- Антон, я Вас очень прошу. Я Вас умоляю даже! Помогите нам. Я в долгу не останусь.
Невысокий старичок в синем рабочем халате, за распахнутыми полами которого виднелся костюм консервативного коричневого цвета, просительно смотрел в глаза нависавшему над ним высоченному грузчику из соседствующего с институтом продуктового магазинчика, известному всей округе исключительно как Антоха-синий. Оправдывая свое прозвище, грузчик сделал мощный выдох, в букете которого угадывался самогон, торгуемый за углом предприимчивым молодым человеком Федором, колбаса "Купеческая" из родного Антону магазина "Любимый" и терпкий аромат чеснока.
Антоха-синий проводил взглядом отъезжающий грузовик, доставивший картонные коробки в неприметный институтский дворик. Потом критически оглядел выгруженную раздраженным водителем пирамиду из коробок и перевел мутный взгляд на руку завскладом, крепко вцепившуюся в держащуюся на одной нитке пуговицу.
- Петрович, едрить об колено твое коромысло, да тут 50 ящиков будет. Я ж прям здесь рожу тебе ежа! И грыжу точно заработаю.
Тихон Петрович взмахнул руками и на секунду выпустил пуговицу из цепкого захвата.
- Всего 25 Антон! Я заплачу, сколько скажете! Ну выручите, а!
-Не-не, даже не уговаривай. Нехай твои охламоны таскают. Вона жлобы какие.
- Да нету их! Пропали сегодня куда-то. А у меня только девочки-лаборантки сейчас есть.
Тихон Петрович, не сумев склонить водителя грузовика к совместным действиям по перетаскиванию доставленных коробок, понял, что его спасение только в крепком захвате пуговицы удачно подвернувшегося местного алкоголика Антохи.
- Нам бы только до двери. А там уж го… там уж мы сами как-нибудь. Антон, образцы редкие очень.
Антоха-синий спасая спину от неминуемой грыжи начал активное оборонительное сражение со спасения своей горячо любимой пуговицы.
- Ну значит и отсюда тож сами смогёте - выдерув пуговицу из цепких пальцев и с грустью рассматривая тянущуюся за ней нитку грузчик собрался уже развернуться, но несчастный завскладом института Тихон Петрович решительно проел новую атаку и вцепился в грязную, некогда бывшую синей, рубашку Антохи.
-Антон, с меня коньяк! – завскладом выложил последний козырь - Самый лучший! Три бутылки!
Грузчик повернулся к Тихону Петровичу, легким движением вновь отбил притязания руки завсклада на свою одежду и уже с интересом спросил:
- Коньяк говоришь? А куды точно тащить эту твою хренотень?
Тихон Петрович, поняв, что принципиальное согласие фактически получено и торопясь закрепить успех, начал сбивчиво объяснять:
-На третий этаж. Сразу у лестницы. Вход у нас там, за дверью. – Завскладом махнул рукой назад - Вы там один раз уже были, Антон. Помните, помогали столы занести?
-Это где жлоб такой охранный сидит? Он, гад, меня еще выгонял все? - нахмурился Антоха.
Тихон Петрович взволновано замахал руками:
- Антон, ну что Вы. Работа у него такая. Но я сейчас его предупрежу. Вы не волнуйтесь.
- Не волнуйтесь - передразнил грузчик. - А чего ты его не заставишь эту свою фигню редкую таскать, а? У него рожа шире жопы. На нем пахать надо. А он штаны просиживает. Гнида!
Антоха сплюнул, показывая всю степень возмущения поведением охранника, который вздумал отсиживаться на мягком кресле пока он, Антон, будет зарабатывать грыжу.
- Да не приспособлен он для этой задачи - в голосе завскладом сквозило отчаяние - Он на охранные функции настроен.
Антоха посмотрел на ящики, на Петровича и недоверчиво сощурившись, уточнил:
- Значит три бутылки. Только шоб пять звезд.
Завскладом радостно улыбнулся, и кивком головы подтвердил сделку.
Антон, задрав голову, критически оглядел пятиэтажное здание, кряхтя и ругаясь больше обычного, поднял первый ящик. Оценив расстояние до указанной двери, он неторопливо двинулся вперед. Рядом семенил Тихон Петрович, тоже громко высказывая недовольство:
- Вот ведь ироды проклятые. Куда делись, спрашивается? Такие хорошие грузчики были и на тебе. Сегодня как след простыл.
