Приговорённые к Аду. Глава 24. Каменное сердце (18+)

Уже подлетая к обрыву, на краю которого находилась хижина, Белл-Ориэль понял, что опоздал. В нос ударил опьяняющий запах цветочного нектара, и ангела замутило от страха перед неизбежным.

— Улетай, Офаниэль, — выдавил он, уже зная, что проиграл судьбе последнее, что у него оставалось.

— Светлых много, блондин. Одному тебе не справиться, — Змеиный ангел всё ещё медлил, неуверенно озираясь. — Летим вместе со мной! Твоему раненому… вряд ли теперь понадобится помощь, — с горечью добавил он.

— Мне тоже она не нужна. Улетай! — приказал Белл и, оставив своего провожатого, решительно устремился к скалам.

Он опустился на плато перед домом и тут же увидел Камияра, находившегося у самого края пропасти и крепко прижимавшего к себе Аврору. Девушка не стояла, а скорее висела в руках воина, и все её силы сейчас уходили на то, чтобы не выронить малышку, которую она прижимала к своей груди.

Пока Белл безотрывно смотрел на Аврору, на плато появились ещё четверо воинов. Они молча окружили блондина со всех сторон, и замерли, дожидаясь приказа командира.

— Шевельнёшься — брошу твоих девчонок вниз, — кивнув на пропасть, тихо произнёс Камияр. — Игра окончена, Белл-Ориэль. Ты проиграл. Не скажу, что мне доставляет удовольствие подобная победа, но так уж вышло… Может, поведаешь перед смертью, чем ты так насолил Михаилу? — неожиданно спросил он. — За что он на тебя взъелся?

— Аврора ранена, Камияр, — не ответив, проговорил Белл. Его голос звучал глухо и сдавлено. Лицо стало не просто белым, а каким-то прозрачным и на нём тёмной паутиной проступили синие вены. В фиалковых глазах не было ни искорки ярости, лишь нестерпимые мука и боль. — Она ни в чём не виновата, как и моя дочь… Позволь им вернуться в хижину, прошу тебя!

— Зачем? — воин хмыкнул, бросив короткий взгляд на свою пленницу. — Они ведь всё равно умрут, блондин. Обе отправятся в Ад, к Люциферу. Ты не переживай. Как только мы тебя убьём, отправишься за ними — так что вы встретитесь снова очень скоро.

— Не трогай их, прошу! Не надо! — простонал Белл, делая шаг вперёд, но Камияр мгновенно отступил, подхватил Аврору, завис вместе с ней над бездонной чёрной пропастью. Никто из них не заметил, как в густой тени остроконечной скалы появился ещё один персонаж. Ночной воздух лишь слегка подёрнулся рябью и тут же застыл, слившись с каменным монолитом горы.

Едва очутившись на месте, и увидев, что происходит, Нигар молниеносно оценил ситуацию. Он пришёл в ярость. Его первым порывом было уничтожить всех Светлых, развеяв их по ветру, словно пепел. Нигар уже собрался засвистеть, тщательно подобрав первые цели, но тут виски сдавило так, что из глаз посыпались искры. В следующую секунду его предостерёг оглушительный голос, раздавшийся в голове.

— Не смей! — змей заметался внутри, не давая Нигару сосредоточиться. — Ты всё испортишшшь! Белл-Ориэль должен прийти к отцсссу, а тебе нужен Серый Ангел!

Упоминание о семени Древа Познания мгновенно остудило пыл Младшего, и заставило того остановиться. Нигар вздрогнул, медленно выдохнул и, уже не торопясь, огляделся в поисках того, кого змей назвал Серым Ангелом. Взгляд его упал на Аврору, и Гин увидел… слабый, едва заметный серебристый свет исходил от маленького свёртка, который она отчаянно прижимала к своей груди. Свёрток слегка заворочался и что-то пропищал, и тут Нигара осенило!

Ребёнок!

Ребёнок и являлся тем самым существом, душа которого была осквернена против воли! Дитя Светлого и Падшего Ангела, появилось на свет, не имея выбора. Так же, как когда-то появились на свет сам Нигар и его близнец! Серые Ангелы — вот, кем они все являлись! Наполовину Светлые, наполовину Падшие! Такие же, как Адорос, и потому настолько сильные. Обречённые вечно мучиться, разрываясь между Добром и Злом. Проклятые изначально во всех мирах, и для всех являющиеся чужими!..

Это открытие поразило Нигара настолько, что на какое-то время он перестал следить за тем, что происходит на плато. Он даже упустил момент, когда в глазах Белл-Ориэля вспыхнул и начал разрастаться уже знакомый ядовитый огонь. Не заметил, как его брат пошатнулся от пробуждающейся в нём ярости, и, скрипя зубами, безуспешно пытался сдержать рвущуюся из груди силу.

— Убейте его! — почуяв неладное, тут же приказал Камияр своим воинам. Те бросились на Белла, уверенные в том, что тот не будет сопротивляться, опасаясь за жизнь Авроры и дочери. Их расчёт оказался верен, но… Увы! Лишь наполовину. Белл действительно не сопротивлялся. Он даже не шевельнулся, только его зрачки опалило на миг чёрное пламя. В ту же секунду тела нападавших разорвало на куски. Они осыпались на землю грязными снежинками пепла.

