- Ваня, я тебя по человечески прошу, отпусти, - шипела свежевыловленная щука.
- Фига себе, по человечески, - вздохнул здоровенный парень, удобней перехватывая ручку ведра. – Ты же щука, значит по щучье.
- Ваня, не умничай, я же на русском языке тебе говорю, значит по-человечьи.
- Ладно, ладно, - отмахнулся Иван. – Только отпускать я тебя не буду. Сначала сестренке покажу, а она к бабке уехала. Так что поживешь у меня деньков так… - Ваня начал закладывать пальцы свободной руки, но потом сплюнул в сердцах и выдал, - до пятницы.
- Ваня, ты совсем обалдел? У меня программа экспериментов, исследования, а ты в гости. Еще самогоном начнешь поить…
- Да ладно тебе, - почесал он себя за ухом. – Мы трезвенники. Разве только в баню свожу.
- Точно с дубу рухнул, - опечаленно вздохнула щука. – Я же там сварюсь, голова ты чугунная!
- А ты по что знаешь, что я в детстве с дуба упал?
- Да по прическе видно… И не тряси так ведро, меня укачивает.
- Потерпи маленько, тут пригорочек.
- Вань, а у тебя хоть корыто есть большое?
- Гыыыы, - довольно осклабился детина, - конечно, есть. Аленушка любит в нем плескаться.
- Эх, хоть косточки разомну, - прошелестела мечтательным тоном щука.
***
Корыто с щукой стояло в углу светелки. Большое такое корыто. Рыбина даже умудрялась выписывать в нем восьмерки. Когда Ваня хлопотал по хозяйству, она выползала на край и наблюдала за сельским бытом.
Впрочем, наблюдать особенно было не за чем. Русская печка, чугунки, нехитрый набор съестных припасов.
«Вот попался бы какой дурак, так все бы было нормально. Женила бы на царевой дочке и делов-то, - раздумывала щука, - а тут умник нашелся… Азбукиведи изучает, арихметику…» В сердцах доктор Щу хотел укусить себя за хвост, но опомнился.
- Вань, а Вань, - в очередной раз рыбина пыталась завязать разговор.
- Я же тебе сказал, чтобы не мешала мне заниматься.
- Вань, да я тут подумала, что может тебе принцессу какую подарить? А ты бы меня и отпустил на радостях. Ну, типа, как у царей водится, мол, на свадьбу амнистия.
- Неа, я пока не готов к семейным отношениям. Мне бы вот арихметику освоить. Ты вот, дура рыбья знаешь, что такое умножение?
- Тебе сразу квазиподобное умножение, или примитивное рассказать? – обиженно фыркнула рыба.
- Что, что? Какое еще тазикоподобное?
- Квазиподобное, пустоголовый! Квазиподобное.
- Ишь, как расшипелась, - погрозил детина пальцем. – Сейчас есть будем.
- Ты червяков накопал что ли? Или головастиков наловил?
- Еще чего. Чай не франкофоны. Мы будем питаться вкусной и здоровой пищей. Репа пареная, каша гречневая. Яичко вареное.
- Эх, - опечаленно вздохнула рыбина, мечтая о нежной лягушатине. – Заморишь ты меня голодом…
- Ну, вы посмотрите на нее. А если головастик будет тоже говорящим?
- Это исключено. Мы во вселенной одни. Ну, в смысле, двое. И нано роботов таких у нас нет. Мы сами, как видишь.
- Какой такой вселенной? Какие такие нано роботы?
- Ай, Ваня, не томи, давай сюда свое куриное яйцо, а то корыто начну грызть.
***
- Какой нынче день-то, Вань? Что-то твоя сестренка не возвращается.
- Да среда еще, - потягиваясь объявил детина.
- Вань, а ты меня на кроватку положить можешь? Я же все-таки амфибия, а не чистокровная рыба.
- Извращенка ты, а не эта, как ее, - пытался он выговорить непонятное слово.
- Я большой ученый и член консервативной партии!
- Тфу, елки зеленые, а с виду вроде нормальная рыба.
- Никакая я тебе не нормальная. Я, да будет тебе известно, изобретатель и инженер. Дернуло только меня к вам на планету свалиться в экспедицию.