- Запили - авторитетно заявил Антоха - Знаю я таких.
- Да Вы что, Антон! - Завскладом вновь эмоционально замахал руками - Они не могут. Не приспособлены к такому.
- Все у тебя Петрович не приспособлены. Только ентих твоих нет. А я тута. Ящик волоку. Просто не все такие ответственные, как я. Цени!
Завскладом покачал головой, забежал вперед и набрал на входной двери код.
Не приспособлены. Ха! Еще как приспособлены!
Антоха, а вернее капитан внешней разведки Энтони Вестчестер, вчера лично скормил двум институтским грузчикам ящик водки и два ящика пива. Самое трудное было самому не увлечься.
Энтони Вестчестер вживался в образ грузчика Антохи-синего основательно. Трехмесячный запой с маргинальными элементами этого провинциального города сделал свое дело. Он превратил молодцевато подтянутого капитана в обыкновенного синяка, перебивающегося случайными заработками и живущего от стакана водки до тарелки с лапшой.
Однако привычка подходить к созданию образа тщательно и скрупулезно имела и оборотную сторону: последнее время капитан Вестчестер стал замечать, что его уже тянет к самогону «от Федора» и китайской лапше от неизвестного производителя. Видимо придется по возвращению домой серьезно лечиться от алкоголизма. Впрочем, это не страшно. После последнего задания в Азии его вытаскивали из тяжелейшего наркотического угара. Но ради Родины он был готов на все.
На этот раз родина потребовала от лучшего агента Управления Разведки предъявить все свои наработки и таланты в области шпионажа.
Поначалу капитан Вестчестер решил, что управится с этим заданием максимум за месяц. Дело выглядело весьма простым: проникнуть в секретный институт.
Он умудрялся пробираться в различные военные ведомства. Он был на секретных промышленных объектах. Он изъездил эту, некогда бывшую мощной и загадочной, страну вдоль и поперек. Энтони Вестчестер даже ругался теперь всегда только на языке потенциального противника. И как ругался! Бравый капитан загибал такие обороты, что все окрестные дворники замолкали, с уважением слушая и запоминая высказывания Антохи-синего. А институтский сантехник Генка на ежедневном фуршете, проходившем в его маленькой подвальной комнатке услышав очередную глобальную политическую мысль одобрительно хмыкал и добровольно наливал Антохе лишний стакан.
И вот его, матерого разведчика, мастера шпионажа, посылают в какой-то НИИ!
Однако полковник Хемпстер, легко угадав чувства своего лучшего агента, сразу постарался настроить капитана Вестчестера на сложную работу.
Глядя в глаза вытянувшегося перед ним бравого капитана в идеально сидящем костюме на атлетической фигуре, полковник нахмурил брови.
- Капитан, я вижу, Вы считаете это задание слишком легким и не заслуживающим внимания. Вы думаете, что прекрасно изучили эту страну? Опасное заблуждение. Она постоянно подбрасывает сюрпризы. Знайте, мы потеряли двух лучших агентов, только для того, чтобы узнать, что этот чертов институт вообще существует. А проникнуть туда... Запомните, не надо рисковать. Просто узнайте, чем они там занимаются. Хотя бы в общих чертах.
Видя удивление на всегда безразличном лице вышколенного капитана, полковник тяжело вздохнул, медленно поднялся из-за массивного дубового стола и, подойдя к тянувшему капитану, мягко положил руку на плечо:
- Энтони, мой мальчик, мы в отчаянном положении. Только это вынуждает меня использовать тебя.
Полковник, словно ища поддержки, посмотрел на портрет главы Управления, сурово взирающего со стены. Потом вновь перевел взгляд на капитана Вестчестера.
- Последнее время мы начали сталкиваться черт знает с чем. С вещами и явлениями не имеющими рационального объяснения. Оружие, которое не может существовать. Случаи, которых не должно быть. Я не хочу тебя заранее настраивать на что-то конкретное. Да и не могу. Тебе придется разбираться со всем самому. Увидишь и сделаешь самостоятельные выводы. Энтони, просто посмотри, что там. Ни на что большее мы не претендуем. Помни – ты наша единственная надежда.
