Выяснилось, что до болот гиблых чапать день, ночь, и еще день. Но сначала надобно на Кудыкину гору забраться, только с нее и можно увидеть в какой стороне те болота.
О том в какой стороне сама гора Кудыкина, Вася тоже не запаривался, потому как забрести на нее можно с любой стороны света, главно с дороги не сбиться. Как загадаешь себе гору эту, так на нее и выйдешь.
Когда Катерина перестала выпадать в осадок от местного географического кретинизма, Василий уже подпер жердиной дверь, сунул топор за опояску, забросил на плечо мешок с припасом и уверенно направился в лес.
— Видишь сосну на горе? — указал он, не оборачиваясь. — Если отстанешь-потеряешься, туда иди. Там привал сделаем.
Указал и тут же словно растаял меж дремучих ветвей. Аукать его Катя не осмелилась. Еще наткнешься на Аукалку, утащит почище Лешего.
Уверенно взяв азимут, Валерка хорошо ее научил брать направления, Катя отправилась к одинокой сосне на безымянной горе, возвышающейся в отдалении. Еле-еле разглядела в бинокль. Верных часов шесть ходу. Росточку девушка была невысокого, но на ногу легка, вынослива — бассейн три раза в неделю, тренажерка, велосипед, собрана и сообразительна.
Леший пытался было ее с курса сбить, таскал то влево, то вправо, путал, егозил, ветвями цеплялся, да только шла Катя уверенно, от точки до точки азимут новый беря. И ничего. Вышла к сосне через шесть с половиной часов. Василием тут и не пахло. Зато сидел, прислонившись к вековому стволу невысокий мужичок в серьмяжьем кафтанчике. С широкими босыми мозолистыми ступнями, взъерошенный, запыхавшийся, хмурый.
— Доброго здоровьица, — приветствовала его Катя.
— И тебе не хворать, дочка, — откликнулся Леший. — Рассказывай, как меня обошла. Как направление угадывала?
— Так по азимуту, дяденька, — ответила Катя не без гордости. — Знаешь, что такое компас?
И в три минуты рассказала о магнитных свойствах железной стрелки, и о том, как надо брать направление с ее помощью.
Леший выслушивал разъяснения молча, только под конец спросил, можно ли стрелку ту обмануть?
— Расскажу, — ответила Катя, — если пообещаешь, меня не плутать больше. Ну как?
— А поверишь, слову силы нечистой? — усмехнулся Леший в клочковатую бороду. — Обещаю ни кругом, ни вокруг да около не водить, если леса портить не станешь.
— Не стану, дяденька, — ответила Катя.
— Так говоришь, стрелку куском железа обмануть можно? — поразмыслил Леший после рассказа Катиного о железа свойствах магнитных. — Есть у меня на примете один камень небесный, упал триста лет назад... Вот кабы проверить стрелку твою...
— Метеоритное железо! — взвизгнула обрадованная Катя. — Уж как Василий обрадуется!
— Это который Василий? — насторожился Леший. — Уж не тот ли, что на Гиблое болото отправился, руду добывать?
— Он, дяденька Леший! — кивнула Катя. — Сюда прийти должен. Не знаешь, где его носит?
— Еще бы не знать, коли я его вокруг да около горы этой кручу! Нечего вам, людям, на Гиблых болотах делать! — твердо заявил Леший. — Не ваших интересов то место!
— Дяденька Леший, — попросила Катя, — ты уж, пожалуйста, отпусти Васю сюда. Зазнобу свою из плена Кощева вызволить он хочет, оттого и нужно ему руда с гиблых болот, чтобы меч-кладенец выковать.
— А отпущу, сызново в болота направится, тогда что ? — нахмурился Леший.
— А давай меняться? — предложила Катя. — Ты ему камень небесный отдашь, а он слово даст, что забудет про болота гиблые!
— Такой забудет! — возразил Леший. — Кузнецы народ упрямственный!
— Уговорить берусь! — пообещала Катя. — Заодно и посмотрим, можно ли стрелку мою камнем железным обмануть!
На том и порешили.
И пяти минут не минуло, как нарисовали Василию путь на вершину горы, а он уже здесь. Дышит, что лось загнанный, на Катю с Лешим диким глазом смотрит, желваки гоняет, кулаками пудовыми красноречиво белеет сжатыми.
— Ой, Васенька! — обрадовалась Катя. Искренне обрадовалась, потому что хоть и нашла общий язык с хозяином леса, но по живой душе успела все же соскучится.
— Василий! — обратилась она к кузнецу. — А почему тебе надо непременно на Гиблом болоте железо на меч добывать?
— Там руда чище должно быть, Гамаюн сказывала, — угрюмо пояснил Вася и продолжил, смущаясь. — Главное, чтобы девка... Ну, ты знаешь, какая, этакая... сама железа добыла...
-Ну, слава Яриле, не придется в жиже вонючей ковыряться, — облегченно вздохнула Катя. ... И тут же внутри встрепенулось — Яриле? Да что с не так? Она теперь и в язычество уходит?
