Мир-песчинка и жители-лилипуты: Правила ухода

   Три трахбанца стояли на длинном красном ковре, зажав шлемы под мышками. Двое смотрели в пол, третий — прямо перед собой. Смело и уверенно. Может быть, потому, что была женщиной.

   А ещё — красивой женщиной, с трахбанской точки зрения.

   А ещё — подругой начальника.

   Начальника звали Агр-анк. Он был существом добрым, но всегда следовал инструкции. Единственной, кто мог заставить его забыть о правилах, была Чуанн. Его подругаа, вон та, о которой я только что говорил.

   У Чуанн было двое помощников — Шинь-У и Сгинк. Первый — язвительный тип, пофигист и обжора; второй — стеснительный и добродушный, давно влюблённый в Чуанн.

   "Пойми, Чуанн, — телепатировал Агр-анк, — если бы дело касалось только их, я бы мог что-нибудь сделать..."

   "Я понимаю, — ответила та. Она даже думала, как лидер. — Я тоже не хочу, чтобы тебя обвинили в предвзятости. Ты прекрасный работник и не заслуживаешь этого".

   "Но что мне делать, любимая?"

   Чуанн вздохнула и развела зелёными руками.

   Шинь-У обернулся.

   — Кажется, наши голубки о чём-то воркуют.

   — Но они же молчат?

   — Телепатия, Сгинк, телепатия. Ты трахбанец или нет?

   — Ах да… То есть, я трахбанец, но я хотел сказать… Да-да, я всё понял.

   Чуанн опять вздохнула и развела руками.

   — Решай, милый. Я тебе доверяю.

   Агр-анк знал, сколько неприятностей свалилось на нежные плечики его возлюбленной, когда она стала работать вместе с этими двумя. Начиналось всё неплохо. Чуанн, Сгинк и Шинь-У были межгалактическими инженерами: чинили сверхновые и чёрные дыры, латали космическое пространство, ремонтировали пульсары. В общем-то, всё было здорово. Но продолжалось недолго. До того момента, когда Сгинк по ошибке вылил оживляющее вещество на искусственный спутник. "Оживлялка", как её называют инженеры, восстанавливала материю космических монстров и насыщала их громадные, полупрозрачные тела энергией. Во Вселенной — дефицит монстров. Новых рождается всё меньше. В чём тут дело? Может, в мировом подсознании? Жители Вселенной не хотят, чтобы их планету или звёздную систему съели и переварили, и думают: как бы было хорошо, если бы все эти жуткие монстры вдруг разом исчезли. И они правда стали исчезать. Растворяться в породившей их межзвёздной бесконечности. Только вместе с этим снизилась их рождаемость. Но так дело не пойдёт. Если не останется космических монстров, кто будет контролировать рождаемость галактик? Кто будет поедать лишние солнца и ненужные туманности? Короче, используя новейшее (и, заметьте, очень дорогое) оборудование, трахбанцы находили издыхающих монстров. Окропляли их "оживлялкой". И, вуаля, дыры на телах затягивались — монстры возвращались к жизни. Конечно, они проживут не больше 100 миллионов лет, а когда опять начнут подыхать, их придётся снова оживлять… Но что поделаешь, такая работа. И за неё неплохо платили.

   Да. Но тут Сгинк постарался и всё испортил. Сначала он пролил кофе на пульт (тот самый, очень дорогой), а потом — "оживлялку" на спутник, который летал себе вокруг планеты и никого не трогал.

   Чуанн в красках представляла себе такую картину.

   Один астронавт кричит другому:

   — Эй, Сэм! (Или как там зовут этих странных инопланетян?)

   — Что?.. О, чёрт! Что это за хрень?!

   Это было последним, что они сказали. "Оживлялка" покрыла собой спутник, оживила его. У спутника выросла кожа, конечности, он увеличился в размерах. Он открыл огромную зубастую пасть. Его внутренние органы заработали, переваривая всё, что можно было переварить. Включая астронавтов. Спутник был бездушным и искусственным долгие годы — неудивительно, что он ужасно проголодался.

   Когда от астронавтов ничего не осталось, кроме чистой энергии, спутник заревел бешеной кометой и бросился на планету. На ту самую, на которой его построили. На планете жили прямоходящие, смахивающие на приматов существа. Они назвали планету Глиной и считали, что это очень хорошее название.

