На валах Старой Рязани. Глава 14(продолжение)

Несущиеся на татар Рязанские всадники обтекли переведших коней на шаг, сакмогонов и помчались дальше. Среди скачущих в первых рядах начальных людей Ратьша, вроде бы, узнал Олега Красного, неистово шпорящего своего жеребца. Покачал головой укоризненно: горяч побратим, себя погубит и людей своих. Буян тяжело поводил боками и выпускал из раздувающихся ноздрей струи пара. Ратислав тоже взмок. Дернул застежку шлема, стянул с головы шлем с подшлемником, подставляя мокрые волосы под морозный ветерок. Несколько раз глубоко вздохнул полной грудью. Жив!

- Простынешь, боярин, - подал голос Первуша, державшийся во все время смертельной скачки рядом слева, прикрывая бок Ратислава собой и своим конем.

- Ничего, - усмехнулся Ратьша. – Но подшлемник все же надел. – Сам-то цел?

- Тыл попятнали местах в трех, - поежился меченоша, но кольчугу вроде не пробили. – Он попытался заглянуть себе за спину.

Одна из стрел продолжала висеть у него между лопаток, застряв в кольчужных кольцах. Ратьша, нагнувшись, сдернул ее, поднес к глазам, рассматривая. Стрела была черной. Вся: и оперение и древко. Даже наконечник покрыт воронением. Длинная. Длиннее, чем у русичей. Наконечник бронебойный – тонкий, граненый. Древко ровное. Хорошая стрела. Сгодится. Ратислав сунул ее в тул, заметно опустевший. Подъехал Могута во главе легкоконного отряда, который увел из татарской петли. Встревожено всмотрелся в Ратьшу. Спросил:

- Цел?

- Цел, - растянул губы в усмешке боярин. – Стрелы на меня еще не выстругали.

- Сплюнь, - укоризненно покачал головой ближник.

Ратислав послушно сплюнул через левое плечо, спрыгнул с Буяна, разминая затекшие ноги, погладил жеребца по храпу, высовывающемуся из под железной пластины, прикрывающей голову и морду. Устал коняга. Не мудрено: тащить на себе такой вес, да еще и в скач. Он, еще раз погладив коня, отдал повод спешившемуся Первуше. Пусть поводит скакунов: нельзя им стоять после такой скачки на морозе.

- Пересядь на Гнедка, - посмотрев на боярского коня, предложил Могута. – Он, слава Перуну, не отбился, с нами ускакал. А Буян пока отдохнет. Ежели опять в бой – пересядешь. Он отдохнет за то время.

- Давай, - кивнул Ратислав.

Вскоре к нему подвели гнедого жеребца из его конюшни. Тоже хороший конь: сильный, выносливый, по статям не намного хуже Буяна. Этот был под седлом, но без брони, назначен только для скачки. Лезть в седло боярин не торопился. Хотелось немного размять ноги. Его люди тоже спешились. Кто мог. Раненых оказалось много. Уцелевшие помогали накладывать повязки своим товарищам.

- Отправляй пораненных в стан, - отдал Ратьша распоряжение Могуте. – Там пусть тоже не задерживаются. Кто может, пусть уходят за лес верхами. Тех, кто не может, пусть кладут на сани. В обозе возьмут. Сколько здоровых осталось?

- Легкоконная сотня вся в целости, - ответил ближник. – Охотники из степных, то ж. А из панцирных осталось две сотни с половиной. Может чуть больше.

Ратислав сокрушенно покачал головой: ополовинили цвет Рязанских хоробритов татары. За неполный час ополовинили. И тут его, Ратьши вина – зарвался, недооценил врага. Но не время было терзаться раскаянием. Он вскочил в седло Гнедка, осмотрелся. Далеко на полдень клубилась туча поднятого снега. Это гнали татар Рязанские вои, подоспевшие на помощь. Сердце сжала тревога: влетят ведь тоже в ловушку, наверняка расставленную татарами где-то впереди, так же, как он, Ратьша влетел. Сколько там наших поскакало? Не рассмотрел толком, не до того было. Но тысяч пять должно: было б меньше, татары бы не побежали.

Глянул на полночь. Оттуда тоже приближалось, поднятая копытами, снежная туча. Видно, князь с основным войском. Что ж, подождем. Чего зря коней гонять. Пусть отдохнут. Раненые воины, вытянувшись гуськом, тронулись к стану. Тех, кто уже не мог сам держаться в седле, привязали за спины тем, которые могли ехать самостоятельно.

