В соавторстве с DaraFromChaos
***
— Ну что, гаврики… — начал было Ильин после краткого молчания.
— Командир, — поежился Сева, — мне не нравится это слово. В последний раз ты называл нас гавриками, когда мы пролетали через ядро газового гиганта на неисправном гипердрайве.
— Во-первых, мы все-таки пролетели, — поправил Ильин, недовольный тем, что ему испортили вступление, — а во-вторых, на тот момент гипердрайв уже не работал. Я вам просто говорить не хотел.
— Одним словом, вот оно — началось, — прокомментировала Алла. — И что у нас по плану дальше, а? Командир?
— По плану, максимум через, — Ильин бросил взгляд на часы, тикающие в правом нижнем углу Айболитовского визора, и продолжил, — четыре часа мы должны покинуть планету. Иначе случится временной коллапс, мы взорвемся и, по расчетам роботов с Луны, энергия взрыва вызовет смещение тектонически-космических масс местной солнечной системы, в разломе которых появится еще одна, размерами намного превышающая предыдущую. Все всё поняли?
— Поняли, — козырнул Сева, — чего тут не понять. Все как всегда. Ничего нового. Значит, решено: оставляем планету «как есть», то есть «как раньше была». Ну, короче, вы меня тоже поняли.
— Да, — хлопнул себя по лбу Ильин. — Чуть не забыл! Вы как хотите, а я спасать эту цивилизацию не намерен! Пусть себе и дальше задом наперед время отсчитывает. Тем более мы просто не успеем найти «просто красную» кнопку. Принято единогласно? Против? Воздержавшиеся?
— Командир, — подал голос Шестьдесят Шестой, — ты на мои будильники глаз не клади. Они все по Гринвичу...
— Осподя, — испуганно отшатнулся Ильин, и принялся что-то быстро прикидывать, загибая пальцы.
— Это значит… Это значит… — начал он, белея лицом.
— Что вселенной осталось жить не более сорока пяти минут, — четко отрапортовал Айболит, использовавший двоичную систему счисления, что выходило однозначно быстрее счета на пальцах.
— У нас еще куча времени, — вклинилась решительная Алла. — Сейчас оседлаем доктора, и он в пять минут домчит нас до аэродрома...
— Хорошо, — милостиво произнес Шестьдесят Шестой, снисходя к безвыходности ситуации. — Старшего лейтенанта я возьму на руки, а остальные могут сесть мне на голову.
Никто не стал возражать, и через мгновение с великолепной четверки можно было писать картину маслом «Айболит и все-все-все».
Зрелище было поистине завораживающим.
Гусеничный монстр с танковой пушкой наперевес нежно держит в гидромеханических объятьях роскошную красавицу в блестящем кожаном трико, а на башне с часами, отмеривающими последние минуты Вселенной, разворачивается человеческая драма под названием: «Сочинский, чтоб тебя...!» Оба ее участника пихают друг друга локтями, издавая скрипичные звуки, а лейтенант Анискина с надрывом исполняет хиты «Скрипач на крыше» и «Скрипач не нужен».
— Так куда едем? — осторожно, чтобы не уронить экипаж лицом в грязь, включил на самый малый ход трансмиссию доктор.
— Док, Шеф, миленький, гони на аэродром, там разберемся! — эхом разнеслось трехголосье по пустому зданию.
— А зачем нам туда? — поинтересовался любознательный от природы доктор. — У нас же топлива нет!
— Как нет? — выдохнул командир, а поднаторевший извлекать из стрейч-бронепленки мелодию Сева издал звук, с которым игла радиолы соскальзывает с никудышной пластинки.
— К гадалке не ходи, — подтвердил Шестьдесят Шестой. — Вся горючка на маневры ушла.
— Старший лейтенант Анискина, — срочно начал искать стрелочника командир, получше прилаживая зад на башне с часами, — почему челнок не был заправлен полностью?
— Товарищ капитан, — бодро откликнулась Алла, вытягиваясь во фрунт в не по-железному мягких манипуляторах Шестьдесят Шестого. — Согласно директиве один дробь шестнадцать тире девять тысяч девятьсот девяносто два, на борт было принято количество топлива, которого хватило бы на то, что бы слетать в Солнечную систему и вернуться обратно.
— Разумеется, — добавила она, слегка запнувшись, — если с транспортного шаттла снять все ограничители, то тогда....
— Хватит. Я все понял, — оборвал Ильин. — Меняем план!
— А что, — спросил всеми забытый Сочинский, — у нас был план? Если мы не успеем слинять, то этой Солнечной системе наступит большой и окончательный кирдык. Но как мы доберемся до Луны без горючки?