   Только название от планеты и осталось.

   В Панвселенском Справочнике есть запись: "Планета Глина, годы жизни ок. 1746479 — ок. 2748559". Умри молодым, как говорится… Эта планета умерла.

   А вместе с ней погибла надежда Чуанн на светлое будущее. Их разжаловали, и из уважаемых, обеспеченных межгалактических инженеров они превратились в космических гробовщиков.

   Не всем трахбанцам хотелось после смерти гнить на родной планете. Кто-то мечтал изжариться на звезде, на другом краю галактики. А кто-то написал в завещании, чтобы его тело отправили в нескончаемое путешествие по гиперпространству. Все трупы помещали в специальные камеры с прозрачными экранами. Включали систему, которая сдерживала разложение, намывала и натирала, причёсывала и сбрызгивала покойничков лучшими духами. Что подумают другие существа, когда случайно натолкнутся на твой гроб и увидят твоё разложившееся, неухоженное тело? К таким вещам нельзя относиться наплевательски!

   Чуанн попыталась выяснить, кто испортил дорогостоящее оборудование и родил на свет ещё одно чудовище-мутанта. Как будто их и без того мало.

   — Чуанн, я сам не понимаю, как это произошло, — уверял Сгинк. Когда волнуется, он начинает тарахтеть почище пулемёта. Вот и сейчас тараторил без умолку. — Мистика, честное слово. Что могло случиться? Наверное, в системе произошёл какой-то сбой...

   — Ага, — подал голос Шинь-У. — На пульте сама собой образовалась лужа кофе, который никто не проливал, когда не рассматривал фотографии Чуанн.

   — Я не… Шинь-У, ах ты!

   Добряк Сгинк набросился на Шинь-У с кулаками. На кону — честь его возлюбленной, которой до стеснительного трахбанца нет никакого дела. Но принципы не признают здравомыслия и логики.

   Чуанн разняла дерущихся. Точнее, оттащила Сгинка от Шинь-У, пока тот, зажав его голову под мышкой, не защекотал приятеля до смерти. Влепила обоим по затрещине.

   На следующий день состоялось заседание комиссии по ЧП. Оно длилось несколько секунд.

   — А-а, всё понятно, — протянул председатель. — Разжаловать в гробовщиков и выдать по лопате.

   Чуанн уважала начальство, но всё-таки эта шутка ей не понравилось. К счастью, вскоре председателя вместе с его двумя любовницами, незарегистрированной межпланетной яхтой и сорока миллионами, "заработанными" на взятках, сожрал космический монстр. Только он был каким-то странным: из уха у него торчала антенна, он крутился вокруг собственной оси и вообще был похож на мутировавший спутник...

   Но наша троица развозила трупы недолго. Недели три, что ли. Чуанн, Сгинк и Шинь-У распрощались с формой гробовщиков и… Они стали работать без формы. Уважение окружающих, как полоска градусника, даже не поползло вниз, а моментально рухнуло и оказалось у самой нижней отметки.

   Платили бравой троице всё меньше. Теперь они перераспределяли души, и это была та ещё работёнка. Мотаешься из одного конца Вселенной в другой, чтобы вынуть душу из одного глупого существа и засунуть в другое. Да, работа нужная. Но таких команд-перераспределятелей — миллиарды. Триллионы. А Чуанн, как и любой лидер, хотела быть лучшей, исключительной, незаменимой. Благодаря Шинь-У и Сгинку все её мечты полетели в бездну первородной пустоты.

   После пересадки душ они занялись развозкой мыслей. Потом чистили и заправляли звездолёты. Потом нумеровали метеориты. Раздавали листовки и расклеивали объявления. О, как Чуанн надоело гоняться за межзвёздными лайнерами и, включив громкую связь, повторять одно и то же:

   — Покупайте продукцию компании "Общепит-иммуно-дестрой"! Покупайте продукцию компании "Общепит-иммуно-дестрой"! Покупайте продукцию компании "Общепит-иммуно-дестрой"!..

   Было ещё что-то. Но они работали рекламщиками. Разве есть профессия хуже, скучнее, отвратительнее? Хорошо, что рядом был Агр-анк, который поддерживал её всегда и во всём. Чуанн ведь могла потерять уважение к самой себе, а для женщины, как известно, нет ничего хуже.

