В детстве я считал, что зомби – это просто ожившие мертвецы. Со временем, к понятию зомби добавилось, что это ожившие мертвецы над которыми не властно трупное окоченение.
Затем, как мне показалось, в массовой культуре в зомби все чаще стали превращаться люди, инфицированными каким-то вирусом.
И казалось бы: какая разница? Все равно все они лишь мифические персонажи. В действительности ничего такого ведь не было. Никто не видел, как мертвецы лезли из могил. Как укушенный превращался в одного из них из-за попавшего в кровь вируса. Нет, все произошло совсем иначе.
Зомби стали рождаться обычными женщинами.
Первый случай произошел в одном из роддомов Москвы. Чрево одной из рожениц вытолкнуло в руки врача мертвого младенца, который через секунду вгрызся тому в руки.
Это произошло 3го сентября 2015 года. С того самого дня женщины во всем мире стали рожать живых мертвецов. Мальчиков и девочек с небьющимися сердцами, игловидными зубами и с кусательным рефлексов вместо сосательного. Полуслепые младенцы, которые вгрызались в первую попавшуюся им плоть.
Как я уже говорил, их укусы не были заразны. С одной стороны это было плюсом, зараза не распространялась как в фильмах, но с другой стороны – человечество подошло к черте, за которой отчетливо было видно вымирание нашего рода.
Больше не было счастья в семьях с беременными женами. Роддомы превратились в абортальни. Регулярные проверки женщин на предмет беременности стали обязательными. Учет женщин детородного возраста был строже всей той слежки за людьми описанной в романе Оруэлла «1984».
Конечно, не все женщины спешили в кресло, чтобы из них удалили плод их с кем-то любви. Многие пытались укрыться, но почти всех их находили. Вскоре такие попытки стали уголовно наказуемы.
Сначала светлейшие умы человечества пытались разобраться в происходящем, найти лекарство. Но они так и не смогли выяснить, от чего именно нужно его искать. От смерти? Ведь никакой инфекции обнаружено не было. Дети просто стали рождаться такими. Никаких аномалий в хромосомах. Нет. Просто дьявольский симбиоз жизни и смерти в каждом из новорожденных.
Каждую секунду в мире на свет стало появляться 4 зомби, и около 360 000 в день.
Настя – моя женя – забеременела за 5 месяцев до начала всего этого. Мы уже знали, что у нас будет мальчик, когда во всех выпусках новостей затрубили о том, что в итоге получило название «Пандемия». И все пошло наперекосяк.
В конце сентября Настю вызвали в открывшуюся около нашего дома абортальню, но мы туда не пошли. Мы подчинились порыву, который еще совсем недавно назывался родительским инстинктом, а теперь повсеместно именуется глупостью, безответственностью и преступлением.
Мы сбежали прочь из города. Пешком, обходя блокпосты и чудом успевая спрятаться от патрулей, мы нашли убежище в подвале нежилого дома в какой-то почти вымершей деревушке.
И знаете что? Я жалею об этом. Я виню себя за то, что лично не отвел Настю в абортальню. Проклятый родительский инстинкт катком задавил наш здравый рассудок. Мы, как и тысячи других пар были уверены, что наш ребенок родится нормальным.
Я припадал лицом к ее животу, целовал его, чувствовал, как он шевелится. Я плакал при мысли, что его по частям вытащат из Насти и сожгут. Теперь-то я понимаю, что нужно было сделать именно так.
Несмотря на перегруженность и нескончаемый поток беременных женщин, в абортальнях на самом деле все делали по-человечески. Да, там занимались детоубийством, но оно было необходимо. Жаль, что осознание этого пришло ко мне так поздно. Тогда же я видел там лишь жестокость и слезы женщин.
После аборта младенцев сжигали, но сжигали не так, как об этом шептали злые языки. Ими не набивали мешки и не швыряли в печи как мусор. Нет. Их сжигали по одному. Как человека. У каждой печи был священник, который по вашей просьбе мог прочитать молитву за умерщвленное дитя. Так же по желанию можно было забрать прах своего ребенка.
Мы могли бы поставить урну с именем Димочка и эпитафией: «наш нерожденный сыночек». А в годах жизни был бы знак бесконечности.
Но тогда этот вариант казался нам бесчеловечным, аморальным…
В последние дни Дима был неимоверно активен. Волны буквально гуляли по Настиному животу. Я чувствовал щекой его прикосновения через ее кожу. А потом она закричала.
Ее глаза округлились. Изо рта потекла кровь. Внизу штанов стало расползаться темное пятно. А сама Настя схватилась за живот.
Если бы не кровь, я бы подумал, что она рожает.
Я бегал вокруг нее, не зная, что делать. А потом крик оборвался, и она растянулась на полу… мертвая.
Кровь продолжала течь из ее рта. Живот то вздымался, то опускался. Это длилось еще около минуты, пока Дима не проел себе выход из материнского чрева.
Я схватил стоявший в углу топор, замахнулся, но преступный родительский инстинкт не позволил мне опустить руки.
Я смотрел на перепачканного кровью сына. На куски кишок, которые прилипли к его мертвому телу. На игловидные зубы, между которыми застряли кусочки Настиной плоти. Но все равно я не решился убить его.
Единственное, что я смог сделать, посадить его на цепь.
Почти неделю мне довелось смотреть, как он ел Настю, пока от нее не осталась лишь изорванная одежда и кучка костей.
Потом мне пришлось скормить ему кошку. Не подумайте, я не моральный урод, просто ни один родитель не сможет слушать плач своего голодного ребенка и смотреть в мокрые от слез глаза, в которых читается: «Папа, я хочу кушать».
Я ненавижу и люблю его. Я ненавижу себя за то, что заставил Настю сделать аборт. Тогда бы все сложилось по-иному. Теперь мне остается только жалеть о наших с ней ошибках.
Возможно, всех этих детей-зомби можно воспитать и они не будут отличаться от нас… почти не будут.
На сегодняшний день я скормил ему двух котов, бездомную собаку, четыре курицы и подростка, который случайно наткнулся на наше убежище. Жаль, ведь он тоже был чьим-то сыном. Но поймите меня правильно. Я отец и я обязан заботиться о своем ребенке. Ведь не одна «Пандемия» не вправе отменить родительский инстинкт.
Похожие статьи:
Рассказы → Однажды (Юмор - работа №1)
Рассказы → По головам (Ужас - работа №1)
Рассказы → Если б было море крови! (Юмор - ВНЕконкурс)
Рассказы → Семья (Юмор - работа №17)
Рассказы → Мордатые (Пограничье - работа №1)
Только достойных