— Как не придется? — удивился кузнец.
— Про небесные камни железные слыхал? — спросила Катя, рассудив, что слова «метеорит» в мире лишенном науки никак может не быть.
— Кто ж про них не слыхивал? Куется отлично, даже на холодную, только ржавеет сильно, и острого меча не сотворить, — махнул рукою Василий.
— Ну, положим, знаю я, как из него меч острее бритвы, да не чета здешним клинкам отковать, — бросила Катя. Как бы невзначай бросила, хотя до сей поры даже ножика ковать не пришлось. Но знала — в справочниках, да энциклопедиях про то найти можно.
— А где ты найдешь то его, железо небесное? — спросил Василий.
— Дяденька Леший показать согласились, как раз туда завтра нас выведет, — подмигнула лешему Катя.
— На ночь здесь оставайтесь, по утру отведу к камню небесному. — согласился Леший. — Спите спокойно, на Кудыкину гору, ни человеку худому, ни зверю дороги нет.
Кивнул головою лохматой, и как сквозь землю провалился. Негоже лешим с людьми вечерять, то дела ихние. Только три бревнышка сухих от него и осталось, на которых сидел.
— Добро, — рассудил кузнец, — Давай на ночь устраиваться, что ли...
Костер-нодью разложил у подножья скалы, чтобы и духов лесных не тревожить, и тепло спящим от камня шло. Споро щепу с двух бревен стесал, друг к другу сложил, а сверху третье бревно вдоль привалил. Натолкал промеж сухих веточек, корья разного, огнивом пламя добыл, поджег с трех сторон. Занялась через полчасика нодья, узкой щелью в длину разгораясь.
— Всю ночь гореть будет! — похвалился Василий, никакого восторга со стороны спутницы не услышав.
— Знаю, не в новинку мне нодья-костер, — ответила Катя. Братик ее Валера в походах такое сооружение огненное строил. Греет, что печка твоя, не гаснет, следить не надо, спи-почивай до утра.
Кроме сушняка оставил им леший ключ с водой ледяной. Каким колдовством на вершину самой высокой горы в округе воду провести удалось, о том даже Василий не ведал. Тайна та великая, человеку не подвластная, а потому нечего и голову над нею ломать. Есть ключ на горе и хорошо, почаевничать можно, горячего похлебать. Впервые в жизни Катя не полезла с советами, потому что ни макарон, ни тушенки в этом мире и быть не могло, а ничего другого она в походе не признавала.
Василий же затеял кашу варить. Просяную на сале. Еще туда картофелю кинул и луку... Собралась было Катя сказать, что такого она есть не станет, и пусть Василий выдаст ей сухим пайком хлеба, сала и лука, но от котелка пошел такой убийственно вкусный запах, что отказ сам собою в горле застрял.
— Кулеш, называется, — скромно представили варево Кате, вручая деревянную ложку.
Есть пришлось с одного котелка, и ложка была шершавая, но Катя, повизгивая от восторга, уминала свою половину так, что только за ушами трещало.
Василий сполоснул котелок, протер тряпицею, наполнил водою, и вновь на рогатульку пристроил.
— Чайком побалуемся, да и на боковую.
После сытного, вкусного кулеша, и кипрейного чая, на Катю накатила сонливость. Еле-еле, носом клюя, помыла кое-как посуду, да приступила ко сну готовиться.
Вытащила из рюкзака спальник на пуху гагачьем, что — что, а девка в снаряжении туристическом докой была. При таком то брате повернутом, как не быть!
С сомнением Василий головой покачал, на приготовления ее глядючи.
— Ох, замерзнешь, Катюха!
Собрал он травы, веток, уложил напротив нодьи, кинул на них дерюгу.
— Ты, девка, рядом устраивайся, не бойся, — сказал он Кате. — Теплее вдвоем будет.
Та лишь рукой махнула, мол нечего тут — вдвоем, и не мечтай!
— Ну как знаешь, — пожал плечами Василий, залезая под тулуп овчинный.
«Хорошо ему, бугаю, под тулупом то!» — дрожала получасом спустя Катерина в спальнике. На Кудыкину гору ночь пришла такая холодная, да ветренная, что и гагачий пух не спасал. Нодья хоть и тлела исправно, да только притулилась из стеснительности Катя совсем уж с края, не доходил до нее жар.
«Да ну его к лешему, так и околеть недолго!» — решилась Катя. Вжикнула молнией спальника, и молнией же метнулась к Василию. Тот спал, заложив руки за голову, дышал ровно, без храпа богатырского, на самом жару вдоль костра. Залезла Катя под тулуп, спиною к боку теплому пристроилась, зубами стучит, согреться пытается. Василий в полудреме к ней повернулся, сграбастал, к себе прижал, та и трепыхнуться не может в охапке медвежьей. Что делать то? Вспомнились слова гуру — «Если вас обнимают, и вырваться не получается, расслабьтесь и попытайтесь согреться». Расслабилась Катя, согрелась, да и заснула.
Похожие статьи:
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Лизетта
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → Как открыть звезду?