   — Всё будет хорошо, дорогая.

   — Угу.

   И им всё угукалось и угукалось. То Сгинк что-нибудь перепутает, то Шинь-У забудет о какой-нибудь незначительной детали. Типа, не клеить листовку на эту летающую перегородку, потому что материал, из которого она сделана, вступает в реакцию с трахбанской бумагой, и...

   Прилетали пожарные, тушили новый Апокалипсис, забирали с собой остатки галактики. Трахбанцы — опять на ковёр. Заседание, ещё короче предыдущего. Снова понижение — / Снова унижение.

   Но Чуанн уже привыкла к своей судьбе. А точнее, к судьбе двух неудачников, толстого и закомплексованного, которые навязывали ей свои судьбы.

   "В конце концов, всё могло быть ещё хуже", — подумала она.

   Реальность прислушалась.

   НИКОГДА не говорите, что всё может быть хуже. Не подсказывайте реальности. Слышите?

   Но Чуанн была так измотана, что забыла об этом правиле.

   — Всё могло быть ещё хуже, — сказала она Агр-анку, прижимаясь к нему под скатом-одеялом. — Как вспомню об этих ужасных днях, когда мы расклеивали объявления. Кричали что-то существам, которым было на нас наплевать. Для которых мы были назойливыми зелёными мухами. Рекламщик… Нет ничего хуже этой профессии.

   Агр-анк обнимал и целовал, и успокаивал её.

   Но Чуанн ошибалась: было ещё одно занятие. Настолько утомительное и тяжёлое, что о нём даже не хотелось думать. И тем, кто делал это, ни шкванка не платили. Но почему? Если бы никто этим не занимался, на Трахбании не осталось бы ни одной живой души.

   Но так уж получилось: чем хуже и важнее профессия, тем меньше зарплата и общественное признание. А если ты работаешь бесплатно, на, так сказать, оголённом энтузиазме, считай, ты забрался на вершину.

   Лечить планеты. Вот что ждало их в ужасно недалёком будущем. Ставить бедненьким планеткам градусники, делать уколы… Растирать океаны мазями и прочищать жерла вулканам… Посыпать воздух антиаллергическим порошком… Немного переборщишь с дозой — и бай-бай. Начнётся извержение или землетрясение, или ещё какой-нибудь катаклизм. Или всеядная планета сожрёт тебя вместо обеда. Или провалится в разрыв реальности и потянет тебя за собой. Или попросту взорвётся, и от этого взрыва сдетонируют звёзды и другие планеты, и...

   Да что угодно может случиться. Но этим ребятам ведь никто не платит, так? Значит, они либо неудачники и неумехи, либо родились в бедной семье. Поэтому их не жалко. Найдём других. Такого добра у нас навалом...

   — Как же это произошло? — спросил Агр-анк.

   Чуанн прочла в его глазах любовь и сочувствие. На которые она всегда могла рассчитывать..

   Ответ Чуанн был подробным и бесстрастным. Она знала, что, если трахбанец не справляется с работой, за которую ничего не платят, его высылают с планеты. Дают старенький корабль и небольшую горку еды. Пусть найдёт себе мирок, где его раздолбайство или нищета — нужное подчеркнуть — придутся кстати...

   Шинь-У изучал занавески с красивым узором. Сгинк смотрел под ноги и то сплетал длинные пальцы в замок, то теребил себя за щёку.

   Казалось, во Дворце наступила абсолютная тишина. Замправителя Агр-анк внимательно слушал спокойный голос любимой и наслаждался им, и винил во всём себя.

   "Это я убедил Хартха, правителя Трахбании, отдать Чуанн и её команду под моё начало. И не уследил. Что же теперь делать?.."

   — Это был наш первый вылет, — рассказывала тем временем Чуанн. — Наверное, Сгинк и Шинь-У договорились заранее — я имею в виду, не откладывая дело в долгий ящик разрушить мою жизнь. Немедленно. Окончательно и бесповоротно...