- Погоди, я тебя в речке выловил, а не на плетне. И, между прочим, словом плохим не называл, а ты вон ругаешься на чем свет стоит. Я тебя так Аленушке не покажу. Зачем ей такая некультурная амнибия.
- Амфибия, - взвизгнула щука.
- Хорошо, амфибия, а делать-то что умеешь по хозяйству?
- А тебе что, к примеру надо?
- Эх, - вздохнул детина, - а ты ржать не будешь?
- Ржут кони, а не рыбы.
- Ну, знаешь, рыбы вот тоже не разговаривают.
- Ваня, переходи к конкретике, а не мни плавники.
- Понимаешь, - задумался он минуты на две, - я вот тупой что ли…
- Да, вероятно, так оно и есть.
- Ай, не понимаешь ты мужскую душу.
- Куда мне, скользкой-то стерляди.
- Есть у меня подружка.
- Да ну! Удивил, удивил,Ваня, дай плавник!
- Перестань смеяться, - цыкнул он на рыбину, которая вальяжно развалилась на скамейке. – Так вот, я ее хочу чем-нибудь вкусненьким угостить. Ну, представляешь. Приходят они с маманей в гости, а тут я им на стол вываливаю…
- Ой, Ваня, Ваня, положи меня в корыто, ой, не могу, - забилась щука в истерике.
Ваня аккуратно взял здоровенную рыбину и отнес в корыто. Щука погрузилась на самое дно и долго тряслась…
- Э, с тобой все нормально? Вроде воду я сменил, червяков навозных принес.
- Вот, Ваня, что ты за мужик? – высунула голову рыбина. – Другие, понимаешь, пляски всякие показывают, морду кому набьют, а ты все со своей арихметикой, да еще девицу надумал вареньями и печеньями соблазнять, как ведьма заморская на площади Стольного града.
- Ага. Люблю я это дело.
- Какое это?
- Ну, удивить чем-нибудь. В прошлом годе…
- Не годе, а году.
- Ну, да, в прошлом году крылья смастерил. Полетать хотел.
- И что? Полетел?
- Хыыыы, - усмехнулся Иван, - сарай очень низкий оказался. Разбегу не хватило.
- Аааа, так ты у нас не только с дубу рухнул, но еще и с сарая… Бедняжечка. Ну, дай я тебя поглажу по головке.
Иван в испуге отодвинулся подальше от корыта.
- Так вот, я тебе и говорю, что хочется удивить Василису чем-нибудь таким, что она от меня не ждет.
- Песню ей напиши? Или картину какую?
- Да ну тебя, - хмыкнул детина, - это у нас в деревне каждый умеет. А вот пироги сделать не каждый мужик способен…
Щука снова упала на дно корыта и затряслась.
- Так, так, - высунула она свой нос, - ты значит хочешь горшочек какой волшебный?
- Ага? Угадала.
- Ладно, Ваня, ложись спать, а утром… Ну, там посмотрим.
***
Утром Ивана разбудил грохот в светелке.
- Э, рыбина, ты чего тут устроила?
Щука, высунувшись из воды, старательно отдирала клейкую ленту от коробки, рискуя свалить ее в корыто.
- Не видишь что ли? Помоги распаковать. Полночи мозги ломала.
Ваня бросился помогать распаковывать странный агрегат.
- Аккуратней, неистовый Иван, аккуратней. Чай не чугунный горшок, а предмет высоких технологий.
На стол водрузилась конструкция, напоминающая большую овальную лоханку с письменами.
- Ой, - уставился детина на новый предмет в своей избушке, - а что с ним делать.
- Там инструкция лежит, грамотей.
- Это книжка что ли?
- Ага, энциклопедия по управлению универсальными горшками.
- Неа, тут другое написано.
- Ну, читай, читай, повар пятизвездный. Мишлена на тебя не хватает.
- Ой, а я не знаю такого.
- Все, Ваня, не нервируй меня, читай.
- Ин-стру-к-ция по-эк-сплу-а-та-ции уни-вер-саль-ной муль-ти-вар-ки… Фуууу, - натружено выдохнул Иван. – мо-де-ли…
- Так, так, хватит, хватит. Я надеялась, что все немного лучше, а у тебя четыре класса церковно-приходской.
