Он мчался сквозь время и пространство по бескрайним просторам Вселенной — чистый разум, живая энергия, самое совершенное существо во всех мирах.
Туманности и галактики проносились мимо, сменяя друг друга в стремительном беге, и не было для Разума задачи, которая могла бы оказаться ему не под силу.
Он рвался к краю Вселенной, а точнее за её край, пытливый ум не позволял ему насытиться знаниями и гнал его вперёд к новым открытиям.
«Что там за гранью, — думал он. — Конец всего, или новое начало. Что ждёт меня на краю Вселенной, новые неведомые горизонты манящие тайнами, или вечная тьма».
Но неизвестность не пугала его. Страх, зависть, злоба и всё то, что мешало жить примитивным существам и тянуло их в бездну собственных пороков, являлось чуждым для Разума. Он сбросил бремя греховных чувств миллионы лет назад, когда проходил самые первые ступени на пути собственной эволюции.
Внезапно одна планета привлекла его внимание. Странное излучение, исходящее из серо — голубого шарика, заставило шевельнуться в нём какое-то древнее, давным-давно забытое чувство. Заинтересованный своими собственными ощущениями, он приостановил свой полёт, приблизился к планете, окинул её мысленным взором, и… отшатнулся.
Какими же только примитивными и убогими выглядели жители этого мира, погрязшими в мелочной суете, насквозь пропитанные ненавистью и злобой, они не вызывали ничего кроме жалости и отвращения.
Но Разум почувствовал и кое-что ещё — доброту, веру, любовь.
Любовь? Это чувство показалось ему смутно знакомым, как будто отрывок прошлой жизни, навсегда вычеркнутый из книги памяти, вновь напомнил о себе.
« Почему жалкие переживания примитивных существ заставили меня отклониться от цели? — думал он. — Какой отголосок моего прошлого могли потревожить эти убогие формы жизни?»
Его могучий разум охватил сразу всю планету, увидел каждый её потаённый уголок, услышал каждого её обитателя, прочёл мысли и почувствовал переживания всех мыслящих существ, обитающих здесь.
Чем дольше он наблюдал за этим миром, тем сильнее и отчётливее стучались к нему собственные воспоминания из прошлой жизни. То, что, казалось, умерло с его прежней личностью, воскресало, поднимаясь из древних склепов сознания.
Но откуда он мог знать, как пахнут свежескошенные травы, как красивы закаты медного солнца над бирюзой вод? Где он мог вдыхать пьянящий воздух хвойного леса промытого дождём?
Шокирующее воспоминание раскололо его сознание подобно молнии, — «я был человеком, — вспомнил он. — Бесконечно давно и не здесь, но я был таким же, как эти существа».
Его родная планета давным-давно погибла, а сам он, пройдя долгий и трудный путь к совершенству, превратился в чистый разум, не знающий границ и преград. Но сейчас глядя на обитателей этого мира, он ощутил нечто похожее на сожаление и тоску.
Край Вселенной — цель, к которой он стремился, снова всплыла в его сознании, но на этот раз он не стал торопиться.
«Ничего не случится, если я задержусь здесь всего на несколько коротких мгновений из своей бесконечно долгой жизни».
Между тем поток воспоминаний креп, и он уже не мог сопротивляться его течению. Возникло непреодолимое желание снова окунуться в этот омут безумных и неконтролируемых чувств и страстей.
«А почему бы и нет? — решил он. — Ведь я могу всё, а Край Вселенной всё равно никуда от меня не уйдёт».
Перед ним возник огромный город с высокими куполами и величественными зданиями. Посреди этого белокаменного гиганта возвышался великолепный дворец, отличающийся от остальных построек изящностью отделки стен и башен.
Через широкое окно странник влетел в большой зал украшенный множеством гобеленов и статуй, на мозаичных полах лежали красивые ковры тонкой работы. Вдоль стен стояла стража в золочёных доспехах, ярко сверкало безупречно начищенное оружие. Посреди залы находился высокий резной трон с сидящим в нём человеком в дорогой одежде. Не возникало сомнений, что это и есть правитель страны.
Странник без долгих размышлений вошёл в сознание правителя. Слабая попытка сопротивления была безжалостно подавлена могучей волей, и через мгновенье гость взял разум хозяина под полный контроль, завладев телом.
В ту же секунду спектр его чувственного восприятия резко сузился, ограничиваясь возможностями человеческого тела. Он поднёс руки к слабым глазам и начал с интересом рассматривать гибкие пальцы, запутанный узор линий ладони. Когда-то он всё это уже видел на собственном теле.
Правитель опёрся руками о подлокотники и попытался встать, но первая попытка закончилась неудачно — чужое тело никак не желало слушаться. Но он всё же сумел подняться и на непослушных ногах двинулся вглубь залы. Справа и слева его тут же подхватили под руки услужливые юноши, но он уже не нуждался в посторонней помощи. Оттолкнув слуг, он двинулся к большому столу, ступая с каждым шагом всё увереннее.
Стол, заваленный всевозможными яствами и напитками, вызвал у правителя чувства голода и жажды. Подняв золотой кубок с пунцовой жидкостью, он попробовал её на вкус, и вскоре почувствовал приятное состояние легкого опьянения. Осушив пол сосуда, он принялся за еду.
