Слесарь Сиволапов был недоволен устройством вселенной в целом и мира, в котором он обитал, в частности. Этот мир был категорически не приспособлен для существования венца творения в лице слесаря. Летом – жарко, осенью – ветрено, весной – дождливо, зимой – холодно и снежно. Существовали и иные, более мелкие неудобства, но в данный момент, лежа в грязном сугробе, куда Сиволапов упал по причине нерасчищенности пешеходной дорожки и неровностей на покрывавшем ее асфальте, было не до мелочей.
Шапка слетела с головы слесаря, обнажив остатки буйных кудрей, уже намокших под воздействием атмосферных осадков; сумка с инструментами раскрылась, а отвертки, гаечные ключи и паяльник привольно раскинулись и раскидались по дорожке; левый ботинок самоуправно развязал шнурок и, негромко булькая, наполнялся мерзкой кашицей из снега и грязи.
Более же всего огорчал Сиволапова факт, что бережно несомый пакет с мандаринами и конфетами, предназначенный для представления пред светлые очи мадам Леночки Сиволаповой, упал в лужу, пробил тонкую корочку льда и неминуемо погружался в пучину.
- Жизнь – боль, - изрек Сиволапов, подобно перевернутой черепахе барахтаясь в сугробе.
- Боже мой! Какой ужас! Санечка, давай поможем дяде, - молодая женщина с ребенком остановились возле злосчастного сугроба и не менее злосчастного слесаря.
- Не надо, - прохрипел полузадушенный шарфом Сиволапов. – Я сам.
- Да как же сам! Вы ж так неудачно упали!
Женщина отважно сошла с дорожки и протянула слесарю руку. Санечка тем временем спасал тонущий пакет, конфеты, мандарины и гаечные ключи.
- Вот так, обопритесь на меня. Потихоньку, полегоньку… Ну вот, садитесь.
- Спасибо вам огромное, - произнес Сиволапов, кое-как возвращенный в прямостоячее положение.
- Не ушиблись? Руки-ноги целы?
- Да все в порядке, я ж жо… спиной… пиз… - слесарь покосился на Санечку, - простите, упал.
- Разделяю ваши чувства, - улыбнулась женщина. – И благодарна за то, что вы смогли их сдержать. Сынок, всё собрал? Отдай дяде.
- Две мандаринки разбились. Шлепнулись сильно. И коробка вымокла. Вы уж извините, дядя, - малыш протянул Сиволапову пакет и сумку.
- Ну что ты, милый! Тебе спасибо за помощь. Угостил бы, но таким прям неловко.
- Ничего, ничего. Он без мандаринов не останется.
- Мне Дед Мороз принесет!
- Да нет никакого… - Сиволапов осекся.
- Всего доброго! С наступающим вас. И уж аккуратней на дороге.
Женщина взяла Санечку за руку и ушла, а слесарь, потирая ушибленную часть туловища и, вполголоса сетуя на несправедливость вселенной, бездельников-дворников и стихийное бедствие в лице снега, каждую зиму накрывавшее столицу, двинулся к дому.
В родной двор Сиволапов вполз по-крабьи, бочком, благословляя наконец закончившийся путь, и замер в двух метрах от спасительной двери подъезда. Посреди двора высилась снежная гора, оставленная нерадивыми дворниками. Увенчанная тремя лопатами, она содержала в себе нечто ужасное – заднюю часть въехавшей, похоже, с разгона, красной машины.
Выматерив бессовестных уборщиков, беспечного водителя и атмосферные осадки, Сиволапов поставил многострадальные подарки на снег, снял сумку и, подхватив лопату, принялся раскапывать снежную гору, периодически покрикивая: «Эй, ты там как? Живой ли?!»
Гора и машина безмолвствовали.
Нервничая всё больше («А вдруг он раненый? Об руль стукнулся? Или задохся от подушки безопасности?»), слесарь махал лопатой - быстрее, еще быстрее, - вгрызаясь в огромный сугроб, как стая бультерьеров, возглавляемая экскаватором.
Наконец из-под завалов показалась крыша машины, точнее, ее отсутствие.
- Идиот! Зимой, на кабриолете! – ахнул Сиволапов и бросился вытаскивать из авто водителя.
Это действие потребовало немалых усилий от вымотавшегося в борьбе со снегом слесаря, потому что водитель оказался толст и увесист. Да еще и одет как дурак: в красный пиджак и красные же штаны.