   Планета называлась Чризгелль-3, и у неё был розовый коандуляционный синдром. По её поверхности, подобно раковым опухолям, разрослись государства. Которые, вместо того чтобы скинуться и вылечить родную планетку, выясняли, кому достанутся последние капли нефтянки. Её запасы истощались, а существа, населявшие планету, были настолько недалёкими, что даже не пытались найти другого топлива для своих мобилей, лётов, фабрик и всего остального, механизированного и роботизированного.

   Когда океаны порозовели и превратились в раздражённую жижу, когда на полях выросли странные плотоядные цветки, которые пожирали сами себя, когда толстые линии опоясали и сжали планету, из-за чего у той начались приступы землетрясений и ядерной боли… В общем, цари, кесари и президенты поздновато спохватились.

   Один из больших начальников позвонил в "Бригаду Помощи Планетам" и начал кричать, ЧТО ЧРИЗГЕЛЛЬ В БЕДЕ! СИТУАЦИЯ КРИТИЧЕСКАЯ! ПРИШЛИТЕ КОГО-НИБУДЬ НЕМЕДЛЕННО!

   Как вы понимаете, только одна бригада была свободна (потому что ей ничего не поручали). Её-то, в составе Шинь-У, Сгинка и Чуанн, и отправили лечить захворавшую планетку...

   — По-моему, мы зря припёрлись, — проворчал Шинь-У. — Посмотрите на неё. Она вот-вот кольца откинет.

   Чуанн сделала вид, что никто ничего не говорил.

   — Сгинк, — командирским тоном сказала она, — садись за пульт управления "лечилкой".

   "Лечилка" была очень сложным и, конечно, дорогостоящим устройством. Наверное, это такой вселенский закон: доверять самым безответственным самые ответственные дела. Да, здесь Чуанн допустила промашку, но она была слишком зла на свою команду и на себя, чтобы понять это.

   Озарение наступит через каких-нибудь 3 минуты.

   Уже через 2:55...

   Сгинк плюхнулся в кресло и положил руку на рычаг.

   — Шинь-У, подлети поближе.

   Толстяк опять что-то пробурчал и коснулся сенсоров. Корабль дёрнулся и начал снижение. Шинь-У ковырялся в зубах, смотрел в иллюминатор на редкую звезду-осьмилуча и думал один Брадх знает о чём. Тем не менее, в космокатастрофу они не попали.

   — Сгинк, вводи шприц, — усталым и раздражённым голосом сказала Чуанн.

   Вздохнула...

   Собственно, только вздохнуть она и успела.

   Сгинк рассматривал стройную фигурку капитана. А когда услышал приказ, дёрнул рычаг не глядя. У многих влюблённых мужчин вырабатывается такой рефлекс — сделать, как просит женщина, пока она не откусила вам голову.

   Корабль (иначе — ржавое мусорное ведро, у которого не работала половина двигателей) дёрнуло, тряхнуло, подбросило вверх, затем он рухнул, словно ухнул в бездонную пропасть, накренился, перевернулся… А вместе с ним перевернулся вверх тормашками весь мир, и в частности трое трахбанцев.

   — Сгинк! — зарычала Чуанн. — Что ты наделал?!

   Пока она просто спрашивала, потому что не знала ответа...

   — Я сейчас всё исправлю… Я сейчас… Чуанн, не волнуйся...

   Шинь-У пробил шлемом переборку и застрял в ней.

   — Шкванк побери!

   Он сучил конечностями и был похож на огромный беляш.

   Чуанн подлетела к Сгинку, чтобы влепить ему затрещину — это уже древний женский рефлекс. И случайно выглянула в иллюминатор.

   — Чуанн, в чём де...

   Шинь-У поднатужился, оттолкнулся. Треснула старая, ненадёжная переборка. И Шинь-У, завертевшись пухлой зелёной молекулой, полетел прямиком на Сгинка и Чуанн.

   — Разойдись!..

   Когда они поднялись, Шинь-У выслушал свою порцию ругательств, покивал и спросил, почему Чуанн и Сгинк сидели, разинув рты, как голодные птенцы.

   — А ты сам посмотри!

   Шинь-У обладал врождённой непрошибаемостью и сроду никого не боялся. Но перечить не стал, молча подошёл к иллюминатору, посмотрел на планету… и сделал то же самое, что его друзья минуту назад.

   — Ну и хрень… Теперь нам точно конец.

   — А вдруг ещё можно всё исправить? — с надеждой спросил Сгинк.

