, фонарей про запас, каску затребовал. Много просить не стал — гордый, но раз уж такое дело, то почему бы и не попользоваться насчет экипировки? Записал, отдал, да и лег спать. Всегда считал, что утро немудренее вечера. Главное отоспаться, а как стемнеет, попробую свалить. Ибо работать на секретную организацию, да еще в секретном задании – последнее дело. Живым тяжело остаться.
К вечеру в кабинет, где меня держали, завели новых посетителей. 
— Кого я вижу? – оскаблился Гудвин. – Зима-Лето? На правительство работать стал?
— Не звени, я такой же гость, как и вы. – Ответил я. 
— Ну да, такой же, — хмыкнул Гудвин, поправляя растрепавшиеся волосы, стянутые в хвост. 
Я едва сдержался, чтобы не поморщиться. У Гудвина и так волосы были блекло-сероватые, а плюс ко всему он красил их зеленкой. Уж не знаю, где он такую купил и с чем мешал, но цвет вышел еще более мерзенный и мерзопакостный, чем обычно.
— Мне тут разъяснили, пока вас не было, — объявил я, стараясь не обращать внимания на подколки Гудвина. Все-таки, по бумаге, я был назначен главным, и надо было соответствовать роли лидера. – В общем, нас, как лучших специалистов по подземному диггерству, приглашают для обследования секретного объекта.
— Отказаться можно? – в первый раз подал голос Жэка.
— Можно, только умрешь, — с полуулыбкой ответил я. 
— Отлично. – Гудвин выхватил у меня бумагу и пробежался глазами по-написанному, — мы должны влезть в какую-то заброшенную шахту, которая у черта на рогах, да еще и на территории военной части? Значит, если нас не расстреляют за незаконное проникновение на секретный объект, то у нас появится шанс подорваться на старючем ядерном реакторе, ну или, как минимум, получить смертельную дозу облучения?
— Не юродствуй. Никто не собирается подыхать в этой шахте. И потом, мы и не на такие объекты проникали. — Или может тебе уже не под силу такое? – поддел я Гудвина. – Кстати, можно заказать любой инвентарь. Выпиши себе свинцовые портки, раз так радиации боишься.
Тут в первый раз за всё время Жэка хрюкнул. Гудвин взбесился так, что аж лицо у него слилось с цветом волос. 
— Ты! За  такие шутки знаешь что…
— Да харе уже, — остановил его Жэка. – Зима-Лето дело говорит. Надо подумать, как соскочить. Почему мы не можем взять и прямо сейчас слиться отсюда?
Я кивнул на узкое окошко в двери. Коридор, до самого горизонта был укомплектован охраной.
— Если ты не человек-паук, то сомнительно будет просочиться незамеченным.
— А окно? – Жэка подошел к большому, от пола до потолка окну, и выглянул вниз. – Херова. Там их больше, чем травы на газоне. Да и высоковато, 
Гудвин присел у вентиляционной решетки. Поддев ногтем жестяную панель, он легко сдвинул ее в сторону и заглянул внутрь.
— Отсюда не вытечь, — констатировал диггер. 
И уж будьте уверены, если Гудвин сказал, что там не пролезть, то это сомнению не подлежит, однако я все же нагнулся, глянул на всякий пожарный. За жестяной панелькой была чугунная решетка с прутьями толщиной с мою руку.
— Не, теоритически можно попробовать их на распил, — неуверенно предложил Жэка.
Я покрутил пальцем у виска:
— С дуба рухнул? Быстрее будет чайной ложкой подземный ход в Китай прорыть. 
— Ну тогда надо применить нестандартный подход, — заявил Гудвин, отодвинув диван и вспоров обивку сзади. Покопавшись внутри, вытащил набивку – какие-то синтетические волокна.
— Это зачем? Неужели веревку хочешь сплести? Вряд ли одного дивана хватит, — ехидно заметил Жэка.
— Жэка, я понимаю кэшно, что ты не Энштейн, но хоть немного можно соображать тем местом куда ешь? — ничуть не обидевшись, беззлобно огрызнулся Гудвин. – Какую веревку?
Скомкав наполнитель, Гудвин стал впихивать его между решетками воздуховода. Забив туда добрых пять кило, он щелкнул зажигалкой и тут же прикрыл вентиляционный ход панелью.
— Ну а теперь ждем…
— Чего ждем, — никак не мог понять его план Жэка.
А вот я, кажется, стал понимать. Дело в том, что в таких небоскребах пожарная сигнализация – самое наипервейшее дело. 
— Как только сработают уловители дыма, — стал объяснять Гудвин, — включится тревога. Все должны будут покинуть здание. Ну мы и сольемся на волне.
Ждать долго не пришлось. Вентиляция работала идеально, и пяти минут не прошло, как въедливый запах гари распространился по зданию. Как только в комнату, где мы были заперты, повалил дым, загудели сирены, электричество отрубилось, с потолка свесились разбрызгиватели и стали обильно орошать все вокруг. Щелкнули замки двери и мы оказались на свободе. По коридору бестолково мотались охранники, вытаскивая секретную документацию и ополоумевших канцелярских крыс. С деловыми мордами и очень организованно мы втроем двинулись к выходу. Во дворе было еще проще. Всего лишь взяли по коробке, которых охранники натащили из «горящего» здания и потопали к воротам. 
 
***

Несанкционированные исследования. 
Бригада Зимы Летова.
 