Вслед за этим земля задрожала, заходив ходуном. Горы загудели, осыпаясь обломками скал и оглушая грохотом проснувшихся лавин. Ураганный ветер обрушился на долину и понёсся дальше, ломая вековые деревья и сбрасывая с каменных вершин утёсов седые шапки снегов.

Нигар очнулся от размышлений и плотно прижался к скале, наблюдая, как на высоком небосводе одна за другой гаснут звёзды, проваливаясь в смертельную мглу, надвигавшуюся со всех сторон, как отсвет вспыхивавших по всей Земле пожаров окрашивает луну в кровавый малиновый цвет и как стонет сама планета, раздираемая конвульсиями чудовищной силы.

В это время Камияр с ужасом огляделся по сторонам, и понял, наконец, кто является причиной творившегося безумия. Когда же небеса прошила канонада ослепительных молний и последовал чудовищный грохот, словно раскололась сама Земля, воин осознал, что у него остаётся всего лишь один шанс исполнить волю Михаила. Он издал оглушительный крик, отвлекая внимание блондина на себя. Встретив почерневший, пылающий взгляд мгновенно обернувшегося к нему Белл-Ориэля, многозначительно кивнул тому на Аврору. После чего разжал руки.

Крик Авроры утонул в стонах грохочущих скал.

Белл взревел, и позабыв про врага, кинулся в пропасть вслед за Авророй и дочерью. Он мчался с такой скоростью, что проносящиеся мимо зубцы остроконечных скал сливались в одну сплошную линию. Сердце остановилось. В голове пульсировало только одно: успеть! догнать! подхватить! спасти!

Нигар же, быстро сориентировавшись, переместился на дно ущелья и нырнул в густую тень горы, наблюдая затем, как брат изо всех сил сокращает расстояние между собой и возлюбленной. В фиалковых глазах Белла застыли и перемешались всевозможные в мире чувства: безумие, отчаяние, ужас… Он не видел ничего перед собой, кроме падающего тела и беспомощного страха, отражавшегося сейчас на лице Авроры. Она смотрела на него. Тянула к нему руки, веря, что он не сдастся, спасёт, прижмёт к себе крепко-крепко, и тогда всё будет хорошо…

Когда же до земли оставалось всего несколько метров, и Белл уже готов был подхватить возлюбленную, рядом внезапно оказался Камияр. Свистнула сталь, и разрубленное надвое серебристое крыло блондина осыпалось окровавленными перьями. Белл вскрикнул, протянул к Авроре руки, но так и не сумел дотянуться. Перекувыркнувшись в воздухе, потерял равновесие, закружился в воздушных потоках, и штопором устремился к земле, не в силах уже ничего изменить.

Тут же всё пространство вокруг наполнило удивительное безмолвие. Буря стихла как по мановению волшебной палочки, природа замерла, и мир погрузился в неестественную ватную тишину.

Нигар, в который раз, дёрнулся было на помощь брату, но вновь остановился, и, подумав немного, попятился, покачав головой. Его фиалковые, как у брата глаза, заполнились обречённой грустью, но она тут же рассеялась, уступив место мрачной ледяной решимости. Младший стиснул зубы, приказав себе оставаться на месте, и ни во что не вмешиваться.

Через секунду на землю с глухим стуком рухнуло тело Авроры, покатилось по земле, окрашивая её кровавыми брызгами. Маленький свёрток выпал у неё из рук, и безмолвно застыл на камнях, не подавая признаков жизни. Почти сразу же почву сотряс ещё один удар, и Белл рухнул на камни, неподалёку от своей семьи. Он был ещё в сознании, когда сверху на него обрушился Камияр. Настигнув, наконец, свою жертву, и пользуясь последним шансом навсегда избавиться от опасного противника, воин без колебаний занёс меч.

Белл-Ориэль смотрел на него и видел в глазах врага собственную смерть, но ни защититься, ни просто уклониться уже не мог. Все кости были переломаны, а боль от отрубленного крыла проникла в каждую клеточку тела, парализовав позвоночник. Не в силах встать, Белл приподнял голову, чтобы в последний раз отыскать взглядом Аврору, но не увидел ни её, ни дочки. Вокруг были только скалы, и серые перья кружились в воздухе, медленно оседая на липкие от крови камни.

Отблеск тяжёлой стали лишь на миг отразил в себе тусклый свет луны, и тут что-то тяжёлое навалилось прямо на блондина, закрыло его словно щитом, принимая на себя решительный удар Камияра. Послышался короткий стон, одежда Белла отяжелела от быстро пропитавшей её чьей-то горячей крови. Вслед за этим раздалось странное шипение, потом крики, хрипы, стоны, и всё стихло. И прежде, чем в глазах блондина мир начал расплываться и меркнуть, он сумел разглядеть перед собой сероватое лицо Офаниэля.