— Младший лейтенант Сочинский, — гаркнул Ильин, — отставить панику на борту!
— Есть оставить панику на борту! — отдал честь Сева, стараясь не навернуться с башни.
— Будем пробиваться к «просто красной» кнопке! — объяснил капитан. — По крайней мере, нейтрализуем черную дыру и получим небольшую отсрочку. Всем все ясно?
— Так точно! — хором ответили Алла, Сева и Айболит. — Так куда воевать едем?
— Для начала на аэродром, — принял решение Ильин. — И поскорее, у нас время кончается.
— А зачем нам туда? — повторно поинтересовался доктор. — Топлива-то нет!
— Затем! — рявкнул Ильин. — Роботы дали четкие указания, где находится эта самая кнопка. Цитирую: «… пройти 127 шагов». Конец цитаты. Отправная точка отсчета искомых шагов — координаты посадки, которые мы найдем в компьютере шаттла.
— А… понятно, — откликнулся Шестьдесят Шестой.
Он врубил вторую передачу и рванул к выходу.
— Головой не приложитесь, — предупредил Айболит Ильина с Сочинским за микросекунду до дверного проема. С высоты башни ему ответила пара сочных колокольных ударов, что добрый доктор принял за хороший знак. Он всегда верил в необходимость жертвоприношения перед всяким серьезным делом.
Покинув мертвое здание, они не успели проехать и десяти метров, как дорога окончилась шеренгой солдат самого мрачного вида.
Закованные в псевдоживую броню, ни разу прежде не видевшие танка Т-34, шелезяканцы науськивали свое экзотическое оружие, когда Ильин, как заправский танкист, похлопал по куполу башни и коротко приказал:
— Трогай.
Надо сказать, что прямой приказ человека во все времена отменял директиву 999, которая запрещала роботам наносить живым существам повреждения, несовместимые с жизнью.
Шестьдесят шестой, не споря, ибо «начальник приказали», выжал сцепление, многозначительно похрустел тугой передачей, и рванул на таран.
Видя летящих на нее солдат, Алла непроизвольно взвизгнула, но за долю секунды до коллизии Айболит, словно пушинку, подбросил ее вперед и вверх, и, пока она улетала в небо, доктор успел поудобнее перехватить дубину танкового ствола.
Остаться в живых после столкновения с добрым доктором было столь же вероятно, как выиграть в Спортлото «Волгу». Если бы сидящие на башне Ильин с Сочинским могли соображать, то сразу бы простили автору бронепленки все. На мгновение им показалось, что они сидят на башне танка, съезжающего на полном ходу в реку.
Айболит успел протереть тряпочкой свои манипуляторы, уже прилетела сверху и была поймана в чистое Алла, а командир с Севой все еще пребывали в ступоре. С ног до головы облепленные ошметками бурдюков пополам с кальмарами и гуманоидами, тесно прижавшиеся щека к щеке, они еще долго кричали: «А-А-А!»
Когда мужская часть населения Айболита пришла в себя, Шестьдесят шестой уже подкатывал к аэродрому.
Возле их транспортника копошилась группа техников, живность в руках которых напоминала бы ручных крабов, умей те клешнями отвинчивать гайки.
Положа руку на сердце, можно сказать, что они сами были во всем виноваты. Будь технари поумнее, то бросились бы врассыпную прежде, чем гусеничный Айболит вышел на линию прямой наводки. Увы, эти шелезяканцы никогда раньше не видели робота-диагноста с морпехом на руках. Они и понятия не имели, на что способна инструктор по рукопашному делу, если попробовать скручивать гайки с ее любимого космокатера у нее на глазах.
Через секунду после увиденного Аллочка была уже на ногах, закипая, как готовый взорваться паровоз.
Свист вырывающегося из ноздрей воздуха привлек внимание крайнего шелезяканца. Его краб-гайкокрад сжимал в клешне только что свинченную, новенькую — муха не сидела гайку. Краб очнулся первым. Сначала его глазки вытянулись на стебельках, чтобы получше рассмотреть источник звуковых волн, затем от страха быстро втянулись внутрь, клешня непроизвольно разжалась, а гайка упала и покатилась по чешуйчатому покрытию.
Алла с шелезяканцем долго провожали взглядом ее ребристое качение.
«Если завалится налево — убью. Направо — покалечу. Останется стоять на гранях — просто набью морды и велю прикрутить все взад», — думала Анискина, всматриваясь в процесс качения. Гайка оказалась стервой. Мало того, что Ильин подписал ее накладную только с третьего раза, так еще и в серьезном гадании остановилась на ребре между чешуйками пола. Алла с детства терпеть не могла неопределенности, а потому мысленно завалила гайку налево.