Первым делом было решено спуститься в канализацию, чтобы не светиться лишний раз перед охраной. Гудвин снял пряжку со своего ремня, раскрыл её, превратив в довольно внушительных размеров нож, и поддел им канализационный люк, Приподняв чугунный кругляш, он отбросил его в сторону и парни один за другим запрыгнули внутрь. Спустившись по стальным скобам вниз, туда, где несла свои воды подземная река, они двинулись в сторону города. Впереди пошел Зима-Лето, освещая дорогу единственным фонариком. Жека тоже отстегнул пряжку, и сложил из трех кусков железа острейший нож – у каждого диггера такой имеется, очень помогает под землей. Дверь вскрыть, подрезать обшивку труб для собственного утепления (под землей-то никакого отопления не предусмотрено), а то и крысу обнаглевшую утихомирить.
— Дураки мы, – заявил вдруг Зима-Лето, останавливаясь посреди канализационной трубы. – Нас же засекут и выловят через двадцать минут. Обо мне эти крысы всё знали. И кто я, и где, и даже то, что в Серпухов собираюсь. По-моему, всем, кто в КПЗ сидел, чипы с маяками вставляют, а это значит, что у них ретранслятор аж в три трубы сейчас дудит и показывает наше местонахождения. И если они до сих пор нас не выловили, то значит им просто некогда пока. 
— Точно, — тоже тормознул на полдороге Жэка. – А я всё думал, откуда они узнали, где меня искать? Я ж никому не говорю, где ночую. И чего делать? Как их вытащить без индикатора? Может попробовать вручную нащупать жучки?
— Эй! Что ещё за интим? – возмутился Гудвин. – Я лучше обратно отправлюсь, чем тебя щупать. 
— Спустимся еще на пару уровней вниз, — предложил Зима-Лето. – Там есть один проход, на шестой уровень, тот, который свинцом выложен. Опасно там. Ребята говорят, что пол проваливался, но зато, никакие локаторы не достанут. 
— Слышал я про этот ход, только не бывал ни разу, – подал голос Жэка. – Туда лезть – вааще палево. Завалит нафиг.
— Ну тогда вылазь на поверхность и отправляйся к серым крысам. Они тебя направят прямиком на ядерную помойку в Сиб. 
— Нифига не в Сиб. – Возразил Зима-Лето. – Эта помойка за Уралом. 
-За Уралом? – оживился Гудвин. Так как раз за Уралом и должна быть дорога…
Парень вдруг прикусил язык, сообразив, что эти придурки опять станут доставать его своими насмешками. И верно, парни сразу переглянулись и стали тыкать друг друга локтями.
— Какая дорога? – ухмыльнулся Зима-Лето. – Уж не из чистого ли золота, которая к Изумрудному дворцу ведет?
— Не к дворцу, а к городу, — хмуро поправил его Гудвин.
— Ух ты, к целому городу? Ну и чего там в изумрудном городе? Прям всё-всё-всё из изумрудов? А бабы-то хоть симпатичные, или как вообще насчет клубнички? А волосы свои ты в честь города своего зеленкой красишь, или чтобы местным бабам понравиться?
— А я вот сейчас тебе как… — Гудвин вдвинул корпус вперед, намереваясь разъяснить насчет клубнички в Изумрудном городе, но Жэка успел его перехватить.
— Кароче, — оборвал он их спор. – Какой там еще Изумрудный город. Надо думать, чего дальше делать. У нас сейчас две дороги. Или лезть вниз, или сидеть и ждать, пока они там здание свое проверят и про нас вспомнят.
— Не, ну если вопрос так стоит, — занудил неохотно Жэка, — тогда лезем вниз. Мне крысить палево.
Начали спускаться. Второй уровень, как всегда был забит крысами и всяким мусором, ниже было еще хуже, временами нос приходилось зажимать, а из глаз слезы текли. Если первый уровень еще как-то прочищается в период дождей канализационной водой, то ниже никто и заглядывать не желает. Вот и выходит, что город в буквальном смысле стоит на слое отходов. 
То тут, то там по стенам сочились капли воды. Грунтовые воды постоянно размывали канализационные проходы, и никто из диггеров бы не удивился, если б в один из дней, город ушел бы под землю, в фекалии и мусор.
— Мокрица, говорят, на втором уровне один раз с металлоискателем прошелся, дохерища золотишка набрал, — заявил вдруг Гудвин. – Килограмм пять, или шесть.
— Эту сказку все слышали, — ответил Зима-Лето, сплевывая паутину, налипшую на губу. – Если бы он столько золота нашел, дом бы себе построил. А так, чего в общаге до сих пор кантуется? Брехло. Из-за него столько ребят в канализацию полезло и пропало.
По колено в воде и мусоре парни быстрым шагом топали вдоль толстых кабелей, стараясь не приближаться к гудящим от перенапряжения электролиниям. Хоть и не радиация, а все же электрическое поле тоже не очень полезно. Наконец, в неверном свете фонарика, Зима-Лето увидел малоприметную дверь.
— Есть! – сообщил он товарищам. – Сюда.
С замком возиться долго не пришлось. Замок был стандартный, его ковырни пару раз ножом и откроется, главное знать, где поддеть надо. Тяжелая дверь не желала сразу открываться, так что пришлось навалиться втроем. Кое-как расширив проход, парни протиснулись в вертикальный коридор. Скобы проржавели, так что приходилось пробовать каждую перед тем, как ногу ставить. Спускались гуськом. Так быстрее было, чем переть через переходники и коллекторы. Да к тому же, сейчас многие помещения были залиты водой по шею, не пройдешь. Наконец добрались. На шестом уровне вообще не развернуться. Коридоры такие узкие, что один человек боком только протиснется. То ли свинец экономили, то ли копать на такой глубине было проблематично. Некоторое время парни шли молча, потом надоело.
— А ты как диггером стал? – спросил вдруг Зима-Лето Гудвина.
