- А как вам удалось спастись?
Нет, слишком банально.
Вертится на языке фраза, одна-единственная:
- А как вам удалось спастись?
Снова стучу в дверь, уже чувствую – не откроют.
- Входите.
Вхожу. Оглядываюсь в поисках хозяина, не сразу вижу высохшего старика в углу.
- Вы… хозяин?
- Будет сейчас хозяин… чего хотели-то?
Вздрагиваю от его голоса.
- Я это… из газеты…
- Да чего это газета-то нами заинтересовалась, дел других у газеты, что ли, нет?
- Так вот шестьдесят лет назад…
- И-и-ишь, куда загнули…
Говорю как есть:
- Пилигрим.
- Ишь, ты чего вспомнили… ну, и дался вам Пилигрим этот?
Откашливаюсь:
- Сейчас мы ищем тех, кому удалось выжить во время аварии…
Айзек Валентайн, банкир.
Гуанг Вук, торговец пряностями…
И так далее.
Большой список.
Полторы тысячи человек.
Валентайн недоверчиво смотрит на список, недовольно фыркает, вычеркивает самого себя.
Снова смотрит на список.
Кто-то из них должен быть тем самым…
Кто-то…
Валентайн хмурится, а с чего он взял, что этот кто-то может быть только один, может, их там двое, трое, а то и все десять…
Корнелиус Мартин, капитан корабля…
Валентайн снова хмурится, а почему, собственно, - один, может, одна…
Начинает дописывать:
Агнес Ивенджелин, балерина.
Виртувия Винсенте, актриса.
Снова хмурится.
…Трагическое событие потрясло мир…
- Вечер добрый.
Вхожу в гостиную, вежливо кланяюсь барышне у окна, она смотрит не на меня, куда-то мимо, оборачиваюсь, тут же понимаю, что кланялся горничной, а настоящая хозяйка – вон она, дама в годах…
- Добрый, - кивает дама.
Откашливаюсь:
- Я… имел честь говорить с вашей сестрой по поводу аварии Пилигрима…
Хозяйка вздрагивает, будто от удара:
- Смеетесь?
- Ни в коей мере. Я говорил с вашей сестрой, она очень переживала, что потеряла вас… она…
Дама откашливается:
- Молодой человек, Эльза погибла.
- Но…
- Она погибла. Я могу показать вам её могилу… здесь… на фамильном кладбище…
Эльза.
Фотография миловидной девушки.
Годы жизни.
Год падения «Пилигрима».
Корабль.
Океан.
Я на палубе.
Нет, я не пассажир.
И не матрос.
Но я на палубе.
Айсберг.
Там.
В темноте ночи.
Люди его еще не видят, они увидят его слишком поздно.
Я знаю.
Я это знаю.
Невидимый луч из моей руки рассекает темноту, разрезает ледяную глыбу.
Люди не узнают об этом.
В изнеможении падаю на палубу, кто-то подхватывает меня, да что ж вы так неосторожно…
Хочу поблагодарить – замечаю что-то…
Нет, померещилось…
Нет, так и есть, темные пятна на шее человека, пятна смерти.
В отчаянии смотрю на ледяную глыбу бесконечно далеко впереди.
Отступаю вперед, - понедельник, вторник, среда, четверг, сентябрь, октябрь, ноябрь…
…притормаживаю, чуть не пролетаю нужный понедельник.
…стучу в нужную дверь.
Открывают.
Спрашиваю:
- Это вы пустили айсберг?
Не сразу понимаю, что вижу за дверью самого себя. Вспоминаю какие-то поговорки, что встреча с самим собой не к добру…
…а если конкретного человека не пустить, или крысу там какую убить… - говорю я.
Я мотаю головой:
- Не получится. Только весь корабль.
Не сдаюсь:
- А пробовали уже?
Киваю:
- Пробовали.
…гибель «Пилигримма»…
Смотрю на часы.
Жду.
Дождь моросит за окнами маленького кафе, люди спешат спрятаться с промозглой улицы, кто-то ловит такси, такси не ловится, выскакивает из сачка.