Как и в сотнях подобных учреждений, большая часть здания этого НИИ была сдана в аренду. Словно грибы в теплом и сыром помещении, фирмы и фирмочки разрослись на теле некогда могучего Института в неимоверном количестве.
Антон Кузмичев, более известный как Аноха-синий, побывал во всех возможных уголках бывшего НИИ чегототам. Поскольку главный вход давно был сдан под магазин интимных товаров, табличка с названием института отсутствовала.
Если требовалась грубая физическая сила - все знали что за пару бутылок водки и несколько сотен на закуску, Антоха перетаскает что угодно. Он заносил стулья в турфирму "Светлый путь", занявшую часть четвертого этажа. Помогал поднимать шкафы в офис юридической конторы на пятом этаже, матерясь, затаскивал коробки с крепежом в "Золотой гвоздь" - скобяной магазин, захвативший весь первый этаж.
Благодаря эксплуатации низменных потребностей алкоголика Антохи-синего, капитан внешней разведки Энтони Вестчестер мог с закрытыми глазами пройти по всему зданию НИИ, ни разу не споткнувшись. Во всем институте не было ничего, напоминающего секретный объект.
Почти во всем.
Собственно от НИИ осталось только небольшое помещение в самом углу здания. Там расположился неприметный вход с ободранной железной дверью, расколотой пополам табличкой, на которой можно было разглядеть только три буквы – «НИИ» - и с весьма древним кодовым замком. Но вот за эту дверь Антоха так ни разу и не попал. Только однажды он сумел, делая вид, что помогает двоим неразговорчивым амбалам, институтским грузчикам, прошмыгнуть за желанную дверь. Однако был очень быстро вышвырнут за шкирку огромным мрачным типом, по сравнению с которым даже грузчики, двухметровые шкафы с застывшими лицами дебилов, казались выпускниками математического факультета.
Но самое паршивое было то, что в этом закутке, оставшимся под вывеской НИИ невозможно было разместить что-либо важное.
Как не вертел капитан Вестчестер в голове трехмерную модель здания, как не чертил схемы, все равно выходил один и тот же результат. Сверху, на 4 этаже была вполне рядовая турфирма. Снизу, в подвале, Антоха сам размещал ящики со стройматериалами для «Вашего Ремонта». Уничтожая очередные листочки со схемами, капитан, в который раз с грустью констатировал - кроме лестничного пролета в этом куске здания 5 метров на 6 и высотой в три этажа ничего не могло быть.
Однако что-то там было. Потому что каждое утро двое мрачных неразговорчивых грузчиков затаскивали в неприметную обшарпанную дверь картонные коробки.
И вот сейчас, глядя как заветная дверь, под ладонью завскладом Тихона Петровича, наконец, открылась для него, Энтони Вестчестер с трудом подавил радостное возбуждение.
- Петрович, растудыть снизу и об угол всю эту раздолбаную дрань, шо у тебя в коробках? Кирпичи что-ли? – Антоха-синий, громко сопя и обливаясь потом, попытался поставить коробку на пол.
- Осторожнее Антон! Умоляю Вас! Там очень хрупкие образцы.
Завскладом, заламывая руки, кружился вокруг ругающегося грузчика. Из-за вчерашнего возлияния у Антохи тряслись руки и сильно шумело в голове. Несмотря на увещевания Петровича он уже собрался поставить коробку на пол, но тут из темноты угла над Антохой навис огромный охранник.
-Назад! – утробный рык заставился сжаться Антохино сердце, словно от утренней тахикардии. Грузчик попятился и спиной прижался к двери, таращась в безумные глаза охранника. Здоровенная фигура в камуфляже неумолимо приближалась.
- Место! – раздавшийся сбоку голос был негромким и спокойным. Но, несмотря на это, было в нем что-то, напоминающее стальной скальпель. Не то, что Антоха, даже капитан Вестчестер поостерегся бы перечить его обладателю.
Завхоз Тихон Петрович отвернулся от охранника и вновь просительно стал подгонять замершего грузчика:
- Антон, давайте не будем задерживаться. Очень Вас прошу. Смело проходите на третий этаж. Там, сбоку, возле двери оставляйте коробки.
Антоха с трудом оторвал взгляд от нехотя возвращающегося в свой темный угол охранника.
- Петрович, ну ты эта… могёшь! Здорово срезал это чучело, едрись его снаружи вовнутрь на переделку! Я аж сам чуть не обделался.