— Ну, на выпускной мы всем классом решили залезть под землю. В то время это было очень круто. Мейнстрим. Согласились не все конечно, девчонки испугались. Да и ребят почти половина соскочила. Нас всего десять человек полезло, с классухой. Проводник не пришел, но мы все равно спустились. Ну, выпили, туда-сюда… короче заблудились. – Гудвин засмеялся, припоминая обстоятельства его первого спуска. – Все орут, бегают туда-сюда, у классухи истерика. И тут из тоннеля выходит чувак, весь в гов… отходах канализационных, во рту фонарик. И спрашивает: «Че орете, придурки? Выход за поворотом». Мля, классуха завизжала от радости и на шею ему кинулась. Я как вспомню…
Жэка заржал, представив себе эту картину, когда классная бросается на шею перемазанному в говне диггеру. 
— А у тебя первый спуск как состоялся? – отсмеявшись, спросил он у Зимы.
— Ну, первый спуск у меня состоялся в собственном доме. Было мне десять лет тогда. Родаки усадили к экзаменам готовиться. Готовится я не хотел, а хотел проверить гипотезу одну. Мне тогда вбилось в голову, что под землей существует еще одна цивилизация. И живут там карлики, или гномы. В общем, я вылез в окно, спустился вниз и в подвал. Вентиляция у нас выходила в общую магистраль. Мать всегда отцу жаловалась на это, говорила, что нас так или потравят, или ограбят. Ну влез я туда, а из вентиляции в канализацию. Карликов я никаких не нашел, а вот крыс было предостаточно. Я как первую увидел, размером в порося, так побежал куда глазя глядят, аж пятки засверкали. Ну и заблудился…
— Когда нашли? – ухмыльнулся Жэка.
— Через неделю.
— Ого, долго же ты продержался, — отметил Гудвин. – А жрал что? Или с собой догадался взять?
— С собой я догадался взять только спички и нож. Ел крыс.
— Мощно, — уважительно заметил Гудвин, да и Жэка тоже кивнул головой. 
У диггеров довольно часто проходили спуски на спор, когда ребята шли вниз без еды, воды и средств связи. Пробыть неделю под землей – не каждый взрослый выдерживал. А тут малек десятилетний. 
За разговорами не заметили, как дошли до небольшого распределительного отсека. Там можно было разжиться батарейками, ломиками, резиновыми сапогами и касками. Рабочие, проводившие профилактические обходы, всегда тут переодевались. 
— Вот всегда было интересно, какого черта нижний уровень свинцом отделывают? Неужели такие заморочки из-за грунтовых вод? Ни в жизнь не поверю. – спросил Зима-Лето, натягивая сапоги. 
— Да не, это они бояться, что из-под земли им радиация в задницу напечет, – заявил Жэка. – Ты вон Гудвина спроси, он знает.
— А чего это ты у меня интересуешься? – подозрительно прищурившись ответил вопросом на вопрос Гудвин.
— Ну как, ты же у нас крупный специалист по радиации и свинцовым порткам, — хмыкнул Жэка и тут же присел, поскольку Гудвин не раздумывая двинул кулак вперед. – Ей, тише, тише, я же только спросил…
Тут не сдержался и Зима-Лето, ибо все знали, как во время одного спуска Гудвин влез в какой-то заброшенный бункер за городом и, решив, что это пусковая шахта ядерной ракеты, запаниковал, содрал свинцовую пластину и налепил её на штаны.
— Придурки, — обиженно выдохнул парень, разгибаясь после неудачного выпада. – Там на самом деле радиация была. Так что мои меры предосторожности были оправданы.
— Шутки-шутками, а это неспроста. Вряд-ли люди в здравом уме стали бы тратить столько ресурсов из-за грунтовых вод. Тем более, что они все равно подтекают выше. – Пытаясь разрулить ситуацию, заметил Зима-Лето. – Тут другое… может быть, они так города маскируют, чтобы америкосы ядерными бомбами из-под земли не достали? А  что, я слышал, сейчас такие заряды придумали, со сверлом. Запускают под землю,  как кротов.
— Может быть, — согласился Жэка. – А может, на самом деле под каждым городом АЭС, чтобы людей не нервировать наземными объектами. Ведь когда Чернобыль взорвался, сколько шуму было. А в земле и не видно, и не слышно, и радиации не будет.
— Интересно было бы вниз слазить…
— Как? Я не видел проходов ниже шестого уровня, – уверенно заявил Жэка.
— Не видел, это еще не  значит, что их нет. Может быть, не туда смотрим? – не сдавался Зима-Лето, вдруг заведясь от предположения о том, что под вторым уровнем существуют неразведанные проходы.
— Да уже все обсмотрели: развилки, переходы, все ответвления, куда тут еще можно смотреть? Копать даже пробовали – без толку.
Зима-Лето встал, осматривая обычную распред-кладовку. Жутко захотелось вдруг назло своим конкурентам взять, да и найти проход вниз, на существующий в легендах, седьмой уровень. Найти и посмотреть потом, как его все будут вынуждены уважать. Да вот только как найти и где? Тут никто и никогда ничего не искал. Да и что в кладовке можно было найти, кроме хлама, который оставляли после себя рабочие? Низкая комнатка в которой в полный рост не разогнешься. Две скамейки, заваленных мусором и хламом. По стенам куча проводов в толстых кожухах. А на потолке… на потолке забиты свинцовые плиты, которые экранируют любое излучение. А вот что под плитами? Зима-Лето ухватился за край свинцовой полоски и дернул её вниз. Та слегка выгнулась, обнажив под собой слой пластика. 
Между тем Гудвин с Жэкой решали, куда идти дальше. Искать своих, или же 
— Ты чего делаешь? – заинтересовался этими исследованиями Жэка. – Решил все-таки штаны себе утеплить?
— Типо того, — ответил Зима-Лето, сдирая свинцовую полосу и, принимаясь ножом за пластик. А  в голове крутилась только одна мысль:
«Все как лохи вниз лезли в поисках третьего уровня. А надо было наоборот – вверх!»
Наконец, пластик отлетел в сторону и... 
— Парни, по-моему нам сюда, — объявил Зима-Лето, подтягиваясь в новый проход.
 