   Бац! Чуанн наконец отвесила ему затрещину. И вложила в неё всю накопившуюся злобу.

   Пока Сгинк рикошетит от одной стенки к другой, расскажу-ка я вам, что случилось:

   Засмотревшись на Чуанн, Сгинк вслепую дёрнул рычаг и ввёл шприц не в средние слои планеты, а гораздо глубже. В самое ядро. Кроме того, он не поменял настройки. И вместо "успокоителя розовых патологий" впрыснул планете дозу "уменьшителя для звёзд, страдающих манией величия".

   Прошло всего ничего времени, а планета уже сжалась до размеров небольшой деревеньки. Её ядро остывало и должно было вот-вот превратиться в кусок льда.

   Океаны холодели, замерзали, покрывались вечной мерзлотой. Вулканы гасли. На планету вывалило тонны снега. Конец Света пришёл на эту планету неожиданно в лице трёх всадников "Скорой Планетарной Помощи".

   — Что вы стоите! — заорала Чуанн. — Подберите планету и положите в банку со сдерживающим раствором!

   — Ага! / — Ага!

   Хором отозвались Шинь-У со Сгинком и, мешая друг другу, выбежали с капитанского мостика.

   Планета была уже не больше теннисного мячика. Чуанн смогла разглядеть её, только воспользовавшись перископом.

   Чризгеллийцы ужасно вопили, когда падали в открытый космос. Уменьшилась только планета, но не её жители. Шарик всё сжимался и сжимался, и громадные (целых полтора сантиметра в высоту) существа на нём уже не помещались. Хорошо, что они умели дышать в космосе.

   Планета пропала.

   Чуанн покрутила колёсико увеличения и увидела нечто, напоминающее розовую жвачку с микроскопическими деревьями, холмами, горами и океанами, погребёнными под миллиметровым слоем снега.

   Трассы отклеивались от планеты и падали в звёздную безбрежность. Ломались пополам небоскрёбы. Улетали в далёкую неизвестность здания. Задыхающиеся собаки, кролики, белки-ништяги, крызамаусы и прочая живность выпучила глаза. От этих чризгеллийцев можно ожидать чего угодно, но такого… Природа тут же подсуетилась и трансформировала всех животных в недышащих космоплавающих. Остальные научились добывать воздух из ничего. Благо, тут его полно, а возможности у пустоты — безграничные.

   Переговорное устройство на груди Чуанн молчало. Она начала звереть.

   — Что вы там копаетесь?!

   — Чуанн, мы сейчас...

   — Щас, щас...

   — Шинь-У, давай быстрее.

   — Так это ты управляешь манипулятором!

   — Ах да… так чего я медлю?

   — Блин, Сгинк, я уже замёрз. Пошевеливайся.

   — Банка с раствором у тебя?

   — Цепляй планету, чтоб тебя!..

   — Да-да, сейчас… Э-э, Чуанн, не волнуйся, всё будет...

   — Дай сюда!

   — Ай!..

   Какая-то возня.

   Потом Чуанн увидела, как здоровенная металлическая клешня хватает планету (двумя самыми маленькими пальчиками, осторожно). Втягивается.

   Она слышала переругивания Шинь-У и Сгинка.

   Тишину.

   Собственное плохое предчувствие.

   И волнение, которое неожиданно оборвалось — завершилось — громким бухом, перешедшим в не менее громкий и очень неприятный шшшрррххчткхрЧПОК! С таким звуком худые трахбанцы падают на планету размером с хлебную крошку, придавливая… а точнее, раздавливая её переговорным устройством.

   Чуанн размяла руки и подумала, наградят её или посадят за то, что она избавит мир от двух своих помощничков. Этих кретинов и недотёп...

  

  

   — Ну вот, смотри, Чуанн, прям как новенькая.

   Планета — розовая песчинка, которую не увидишь трахбанским глазом — плавала в светящейся синеватой жидкости. Горы были перевязаны тонюсенькой верёвочкой. Равнины - склеены микроскопическими кусочками скотча. Леса перебинтованы (размер бинта — XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXS). Почва — загипсована с помощью особого раствора.

   Сгинк лучился от радости. Выпуклые круглые глаза сияли, как у младенца, внезапно обнаружившего у себя новый пальчик. Что уж тут говорить, он починил целую планету, хоть и микроскопических размеров.

