Теперь о моем старшем брате. Звали его Зопир. В кого только выдался он такой! Не иначе в мать - первую жену Филандера, поскольку приемный мой отец всегда отличался добродушным незлобивым характером и умением ладить с людьми. Зопир же имел характер злобный, сварливый и к любому человеку испытывал неприязнь, кажется, уже за то, что тот дышит его воздухом и ест еду, которую мог бы съесть он.
Этот недостойный сын своего отца невзлюбил меня с самого начала, видимо, по тем причинам, которые я назвал выше. Ну и зависть к моему божественному происхождению наверняка сыграла свою роль. Правда до пяти лет он ограничивался только недовольным бурчанием в мою сторону. После пяти, когда я стал активно осваивать окружающее пространство и, соответственно, мы стали все чаще пересекаться вне поля зрения родителей, мне стали доставаться щелбаны и затрещины. Года два, пока я был еще маленьким и не понимал оскорбительности таких действий, протестов с моей стороны не возникало – я воспринимал происходящее, как должное. Но потом, по мере накопления жизненного опыта и пробуждения ихора в моей крови, я начал огрызаться и даже пытаться давать сдачи. Естественно, имея в виду нашу разницу в возрасте и весе, это кончалось печально для меня. Родителям не жаловался – гордость не позволяла, а мои синяки и ссадины, с которыми я являлся домой, они воспринимали, как должное – мало ли, что происходит между мальчишками.
Но однажды Зопир избил меня уж очень сильно – мы с ним сцепились не на шутку и рядом не оказалось, ни Иренея, ни Полидевка (в их присутствии мой старший брат старался меня не задевать). Досталось мне так, что я оказался не в силах самостоятельно добраться до дома. Кажется, он сломал мне пару ребер. Домой меня дотащил Иреней, нашедший меня, валяющегося без сознания. Кто-то из ребят нашей деревни видел, как Зопир меня лупцевал и рассказал об этом моему отцу. У того состоялся крупный разговор со старшим сыном. Такой крупный, что тот оказался на соседней со мной лежанке. Неделю мы провели на расстоянии вытянутой руки, лечась от побоев. Но это ничуть не сблизило нас. Правда, после этого Зопир стал более осторожен в отношении меня и, если у нас доходило до драки, он старался лупить меня, чтобы не оставалось следов. Так продолжалось до самой гибели отца.
Когда утонул Филандер, мне исполнилось десять лет. Иренею двенадцать, а Зопиру четырнадцать. Теперь он стал старшим мужчиной в доме. И вот тут показал себя во всей красе. Закон был на его стороне – старшинство в семье женщины давно кануло в прошлое и мать, во всяком случае, формально, должна была подчиняться сыну, достигшему совершеннолетия, а оно по ахейским законам наступало как раз в четырнадцать.
Со своим тяжелым характером Зопир так повел себя с рыбаками, нанятыми отцом, что те очень быстро разбежались. Пришлось мне с Иренеем впрягаться в рыбную ловлю. Конечно, это было для нас не в диковинку – в море с отцом выходить начали лет с шести-семи, но силенок у десяти и двенадцатилетних мальчишек оказалось маловато. Зопир ходил в море с нами за старшего. Рыбак из него был даже худший, чем из нас – не любил он этого дела, а тут пришлось. Соответственно, уловы наши были не слишком богатые. Старший брат бесился и лупил нас с Иренеем без жалости.
В конце концов мы распродали почти все имущество и лодки. Оставили только одну – чтобы рыбачить самим. Так прошло два года. Семья наша впала почти в полную нищету. Мать занималась маленьким огородиком. Имелось в хозяйстве две козы, молока от которых едва хватало самим. Хлеб мы ели только по праздникам – на нашем острове его не выращивали (сплошной камень), а привозной с материка стоил денег, которых у нас почти не было. Зопир стал совсем бешеным. Во время рыбной ловли он только мешал, придираясь к любому нашему действию и лупцуя нас, чем под руку попадет. Во время одного из таких избиений он сломал Иренею руку тяжелым деревянным черпаком. В другой раз здорово разбил мне голову. Стало ясно, что долго мы так не протянем – братец, или перекалечит нас, или вовсе поубивает. К матери он тоже относился безо всякого уважения, а в последнее время даже начал поднимать руку и на нее. Мы с Иренеем, пытались вступиться, но Зопир к шестнадцати годам вымахал в здоровенного верзилу, и нам не удавалось с ним справиться даже совместными усилиями.