***

Из докладной Зимы Летова.
 
— Уверен? – спросил Гудвин, едва протискиваясь в узкий лаз. – Мне сдается, это вентиляция старая. А если это так, то мы здесь застрянем в лучшем случае, а в худшем…
— А в худшем, попадем в воздухозаборник и нас в фарш перемелет, — поддержал его Жэка, втягиваясь следом. – Хотя… не похоже на вентиляцию. Скорее старый проход для кабелей.
По лазу и в самом деле шло три слоя толстенных проводов, запакованных в изоляцию. Гудвин, конечно же, сразу принялся ворчать насчет излучения и вредности. Но на моё счастье слушать его Жэка не стал. Видать азарт разобрал. Да я и сам весь аж затрясся, когда увидел впереди поворот. За поворотом вертикальная шахта вниз!
Ну тут и ежу понятно, что ниже что-то есть. И шахта эта, кстати, пошире, чем на верхних уровнях. Да и качеством получше. Металл еще крепкий, скобы под руками не ломаются. Спустились быстро. Внизу коридор. Одна дорога налево, вторая – направо. Решили идти налево. Поскольку сквознячок оттуда поддувал.
— Интересно, что там? Как думаешь? – шепотом спросил Гудвин. 
Почему-то громко говорить было стремно в этом коридоре. Проход пользованный был. В том смысле, что кто-то им усиленно пользовался. Было тут чистенько, под ногами не хлюпало, крысами даже не пахло. И что убивало окончательно – лампы горели под потолком.
— Может, какой секретный бункер на случай атомной войны для правительства? – предположил я.
— Бред, кто под городом бункер будет строить? Бункер где-то за городом делают. Да чего там, все знают, что ядерное убежище в тридцати кэмэ к северу от столицы, – не согласился со мной Жэка и чуть не упал, наткнувшись на человеческий скелет.
Под землей частенько встречаются скелеты. Я, например, видел не мало, но такого странного жмурика мне еще не приходилось встречать. Скелет с ног до головы был одет в какую-то странную униформу с хвостом позади. И здоровенный какой был этот скелет – метра два с гаком.
— Это еще что? – Гудвин нагнулся и приподнял прорезиненную материю из которой был сшит отруб для хвоста.
— Манипулятор может? – предположил Жэка. – Лет сто назад это в моде было. 
— Манипулятор на костюме бывает. А это… — Гудвин расстегнул комбинезон и сунул внутрь ладонь. – Черт, у скелета хвост! От позвоночника кости идут.
— Может мутант? – спросил я, от души надеясь, что я прав. Ибо встречаться под землей с неизведанной цивилизацией хвостатых двухметровых… неизвестных науке уродов. – После войны частенько рождались и с хвостами, и с шестью глазами.
— Может быть, а может это генномодифицированный урод. Ребят, а не наткнулись мы на секретную лабораторию, где опыты всякие производят? – спросил Жэка и мы тут же все прижались к стене, выискивая глазами скрытые камеры наблюдения и автоматическое оружие. Но вроде чисто было. Никаких камер и лазерных прицелов.
— Вспомнил, — шепнул одними губами Гудвин, — Костя Крот, самый первый диггер рассказывал, что нашел проход на секретный уровень, где все города и военные объекты соединяются друг с другом подземными ходами. И что строили эти ходы в незапамятные времена… не люди. 
— Ну, эту сказку каждый знает, — Жэка чего-то разнервничался, вытащил из кармана флягу и отпил нехилый глоток спирта. – Кроту никто не поверил. Тогда он сказал, что принесет доказательства. Больше его никто никогда не видел.
— Так, — оборвал я их, — Может пора уже прекращать это этнографическое собрание песен и легенд подземного мира? Еще про Черного диггера расскажите. Чего делать будем? Идем дальше, или назад?
— Дальше, — тут же ответил Гудвин, понимая, что при другом ответе, его репутация будет утрачена навсегда. 
— Нашел тоже о чем спрашивать, — фыркнул Жэка и сделал шаг вперед. – Ясен пень, дальше идем.
Мы двинули вперед.
— Я вот фильм смотрел, так там рассказывалось про земную цивилизацию, которая разделилась на подземную и наземную. Те, кто жили под землей – работали, а тех, кто наверху жил – в качестве фруктов и свежего мяса использовали. – Вдруг сказал Жэка, и мне сразу расхотелось идти вперед.
— А да, есть такое кино. По мотивам Уэлса «Машина времени», писатель из двадцатого века.  – поддакнул Гудвин, кося на меня глаз. – Многие вещи предугадал чувак.
Чего он ждал? Может быть, наделся, что я предложу повернуть назад? Но я никуда поворачивать не собирался. Напротив – ускорил шаг, и вскоре оказался за поворотом, где нас ждал новый сюрприз.
Теперь мы шли не по тоннелю, со стен которого валилась известка и текли грунтовые воды. Подземный ход, который начинался за поворотом, казалось был вырублен в скальном массиве. Я даже коснулся ладонью гладкой полированной поверхности. 
Гранит.
Кому в голову могло взбрести тратить бешенные деньги на то, чтобы рыть подземные проходы в гранитной скале? Причем проходы немаленькие. Метра полтора ширины, и в высоту больше двух метров… аккурат, чтобы хвостатый не сгибаясь проходил.
И опять мурашки по спине, как представил себе этих хвостатых. Хотя, по виду этого скелета, помер он лет пятьсот назад, а может быть даже и тысячу.
Наконец, гранитный тоннель закончился, и мы оказались перед закрытой дверью. 
— Кодовый замок, — объявил Гудвин.
Ну тут я воспрял. Кодовые замки – это мое все. Сдвинул я Гудвина в сторону и приступил. Не прошло пяти минут, как упоры щелкнули и толстенная бронированная дверь отъехала в сторону. За дверью находилась небольшая комната. Пара кресел у стен, а в центре – полупрозрачная капсула. 
— Это еще что? – удивился я, смутно припоминая подобные виды в каких-то фантастических фильмах.
Гудвин подошел к капсуле и заглянул внутрь.
— Мне кажется, это скорый поезд, — ответил он оттуда. 
Вместе с Жэкой мы ломанулись взглянуть, что он там увидел. Внутри капсулы слабо мерцал голографический экран, на котором была изображена карта нашей страны с какими-то обозначениями. 
— Смотрите, — я ткнул пальцем в красную точку на севере. – Вот же то самое место, куда нас отправить хотели.
Не успел я это произнести, как дверь кабины плавно закрылась и пол исчез под ногами.
Телепортация.
 