Жду.
Они должны прийти.
Я назначил им встречу.
Здесь.
В кафе.
Смотрю на визитки.
Джон Квинс.
Клерк в какой-то там конторе.
С надеждой смотрю на хорошо одетого джентльмена, вошедшего в кафе – он проходит мимо, не замечает меня, кидается к компании молодых парней, аа-а-а, сколько лет, сколько зим…
Смотрю на визитку.
Глэдис.
Фамилии не знаю.
Просто Глэдис.
Продавщица в какой-то там галантерее…
Стою на палубе.
В темноте ночи.
Рука по привычке сжимает луч, - не вынимаю из-за пазухи.
Сжимается сердце.
Кто-то проходит мимо меня, замирает:
- А вроде качку обещали, нет?
Мотаю головой:
- Да вроде н-нет…
…мы отчаянно пытаемся связаться с выжившими…
- А как вам удалось спастись?
- Да… знаете… не помню…
Еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться, скольких опрашиваю, столько человек не знают, как спаслись.
- Скажите, пожалуйста… - Глэдис подступает ко мне, сжимает мою руку, - а вы не видели Джона…
…до сих пор спорят, что было причиной трагедии…
- …а вы не видели Глэдис?
Это Джон Квинс.
Киваю:
- Да, я говорил с этой дамой.
- Да? Вы… вы видели её?
- Да, да… думаю, это была она.
- А вы…
- …я сообщу ей про вас. Нет, давайте так сделаем, вечером в пятницу в кафе У Фонаря…
- …я же что думал, там же просто всё, не двоичная система, а троичная, да, нет, может быть – и всё, и можно человеческое сознание оцифровывать…
Киваю. Интересный оказался человек…
Глухой удар.
…отступаю назад, минута, две, три, десять, чуть не спотыкаюсь на пятнадцатой минуте.
Рассекаю лучом ледяную глыбищу.
Спрашиваю:
- Тебе что, надо, чтобы полмира перемерло?
Отвечаю:
- Ты посмотри, что он сделает-то, если выживет…
- Ну, не факт, говорит-говорит, а может, дальше разговоров и не пойдет…
- А если пойдет?
- Давай проверим…
…в изнеможении падаю с кресла, давлюсь собственной кровью, понимаю, что заглянул слишком далеко.
Хлопаю по щекам самого себя, потерявшего сознание.
Оживаю.
- Видел? Да? Видел?
- М-м-м-м…
- Ну, отдохни пока, глотни вот…
Отодвигаю чашку:
- Не-не-не… видел. Да. Первая удачная операция по…
- …ага, хорошо…
Луч разрезает ледяную глыбу.
Всплеск воды.
Луна робко пробивается сквозь тучи, тут же кутается в густой туман.
Спускаюсь в один из многочисленных ресторанов, выискиваю свободный столик, не нахожу, кто-то одергивает меня, да садитесь, садитесь, здесь свободно…
Смотрю на миловидную женщину, сдержано улыбаюсь, отчаянно вспоминаю, как вести себя в обществе дамы…
От нечего делать смотрю в будущее дамы, думаю погадать ей по руке…
- …а у вас, прекрасная леди, будет трое детей, а дочка ваша выйдет замуж за банкира… младшенький ваш будет архитектором, а старший…
Ёкает сердце.
Думаю, как незаметно столкнуть даму за борт.
- …не получится.
Кажется, слишком незаметно я подкрался, шепнул на ухо – не получится, - я отскакиваю от себя, сжимаю кулаки, готовлюсь обороняться.
- Да я это, я, - говорю себе.
- Чего пришел-то?
- Не получится.
- Что не получится?
- За борт столкнуть… уже пробовал, только хуже выйдет.
- А как надо?
Я удивленно смотрю на себя, ну и рожа у меня, чер-рр-рт…
Мотаю головой:
- Это только весь корабль сничтожить…
Сжимаю руку, чтобы не выпустить луч.
…спохватываюсь.
