Соломенные квадраты и водородные митинги. Блеск мстительного кинжала. Кислотные останки и домашний ремонт. Гвозди и розовые каталоги. Свастика и предательские поцелуи. Мягкие реплики и масса безликого оратора. Мудрецы и колдовские очи. Пейзажные раскопки и религиозные леденцы. Мифологические вулканы и речной пепел.
Джеймс был серьёзным мужчиной среднего возраста. Над его шевелюрой медленно кочевали вольные комки перхоти. Джеймс причесался и надел деловые плащ и шляпу. Дожидаясь прибытия компактного лифта, он насвистывал консервативную мелодию.
Грязевые ванны и солнечные зонты. Фанатизм и театральные штурвалы. Приборные панели и рубежи сомнений. Романтические грёзы и безначальные варианты. Полковые комиссары и таинства распятий. Час казни. Ульи и сигаретные задымления. Секундные стрелки и эротические совокупления. Задние градусы. Холмы, поросшие синтетическим бурьяном. Нагота искусственной юности. Деревянные мольбы о признании. Хитрые чары и бешеная влага. Пунктирные линии береговых впечатлений. Астероиды и дирижабли. Консервные банки и газетные отрывки. Вампиры в классических фраках. Медные брюки и запоздалая эрекция. Каштановые локоны фармацевтического дела. Подшивки профессиональных грамот и самолюбивые аберрации. Констелляции контркультурных феноменов. Жажда власти и парламентские дебаты. Продаждная пресса и транснациональные корпорации. Рой воскресших ангелов. Муравьиная самость и экзистенциальная маскировка. Частный капитал и эскадроны смерти. Стартовые титры и блёклые поезда. Весенние разливы и подлые кражи. Гадания и конусы.
Джеймс вдруг ощутил весь ужас простуды. Из просторного кармана он вытащил носовой платок и высморкался. Мимо проехал карлик на раритетном велосипеде.
Лыжи и татуировки. Жёлтые туфли и скорбящий кочегар. Дезертирство и отказ от командировки. Вальяжные беседы. Наскальные пиктограммы и финальные корректировки. Века неверия и зла, воронок чёрные следы. Слёзные увещевания и боль в груди. Пыточные каморки и бдительность особых служб. Агентурные вилки и латинская грамматика. Наслаждение на кооперативной квартире. Прочные постройки и резвые колёса. Седина, укрепившаяся на башнях успешной щетины. Комья циничного осмеяния. Разница между андроидами и баранами. Унылые дюны и сигаретный табак. Венценосные пилигримы и дозы счастья. Репортажи с локаций чрезвычайных происшествий. Одинокие диваны и трудные вопросы. Пламенные приветствия и коммунистические тезисы. Лето в рукавице и волокна тягостного похмелья. Береты и художественные распоряжения. Семиотические системы и животные импульсы. Одинаковые размеры и очаги эпидемий. Педофилия и эстетическое растление. Бездонные котлованы и похоронные ритуалы. Неподвижность кошмара.
Через исключительную по своей специфике рацию Джеймс передавал уникальные сигналы-коды различным адресатам. Внезапно он вспомнил, что запамятовал сегодня побриться и щедро полить цветочный ансамбль.
Носовой платок упал на поверхность иррационального асфальта. Упал - и превратился в лоснящуюся ядерную многоножку из далёкого будущего.