***

— Ты чего творишь? – только и успел возмутиться Грин, как пол под ногами возник снова.
Мы даже присели слегка, словно бы на лифте поднимались. 
— Ты чего тыкаешь своим пальцем куда попало? – следом заворчал Жэка вылезая поскорее из кабинки, от греха подальше. — Получается, мы теперь попали туда, откуда бежали? А кстати, куда?
Осмотрелись.
Помещение немного больше, чем то, куда входили. Явно другое. Тут уже и диванчик стоял, и стол был и креселко. Да…. Только все это было сделано из гранита. И толстый слой пыли лежал на каменной мебели. Больше ничего в комнате не было, если не считать холмиков трухи по углам. Наверное очень давно там стояли какие-то вещи. Вопрос только как давно, если от них остались всего лишь горки пыли.
— А у жильцов крепкие задницы были, — объявил Жэка, попытавшись присесть в кресло. – И холодно. Копчик можно запросто отморозить. Хотя может быть они что-нибудь подкладывали.
Жэка смел с гранитного кресла желтоватую пыль, которая лет шестьсот назад могла быть подушкой, или ковриком.
— Секретная служба видимо не в курсе об этих проходах, иначе, зачем бы они нас нанимать стали? – резонно заметил я. – А кстати, кто-нибудь знает, телепортацию уже изобрели, или нет?
— Я не слышал, — Гудвин подошел к двери и попытался её открыть. – И мне, кстати, не нравится то, что мы обладаем теперь этой информацией. Такие знания череваты.
Дверь наконец поддалась и в нос мне ударил спертый запах тысячелетнего запустения. Мы оказались в подземном бункере. Было светло, хотя никаких признаков освещения я не заметил. Воздух же очень быстро посвежел, словно с нашим появлением заработала вентиляция. Мы вышли в полукруглый коридор, выдолбленный все в том же граните. По обе стороны широкого коридора шли узкие двери в небольшие комнатки. Мы попробовали войти в одну и сразу вышли обратно. Внутри, на опять же каменных лежанках – скелеты. На этот раз уже не в комбинезонах, а просто припорошенные разноцветной пылью. Скелетов было много. Почти в каждой комнате.
— Наверное, это убежище какое-то, — произнес Жэка, наткнувшись в следующей комнатенке на несколько очередных скелетов. – Людей слишком много…. Ну или нелюдей. На жилой город не похоже. Слишком все аскетично. Плюс месторасположение и глубина. Никакой ядерной бомбой сюда не достанешь. Ни наземной, ни подземной.
Гудвин только хмыкнул. 
— Вот теперь я даже готов поверит, что ты в универе учился. Слова то какие: аскетично, месторасположение.
Я так прикинул глубину залегания гранита, выходило, что от двух, до десяти кэмэ, да плюс сам слой имеет толщину километров пятнадцать. Нехилое получалось убежище. Аскетично правда, тут Жэка был прав. В комнатенке размером три на три – по четыре каменных кровати. А народу в каждом помещении – по пять-шесть, и это еще учтите, что все они были немаленьких размеров. Большие – под два с половиной метра, но в одной комнатке мы обнаружили два скелета поменьше. Детишки наверное. Такие маленькие детишки ростом метр пятьдесят, и с хвостиками сзади. Рядом скелет побольше, может мать, или отец.
— Как думаете, от чего они померли? – спросил Жэка.
— Ты еще спроси когда… — ответил Гудвин.
— Может радиация?
— А может с голодухи? Я доклад читал, так там написано было, что вход в шахту был завален. – сказал я. – А что, жило себе хвостатое племя мутантов-переростков в пещерах, а потом раз и землетрясение. 
— Телепортаторы же у них целые остались. И вообще. Что-то я ни разу не слышал про хвостатых людей, — заметил Гудвин. – Хотя про великанов сказок полно. 
— Ну не особо они и великаны, — справедливости ради заметил я, — Два с половиной, в пределах верхней границы. 
— Хвосты тоже в пределах верхней границы? – с издевкой спросил Гудвин.
— Откуда мне знать? По-моему это из твоей Волшебной страны чуваки. Как их там – мигуны, или голубые человечки? – парировал я.
Жэка заржал. Он обожал, когда мы сцеплялись. Я, между прочим тоже в детстве перечитал все книги из этой серии, но в отличии от Гудвина, крыша у меня не съехала  на этой почве. Так что я аргументировал свои ответы.
— Мигуны были маленького роста, если ты не помнишь, и они то и как раз и были жителями голубой страны. Но, по моим расчетам мигуны – жители Европы. Там как раз-то и находят следы маленьких людей и всяких легенд про карликов и гномов полно. – спокойно возразил Гудвин. 
— Ах ну да, точно. Жители голубой страны – европейцы, как же. А это тогда кто? Не было никаких хвостатых в Волшебной стране. Рудокопы, если помнишь обладали нормальным ростом.
— Были! Помнишь в первой книге стаю огромных летучих обезьян? – Гудвин ткнул пальцев в скелет. – Вот они! Огромные обезьяны!
Я покрутил пальцем у виска:
— С дуба рухнул? Если это крылатые обезьяны, крылья где?
— Крылья? – Гудвин слегка подрастерялся, но ненадолго. – Крылья могли быть механические, ну или…. Это могла быть телепортация! Точно! Обезьяны могли переноситься из одной части Волшебной страны в другую мгновенно, чем не телепортация?
— Тупая башка, они ЛЕТАЛИ! У обезьян крылья были как у летучих мышей! – завелся я не на шутку. Уж больно достал меня Гудвин со своей Волшебной страной. – А где у них крылья?
Я нагнулся, чтобы ткнуть в скелет позвоночника, да так и замер в полусогнутом состоянии. Потому что на уровне лопаток, у этих «людей» от позвоночника кроме ребер отходило еще два непонятных отростка.
— Ага, вот видишь! – торжествуя объявил Гудвин. – Я прав! Это летучие обезьяны.
— Отростки – это еще не крылья. – буркнул я, — у людей тоже копчик есть, но это не значит, что …
— Парни! – позвал нас Жэка, которому надоело слушать наш научно-антропологический спор, и двинувшему вперед по коридору. – Тут еще шахта.
Так и не закончив спор, мы пошли вперед, переругиваясь на латыни различными терминами, которые вдолбились в наши многострадальные головы при обучении в университетах.
То, что нашел Жэка, оказалось старой лифтовой шахтой. Лифт конечно де не работал, так что решили спускаться вниз по лестнице. Благо она выглядела крепкой. Минут через тридцать добрались до нижнего уровня. Опять коридор. Правда, уже не такой просторный, как наверху. Всего-то две двери. Первая комната оказалась совершенной пустой, а вот вторая…
Я толкнул Гудвина:
— Чего там?
Он наконец сдвинулся в сторону и я, обозрев то, что было внутри, остолбенел.
В просторном зале вдоль стен стояли прозрачные капсулы, заполненные зеленоватым раствором, внутри которого плавали тела. На одной капсуле сверху лежал скелет, словно умерший тоже собирался влезть внутрь, да не успел.
 