   Шинь-У тоже внёс свою лепту. Он забрался в каюту к Сгинку, естественно, не спросив у того разрешения. Перерыл всего его ящики с игрушками. Положил машинки, башенки, танчики и леталки в уменьшитель, облучил их, аккуратно, стараясь не дышать, вынул и разбросал по планете. Весь снег на Чризгелле к тому времени растаял. Шинь-У присел на корточки и вытер капельку носовым платком.

   Чуанн пыталась не показывать, как ей хочется расчленить своих помощников и съесть на завтрак без соуса. Давалось это сложно.

   — Что с жителями?

   — Да всё в порядке, — беззаботно ответил Сгинк. — Вон, нежатся в искусственной среде.

   Шинь-У постучал по стеклянному колпаку. Чризгеллийцы посмотрели на зелёную улыбающуюся мордаху. Во взгляде бывших жителей бывшей планеты можно было прочесть какие угодно эмоции, но только не понимание, сочувствие и смирение.

   — Смотрят на меня, как пираньи, — констатировал Шинь-У.

   И показал чризгеллийцам язык.

   Сгинк засмеялся.

   Чуанн подумала, что сейчас, да, вот сейчас она потеряет над собой контроль, и тогда...

  

  

   Их корабль приземлился.

   Два удручённых трахбанца вышли из корабля неуверенной походкой. Один нёс банку с планетой, другой — ёмкость с жителями; у обоих прибавилось по фингалу под глазом. А гордая и решительная трахбанка шла чуть позади и, морщась, дула на руку...

  

  

   Заседание по их делу началось и завершилось словами:

   — Ну, вот и подошла к концу славная история вашего отряда.

  

  

   И им бы непременно дали пинка. Вытурили с планеты, запретив возвращаться. Но за них вступился Агр-анк. Он пообещал, что, во-первых, такого больше не повторится.

   — Безусловно. Потому что ноги их здесь не будет.

   — Ваша честь… Как я понимаю, главная проблема в том, что мы не можем увеличить планету?

   — Главная проблема — в них.

   Суровый взгляд и перст, указующий на три фигурки.

   Шинь-У составлял список вещей, которые он возьмёт с собой. Сгинк думал о том, что написать в прощальном письме. Чуанн безразлично смотрела на судью. Но где-то в уголке её сердца ещё теплилась надежда.

   — Да, у нас есть увеличители, — сказал судья, — но они слишком слабые. Они не раздуют микроб до размеров планеты. Но не это самое неприятное, Агр-анк. Вы понимаете, что нас, всех трахбанцев, могут выселить с родной планеты? В этом деле пострадавшая сторона — чризгеллийцы. И, если мы что-нибудь не предпримем, скоро здесь будут жить они, а мы — плавать в космосе, перебиваясь космическими крошками. Если, конечно, что-нибудь не придумаем.

   Агр-анк кивнул.

   — Я понимаю… Статья 324.A.2/1.

   — Это замечательно. И единственное, что мы можем сделать, чтобы защитить миллиарды ни в чём не повинных трахбанцев, — это наказать наше трио. Выселить с планеты. ВКО, Агр-анк. И, даже если бы хотел, я ничего не могу поделать.

   Агр-анк снова кивнул.

   Да, ВКО… Вселенский Кодекс Ответственности. Безжалостная штука.

   Агр-анк собрался с мыслями.

   — Ваша честь… у меня есть предложение.

   — М?

   — Вы помните, как всё произошло? Сгинк ввёл планете жидкий уменьшитель. Ядро тогда было горячим, полным энергии, сил… если вы меня понимаете. Началась реакция. И планета сама себя уменьшила до размеров песчинки. По своей собственной воле опять стала зародышем...

   — И могла бы раствориться в изначальном ничто.

   — Если бы не мы, — вставил Шинь-У.

   Судья стал похож на голодного вампира. Но, прежде чем он успел ответить Шинь-У, вмешался Агр-анк:

   — Так вот, это навело меня на мысль. А что, если ввести в ядро жидкий увеличитель. Тогда планета...

   — Ничего не тогда! Ядро холодное — реакция не начнётся. То есть, конечно, начнётся, но...

