Если вам ничего не снится, значит, у вас все есть...
(К.К.)
Всю ночь по дорожкам сада ходил дождь. Шмыгающий, скребущий душу, он шептал что-то несущественное, невозмутимо подслушивал, стекая по твоей щеке.
Качели, голые и мокрые, скучно скрипели всеми своими бесчисленными коленцами и суставами, задевая вымокшую белую сирень. Назойливая и душная в сыром, теплом воздухе, она вдруг вскипала белыми гроздьями, приближаясь в темноте, а то исчезала в шорохах мокрого сада.
Дождь иногда неожиданно останавливался возле меня, и тогда слышно было, как каплет с листьев яблони на стол и скамейку рядом, на кружку, оставленную на столе… а то начинал что-то быстро-быстро говорить, перебивая тебя.
И садился за стол. И барабанил нетерпеливо по нему пальцами. Долго и монотонно рассказывая о себе. Про то, как его никто не любит. Его длинные рукава свисали до сырой травы, и он ими вытирал чёрные от тоски слёзы. Высокий колпак съехал на бок… и он его снял совсем.
А белый кролик наливал чай в кружки и, сложив короткие лапки, задумчиво и грустно слушал дождь. А дождь плакал и плакал, и его слёзы падали в кружку и текли по лицу.
Ночь молчаливо сидела с нами, и её пальцы, еле видимые в темноте, перебирали чётки, отсчитывая время, предназначенное ей. Иногда она смотрела на тебя, пальцы ее сбрасывали со счетов одно мгновение, и ты становился ещё ближе.
Ветер раскачивал бездумно лампу, разбрасывая брызги ненужного света… по листьям… по мокрому столу… по кружке… звонкий звук падающих капель о которую заставлял вздрагивать продрогшую тишину.
А белый кролик перебирался на другой конец стола и снова наливал чай. Ночь улыбалась и не уходила, и забывала про нас с тобой...
…Красный конь, подходил к нам из сырого тумана сада, оттуда, где в шепчущихся камышах затихло озеро, и срывал мокрые листья со старой яблони. Яблоки падали на стол… на траву и катились… катились… пробуждая сад...
Время запуталось в твоих словах и… остановилось...
Дождь ещё ходит по саду. Слышишь?.. Всё тише становится шорох его шагов. Вот он торопливо идёт по дорожке… стучит пальцем по равнодушным головкам тюльпанов. Возвращается и вновь шлёпает босыми ногами по крыше. И снова садится за стол. Смолкает. И в тишине капают тихо мгновения, и не жаль их...
Белая лодка месяца, выбравшегося на посветлевшее небо, медленно плывёт по озеру к нам, волна неспешно бежит за ней, и белый кролик засобирался в обратный путь. Колпак, оставшийся после дождя, и ночь он взял с собой.
А красный конь ходит… На заре… И иногда оборачивается ко мне и спрашивает:
— Зачем ты опять позвала дождь? И он всю ночь пел свои грустные песни?
— Он сам пришёл...
Конь уходил всё дальше, трогая листья, задевая сирень. Сад просыпался.
— А белый кролик? Этот чудак?
— Он хорошо слушает. Ты видел его глаза?
…Красный конь вытянул длинную шею, наклонившись к самой воде, и пил. Туман полз белыми облаками из озера, где небо уснуло и не хотело просыпаться… и сонный карась, еле шевеля плавниками, выбирался из него… и нехотя… застревая в камышах жирным телом, плыл по небу. То ли из любопытства, то ли ему было что-то нужно в моём саду. Его чешуя мелькала среди деревьев, и неясно было, где блестит роса, а где странная рыба плывёт в тумане. А яблоки падали и падали на землю.
— Удивительный у тебя сад, — говорил ты, улыбаясь, — так не бывает.
Я смеялась. Капельки дождя блестели в твоих волосах, напоминая об ушедшей ночи...
Её чётки остались лежать на столе, кружка давно была полной, и вода, переливаясь через край, текла и текла. С яблони падали капли и разбивались. А сонная рыба, вынырнув из клочьев тумана и облаков, пила из кружки, вздрагивая всем телом, и поглядывала на нас одноглазо.
Красный конь шёл, ступая неслышно, по гроздьям сирени… алая грива его растекалась утренней зарей по белым облакам. Лодочка теряла свои очертания, и белый кролик в высоком колпаке грустного дождя, которого никто не любит, удалялся всё дальше, истаивая, истончаясь, теряясь...
— Слишком много воды… — говорил красный конь, уходя всё дальше, расплескивая себя по горизонту.
И перевернул страницу, задев за край неба алым хвостом...
И поползли стройной чередой маленькие буковки скучного чтива. Их было много… и их мне предлагали недорого. Они набегали одна на другую и забывались. Это мне не хотелось читать. А вскоре пришла посылка от белого кролика. В ней был белый колпак дождя, которого никто не любит, и лодка… Вниз по течению реки буквы становились всё крупнее… Лодочка скользила по облаку, уснувшему в реке… Там — ты и белая сирень… и дождь… и белый кролик уже наливает нам чай...