Князь Юрий со свитой подъехал через полчаса. За ним двигалось тысяч семь конницы, в боевом порядке: в центре панцирники построенные в линию тройных клиньев, на крыльях и впереди легкоконные сотни из охотников. Увидев Ратьшин отряд, Юрий Ингоревич пришпорил жеребца и направил его к воеводе степной стражи. Был Великий князь возбужден и даже весел. Злым лихорадочным весельем.

- Что, потрепали тебя татары, боярин? – подъехав стремя в стремя и осадив коня, спросил он.

- Есть такое, - дернул щекой Ратьша. – Попался в петлю.

- Что ж ты? Опытный, битый и встрял?

Видно было, что Юрий не ждет ответа и Ратислав промолчал. Только нахмурился.

- Ладно, - недобро усмехнулся князь. – Сейчас отплатим супостатам за обиду. Твою и воев твоих.

- Как бы наши тоже не попались, - предостерег Ратьша.

- Ништо, - махнул рукой Юрий Ингоревич. – Там походный воевода. Он волк битый, придержит княжат.

- Сможет ли? Кто там впереди?

- Сыновцы все: Роман, Олег, Давид да Глеб. Олег племяшь Юрия Муромского с ними увязался. Ничего, придержит.

- Пешцов в стане оставил, княже? – спросил Ратислав.

- Нет. Позади идут в стену развернутые. Вон, смотри, видно уже. В стане тысячу оставил для охраны. Десять тысяч вывел.

- Неуж, так сразу на татарский стан и пойдем?

- А чего тянуть, раз так закрутилось? Не бегать же от них, аль за рогатками отсиживаться в лагере. Не для того шли сюда. - Глаза Юрия Ингоревича загорелись ненавистью.

- Не успеем до них добраться до темна, - попытался вразумить князя Ратислав. – А в ночь битву затевать нельзя. Пешцы, так вообще до туда только к утру доберутся, если своим ходом и идти будут всю ночь без роздыха. Уморятся. Какие из них вояки будут…

- Чаю, татары уж давно нам навстречу вышли всем войском, - покачал головой князь Юрий. – Те, что тебя потрепали, не разведка – передовой отряд. За ним все войско.

Пожалуй, так оно и есть, подумал Ратьша и посоветовал:

- Коли так, надо пешцов дождаться.

- Дождемся, - кивнул князь. – Да вон они уж показались.

Ратислав глянул за строй всадников. Из балки близ полночного окоема показалась темная полоса шириной с версту. Пехотная «стена». До нее верст шесть семь. Час ходу, не меньше. Ну и ладно, кони отдохнуть успеют. Юрий Ингоревич отъехал к своей свите и ни там о чем-то оживленно заспорили. Ратислав поставил своих панцирников тройным клином на правом крыле конного войска. Клинья получились куцые, в сравнении с полнокровными, еще не побывавшими в битве свежими сотнями. Легкоконная сотня гарцевала впереди в полуверсте. Две сотни степных охотников отпустил к своим. Сам встал в острие переднего клина. Могута и Первуша заняли места позади, образуя второй ряд клина. Какое-то время спустя, к Ратьше подскакал посыльный от Великого князя, державшего стяг впереди напротив центра конного войска. Юрий Ингоревич звал к себе.

- Надобно послать сотню вперед, - озабоченно хмурясь, сказал князь. – Ежели Матвей, все же, попался татарам, те могут нежданно нагрянуть. Да и просто обойти его с их-то силой.

- Сам поеду, - кивнул Ратислав. – Со своей легкой сотней сакмогонов.

- Ступай, - махнул рукой Игорь.

Оставив Могуту за старшего и взяв с собой Первушу, Ратьша с легкоконной сотней помчал по истоптанному тысячами лошадиных копыт снегу на полдень. Верстах в пяти разделил сотню на десятки и те, расходясь веером, чтобы охватить, как можно большее пространство рысью двинулись дальше. Сам возглавил один из десятков, идущих по широкой полосе истоптанного снега. Скоро стали попадаться побитые стрелами сакмогоны из отряда Ратьши. Пообочь с двух сторон валялись трупы татар из тех, которых достали стрелы Рязанцев. И те и другие были изрядно потоптаны копытами. Выжить после такого нельзя, потому к трупам не подъезжали – время дорого. На взгляд, побитых татар валялось, все же, поболе, чем Рязанцев. Хоть и не намного. Все равно, плохой размен: один панцирник, пусть даже на двоих легкоконных степняков, это очень много. Даже для лучного боя.