   — Планета будет расти очень долго?

   - Очень-очень долго.

   — Но, в конце концов, она всё-таки вырастет?

   Судья задумался.

   — А где вы возьмёте такие маленькие шприцы? Надо ведь проткнуть планету и впрыснуть увеличитель прямо в ядро.

   — А я уменьшу стандартный планетный шприц уменьшающим лучом. Вы можете не волноваться — я всё сделаю сам. И я беру на себя всю ответственность...

   В зале раздалось приглушённое ворчание. Присутствующие были недовольны. Неужели ещё одно заседание пройдёт бездарно, и никого не выгонят в космос? Ну что за скука...

   Судья глубоко вздохнул и поправил мантию.

   "Как бы мне хотелось лечить планеты, а не заниматься этим", — в очередной раз подумал он.

   — Агр-анк, безусловно, вся ответственность ложится на ваши сильные плечи. И если что-то опять пойдёт не так...

   — Меня разжалуют? — Агр-анк улыбнулся. Своей коронной лучезарной улыбкой.

   — Ну, это-то да. А ещё лишат всех титулов, отберут имущество и вышлют с планеты. Вместе с этими тремя.

   Агр-анк продолжал улыбаться...

  

  

   Планетарный врач, ну и профессия. Худшая из худших. И к тому же ни шкванка не платят...

   Чуанн открыла ящик.

   С другой стороны...

   Да куда же она подевалась?!

   Чуанн рылась в ящике и думала.

   О том, что кто-нибудь мог бы сказать ей: не переживай, есть занятия похуже, чем лечить планеты.

   Например? — усмехнувшись, спросила бы она.

   — Да чтоб тебя! Где же она? Шинь-У!

   — Я не брал! — перекрывая шум льющейся воды, крикнул Шинь-У. — И вообще, я занят.

   — Сгинк!

   — Я не знаю, Чуанн. Да, морковку добавлять?

   Чуанн ничего не ответила.

   Да где же эта штука?! Чуанн была уверена, что положила её в верхний ящик. Трахбанка вздохнула, задвинула его и открыла другой.

   Например? — усмехнувшись, спросила бы она у своего невидимого собеседника. — Какая профессия хуже планетарного лекаря?

   И собеседник ухмыльнулся бы и кивнул в сторону маленькой кроватки.

   Ага, нашлась!

   Чуанн достала соску и, посмотрев на неё, в очередной раз вздохнула.

   — Мамаа! — раздался из комнаты крик. — Мамаа!

   — Какой кошмар… Иду-иду, моя хорошая.

   В ванной Шинь-У стирал пелёнки. Сгинк на кухне варил обед.

   Чуанн дала маленькой планете соску, и та наконец замолчала. Сакраментально вздохнув, Чуанн взяла книжку, села рядом с кроваткой и стала читать планете сказку.

   Хотя невидимые собеседники часто ошибаются...

   Крохотный Чризгелль-3 будет расти долго и когда-нибудь вырастет. А когда это случится, Чуанн, наверное, изменится. Станет спокойнее, сдержаннее. Она настолько подобреет, что даже пощадит своих помощников. Живите, скажет она им и положит дезинтегратор на полку, рядом с детскими книжками и игрушечными солдатиками.

   Глаза мамы закрывались. Её клонило в сон...

   Но родительский долг прежде всего. Если она и с ним не справится, значит, она действительно ни на что не годится и ей самое место где-нибудь далеко-далеко...

   -… далеко-далеко, на какой-нибудь захудалой планетке в компании Шинь-У и Сгинка. И Агр-анка, моего любимого...

   Агр-анк… Это он уговорил судью платить им за работу. Не Брадх весть какие деньги. Но заставлять кого-то бесплатно заниматься таким невыносимо трудным делом… это чересчур даже для трахбанцев!..

   Чуанн уронила голову на грудь, книжка выпала из её лапок. Уставшие глаза прикрыли веки.

   Из кроватки раздавалось тихое, нежное посапывание...

   Мама и дочка, утомлённые медлительным, постоянно приближающимся будущим, заснули. И, в конце концов, им приснился один и тот же сон...

  

Похожие статьи:

Рассказы → Незначительные детали

Рассказы → Как открыть звезду?

Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")

Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах

Рассказы → Лизетта