***

Я толкнул Гудвина:
— Чего там?
Он наконец сдвинулся в сторону и я, обозрев то, что было внутри, остолбенел.
В просторном зале вдоль стен стояли прозрачные капсулы, заполненные зеленоватым раствором, внутри которого плавали тела. На одной капсуле сверху лежал скелет, словно умерший тоже собирался влезть внутрь, да не успел.
— Шагаем осторожно, — проговорил почему-то шепотом Гудвин. – Индиану Джонс все смотрели? Помните, что бывает, если не туда наступить?
— Интересно, как ты определяешь, куда можно наступать, а куда нет? – проворчал я, однако стараясь идти след в след за Гудвиным. Не хотелось, чтобы стрела в глаз воткнулась. Кино это я тоже смотрел и видел, как там неосторожных археологов кислотой брызгали и напалмом жгли, а то и незатейливо камень на голову скидывался.
— Инстинкт. – Гудвин благополучно добрался до капсул, ну и мы следом. – Ты, Зима-Лето главное пальцами никуда не тыкай, а то, с твоими способностями тыкать, мы окажемся в Антарктиде, или вообще на другой планете.
— Я, между прочим, очень удачно тыкаю, — ответил я, приглядываясь к капсуле.
В капсуле плавало странное существо, видимо целый обладатель тех самых скелетов, которые мы встречали по дороге. Но если скелеты были вполне человеческие, то тела на людей мало были похожи. Толстый хвост. Кожа синяя, больше на змеиную похожая. Здоровенные, мускулистые все как на подбор. Гудвин разглядел на спине сложенные перепончатые крылья и торжествующе хрюкнул.
— Я же говорил – летающие обезьяны!
— Сам ты обезьяна. Эти вообще никак на обезьян не похожи, — не согласился я. – Скорее уж это змее-люди, или ящерицы. 
— А, ну да, ты еще про рептилоидов нам начни рассказывать, — хмыкнул Жэка, который очень скептически всегда относился к параноидальным идеям существования параллельных цивилизаций.
— А почему бы и нет? Непохожи скажешь? – для большей убедительности я протер стекло над лицом «человека» в капсуле. Лучше бы не делал. Тело всплыло вверх, словно почувствовав моё прикосновение к стеклу. Мы отскочили, покрывшись моментально капельками холодного пота. Очень-очень не хотелось чтобы эта образина под три метра вылезла из своей капсулы. Но ничего не произошло. Синий хмырь поплавал-поплавал на поверхности, да и опустился вниз. 
— Фууух, — выдохнул Гудвин, который перепугался не на шутку и цветом лица стал похож на синюка хвостатого. – Я тебе что говорил, руки не распускать? А если бы он ожил нахрен?
— Да ладно… — вяло отмахнулся я, чувствуя, что накосячил. – Какой-там ожил, они же тут наверняка больше десяти тысяч лет, а может и еще больше.
— С чего взял?
— А разве нет? Они вообще, наверное, доисторические. Интересно, что это за жидкость? Может быть, какая-то специальная консервирующая смола?
— Или спирт. Судя по коэффициенту преломления, — определил Гудвин.
— Нифига себе, это сколько же тут спирта? – Жэка уже прикидывать стал сколько литров получится, если сцедить его из капсул. – А чо, станем продавать – настойка на синеньких — «Мумия»… или «До нашей эры». Ну? Наверняка лечебная, раз чуваки за столько тысяч лет не протухли. У нас эту настойку же с руками и ногами оторвут.
— Фу, — поморщился Гудвин. – Да кто такое купит?
— Не скажи. Знаешь, сколько извращенцев развелось сейчас. Особенно среди богатеев. Я вот знаю клуб в Москве, так там люди собираются и жрут живых пауков, 
— Жэка, заткнись, по-хорошему предупреждаю, — Гудвин сжал кулаки.
Но тот и не подумал затыкаться, продолжив перечисление:
— …червяков, жуков, личинок. Осьминогов живых кушают, потом еще мух… Да еще и такие бабки за это платят. По три штуки за блюдо.
— Блин, ты заткнешься или нет?! – заорал Гудвин, зеленея и бросаясь на этого придурка. Он такие вещи вообще не переносил. Не смотря на то, что под землей такие нежности не приветствовались, Гудвину как-то удавалось сохранять свою девственность в этом плане. Ручаюсь, что он даже крыс ни разу не пробовал. Жэка ржал и с трудом успевал изворачиваться от его кулаков. Один момент Жэка не успел и Гудвин очень удачно заехал прямо в челюсть. Рыжий не удержался, ухватился за скелет и повалился на пол. Капсула закачалась, и я инстинктивно ухватился за край, с большим трудом удержав её от падения.
— Офанарели? – тут уже я позеленел. – Вы же чуть не рассадили эту хрень!
— Ого, да тут что-то написано, — поднимаясь с пола, заметил Жэка. 
Я взглянул на край капсулы. Там и в самом деле была табличка – какая-то надпись. Только толстый слой пыли мешал разобрать, что написано. Жэка осторожно сдул пыль и с удивлением увидел русские буквы. 
— Свято Гор, — прочел Жэка и кинулся к следующей капсуле, повторяя процедуру. – Микула Селя, Илья Муром, Добрыня Никит, Алеша Попов, Михаил Потык, Чурила Пленк. Парни, да это же семь былинных богатырей
 