- Гыыы, нет, я туда только собираюсь.
- Понятненько, - рыбина снова упала на дно корыта. – Пойдем другим путем.
Через минуту щука успокоилась и вновь влезла на бортик.
- Ванечка, милый мой, давай не будем морочить голову, тем более, что твоя Василиса придет уже в субботу с Аленушкой повидаться.
- Ну, да, - улыбнулся Иван, показывая щуке свои ровные белые зубы.
- Эх, какой хищный оскал, - щелкнула хвостом рыбина. – Так вот, Иван, слушай сюда, ты просто скажи – «Горшочек, вари гречневую кашу».
Ваня подскочил со стула и выкрикнул необходимую фразу.
- Ваня, стой! Дурья твоя голова, технику спалишь! Ты знаешь, что нужно для гречневой каши?
- Ага, знаю, крупа, вода и соль по вкусу. Но я не знаю, что такое «по вкусу».
- По вкусу это, - задумалась щука, - это когда твоему вкусу хорошо. Пару раз пересолишь и научишься. Так что неси крупу, варить будем учиться.
***
Довольный Иван сидел за столом и уминал третью, уже вкусную тарелку гречневой каши с черносливом.
- Вот, видишь как вкусно и полезно, - менторским тоном вещала рыбина, - а то заладил про пироги, да пироги. Твою Василису от них разнесет совсем.
- А, нет, она у меня худенькая, - отозвался Иван.
- Знаю я ваши местные стандарты, - поморщилась щука. - Попа во! Грудь во! Вся из себя кровь с молоком… Нет бы как у франков – кожа, да кости.
- Фууу, какая гадость, - теперь уже сморщился Иван. – И чего в этом интересного?
- Понимал бы ты чего в высоком искусстве, - презрительно отпустила щук.
- А у меня Василиска высокая, статная, так что я в этом самом искусе понимаю.
- Ладно, ладно, искусствовед наш доморощенный, что дальше-то делать будем? Предложение-то ей сделаешь? Свадьбу там, а потом и меня отпустишь с чувств щедрости, да радости?
- Не, если тебе у меня скучно, то я могу хоть сейчас отнести тебя в речку, - по-детски насупился Иван. – Я же не живодер какой.
- Э, Ваня, спокойно, у меня еще столько идей, а ты в речку живое существо топить, Гринпис недоделанный.
- Ну, я так, предложить только хотел.
- Ладно, ладно, забыли, - щука сделала скоростную восьмерку по корыту и вновь уставилась своими глазенками на Ивана.
- Так вот, предложение делать будем Василисе?
- Я даже не знаю, - засмущался детина. – А вдруг откажет?
- Почему отказать-то должна? Не любит что ли тебя?
- Да женщины все такие странные. То да, то нет, то сто раз в обед.
- А мы к ней не на кривой кобыле подъедем. Мы вовсе без кобылы обойдемся.
Ваня заржал во всю молодецкую глотку. Да так громко, что щука с испуга залегла на дно корыта.
- Это как же к ней без кобылы-то? На осле что ли?
- Сам ты осел слоноподобный. Бык необъезженный! Хватит ржать, как конь морской!
Ваня крякнул и удивленно уставился на рыбину.
- А такие бывают? Ну, эти, кони морские?
- Бывают, бывают, даже котики и лисички бывают.
- Ой, как интересно, а расскажешь?
- Ваня, не отвлекайся. Так вот, подъедем мы к ней, да ты ей тут и предложение, мол, выходи за меня туды-сюды…
- Так на чем подъедем-то?
- Ах, да, - мечтательно протянула щука. – На чем? Да хоть бы на печке… Что за детина, никакой фантазии.
Ваня снова заржал во всю глотку, заставив щуку забиться в испуге на дне. Через минуту успокоился и поймал на себе строгий рыбий взгляд.
- Так, второгодник необтесанный, тунеядец и балбес, еще раз заржешь, так я тебя к Василисе в ступе отправлю!
- Эээ, ты, рыба, в ступе я не помещусь.
- Тогда молчи и слушай, молчи и слушай, клаксон переросток!