Антоха рассмеялся слегка фальшиво и быстро шмыгнул по лестнице вверх. Тихон Петрович усмехнулся и неторопливо стал подниматься вслед за непривычно быстрым и тихим грузчиком.
Взбежав на третий этаж, капитан Энтони Вестчестер ошарашено замер. В помещении размером 5 метров на семь стояло глубокое кресло, коричневого цвета, с потертыми подлокотниками. Напротив кресла, слева от лестницы была дверь. Простая, обитая местами истрепавшимся дерматином и с деревянной ручкой. Больше ничего на втором этаже не было. Но не пустота вогнала капитана в ступор.
Дверь. За этой дверью ничего быть не могло. За этой дверью, вернее за стеной, в которой была дверь, располагался огромный, шумный проспект. И снаружи в этом месте ничего кроме потертых красных кирпичей ничего не было. В этом капитан Вестчестер мог поклясться полагающейся ему пенсией и зубной страховкой.
Вообще на всей внешней институтской стене, выходящей на проспект, было всего 8 окон. И начинались эти окна через 18 с половиной метров от угла здания. Капитан Вестчестер мог сказать расстояние с точностью до 10 сантиметров, столько времени он провел вглядываясь в план здания. Ширина стены так же не предполагала в себе каких-либо скрытых механизмов. А этажом выше уже располагался «Светлый Путь» со своими путевками в Таиланд. Никаких выходов на следующий этаж нигде не виделось.
- Тут ставьте ящики, Антон. Наши… хм… сотрудники, потом заберут.
Капитан, сдерживая волнение в голосе, постарался произнести как можно добродушнее:
- Да ладно Петрович, донесу уж куда надо. Открывай дверь.
- Ставьте тут Антон. Дальше не надо. Спасибо – В голосе завхоза вновь мелькнула острая сталь.
Капитану Вестчестеру с трудом удалось скрыть разочарование, однако его выручил Антоха-синий. Пожав плечами грузчик, недовольно буркнув – Вот скряга, еще одной бутылки жалко что-ли – неспеша стал спускаться вниз.
Чуть сузившиеся глаза завхоза Петровича вновь широко распахнулись:
- Антон, Вы не поняли меня, просто там очень неудобно, да и тесно… и вообще. Вы не переживайте Антон, У меня по-моему еще одна бутылка коньяка есть.
И Тихон Петрович заговорщицки подмигнул быстро обернувшемуся Антохе.
После 12 коробки наконец случилось то, на что так рассчитывал капитан Вестчестер.
Антоха-синий, торопясь получить честно заработанный жидкий гонорар, схватил две коробки и пошатываясь двинулся обратно. Споткнувшись о порог, Антоха не сумел удержать в трясущихся руках оба ящика и, под вскрик Тихона Петровича, выпустил из рук одну коробку. Видя, как несчастный завскладом, причитая, кинулся на коленях собирать стеклянные осколки, грузчик боком постарался быстрее ретироваться наверх.
Наконец один! Энтони Вестчестер, поставил коробку сверху образовавшейся картонной пирамиды и, воровато оглянувшись, подошел к вожделенной двери. Сердце учащенно билось.
Что же там может ждать его? За дверью, которой просто не могло быть.
Капитан Вестчестер взялся за ручку и только собрался потянуть на себя, как его тренированный слух уловил легкое движение за спиной. Резко обернувшись, он увидел внимательно наблюдавшего за ним высокого пожилого человека в белом халатом, чем-то неуловимо напоминавшем Петровича.
- Эта, а кудой коробки-то тащить? Сказали тут бросить, дык я эта, могу и внутрь занести. А Петрович там, внизу.
Антоха-синий, несколько оробев, смотрел на возникшего, казалось ниоткуда, сотрудника института.
Под белым халатом виднелся уже знакомый капитану коричневый костюм с неприметной серой рубашкой. «Оптом на всех они что-ли одежду закупают» - Энтони Вестчестер, пряча глаза от внимательного взгляда, пялился на коричневые носки туфель неизвестного сотрудника НИИ.
- Не волнуйтесь, милейший. Все в порядке.
Неизвестный подошел к грузчику и взял его за руку. Капитан Вестчестер не выдержав поднял глаза и посмотрел в неожиданно яркие для такого немолодого человека глаза.