***

Некоторое время мы молчали, переваривая крушение всех своих детских иллюзий и общей картины мира. Нет, я, допустим, в курсе, что СМИ и правительство безбожно нам врут. Постоянно. Но чтобы вот так? Чтобы былинные богатыри, про которых куча фильмов была снята, мультиков, коктейли и кукурузные палочки, даже жвачки в их честь выпускали – чтобы эти богатыри оказались какими-то синими летучими обезьянами с хвостом?
Это вообще… слов даже не могу подобрать. Но тогда я еще не подозревал, что это было только начало наших открытий настоящего мироустройства нашего общества. 
— А почему надпись на русском? – сообразил я, немного придя в чувство. – Если они тут лежат уже несколько тысяч лет, то наверняка же тогда другая письменность была. 
— Кстати да, — поддержал меня Гудвин. – Если это другая цивилизация, то должны быть другие буквы.
— А если это фейк? Кто-то решил потроллить народ. 
— Жэка, ты соображаешь вообще? Какой фейк? Дороговато для фейка: вырубить на глубине десяти кэмэ в граните бункер, натащить туда штук триста скелетов, соорудить эти капсулы, да еще и телепортатор изобрести. Дороговато для простого троллиинга, не считаешь? Хотя… — Гудвин тряханул своими зелеными волосами и выдал гипотезу, вполне приемлемую, — Я подумал, а что если это инопланетяне? 
— Вполне может быть, — впервые поддержал я его, поскольку мысль на удивление здравая была. По крайней мере  не про Изумрудный город и Волшебную страну. – Они могли потерпеть кораблекрушение и совершить аварийную посадку. Выжившие обустроились под землей, но постепенно умирали. Болезнь там какая, или еще что. Те, кто остался залегли в капсулы до лучших времен.
— Кстати русские буквы и имена сюда тоже отлично вписываются, — добавил Гудвин. – Они могли научить местное население тому, что знали, ну и имена свои дать.
— Осталось только подтвердить вашу гипотезу. Жаль ничего не осталось, кроме этих капсул и скелетов, – хмыкнул рыжий. Похоже, Жэка не слишком проникся нашей версией событий. 
— Раз капсулы целы, что-то еще должно было остаться, – не согласился я. – Наверное, мы плохо смотрели. Давайте еще раз пройдемся и хорошо все осмотрим.
Сказать это было легче, чем сделать. Потому что неизвестно, сколько лет прошло с тех пор, но практически все в труху превратилось. Вместо одежды – разноцветная пыль. Вместо приборов – рыжеватые комки рассыпавшейся в труху ржавчины. Но если смотреть внимательно, всегда что-то найдешь. На груди скелета, который Гудвин с Жэкой на пол скинули, я обнаружил золотой кулон на цепочке. Золотой цилиндр, толщиной с мизинец и длинной сантиметра три. На конце – что-то вроде печати. Золото все покрылось пылью, от разложившейся ткани, поэтому на первый взгляд его не заметить было. Но стоило протереть кулон, как проглянуло золото. О своей находке я кричать пока не стал. Молча сунул в карман, решил подождать и посмотреть, что остальные найдут.
Грин таскался туда-сюда между капсулами но, судя по его угнетенной роже, ничего не нашел. А вот Жэка нашел, рыжим везет. Я вообще склонен согласиться с теорией, что рыжие – очень везучие люди, особенно, если наглые. 
— Ребята, сюда, я дверь нашел! – позвал он нас в угол. – Смотрите!
Мы с Гудвиным уставились на полированную гранитную стену, словно два барана. Посмотрели минуты полторы, а потом я не выдержал и поинтересовался:
— Чего смотреть?
— Да вы боком немного станьте, так не видно.
Я сдвинулся в бок и снова посмотрел на стену. И чуть за Гудвина не схватился, показалось, что стена плывет вверх.
— Искривление пространства… наверное, — заявил Жэка с такой гордостью, словно сам это искривление изобрел. 
Я поднял с пола кость и осторожненько ткнул ею в искривление, ожидая, что она пройдет сквозь камень, ну или как минимум взорвется. Ничего подобного! Кость просто ткнулась в стену. Гудвин провел рукой по граниту.
— Ничего, только немного теплая. И в одном месте, как будто небольшая выбоина. 
Я пригляделся к выбоине – круглая вдавленность, и как раз по диаметру цилиндрика. В состоянии аффекта, вытащил из кармана золотой цилиндр и приложил донышком к выбоине.
Как будто телевизор включил. Засветилась полоса, и из серого тумана выдвинулась чья-то синяя рожа, довольно жирная кстати.
Синий человек несколько раз обернулся, повздыхал, а потом заговорил. Причем заговорил на чистейшем русском языке:
«Я Григорий Давыдов. Законно избранный президент Российской Коммунистической корпоративной республики – РККР. Я обращаюсь к экипажу космического корабля Земля, ведущему нас сквозь миры и пространства к новой звезде по имени Солнце. Наша цивилизация обречена. Смертельный вирус уже уничтожил половину населения, остальные, включая меня, обречены. Вряд ли кто-то выживет. Попытки синтезировать вакцину ни к чему не привели…»
Тут президент тяжко вздохнул с полувсхлипом, и почти заскулил:
«Мы всегда исполняли все договоренности. Несмотря на чрезвычайное положение металлы, вода, пищевые продукты доставляются в полном объеме. Черт… я болен, вы должны дать мне лекарство, я знаю, что оно есть. Если мы вымрем, кто будет вас кормить, снабжать горючим, запчастями? Неужели вы думаете, что эти полуразумные обезьяны, которых мы держим в загонах, обойдутся дешевле? Да, может быть продуктов на них будет тратиться меньше, и потребление кислорода у них в три раза ниже, и купол над земным диском можно будет опустить значительно ниже, но… Дайте лекарство! Вы не имеете права нас убивать! Умирают дети, женщины… Я хочу жить! Дайте мне лекарство!!!»
 

***

Мы стояли и смотрели, как этот почти трехметровый толстяк корчился перед камерой, вымаливая лекарство для себя и своего народа. Лекарства, судя по скелетам, им так и не было предоставлено. Жалко конечно, но смотреть на эти пресмыкания было противно. Поэтому я вздохнул с облегчением, когда запись окончилась.
— Вот дерьмо, — сплюнул Гудвин и слегка пнул скелет ногой. – Слизняк. 
— Вот теперь я готов поверить во что угодно, — заявил Жэка. – даже в то, что земля плоская как блин и летит в космосе как космический корабль. Разубедите меня кто-нибудь. Гудвин, походу эти синехвостые даже тебя с твоей Волшебной страной переплюнули. 
— То, о чем говорил этот мудаг, никак не противоречит моей теории. А даже подтверждает её. – Не сдался Гудвин и я в этот момент его даже зауважал, потому что в голове у меня такая какашка творилась, что просто жесть. 
Стали решать, что делать дальше. 
— Надо идти вниз, – заявил Жэка. – Наверняка есть проход на обратную сторону. Я видел вентиляционные шахты, которые вниз идут.
Ну и пошли.
Поначалу жесть было как стремно ползти по узким лазам неизвестно куда. То и дело я задыхался от панических приступов клаустрафобии, боялся,  что застряну на поворотах. Но Жэка неумолимо полз и полз вперед, подбадривая нас идиотскими рассказами о толстых тетках, застревавших в канализации, которых ему приходилось вытаскивать.
— Блин, вот что ты мелешь, — не выдержал Гудвин, когда Жэка совсем завравшись стал рассказывать про толстуху, которая застряла в шахте вентиляции на неделю. – Да за неделю она бы концы отдала с голодухи.
— А кто сказал, что она голодала? – удивился Жэка. – Ребята к ней экскурсии водили. Кормили её по восемь раз в день. Мы даже стали бояться, что она разожрется и навечно там застрянет. А вытащить никак не могли, впятером тянули. И чем её только не мазали, и жиром китовым и вазелином с ног до головы. Без толку. 
— Ну а как же её вытащили?- спросил я, с трудом протискиваясь в следующий изгиб.
— А просто. Михей снял с неё туфли и начал щекотать ноги. Там такое жиротрясение началось, воздуховод вибрировал так, что даже в городе почувствовали. Балла два, а то и все три.
Представив себе эту картину, я так двинулся вперед, что чуть не врезался башкой в переборку, ведущую в коридор. Гудвин заржал, но справедливости ради заявил, что Жэка врет:
— Врешь, какое жиротрясение, не было такого.
— Как не было. Да хоть на метеостанцию сходи – проверь. У них этот факт официально задокументирован.
— Жэка, а я ж пойду.
— Ну иди, — храбро ответил Жэка, прекрасно зная, что Гудвин позабудет о своем обещании раньше, чем они выберутся из воздуховода.- О, я тут нащупал кажется выход.
Мы расшатали эту перфорированную железку и спустились в проход. Дальше уже двигаться было легче. 
Даже лифт скоро встретился, на черти-каком уровне. 
— Ну и куда ехать? Вверх, или вниз?
 