…предположительно, неисправность двигателей…
Жду.
Смотрю на часы.
Что-то подсказывает мне, что они не придут.
Почему-то…
Джон Квинс.
И Глэдис.
Айзек Валентайн, банкир.
Агнес Ивенджелин, балерина.
Виртувия Винсенте, актриса.
Гуанг Вук, торговец пряностями…
…это первый столбец.
И второй столбец:
Устроил экономический кризис.
Родила разработчика пятого измерения.
Своим влиянием на президента международного альянса привела к краху альянса.
Спонсировал разработчиков лекарства от опухолей мозга, чтобы спасти заболевшего сына.
…и это только начало.
Понимаю – это только начало.
Недовольно смотрю на себя:
- Чего ты имена в алфавитном порядке… фамилии надо…
Я вскидываюсь:
- Да какая к черту разница, тут, главное, всех этих типчиков перебрать…
- Что имеем?
- Ну вот, смотри… пятьдесят на пятьдесят.
- А себя проверил?
- Чего-о?
- Себя-то проверил, а?
Меня передергивает.
Проверяю.
…падаю навзничь, плююсь кровью, я говорю себе –
- Куда ж ты так далеко смотришь…
С трудом добираюсь до стола, поправляю список:
- Вот… плюс один в сторону плохих последствий.
Вижу ледяную глыбу далеко впереди.
Сжимаю кулак.
Ничего не делаю.
Тут, главное, ничего не делать.
Мимо проходит будущий изобретатель оцифрованного сознания, говорит что-то про качку.
Я уже знаю, что ничего он не изобретет.
Ничегошеньки-ничего.
Спохватываюсь.
Смотрю на самого себя:
- Ну, что такое?
- Стой… мы недалеко вперед смотрели…
- …ничего себе недалеко, тебя чуть кондрашка не хватила!
- Да нет… а дальше-то что будет, не видел, не?
Айзек Валентайн, банкир.
ПОСЛЕДСТВИЯ: сначала -, потом +, потом -,-,-,потом +,+,+,+,+
Агнес Ивенджелин, балерина. +-+-+++++
Виртувия Винсенте, актриса. -----++++++
Гуанг Вук, торговец пряностями…
Время тянется, закручивается само на себя…
…пассажиры «Пилигрима», мечтающие основать новый город, величественный и прекрасный…
Спрашиваю.
В лоб.
- Так всё-таки… когда будет хозяин?
Он фыркает мне в лицо:
- Ну, я хозяин, ну что надо-то?
Спускаю с языка фразу:
- Как вам удалось спастись?
Он усмехается:
- А никак.
Мне кажется, я ослышался:
- В смысле… никак?
- Вот так. Никак не спасся… сгорел при посадке, и всё.
- Но как же…
Смотрю на хозяина, да нет здесь никакого хозяина, просвечивает прозрачная тень…
- А… остальные как?
- А тоже никак.
Разочарованно смотрю на свои записи:
- Так значит…
- …значит, зря вы сюда приехали…
- Из-звините за беспокойство.
- Ничего, бывает.
Хочу собрать со стола записи, призрачная рука проходит сквозь планшет, хотя нет, никакого планшета тоже нет, его никто не сделал, планшет этот, некому было его сделать на пустой планете, а которые планшеты были на корабле, тех уже нет, сгорели… буквы на призрачном планшете вздрагивают, думают, то ли им исчезнуть, растаять, то ли остаться в призрачном виде. Наконец, остаются – размытые, мерцающие, пытаюсь их прочитать – не могу.
Легкий порыв ветра заставляет меня вспомнить о том, что я стою посреди пустыни. Хотя нет, посреди какой пустыни – в доме. Хотя нет, в каком доме – посреди пустыни, нет здесь никакого дома, не может здесь быть никакого дома. Тени призрачных замков вздрагивают на ветру, будто вздыхают о чем-то.
Думаю, о чем я буду писать в завтрашней заметке, статьи-то у меня не получилось… ах да, ни о чем я не буду писать, ведь газеты нашей тоже нет…