Мясо, фрукты, сладости, в сочетании с вином, вызывали у него ощущение удовлетворения. В какой-то момент правитель увидел девушку и новое желание, куда более сильное, чем голод и жажда проснулось в нём.
— Эй, ты! — окликнул он её и едва не оглох от грохота собственного голоса.
— Да, господин, — послушно подбежала служанка.
— Пойдёшь со мной, — и он увлёк её в одну из дверей, замечая, как безумное желание захлёстывает его с головой…
Дни сменялись днями, праздничные столы и лица женщин мелькали друг за другом в стремительном круговороте, а он никак не мог утолить свой голод. Словно миллионы лет вне человеческого тела являлись не высшей формой разума, а оказались бесконечно долгой тюрьмой лишавшей его удовольствий.
Изредка, в редкие минуты прояснения, сквозь просветы чёрных туч, к нему пробивался тусклый свет далёкого маяка — Край Вселенной напоминал о себе умирающей мечтою, но видение быстро проходило.
Правителю было дано право, вершить суд и выносить приговоры. Раз в неделю перед ним представали преступники и жалобщики, и он решал их судьбы.
Правитель обнаружил в себе непреодолимую страсть перед человеческими слабостями. Как же он только любил наблюдать за ужасом и отчаянием приговорённых, он буквально поглощал энергию их эмоций, питался ею, упивался властью и собственной вседозволенностью. И эти чувства оказались намного сильнее, чем сытый желудок и близость женщины.
Отправляя людей на смерть, он думал не о справедливости приговора, а как всегда, лишь о своём удовольствии. Несколько раз с ним пытались поговорить его советники. Они говорили, что правитель сильно изменился в последнее время, предостерегали от народных волнений, советовали пригласить хороших лекарей.
Попытки вразумить правителя прекратились после того, как один из советников искупался в кипящей смоле, предварительно лишившись кожи. Теперь придворные старались как можно реже попадаться ему на глаза, а то и вовсе норовили сбежать со службы, дворец пустел.
Слоняясь по огромному, полупустому дворцу в пьяном угаре, он горланил песни и распугивал последних слуг. В одном из своих путешествий он забрёл в подвалы, где впервые наткнулся на собственную сокровищницу.
Вид золота и драгоценностей ослепил его. Подобной страсти он не испытывал ещё никогда. Жёлтый металл манил к себе и притягивал взгляд. Хотелось прикасаться к нему, пробовать на вкус, вдыхать его запах. Правитель начал проводить в сокровищнице большую часть своего времени, сделался мнительным и подозрительным. Когда ему показалось, что охрана крадёт золото, он лично запытал солдат до смерти, выбивая признание.
Не доверяя больше слугам, он приказал поставить на сокровищницу новые двери и надёжные замки, и повсюду таскал ключи с собой.
Край Вселенной больше не напоминал о себе, а правителю уже было не до него, его обуяла жажда золота. Золота и власти. Теперь он мечтал, чтобы все богатства и земли мира стали его.
Народ начал роптать под тяжестью непомерных налогов, всё чаще вспыхивали бунты, вовлекая в беспорядки всё больше людей. Правитель жестоко подавлял восстания, а потом лично участвовал в казнях бунтовщиков.
Наблюдая за землями соседей, правителю постоянно казалось, что там более плодородные поля, больше дичи в лесах, а крестьяне более трудолюбивы. Обуявшая его зависть мешала, есть, спать и даже дышать полной грудью.
Чтобы удовлетворить свои амбиции и отвлечь народ от бунтарских веяниях, он решил развязать войну с ближайшим соседом. Для осуществления своего коварного плана, правитель набрал наёмников и призвал под свои знамёна преступников осуждённых на смерть и на длительные срока заключения.
Во главе армии, не знающей жалости и страха, он вторгся к соседу, неся разрушение и смерть. Враг был повержен, правитель ликовал, но это было только начало победоносной войны, которая приведёт его к мировому господству.
Соседние княжества и королевства, опасаясь, участи своего несчастного собрата, объединились перед общей бедой, на время, забыв разногласия. Собрав сильное войско, они напали на обезумевшего соседа.
Когда вражеское войско взяло в осаду столицу, тяжёлые ворота рухнули, а армия в страхе покинула его, все богатства мира и власть перестали интересовать правителя. И лишь одно желание звучало в нём огромным колоколом — жить! Он хотел жить, больше всего на свете, и готов был отдать за это всё, что имел, но мысли правителя прервал тяжёлый меч, раскроивший ему череп.
Очнувшийся Разум ужаснулся и бросился прочь от проклятой планеты, отпрыгнув в сторону на миллиарды километров.
«Что это было? Наваждение, дурной сон? — думал он. — Нет, это не могло произойти с ним на самом деле. Каким же существом он мог являться в прошлом, если сейчас смог докатиться до такого?»
Но Край Вселенной напомнил о себе с новой силой, и он ухватился за вновь приобретённую цель, как утопающий хватается за соломинку. Разум рванулся к ней сквозь время и пространство, на лету вновь забывая обо всём человеческом.