Несанкционированные исследования. 
Бригада Зимы Летова.
 
— Да плевать, всё равно уже, – решительно ответил Зима-Лето и приложил ладонь к светящейся панели, к самой нижней кнопке. – Приедем не туда, выходить не станем, просто нажмем верхнюю.
Свечение поменяло свой цвет с бледно-голубого на синий и кабина дрогнула. Первое время понять, куда они едут, вверх или вниз было невозможно. Потом,  по мелким вздрагиваниям и тормозам поняли, что вниз. Наконец кабина остановилась. Диггеры несмело сделали шаг вперед.
Они оказались в рубке, стены, пол и потолок в которой были выполнены из прозрачного материала, так что можно было наблюдать громаду космоса во всей красе. В середине зала находился пульт управления с огромной голографической картой космического корабля Земля, прикрытого прозрачным куполом небосвода. 
— Смотри, прям как в учебниках географии, за триста двадцатый год, — шепнул Гудвин, ткнув Зиму-Лето локтем.
И в самом деле, круглый и плоский диск, прикрытый сверху словно миской, прозрачным куполом, покоился на трех столпах, удерживающих нечто, отдаленно напоминающее черепаху. Черепаха эта двигалась в межзвездном пространстве, прокладывая себе путь меж бесчисленных звезд, и тащила на спине кормовую и энергетическую установку, коей и являлась на самом деле наша Земля.
Несколько кресел у пульта управления было занято бородатыми мужиками. Один из них внимательно наблюдал за Землей, то и дело внося какие-то коррективы в маршрут и во внутреннее устройство.
— Микола, — обратился главный к своему помощнику, — опять солнце над Парижем барахлит. В конце концов, вкрутите туда уже новую лампу. Сколько можно? У меня облаков не хватает же постоянно небо им занавешивать.
— Лексеич, сам же знашь, опять недосдача металла,  откель я тебе лампу возьму, коды вольфрама нехватат? – с сильным старорусским акцентом ответил Микола. – Вчерась всю медь пришлось пустить на латку. Метеорит такую дырищу бахнул в куполе. Вся вчерашняя добыча металлов – псу под хвост, всеж вылетело в космос.
— Если бы ты не дрых вчера как дуб, то и не прозевал метеорит, — назидательно молвил старшой и только сейчас заметил трех людей, с выпученными глазами замерших у входа. Нимало, и ни на секунду не смутившись этим обстоятельством, Лексеич широко улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных клыков и ласково проворковал, – А кто это пожаловал, как звать-величать? Откель добры молодцы будете, и куда путь держите? 
— Мы… случайно тут, вот канализацию чинили, чинили… чинили… — Зима-Лето отчаянно старался придумать вразумительное объяснение их присутствия, но в голове никаких мыслей не наблюдалось.
— И дочинили, — закончил за него Микола. – Ну и ладненько. Вовремя-то как робяты вы заявились. Наши же сантехники перепились в дупло. Не поднять. Значит так. Пойдете сейчас на второй уровень, там труба подтекает в шестом секторе. А потом надоть в женской бане краны поменять. Ну и у капитана раковина засорилась. 
— Ага, щаз! Нет чтобы накормить-напоить, спать уложить, а потом уже работу давать и расспросами заваливать! – ответил Гудвин, наслаждаясь сказочностью ситуации.
— Ты это, не к Бабе Яге пришел, тако что неча предъявы выставлять. Не хочешь работать, там и говори, мы тебя живой рукой под купол сунем, – строго осадил его Лексеич.
— А инопланетяне где? Синие, — не выдержал Жэка. – Они же кораблем управляли.
— Так померли же, ага, эпидемия у их случилась, и не осталось никого. А мы вот кто как сюды попадаем, да и эволюционируем потихоньку, обучаемся управлять. В скорем времени маршрут проложим до подходящего Солнышка. А могет и так просто будем летать, — гордо сообщил Микола.
В это время голографический экран налился красным светом,  сообщая,  что с кораблем происходя нехорошие изменения. 
— Приближается комета,  фатальное столкновение, — сообщил бесстрастный компьютер.
— Ох ты… бяда кака, — Микола засуетился у карт, пытаясь сообразить как половчее вильнуть в сторону.
— Компьютер, маневр уклонения! – вдруг выпалил Зима-Лето, вспомнив любимый сериал «Звездный путь».
— Есть маневр уклонения, — ответила машина и голограмма приобрела свой нормальный цвет.
— Мать моя женщина, — ахнул Микола, — Дак чего не сказали, что господин капитан пожаловали? А нам же невдомек. 
Бородатый мужик слетел с капитанского кресла и с полупоклоном пригласил Зиму-Лето сесть. Парень обернулся, взглянул на своих друзей и улыбнувшись, произнес свой первый приказ:
— Первый помощник – Гудвин, второй помощник – Жэка, — занять места на мостике!