- Похоже, Вы устали Антон. Столько тяжелых коробок. Присядьте, отдохните немного.
Капитан Энтони Вестчестер и в самом деле чувствовал себя нехорошо. Вчерашние возлияния давали о себе знать. Очень трудно было сохранять ясность ума и одновременно с этим надираться каждый день, поддерживая образ. Подчиняясь настойчивому движению неизвестного, капитан плюхнулся в одинокое кресло.
Преодолевая неожиданно накатившую тошноту, Энтони Вестчестер пытался зафиксировать взгляд на новоявленном сотруднике НИИ. Но у него никак не получалось. Сердце вдруг стало стучать очень громко и часто. Тошнота усилилась. Энтони на несколько секунд закрыл глаза и постарался выровнять дыхание. Наконец ему удалось взять свой организм под полный контроль. Капитан с шумом выдохнул и открыл глаза.
- Вам надо завязывать с алкоголем, Антон. Отдохните тут немного.
Неизвестный с улыбкой смотрел на поникшего Антоху. Затем, молча повернувшись, стал неспешно спускаться по лестнице.
Дождавшись, когда фигура в белом халате окончательно скроется в сумраке лестничного пролета, капитан Вестчестер вскочил с кресла и, помедлив несколько секунд, решительно открыл дверь.
Подсознательно, капитан ожидал увидеть просто кирпичную стену. Это решило бы все проблемы. Он со спокойной душой написал бы короткий отчет, выпил напоследок с сантехником Генкой паленой водки и уже завтра, максимум послезавтра, загрузил бы свое насыщенное алкоголем тело в самолет, следующий до такого далекого и уже почти забытого аэропорта имени президента Лоусона.
Но за дверью оказался темный неприветливый коридор. Капитан, с непривычным для него страхом вглядывался в черный прямоугольник. От этой страны, конечно можно было ожидать чего угодно. Но коридор, которого просто физически быть не могло…
На секунду задержав дыхание, капитан Энтони Вестчестер шагнул вперед. Преодолевая трусливый порыв, призывающий его развернуться и убежать, он сделал несколько шагов в темноте. Что бы там впереди ни было, он, капитан разведки, справится с этим. Шаря перед собой рукой, капитан, сделав очередной шаг, неожиданно оказался на открытом пространстве. С трудом разлепив инстинктивно зажмурившиеся глаза, Энтони Вестчестер остолбенело смотрел на колосившиеся поля пшеницы, простирающиеся вокруг на многие мили. Сквозь рваные дыры в мрачных грозовых облаках, словно прожигая их лазером, на землю падали яркие столбы солнечного света.
В паре сотен футов от него несколько женщин с косами и серпами занимались уборкой хлеба. Или как это там называлось. Капитан был не очень силен в сельском хозяйстве. Платки на головах, длинные платья до пят, босые ноги. Одежда женщин, как и их орудия труда, наводили на мысль о другом времени. Совсем-совсем другом.
Всего этого было достаточно, чтобы вывести всегда спокойного и готового к любой неожиданности капитана разведки. Однако по сравнению с тем, что виднелось в паре миль дальше, это была вполне обыденная картина для человека, только что вынырнувшего из шумного, пусть и провинциального, города 21 века.
Под развевающимися красными знаменами во весь опор неслись всадники на конях, размахивая какими-то средствами явно ближнего боя. А за ними, подпирая нависшие хмурые грозовые облака, шагали огромные роботы, высотой в полмили. Тяжелые орудия, торчавшие по бокам, вызвали в памяти Энтони Вестчестера линкоры класса «Артингейл».
Капитан медленно опал на тяжелые золотые колосья. В голове не было ни одной мысли. Он не мог оторвать глаз от огромных металлических шагающих машин.
Работающие неподалеку от несчастного капитана женщины продолжали неторопливо свой мирный труд, не обращая ни малейшего внимания ни на скачущих всадников, ни на шагающих металлических монстров, ни на Энтони Вестчестера, бесформенным кулем сидящего на земле.
Привел капитана в чувство грохот недалекого разрыва. Просвистевшие мимо осколки снаряда заставили мозг вновь заработать. Энтони Вестчестер вскочил на ноги и огляделся.
