Солнце сегодня палит так, будто оно с нами последний день. Можно подумать, что завтра оно умрёт и мир погрузится во тьму, вот и старается раскаленный шарик отдать все своё тепло напоследок и невдомек ему, что перед смертью не надышаться.
Парню тоже невдомек, он сидит прямо на тротуаре, поджав под себя ноги, а кисти рук зажав под коленями. Так, тонкие, похожие на сухие ветки руки не вытряхивает от холода. Пациенты с опаской обходят грязное существо в чёрной рубашке с длинным рукавом. Это на самом деле удобно. Рукава покрывают синюшную кожу до самых запястий и скрывают дороги - дороги накатанные тонкими инсулиновыми иглами, словно замысловатый ритуальный узор. Он замерзает и горит одновременно, бывает и так. Воспаленные веки чуть дрожат, а в мутных глазах боль, слегка приглушеная прозрачным мазком безумия.
- Азм есть мессия... - чуть слышно шевелятся пострескавшиеся губы. - Альфа и бета, свет ваш и надежда...
***
Сквозь грязное стекло и ржавую арматуру решетки, Тридцатьчетвертый с тревогой взирал на человека сидящего на заплеванном тротуаре. Из палаты он выйти не мог - сэр Кристо, местный завхоз, запирал всех буйных на замок, а ключ вешал на гвоздик в своей бендежке под лестницей. Хорошо, что Лекссер знал потайное место и с наступлением "отбоя" он прокрадывался под лестницу и взаимствовал ключик до утра. Лекссер был фигурой неоднозначной, он мнил себя ни много ни мало - межзвёздным транспортом, но Тридцатьчетвёртого это совсем не парило, ведь он сам себя кем только ни мнил: гениальным писателем, знатоком человеческих душ, знатным ловеласом, потомком рода благородных Харконненов и ещё черте кем. Обычно его пропускало после трёх таблеток "Тазипама", что приносила ему миловидная медсестра, похожая на Анжелину Джоли и Алису Селезнёву одновременно.
Лекссер не торопясь, степенно переваливаясь вошёл в палату, изображая ртом звук гремящих дюз. Тридцатьчетвёртый прижался к стене, подыгрывая приятелю - космотранспорту-же тесно в убогой палате для душевнонестабильных.
- Здорово! - пророкотал звёздный скиталец. - Я у сэра завхоза карты спер! Если с Грегори снимут смирительную рубашку, сможем раскинуть на троих!
- Да подожи-ты! Там, вона чё - мессию привезли! - Тридцатьчетвёртый кивнул в сторону окна.
- Ух ты! Давай попросим, чтобы он нам кино показал бесплатно!?
- А он сможет?
- Так он-же мессия! Этож, как волшебник, тока намного круче!
Друзья запрыгнули на подоконник и прильнув к окну, принялись обозревать двор психиатрической лечебницы "Аллея Вязов".
"Альфа и надежда" стоял покачиваясь в центре двора и мочился в старинный фонтан.
- Смелый какой! - удивился Лексер.
- Или глупый... - предположил Тридцатьчетвёртый, разглядывая стройную фигурку Зла, закованную в вороненный доспех, спешащую пресечь безобразие.
Из сторожки службы безопасности ей на помощь уже спешила импозантная дама с многофункциональным крупнокалиберным зонтом - страшным и запрещённым во многих мирах оружием массового поражения.
- Чтож ты творишь, недоразумение с ушами!? - воскликнула дама, с характерным щелчком передергивая затвор зонта.
- Мне можно, я мастер описывания фонтанов! - успокоил дам, писающий мессия.
- А-а! Ну если мастер, то да! - согласилось Зло и её правая рука, вдруг, приняла форму шипованного лезвия.
Тонкий свист разнесся по округе, это пришли в движение и с бешенной скоростью завращались хромированные шипы. Миг, и от горла до паха незадачливого гения раскрылась будто карман, ужасающая рваная рана. Кровь и внутренние органы хлынули наружу вперемешку с кусочками таланта и блестящими искорками самомнения. Парень опустился на колени и второй удар бесчеловечного орудия, кромсая сухожилия и дробя позвоночный ствол, отсек драгоценную голову героя.
- Мама... - потрясенно прошептал Тридцатьчетвёртый.
- Кина не будет! - грустно вздохнул Лексер. - Ладно, айда сказочную Наташку зубной пастой мазать!
И приятели отбирая друг у друга тюбик с мятной пастой, начали пробираться по тёмному коридору лечебницы, тут же забыв о незадачливом мессии и о жуткой кровавой драме во дворе родной больницы.
Зло сидело на краешке фонтана и любовно полировало острые грани своего кошмарного многогранного клинка. Бродячие псы у её ног справляли тризну, заглатывая теплые ещё куски человечины.
"Аллея Вязов" погружалась в беспокойный сон, просыпалась мафия...
Это что ж он у тебя так запылился? Или ты читаешь нас забесплюсно?