Стоя над лежащим во дворе седобородым помятым водилой в порванной одёжке, Сиволапов мучительно размышлял: оказать первую помощь самому или позвонить в «Скорую», но тут ресницы деда затрепетали, глаза открылись.
- Где я? Что… что стряслось? – прошептал старик.
- Уф! – облегченно выдохнул слесарь. – Живой! Ну-ка, мил человек, давай попробуем сесть. Осторожненько, бережненько! Чего болит? Врача надо?
- Спасибо. Вроде все в порядке.
Дед повертел головой, ощупал себя, кряхтя, поднялся и сделал странную вещь, которую опешивший Сиволапов списал на пережитый шок.
Выдернув из длинной бороды волос, старик покрутил его в пальцах, разорвал на несколько частей, дунул на обрывки и, произнеся непонятную фразу, из которой слесарь разобрал только знакомое ругательство, обозначающее действия сексуального характера, - взмахнул руками.
В воздухе закружились снежинки, запахло горячим вином и елочкой. Водителя окутало серебристое облако. Когда оно рассеялось, Сиволапов увидел, что наряд старика снова стал чистеньким и целым. Да и синяк на лбу исчез.
- Отличное заклинание! Хоттабыч поделился, - сказал странный дед, встряхнулся («Ровно наша Жучка!» - подумал обалдевший от всего происходящего слесарь) и низко поклонился спасителю.
- Благодарствую, добрый человек! Не дал в сугробе застрять. Праздники скоро, а я и так уже припозднился с развозом подарков.
«Ничего себе! – окончательно растерялся Сиволапов. – Это курьеры теперь на кабриолетах ездят?»
- Вы бы, дедушка, того… Эвакуатор вызвали. Машинку-то мы вдвоем не выкопаем: вона как вписалась – со всех дури.
- Ерунда! – рассмеялся дед и щелкнул пальцами.
Машина, как живая, выпрыгнула из сугроба, а следом за ней – десяток оленей, привязанные к передку. Только сейчас до Сиволапова дошло, что это не кабриолет, а сани. Да и дед, со своими неприличными заклинаниями, подозрительно смахивал на…
- А я… эээ… того… этого… думал, что Деда Мороза нет… - и слесарь плюхнулся уже пострадавшей частью тела на измученный жизнью пакет.
- Ну как же нет? Видел его намедни. Только-только с внученькой из Великого Устюга выехал. Детишек много, все подарки ждут. Так что мы с ним только поздоровались, да и разлетелись в разные стороны. И тут у меня навигатор глюканул, а олени неопытные, заблудились. Вот и сверзнулись аккурат в Москве, да в самый сугроб. Так бы копошились – кто знает, сколько, если б ты не выручил! И еще раз спасибо тебе.
- Да не на чем, - махнул рукой Сиволапов, разглядывая окончательно помятую коробку и превратившиеся в желе мандарины. – Ох… Леночка расстроится. Ей же подарок нес.
- Дочка?
- Нет, дочки нет у нас. Два сына, да и те взрослые. Внучка вот скоро ждем. Леночка – это жена моя.
- И жену негоже без подарка оставлять, - покачал головой странный дед и достал из саней большущий красный носок, украшенный вышитыми снежинками.
Из носка пахло пряниками, леденцами и мандаринами.
- Да не надо, дедушка Мо… Ох, не знаю, как вас зовут… Это ж для детишек, наверное. Вдруг кому не хватит.
- Не переживай, добрый человек, никого не обижу, - рассмеялся дед, сел в сани и прикрикнул на оленей:
- Ннно, залетныя!
Олени резво взяли четвертую скорость, сани взмыли в темное ночное небо, откуда до Сиволапова донеслось странное:
- Мерри кристмас энд хеппи нью еа!
- Опять заклинания неприличные читает, - пробормотал слесарь и двинулся к дому, с трудом удерживая двумя руками тяжелый носок.
Устройство вселенной в целом и мира, в котором обитал Сиволапов, в частности, уже не казались неприспособленными для существования человека. Вот еще бы снег вовремя убирали...
Похожие статьи:
Рассказы → Новогоднее чудо
Рассказы → Праздник для Тао Са
Рассказы → Недописанные сказки
Эфир → Поттер подкрался незаметно
Рассказы → Апельсинка, мандаринка...
Уверенный плюс!! 