Позади него черным пятном темнел прямоугольник прохода. Капитан некоторое время в задумчивости смотрел на него. Где-то за ним остался сумасшедший институт, сантехник Генка и сиротливо стоящие во дворе картонные коробки с несчастным Тихоном Петровичем. А еще дальше осталось родное разведуправление и полковник Хемпстер. А здесь…
А здесь где-то далеко слева вновь начали бухать взрывы. Отвечая им, на концах стволов огромных шагающих машин с диким ревом расцвели гигантские огненные вспышки. Повернув голову Энтони Вестчестер увидел, как расчищая дорогу несущемся во весь опор всадникам далеко слева возник быстро перемещающийся огненный вал, порожденный гигантскими орудиями бронированных чудовищ.
Стряхивая с себя оцепенение, капитан сделал несколько шагов вперед. Страна, создавшая подобных монстров, была смертельно опасна для его родины. Он во что бы то ни стало должен добыть подробное описание этих машин. И успеть передать домой. Энтони Вестчестер - единственная надежда на спасение для всего цивилизованного мира. Решительно сжав зубы, Капитан, не глядя на шарахнувшихся в сторону женщин, побежал к бронированным, шагающим за несущимися всадниками, механическим чудищам.
Черный прямоугольник прохода за его спиной медленно начал стягиваться в одну точку и через несколько мгновений исчез.
***
- Стареете, Тихон Петрович, стареете.
Высокий мужчина, советовавший недавно грузчику вести трезвый образ жизни, отпустил руку Антохи-синего, неподвижно лежащего в коричневом потертом кресле. Обернувшись, он насмешливо посмотрел на смущенного завскладом.
- Да как же так, Борис Георгиевич. Я его лично проверял - Тихон Петрович судорожно теребил пуговицу на своем синем халате - И голем охранный тоже пропустил.
- А вот так. Сумел-таки объегорить Вас. Он, похоже, на самом деле почти в алкоголика превратился, раз его Ваша первичка не отсекла. Ладно, не расстраивайтесь. Скорее всего, я бы тоже его не разглядел. Он ведь только тут уже расслабился и личину сбросил.
Из-за спины несчастного завскладом показались еще две фигуры в лабораторных халатах и коричневых костюмах.
- Что это тут у вас?
- Да вот, Бронеслав Геннадьевич, шпиона поймали – Борис Георгиевич радостно рассмеялся и потер руки. – Матерого. Капитан Энтони Вестчестер зовут. Кстати, Тихон Петрович. Вы, похоже, големов погрузочных потеряли, да?
Тихон Петрович, опустив глаза, что-то невнятно пробурчал. Его рука стала с удвоенной энергией откручивать пуговицу.
- Это он виноват в пропаже Ваших грузчиков. Споил их. Валяются сейчас пьяные у него дома.
- Ах ты ж несчастье какое – всплеснул руками завхоз. – Такие големы хорошие были. Придется теперь переделывать.
- Ну-ка, ну-ка, дайте взглянуть на этого мастера – тот, кого назвали Бронеславом Геннадьевичем, слегка отодвинув завхоза, с интересом разглядывал неподвижное тело в кресле.
- Смотри-ка, прям и не отличишь от нашего дворника. Ну и что Вы с этим шпионом сделали?
Бронеслав Геннадьевич взял Антоху за руку замер на несколько секунд. Потом с удивлением уставился на улыбающегося коллегу.
- Борис Георгиевич!
Тот смущенно захихикал.
- Помилуйте, Бронеслав Геннадьевич, они все сами с собой делают. Я только чуть-чуть подталкиваю их разум. Кто ж этому Вестчестеру виноват, что он так нашу землю воспринимает. Вот и нарисовал себе черт знает что в голове.
- Да уж. Чуть-чуть – Бронеслав Геннадьевич укоризненно покачал головой, но не выдержал и тоже рассмеялся. Обернувшись, к скромно молчавшему завхозу, он властно произнес:
- Тихон Петрович, я сейчас этих, многоруких, пришлю. Заканчивайте с образцами сами.
- Профессор, да Вы что! День на дворе. Как я многоруких-то выпущу во двор?.
Бпронеслав Геннадьевич поморщился.
- Ладно, ладно. Я поставлю сферу. Только ненадолго. Постарайтесь побыстрее управиться.
- А по-моему этот маскарад вообще пора заканчивать. Все равно ведь прорываются. – Борис Георгиевич кивнул на неподвижного Антоху. - Надо полную защиту ставить, да всю эту мерзость из института убирать. Превратили научное заведение в непотребство какое-то. Тьфу!