И вот тогда у меня созрел план. Но для его осуществления нам нужна была помощь. Кого о ней попросить, вопроса не возникло – у нас же есть друг, почти брат Полидевк. Правда, он с семьей, перебрался жить в соседнюю деревню, после того, как его отец перестал рыбачить на лодке Филандера. Но до деревни этой было всего-то пара десятков стадий. Я навестил друга и объяснил, какая помощь от него требуется. Полидевк не колебался ни секунды. Теперь нужно было следить за погодой. Надо сказать, что я так же, как и мой отец имел дар предвидеть надвигающуюся бурю задолго до видимых ее проявлений, хоть кровными родственниками мы и не были. Почему так? Кто знает…
И вот этот день настал. Еще только проснувшись, я почувствовал, что после полудня на море разразится шторм. У нас еще оставался небольшой запас присоленной рыбы, но я настоял на выходе в море, ссылаясь на то, что рыбы для продажи нет. Зопир, ругая меня на чем свет стоит, начал сборы. Оставив ему в помощь Иренея, я рванул в соседнюю деревню предупредить Полидевка. Обернулся быстро, но схлопотал от злого брата хорошего пинка, чтобы не шлялся невесть где при сборах на промысел. Я стерпел, не кинулся в драку, обреченную на поражение. По-моему, Зопир даже удивился такому.
Вышли в море задолго до полудня. Я опять настоял на том, чтобы мы двинулись к самым дальним рыбным угодьям - Северной банке. Добрались туда как раз к полудню. Ветер уже посвежел и Зопир, естественно, знавший про мой дар предвидения погоды, с тревогой поглядывал на меня. Но я молча начал разбирать сети, сваленные огромной кучей на корме нашей лодки.
У меня появилось ощущение, что братец что-то почувствовал. Он перестал ругаться и даже попытался помочь разобрать сети. А вот этого не надо. Во-первых, под сетями его ждал сюрприз, а во-вторых, не нужен он мне был такой тихий и покладистый. В то время я еще не умел убивать с холодным сердцем. Строго говоря я вообще не умел убивать. Зопир должен был стать моим дебютом. Я перебирал сеть и накачивал себя злобой, вспоминая все обиды, которые нанес братец мне, Иренею и матери. Внезапно Зопир перестал рыться в сетях. Я поднял глаза и увидел, что он внимательно смотрит на меня. Взгляд тяжелый, но не злой, какой-то даже задумчивый. Видимо брат пытался решить вопрос: каким образом мы надеемся с ним покончить. Похоже, он приходил к выводу, что мы задумали утонуть в буре вместе с ним – ветер все свежел, а волнение на море усиливалось.
Ну, нет, я едва заметно улыбнулся, сдохнешь ты один, братец. И на этот раз мы с тобой справимся. Зопир прочел мои мысли по лицу, внимательно огляделся, поправил на поясе большой нож в ножнах, который он с некоторых пор постоянно таскал с собой и отодвинулся от кучи сетей, переместившись на самую корму к рулевому веслу. Я дернул уголком рта от досады – неудобное положение для внезапного нападения. Как-то бы надо его поставить спиной к сетям.
Я встал и, покачиваясь от ударов волн в борта лодки, двинулся в сторону носа к Иренею, который возился с якорной веревкой. По пути я неловко мотнулся и уронил на дно стопку сложенных мешков, предназначенных для пойманной рыбы. В другое время Зопир обязательно бы разразился бранью и попытался ударить, но тут он промолчал, только снова поправил нож на поясе. Я взглядом спросил у Иренея: что будем делать? Он едва заметно пожал плечами. М-да, чутье на опасность у нашего злого братца оказалось звериное, как и весь его характер.
И вот тут, когда я уже совсем собрался начать выкрикивать оскорбления, чтобы заставить Зопира, наконец-то, кинуться на нас, куча сетей, в шаге от которых сидел тот, взлетела вверх и из-под них появился Полидевк, которому надоело лежать под ними, скорчившись в неудобной позе. В руках наш друг сжимал увесистую дубинку, которую тут же попытался обрушить на голову опешившего братца. Но дубинка, как назло, запуталась в сети и удар получился слабым и неточным – в плечо.
Зопир зарычал, выхватил нож и ударил Полидевка в бок. Тот не сумел уклониться, пытаясь освободить из сети свое оружие, вскрикнул, схватился свободной рукой за пораненное место. Зопир вскинул клинок, чтобы нанести добивающий удар.
