Здравствуй милая. Вон ты уже какая. Проснулась совсем. Соскучилась? Как спалось-зимовалось?
И словно в ответ ему, она прошелестела своими молодыми еще липкими и душистыми листочками. Да, она изменилась с тех пор. С тех пор, как… Выросла, укоренилась, стала совсем большой, сильной. Совсем уже стала самостоятельной.
Утро поразило его своей тишиной. И хотя он готовился к ней, знал, что кроме него никого больше не осталось в деревне, он и представить себе не мог, что где-то в мире есть такая абсолютная тишина. Их деревня хоть и была маленьким, затерянным островком жизни среди гор и ледников, всегда жила своей пусть и не заметной жизнью. И пусть не всегда было слышно людей, но кричали петухи, блеяли овцы, мычали коровы. Ночью переговаривались собаки, а глухая Салли включала на полную громкость свой радиоприемник с утра пораньше. Она давно уже потеряла остатки слуха, и теперь радио слушала вся округа, кроме самой Салли, у которой были ее привычка и полная могильная тишина. Все это было настолько буднично-привычным, что пока оно было здесь, рядом, он не обращал ни на что внимания, но сегодня… Сегодня слух резала тишина.
Впервые они появились с неделю назад. Молодые, энергичные, в форменных куртках и фуражках, отчего их сразу приняли за солдат (полицейским в деревне нечего было делать). Все почему-то решили, что началась война, хотя солдаты вполне могли быть и на учениях. В деревне началась паника. Развизжались бабы, стали растаскивать ничего не понимающих, и поэтому упирающихся, что было сил детей, прятать их по подвалам, а затем молиться и, плача, вспоминать ту войну, когда вот так увели…
Паника стихла сама собой, как и началась. Пришедшим удалось объяснить, что они не солдаты, а служба спасения, и к солдатам не имеют никакого отношения. Но они пришли с дурной вестью. Где-то что-то прохудилось, где-то что-то затопило, и теперь сотни людей пытаются устранить… Но если эта штука все-таки прорвет, то на месте долины будет большое озеро, так что жителям деревни строго-настрого запрещалось далеко отходить от своих домов, и предписывалось быть готовыми к срочной эвакуации, которая может быть…
Тогда он не предал их появлению никакого значения. Вот уже несколько лет, с тех пор, как… он жил одним днем, полностью отдаваясь домашним делам, и заботе о ней: поливал, опрыскивал, удобрял, защищал от зверей да от людей, которые так и норовят все сломать… Тогда он не обратил на них внимания…
Вчера они появились вновь. Теперь их было значительно больше, и они были на огромных мощных грузовиках-вездеходах с мигалками. Ждать больше было нельзя. Стихия оказалась сильней человека, и сюда, набирая скорость, мчится мощный селевой поток, который смоет все через… Деревня превратилась в потревоженный муравейник. Все бегали, суетились, спорили из-за места в грузовиках, мигающих разноцветными огнями и напоминающих мифических чудовищ. Наконец все разместились, и колонна двинулась. Впереди ехали грузовики, за ними шли те, кто гнал скот.
Мэриен! Когда спасатель поведал ему о надвигающейся беде, и он понял, что уже поздно, уже слишком поздно, что она уже не вынесет… Он не стал вдаваться в подробности, не стал спорить со спасателем, объявившим ему об эвакуации. Он даже не спрашивал, что случилось. Тот пытался рассказывать о селевом потоке, о том, что где-то что-то подмыло, где-то что-то перекрыло, и теперь на них надвигается… Да, сказал он спасателю, конечно, а сам раздал все свое барахло редким друзьям и ушел в горы, откуда была видна деревня, и где его никому не пришло бы в голову искать, хотя никому и так не пришло в голову его искать. О нем вообще некому было помнить в деревне. Он подождал, пока колонна скроется за горизонтом, и вернулся домой, чтобы провести там последнюю ночь.
Утро. Он один в умершей за несколько часов деревне, умершей еще до того, как стихия, даже не заметив, снесет ее с лица земли. Птицы и те улетели из этого проклятого места. Времени оставалось мало. Он быстро собрал вещи и отправился к ней. Утро было по настоящему весенним. Несмотря на прохладу, восходящее солнце обещало теплый денек, один из тех, которым так радовалась, как могла радоваться только она… Мэриен-Мэриен…
Он влюбился в нее с первого взгляда. Из-за нее он и остался здесь, в этой забытой богом деревне, куда заехал на пару дней, чтобы… Она была бойкой, веселой, неугомонной. Казалось, что жизнь бьет из нее фонтаном. Они поженились. Прожили вместе несколько счастливых лет. С годами его страсть только набирала силу и становилась все неистовей. Детей у них не было, но они сильно не переживали, ведь у него была она, а у нее он. Она обожала его безумной, всепожирающей страстью.
Тогда был такой же замечательный весенний день. Было тихо. Воздух сводил с ума своими дурманящими ароматами. Они бросили все дела и решили устроить маленький пикничок на любимой (там он признался ей в любви) лесной поляне. И вот ни с того, ни с сего эта странная молния, и Мэриен, превратившаяся в дерево на его глазах.
Ему и в голову не могло прийти, что можно встретить другую женщину, что она умерла, перестала быть человеком. Он любил ее и продолжал любить, несмотря ни на что. Он жил, ни о чем не думая. Ел, спал, убирал, занимался хозяйством. Он делал это в близком к сомнамбулическому состоянии. Его голова была пустой, ватной и гудела, как старый трансформатор. Все свободное время он проводил с ней. Он вскапывал землю, удобрял, опрыскивал, делал все необходимое, а потом садился возле нее на землю, и впадал в оцепенение, пока не начинал слышать ее голос…
Все решили, что он чокнутый, а после того, как он выгнал пинками из дома священника за то, что тот попытался наставить его на путь истинный… Священник попытался ему намекнуть, что его отношение к дереву напоминает идолопоклонничество, что греховно, и противоречит истинной вере… Он взбесился, и если бы не быстрые ноги, кто знает, что бы было со святым отцом. С тех пор люди старались держаться от него подальше, хотя продолжали относиться к нему с сочувствием.
А он жил своей женой. Она продолжала оставаться разной, как была всегда разной в той, прошлой жизни. Летом нежной и ласковой, зимой тихой и задумчивой. Весной…
Он поставил сумку возле нее на землю. Достал бутылку вина, еду. Наполнив бокалы, он вылил содержимое ее бокала на землю, затем осушил свой. Ну вот, милая, скоро мы встретимся. Надеюсь, тот мир лучше. А это на случай малодушия. Он достал цепь, на какие обычно сажают собак, ловко приковал себя к дереву и зашвырнул как можно дальше все инструменты.
Похожие статьи:
Рассказы → Аморальная сказка
Рассказы → Сказка о доме и управдоме
Рассказы → Когда цветет папоротник
Рассказы → Несколько мгновений совсем другой весны
Рассказы → Несколько мгновений совсем другой весны (часть вторая)