Щука вновь сделала пару быстрых восьмерок по корыту и выползла на бортик.
- Значит встраиваем в печку гравикомпенсатор и локальный силовой укрепитель. Энергию возьмем из тепловых преобразователей, а то без дыма будет неэффектно. Потом надо же тебе дорогу показать… Ну, это проще простого. Глонас запускать не будем, а то богатыри слишком быстро домой будут возвращаться. Значит используем карманный навигатор с привязкой к геомагнитным показателям…
- Слышь, рыба, я тебя Аленке не буду показывать. Ты тут так неприлично выражаешься, что даже у меня уши краснеют.
- Вот уж давай без шантажа. То обещал познакомить, а теперь собираешься на ночь глядя гостя выпроводить. Все, ложись спать, а утро вечера мудренее.
***
Утром избу вновь потряс гром, уцелевшее окно со слюдой пробила молния и все стихло. Слегка прибалдевшая щука тяжело дышала в корыте.
- Рыба, ты чего? – испуганно осведомился Иван.
- Чего, чего, пока тут некоторые дрыхнут, другие работают непокладая хвоста. Что уставился? Дуй в баню, а потом к Василисе поедем.
Ваня сорвался с лавки и, подхватив расшитое полотенце, затопал босыми ногами из избы. Как только закрылась дверь, щука встрепенулась, сделала пару пассов плавниками. Перед ней возник голографический шар с непонятной схемой. Тишина нарушалась легким плеском воды в корыте и редкими шипениями рыбины. Затем яркий луч ударил из шара по печке, проделал небольшое отверстие, в которое была перенесена схема из шара. Следующий луч сероватого оттенка заделал дыру в кладке. После этого щука сотворила другой шар и начала обрабатывать стену избы. В самом деле, не разносить же будущее жилище молодых.
Когда Ваня вернулся, щука валялась в корыте расплавленным ластом. Пасть ее беззвучно открывалась, а хвост бессильно шлепал по борту.
- Ой, бедняжечка, что с тобой.
- Он еще спрашивает, - устало начала рыбина менторским тоном, - с вечера во рту ни малька, ни головастика, а еще на глупые вопросы отвечать. Накормил бы что ли?
Ваня силился что-то сказать, но бросил это бесполезное дело и засуетился в сенях. Из подпола достал кусок сыра и вяленой рыбы.
- Во, другое дело, - довольно осклабилась щука, - а то кормил всякой ерундой. Не Рокфор, конечно, а российский, но натуральный, что радует.
Потом Ваня крошил сыр и бросал кусочки довольной щуке. Та хватала их в воздухе, рискуя расплескать корыто на обратном пути.
- Во даешь, тебя бы в цирк.
- Я тебе дам в цирк! Дуров Рязанский. Лапти парадные ищи, или штиблеты какие.
- Это я сейчас, мигом! – отозвался босой Иван.
Через минут десять он стоял перед корытом в расшитой рубахе, чистых штанах, новеньких лаптях. Он даже подпоясался кушаком с росписью.
- Ну, понимаешь, богатырь школы шитокан-карате… Только черного пояса не хватает.
- Зачем черный? Мы же не на похороны собираемся?
- На похороны твоей холостяцкой жизни.
- Ааааа, - озадачился Иван.
- Так, Ваня, - начала серьезным тоном щука, - я с тобой к Василисе не поеду.
- Почему? – насупился детина, - а вдруг я там какую глупость сморожу?
- А ты уж постарайся не морозить, чай не холодильник в кедах. А совсем на крайний случай я тебе дам личный коммуникатор.
- Это что за камнебатор? – тупо уставился Иван на щуку.
- Ой, ладно, простота деревенская, - махнула рыбина хвостом, - колечко тебе дам волшебное. Ежели не знаешь чего сказать, или сделать, то шепнешь: «По моему хотенью, по щучьему веленью».
- И что будет?
- Фейерверк с цыганами, Ломоносов стукнутый.
- Не, я не Ломоносов, Афанасьевы мы.
- Слышь, Афанасьев, ты фразу запомнил?
- Да, вроде бы как бы запомнил?
- Ага, ага, как бы вроде чего-то хочу, а как бы кого не знаю. Ладно, полезай на печку, а там в стрессе вспомнишь.
