Капитаном оказался могучий муж. Могуч он, правда, больше был своим огромным чревом. Темные длинные волосы мокрыми прядями облепили его выбритое полное лицо. Капитан кутался в красный шерстяной плащ. Промокший насквозь, он вряд ли особо согревал.
- Кто ты такой, и зачем явился на мой корабль!? – Проревел он мне в лицо по пеласгийски, заглушая шум бури.
Я не привык к такому к себе обращению. Ихор в крови вскипел. Но я подавил гнев – в данный момент он был не к месту. Улыбнувшись в лицо критянину, я ответил:
- Между скал есть вход в спокойную бухту. Я могу показать.
Капитан недоверчиво прищурился. Я читал по лицу его мысли. Он думал о том, что его соплеменников не слишком любят на островах Эгейского моря. Он думал: этот парень, возможно питающий к критянам ненависть, решил пожертвовав собой, погубить корабль и его людей. Ведь, если они снимутся с якорей, то неизбежно разобьются о скалы. С другой стороны, якоря не держали, а буря и не думает идти на убыль. Скоро, в любом случае, корабль разобьется. Лицо критянина затвердело. Он решился. Слава богам!
- Иди к рулевому веслу, - прорычал он. – Я встану ко второму. И около тебя будет воин с обнаженным мечом. Он убьет тебя при малейшем намеке на предательство. Помни.
Я кивнул и, балансируя на качающейся палубе, направился к корме. Капитан рыкнул на матросов. Те перестали отчерпывать воду, и начали рассаживаться за весла. По лесенке я забрался на кормовую надстройку. Посредине ее торчало вертикально поставленное, гладко ошкуренное бревно с ручками в верхней части. На него наматывался якорный канат. Сейчас туго натянутый конец канату уходил через отверстие в фальшборте в воду. Там на дне он прикреплен к якорю. Я видел такое на изредка заходящих на остров судах. Мы мальчишки плавали к ним и нас не всегда шугали, иногда разрешали подняться на борт. По обе стороны от кормового украшения мотались ручки двух рулевых весел.
Поднявшийся за мной капитан, ткнул рукой в левое весло. Я кивнул, с трудом поймал, рвущуюся, словно она была живой, ручку, поднял рулевую лопасть над водой – так его меньше мотало. Я умел обращаться с рулевыми веслами на наших рыбачьих лодках. Пусть они и были заметно поменьше, но суть от этого не менялась.
Четверо матросов, взявшись за ручки барабана якорного каната, начали поднимать якорь. Глянув вперед, я увидел, что на носовой надстройке делают то же самое. Рядом со мной встал матрос. В руке он и впрямь держал обнаженный меч. Капитан не шутил. Да и какие тут шутки.
Носовой якорь оторвался от грунта первым, как и задумывалось. Нос корабля начало разворачивать по ветру в сторону берега. Пусть не на долго, но нас поставило бортом к волне. Корабль накренился. Большая волна перехлестнула через него, кажется, корабль даже черпнул воды. На миг мне показалось, что сейчас мы перевернемся и пойдем ко дну. Но корабль был хорош! Мачта вновь встала вертикально, а совсем скоро он встал кормой к волне. Гребцы ударили веслами. Я и капитан опустили лопасти рулевых весел в воду. Капитан глянул на меня. Я указал направление движения рукой. Он кивнул и навалился на рукоять.
Мы едва успели выгрести ко входу в бухту – ветер был силен и быстро сносил корабль на скалы, вокруг которых бесновались волны. Но успели. Вот он – вход. Полсотни локтей, поворот налево, узость. Здесь гребцам пришлось даже убрать весла, чтобы не поломать из о боковые стенки скал. Прошли это место с разгона. Поворот направо и перед нами спокойная вода бухты, покрытая лишь легкой рябью. Примерно на середине ее капитан приказал отдать якорь. Потом он повернулся ко мне. Сказал торжественно:
- Ты не обманул меня, парень. Какую награду хочешь?
К этому вопросу я был готов.