Потом добрались до места сшибки с передовым отрядом половцев. Вот здесь было все правильно: наваленные снопами трупы степняков, перемежающиеся буграми лошадиных трупов. Своих увидали всего пятерых. И дальше бы так! Да только вряд ли татары опять так подставятся. Вряд ли… После места побоища проехали еще версты две и увидели впереди клубы снежной пыли от приближающейся конницы. Наши, или татары? Ратислав, приставив руку к бровям, от солнечного блеска, напрягая глаза, вгляделся. В темной цепочке всадников сверкнула искорка шлема, еще одна, еще. Взблеснул стальной нагрудник. Похоже, свои. Последние сомнения рассеялись, когда всадники приблизились и стали видны алые круглые щиты. Точно свои. Вскоре стало можно прикинуть количество конников. Тысяч пять. Если и сцепились с татарами, то потеряли немногих. И не похоже, что уходят от погони: идут рысью, назад не оглядываются, луки в налучьях.

Когда до отряда осталось с версту, от него отделилось несколько всадников. Кто-то из князей, судя по богатым доспехам и алым плащам. С пары сотен саженей Ратьша узнал Олега красного, скачущего впереди и Давида Ингоревича с Романом Романовичем Коломенским. Все трое подъехали вплотную. Разгоряченные, румяные. Осадили коней рядом с Ратьшей, подняли руки, приветствуя.

- Ну, что, где татары? – задал главный вопрос Ратислав.

- Умчались, как зайцы, - досадливо скривился князь Олег. – Кони у них резвее наших тяжеловозов. Наши легкие конники их чуть стрелами попятнали, а мы только хвосты лошадей и видели. Но, похоже, большое войско идет в нашу сторону, - Олег посерьезнел. – Легкоконные, что вплотную за бегунцами шли, доносят. И, похоже, войско не малое. Похоже, всей силой на нас татары двинулись.

Олег снял рукавицу с правой руки, содрал льдышки с усов и бороды, продолжил:

- Воевода Матвей, как услышал о таком, так сразу нас вспять развернул. А жалко: с такой-то силой дали бы мы им. Подырявили бы шкуры, что б знали, как русских замать.

Давид с Романом одобрительно загомонили. Ратислав на такие слова только головой покачал. Переяславский князь увидел, горячясь, спросил:

- Аль, думаешь, настолько сильны татары, сильнее наших витязей?

- Сильней ли, нет, а от моих сакмогонов меньше половины осталось после одного только боя. А они, знаешь, вои не из слабых.

Олег помрачнел. Буркнул:

- Видел твоих побитых, когда в погоню шли. И, впрямь, много. Но и татар вы настреляли изрядно, а половцев, так вообще горами навалили.

- Не тот размен, - покачал головой Ратьша. – Татар больше в четыре раза. Это если нас с пешцами считать. А ежели только конных, так раз в семь. Один к семи размен должен быть.

- Будет и один к семи, - рубанул рукой воздух Олег. – Будет и больше.

Тут разговор заглушил топот, добравшихся до них конных Рязанских воев. Они двигались без строя, лавой, аккуратно объезжая беседующих князей. Прошли быстро: отряд растянулся в ширину, в глубину строй был  десятка в два всадников, не больше. Позади ехали начальные люди и походный воевода в их числе. Увидав стоящих князей и Ратислава со своим десятком, Матвей направил коня к ним. Подъехав, поприветствовал Ратьшу, спросил:

- Вижу, поговорили уже. Все ли обсказали? – это он спросил уже у князей.

- Да, вроде, - отозвался Олег.

- Войско впереди большое, - повторил походный воевода, то, что Ратислав уже слышал. – Приказал я возвращаться к великокняжескому стягу. А там, как Юрий Ингоревич решит.

- Все правильно сделал, - кивнул Ратьша. – Позади оставил кого?

- Само собой, - кивнул Матвей. – Две сотни легкоконных на десятки разбитых. Верстах в трех-четырех позади идут.

- Понятно. Тогда я со своими пойду вперед, посмотрю, что там и как.

- Я с тобой, - быстро подхватился Олег. – Тимофей Силыч, к чему я тебе? – это уже походному воеводе. – Мои бояре и без меня неплохо управляются.

Тимофей укоризненно покачал головой, потом досадливо махнул рукой.

- Ступай…

Олег сразу дал шпоры коню, боясь, видно, что воевода передумает. Давид и Роман посунулись, было, следом за братом, но Тимофей их сразу осадил.

- Куда!?  Назад! – пока вы под моей рукой ходите и перед Великим князем я за вас в ответе. За мной езжайте!

Тимофей дернул узду и порысил следом за своими людьми. Князья нехотя развернули коней и поехали за ним, с тоской оглядываясь на несущегося в скач Олега. Не навоевались, покачал головой Ратислав и дал шпоры Гнедку. За ним двинулся Первуша и весь его десяток.