- Да не буду я ни в какой стресс заходить. Я к Василисе сразу.
Рыба медленно погрузилась на дно корыта и крупно задрожала всем телом. Через пару минут вылезла и крутя глазами вокруг орбит шикнула на молодца, что тот без разговоров залез на печку. Потом щука отдала приказ с известным адресом и…
***
По дороге пыхтела русская печка. Иван старательно подбрасывал свежие дровишки, когда ход немного замедлялся и транспорт норовил зарыться в весеннюю беспутицу.
Путь до деревни Орешкино Иван проделал за час с небольшим, любуясь на просторы родных краев и спины испуганно разбегавшихся соседей.
Когда паромобильная гравипланерная платформа доковыляла до плетня Василисиного дома, Ваня все еще прибывал в слегка обалдевшем состоянии и не успел вовремя затормозить. Поэтому рванул через забор и огород прямиком к крыльцу, где спешно вылил ковшик воды в пылающее нутро печки. Та зашипела, зашаталась и медленно опустилась на свежую травку перед домом,, окатив паром с легким березовым дымком выскочивших на шум Василису и ее мать Авдотью Никитичну.
Девица, естественно, с разбегу кинулась на шею своему ненаглядному, что чуть не разодрала коленки о кладку печки.
- Ванечка, Ванюша! – визжала довольная и обалдевшая девица, растаптывая навигационный нано-клубок своими крепкими пятками.
- Да, погоди, погоди, Василиска, я это, это, - мялся он и не знал что сказать, - по жучьему хотению, по моему велению. Тфу. Ну, это, выходи, короче, за меня.
- Ваня, так ты сам, али по жучьему?
- Ой, Василиска, да я тебя и сам и по-жучьему. Короче, согласна?
- Ой, маменька, какой он хулиган-то, - покраснела Василиска, представив что-то в своих девичьих грезах о жуках, или о жучках.
- Иван Игоревич, да что же спешите-то так, - взволновалась будущая теща.
- Ну, а что откладывать-то? Уж мне 18-ть, Василиске 16-ть. Пора уже… А то будем потом чаи только гонять.
- Маменька, я согласная, - затараторила девица, испугавшись возможного родительского отказа.
- Иван, ты бы хоть сватов прислал, - укорила молодца вполне еще молодая женщина, понемногу входя в роль тещи.
- А мы по современному, тынц-пынц и свадебку. Вот и Аленка уж скоро вернется.
Василиска закрыла матери рот рукой и дула ей в уши без передыху, что объестся репы, или гороху, или еще чего с собой страшного сделает, если та не благословит ее на брак. Естественно, что никакая будущая теща не выдержит, если об этом так просит собственная ненаглядная дочь, да и поправить избушку уже давно надо, пока муж где-то половцев по степям гоняет.
***
Солнце своим чередом сменяло лето на осень, осень на зиму, а ту на весну. Василиска слегка раздобрела, Ваня обзавелся бородой, а изба маленькой кроваткой. Профессор Щу уже давно гулял где-то по реке Оке, или в Волге. Молодые пили чай, да гадали, как назовут следующего ребенка.
Только первая дочь Машенька Искусница о чем-то шепталась с приблудным котом в детском углу светелки.
- А я тебе говорю, что рыбы разговаривают, - тихо мявкал кот.
- Ой, врешь ты все, мурлыка, - щекотала она его за ухом.
- Ну, я же разговаривал! – возмутилось пушистое животное.
- Так ведь ты кот, а не щука? – удивилась девочка.
- Кот, щука, какая разница какой биоскафандр надеть, - мурлыкал профессор щу от удовольствия.
- Так вот, Машенька, слушай сказку дальше. И молвит та щука, мол, Отпусти меня, Ванечка, а я тебе жизнь устрою…
Похожие статьи:
Рассказы → Гном по имени Гром
Рассказы → Сказка про мужика, трёх мудрецов, бога и поиск истины
Рассказы → Чудеса обетованные
Рассказы → Звезды для тролля
Рассказы → Сказка, рассказанная на ночь
И, в отличие от многих в этой номинации, настоящая НФ-сказка)))