Доказано, что мимика разумных существ Галактики мало чем отличается друг от друга, когда дело касается жажды смертельного убийства. Шелезяканцу хватило одного взгляда на старшего лейтенанта, что бы понять «всё». Маленькие, лишенные век глазки попытались спрятаться за пятачком, но это их не спасло: «пятнадцать лет в морской пехоте» вырвались таки на свободу. Во все стороны полетели крабы, гайки, бурдюки и их хозяева.
При каждом ударе Ильин с Сочинским только морщились и восклицали: «Оуу!» А на каждый, приходящийся ниже пояса, мужская солидарность заставляла внутренне съеживаться и выдавать: «У-у-у-у!!!»
Только сейчас они поняли, какой опасности подвергались, годами путешествуя с этой прекрасной машиной смерти.
— Там вам чего, медом намазано — расселись? — донеслось из-под транспортника.
Ильин с Севой оказались внизу раньше, чем в интонации обозначился вопросительный знак. И их можно было понять: до конца света еще тридцать восемь минут, а Аллочка — вот она!
— Док! — крикнула старший лейтенант. — Двигай к компьютеру, нам нужны координаты!
— А зачем вам они? — удивился Шестьдесят Шестой. — Топлива-то нет!
— Да ты что, издеваешься! — заорала Анискина. — Пулей на борт, у нас времени нет, и у меня терпение заканчивается!
— Я тебе координаты без всякого компьютера предоставлю! — обиделся док. — У меня все ходы записаны!
— Так ты, дубина стоеросовая, их знал? — возмутился Ильин. — Сразу-то не мог сказать?
— Конечно знал, я же целиком флешку автопилота скачать успел, — с достоинством ответил Айболит. — Только вы не спрашивали. Да и не было никакого смысла в этих координатах.
— В каком это смысле: никакого? — подозрительно спросил Сева.
— Да в том, что топлива нет! — в десятый раз повторил Шестьдесят Шестой. — Отсюда до места запланированной высадки полторы тысячи километров. Те самые, — он кивнул на почти отгрызенный стабилизатор, — что нас перехватчик хвостом вперед обратно тащил. Мне бы топлива тогда еще чуть-чуть и в лучшем виде доставил бы! А все ваши директивы: только до Солнечной системы и обратно, — передразнил док Аллу.
— Так чего же ты нам раньше… — начал было Ильин, но не закончил предложения и поник головой. Миссия была провалена. Согласно докторским часам, жить оставалось тридцать три минуты и тридцать три секунды.
— А у тебя случайно координат устройства запуска черной дыры нет? — поинтересовался вдруг Сева Сочинский.
— Нет, — ответил Шестьдесят шестой, рисуя правой гусеницей на чешуе пола одному ему понятный узор. Он посмотрел на сникшего Севу и решил обнадежить:
— Но их легко вычислить методом корреляции.
Младшего лейтенанта подбросило как на пружинах.
— Как долго их вычислять? — заорал он не своим голосом.
— Да не надо так нервничать, — успокоил его Айболит. — Вот, пожалуйста, — он вывел координаты поверх тикающих часов. — Уже вычислил.
— Это… Это… — начал загибать пальцы Сева, но док не стал его долго мучить.
— Это в трехстах километрах отсюда, — подытожил он. — Даже если дорога будет идеально ровной, мне потребуется ехать туда на сорок минут дольше. А вот было бы немного топлива...
— Немного — это сколько? — уточнила Алла, которая, прежде всего, была человеком действия.
— Если керосина для турбовинтовых двигателей, то литров пятьсот, — быстро подсчитал Айболит, — а если поедем на гипердрайве, то граммов девятьсот водно-спиртовой смеси должно хватить...
В следующее мгновение Ильин сидел верхом на Севе и с наслаждением душил своего подчиненного.
— Сочинский, зараза, убью! — хрипел командир.
— Чего это он так расстроился? — спросил Айболит подошедшую поглядеть Аллу.
— Да Севка поллитровку кокнул, — выдала военную тайну старший лейтенант Анискина. — С ней бы — хватило...
— Ильин! — окликнула, наконец, Алла командира. — Хватит! Еще взаправду задушишь! Пусть лучше думает, как выкрутиться!
Капитан на миг разжал руки и полузадушенный Сочинский успел просипеть:
— Корабль! Надо уменьшить его вес...
Ильин рывком приподнял Севку и процедил тому прямо в глаза:
— У нас времени полчаса, а ты предлагаешь половину челнока голыми руками отвинтить? Умник хренов!
— А что, — тряхнула головой Алла, которая как была человеком действия, так и осталась им. — Это идея! А ну, подъем!
***