Тихон Петрович энергично закивал.
- Так я ж с самого начало это говорил! Смотреть тошно, во что вестибюль наш превратили. Ванны у них там, да унитазы. А полотнища эти рекламные? Девицы развратные в полный рост ухмыляются да подмигивают. И все это на наших стенах! Смотреть тошно.
Молчавший до этого третий пожилой мужчина улыбнулся, глядя на распалившегося Тихона Петровича.
- Помнится на одном небезызвестном балу в Петербурге, Вы милейший Тихон Петрович, были не столь чопорны. И на наши с Борисом Георгиевичем замечания по повод глубины декольте дам ответили, что лично Вам все это очень даже нравится.
Тихон Петрович покраснел и, вновь опустив глаза в пол, пробормотал:
- Ну что Вы, Богдан Григорьевич. Да когда это было-то.
- В самом деле, профессор, перестаньте смущать милейшего Тихона Петровича. Он и так уже цветом, как платье мадам Вильнье на том самом балу. – Борис Георгиевич положил руку на плечо красного от смущения завскладом и продолжил с самым серьезным выражением лица – Вы еще вспомните, как он селянок по лесам соблазнял.
Новый взрыв смеха разнеся по небольшому помещению.
Несчастный завскладом встрепенулся и взмахнул руками:
- Борис Георгиевич, ну сказки же все это.
Однако смех троих, всегда серьезных, а сейчас развеселившихся профессоров был настолько заразительным и, в общем, благодушным и совсем необидным, что Тихон Петрович, хотя все еще и красный, сам не удержался и весело рассмеялся.
Отсмеявшись, он произнес немного ехидно, глядя на Бориса Георгиевича:
- Ну меня во всяком случае девственницами не умасливали на праздниках урожая.
Секунду стояла тишина, а потом хохот оглушил Бориса Георгиевича. В его глазах появился детская обида. Он, протестуя, вставил руку:
- Да что Вы? Это же все…
- Сказки? – Тихон Петрович схватил ладонь Бориса Георгиевича и затряс ее в дружеском приветствии - Ну так я же об этом и говорю. Вся эта мистика не имеет никакого научного обоснования. И верить в такое могут только совсем темные люди и дети.
Тихон Петрович преданно смотрел в глаза Бориса Георгиевича, с трудом сдерживая смех.
Борис Георгиевич посмотрел на вытянувшегося перед ним завскладом, преданно смотрящего и пытавшегося скрыть рвущуюся наружу улыбку. Перевел взгляд на веселящихся коллег, попытался нахмуриться, но не выдержал и присоединился к смеявшемся.
- Ладно-ладно, старый чертяка. Уели Вы меня Тихон Петрович, уели. Ну а Вы то чего распалились? – Он смотрел на двух коллег в белых лабораторных халатах. – Ученые, в таком возрасте, а все туда же. Мальчшки!
Он картинно махнул рукой и отвернулся, пряча улыбку. Его взгляд вновь нашел бессмысленное лицо несчастного Антохи-синего. Улыбка окончательно исчезла с лица Бориса Георгиевича
- И этого джеймсабонда уберите. Отправьте его к тем двоим, которые к динозаврам отправились.
Бронеслав Геннадьевич обернулся и насмешливо посмотрел на Бориса Георгиевича:
- Тоже наверное Вы не при чем, а?
Богдан Григорьевич, весело смотревший на Тихона Петровича Повернулся к Бронеславу Георгиевичу хмыкнул:
- Это уже я… Того. Молодость вспомнил.
Бронеслав Геннадьевич с удивлением переводил взгляд с говорившего на Бориса Георгиевичя.
Потом махнул рукой и снова рассмеялся.
- Да ну Вас. Все никак не успокоитесь. Ведете себя словно подростки какие. Пойдемте коллеги. Научный совет совсем уже заждался вас.
Бронеслав Геннадьевич отвернулся от неподвижно лежащего в кресле Антохи-синего.
Двое других сотрудников НИИ, продолжая улыбаться, подошли к двери и замерли. В воздухе засветились три надписи:
Б.Г. Перунов
Б.Г. Велесов
Б.Г. Ярилов
Дверь, давая выход потоку ослепительного белого света, ударившему по невидящем глазам Антохи, начала открываться.