- Оставь меня на корабле, господин, - стараясь, чтобы мой голос звучал почтительно, ответил ему. – Я давно мечтаю вырваться с этого, богами забытого острова.
- Хм… - капитан глубокомысленно почесал подбородок. – Такую честь нужно сначала заслужить.
- Я готов, господин мой.
- Сколько поселений на вашем острове?
- Три деревни, господин.
- А богаты ли они?
Тут врать нужно было осторожно – не перестараться.
- Две деревни очень бедные, - начал я. – Но в одной, в той в которой живу я, с недавних пор поселился эвпатрид. Человек он не бедный. Построил себе большой дом, завел козье и свиное стадо. Говорят, у него даже есть серебро и золото. Серебряную посуду я видел сам.
- Ну что же, молодец, - одобрительно кивнул мне капитан.
Какое-то время он стоял у борта и думал. И опять я примерно знал, о чем думает критянин. Он боялся, что мои земляки, как это часто водилось на островах нашего благословенного моря, попытаются захватить и ограбить попавший в беду корабль. И их не остановит то, что он принадлежит флоту могущественного Крита. Свидетелей аборигены не оставят, корабль разберут по досочке, груз растащат по домам. Поди докажи, что они в чем-то виноваты. Утонул кораблик во время шторма. Выгрести из бухты, пока буря не утихнет, матросы не в состоянии. И что делать капитану в таком вот случае? Кто-то вооружит людей и будет ждать нападения, надеясь отбиться, а кто-то… Капитан, судя по всему, относился ко второму типу. Он предпочел действовать на опережение.
- Твои односельчане видели мой корабль, - повернувшись ко мне, спросил он?
- Нет, господин, - почтительно отвечал я ему. – Я находился на дозорной скале один. Мы меняемся с напарником.
- Хорошо, - кивнул он. – Значит, они пока про него ничего не знают… - Подумал еще немного, продолжил. – Так, говоришь, ты хочешь присоединиться к нам?
- Да, господин. Я всегда мечтал об этом.
- Так вот, как я уже сказал, такую честь нужно заслужить. У тебя большая семья?
- Нет, - покачал головой я. – У меня нет ни матери, ни отца. Живу из милости у местного архонта.
Хм, почти не соврал…
- Это хорошо, - задумчиво потеребил подбородок критянин. - А какие у тебя отношения с земляками?
- Не слишком хорошие, - ответил я и ссутулился, постаравшись показаться несчастным. – Сироту обижают, а заступиться за меня некому.
- Вот как? – капитан внимательно посмотрел мне в глаза. Я ответил ему преданным собачьим взглядом.
- Ладно, - решился он. – Сейчас ты проводишь меня и моих людей к своей деревне. Я хочу познакомиться со здешним архонтом и эвпатридом, о котором ты говорил.
- Конечно, господин, я готов.
Сборы у пиратов (а это точно были пираты, кто же еще?) заняли совсем немного времени. Из кормовой и носовой надстроек были извлечены копья, щиты, мечи, кое-какие доспехи. Сам капитан экипировался в полный доспех – медный торэкс с юбкой из кожаных ремней, прикрывающих пах и бедра до колен, медные же поножи, наруч на правой руке, щит с медной обивкой. В руке он сжимал тяжелое копье с широким листовидным бронзовым наконечником. На поясе висел меч в ножнах. Странно облачается капитан и его команда для дружеского визита, хмыкнул я про себя. Внешне же никак не проявил своего недоумения, продолжая изображать деревенского простачка.
Когда сборы закончились, гребцы снова сели за весла и корабль кормой вперед двинулся к берегу бухты. Под килем зашуршал песок, и мы остановились, не дойдя до берега локтей пять-шесть. Пираты попрыгали в воду, доходящую им едва до пояса. Капитан подтолкнул меня к борту, и я последовал за ними. Шкуру у меня не отняли, за я что испытал даже что-то вроде благодарности к своим новым знакомцам. Всего на борту находилось человек сорок с небольшим. Шестеро, или семеро остались охранять корабль, около сорока были готовы следовать за мной.
!