— Ну, что, парень, ты жив? — прохрипел тот, прижимая руку к груди, и пытаясь зажать рану, из которой хлестала кровь. И убедившись, что Белл дышит, удовлетворённо кивнул. — Хорошо. Значит, прорвёмся! — прибавил Офаниэль тихо, и, потеряв сознание, замер на камнях.

Змеиный ангел уже не видел, как свет призрачной луны, робко выглядывавшей из-за туч, заслонила чья-то зыбкая тень. Не чувствовал, как маленькая змейка по имени Аспид, отчаянно бросившись на защиту хозяина, и, парализовав своим ядом тело Камияра, испуганно прошмыгнула обратно на запястье, прячась от другой змеи, добившей врага одним стремительным ударом смертоносных клыков, и превратив того в груду гниющего мяса. Затем воздух вновь потяжелел и рядом с ранеными оказался невысокий светловолосый ангел. Он медленно приблизился, опустился на колени рядом с Беллом, и осторожно приподнял его голову.

— Прости, братишка! — прошептал Нигар, с тоской вглядываясь в бледное, как смерть, лицо близнеца и нежно целуя окровавленный лоб. — Ты умираешь… Но так будет лучше… Отец ждёт нас, и мы скоро встретимся… Ты будешь ждать меня в Аду, и я приду, обещаю! Мы снова будем вместе, как и всегда… — Нигар аккуратно опустил голову брата, и тихонько погладил того по щеке. Веки Белл-Ориэля дрогнули, затрепетали, и он приоткрыл мутные глаза.

— Ги-ин!.. Гин! — вырвалось у него сквозь стон, и Белл попытался поднять руку, чтобы дотронуться до брата, но та бессильно упала. — Ав… рора!.. На-та!

— Прости, Белл, — вздохнул младший, и его глаза вновь заполнились тьмой. — Им не было места рядом с нами… — Нигар поднялся, и, больше не глядя на умирающего брата, направился к истерзанным телам Авроры и малышки. Хватило всего нескольких секунд, чтобы останки девушки превратились в истлевший прах, после того, как Нигар вынул из них лакомую душу. Затем младший отыскал малышку, и, убедившись, что та тоже мертва, наклонился и приложил свои губы к её губам. Серебристый свет пробежал по телу ребёнка, на мгновение осветив лицо ангела. Нигар судорожно сглотнул, и отстранившись, зашептал заклинания, прикрыв ладонью маленькое личико ребёнка. Задуманное Младшим свершилось!

— Не бойся! — закончив с обрядом, совсем тихо произнёс он, с нежностью разглядывая мёртвую девочку. — Я не отдам тебя в Ад! Ты будешь жить вечно, мой Серый Ангелочек! — ангел печально улыбнулся, закрыв прелестное личико Натаниэль краем пелёнки и крепко прижав к себе драгоценную ношу. Медлить больше было нельзя. Бросив последний взгляд на Белла, который уже не шевелился, младший поднял голову, устремив взор в небеса. Несколько секунд он настороженно прислушивался, пока отчётливо не разобрал в ночной тишине шелест огромных крыльев. Нигар чертыхнулся, прикрыл ресницы, и растворился в предрассветных сумерках, исчезнув так быстро, словно его и не было.

***

Вернувшись в свою пещеру, Нигар тут же отворил двери библиотеки, и, схватив с полки свиток о Древе Душ, немедленно отправился с ним в Святилище. Уложив тело ребёнка на алтарь, следуя инструкциям в свитке, ангел зажёг свечи и приступил к обряду. Его руки слегка дрожали, когда он извлекал маленькое сердечко из груди девочки, попутно наполняя хрустальные пробирки её кровью. На душе было муторно и гадко, но Нигар упрямо не обращал на это внимания, сосредоточившись на главном. Сейчас нельзя было ошибиться, ведь от этого зависело слишком многое. Гин невыносимо долго шёл к цели, чтобы теперь всё испортить из-за глупой секундной сентиментальности.

Подготовив все компоненты и перепроверив их правильность несколько раз, ангел вылил кровь в похожее на чашу круглое углубление алтарной плиты и с превеликой осторожностью погрузил в неё сердце. Теперь оставалось самое главное: соединить их с душой, превратив в вечное вместилище Добра и Зла.

Впервые за всё время изысканий и опытов Нигар нервничал так сильно, что ему понадобилось несколько минут, чтобы выровнять дыхание и прийти в себя. И только после того, как его руки перестали трястись, он смог предельно сосредоточиться и полностью отдать себя работе.

Погрузив кончики пальцев в кровь, ангел закрыл глаза, и, следуя вызубренной наизусть формуле, призвал Дух Адороса. После первой же фразы, произнесённой на древнем наречии, Нигар едва не потерял сознание от боли, пронзившей всё его естество. Кровь на алтаре неожиданно вскипела и загорелась, охватив беспощадным пламенем руки Нигара до самых локтей. Взметнувшись почти до потолка, огонь взревел, как в адской жаровне, поглощая живую плоть и лишая свою жертву возможности пойти на попятную. Кожа на кистях Нигара мгновенно лопнула, и потекла вниз, подобно расплавленному воску. Пальцы скрючились, стали выворачиваться, обнажая кости и сухожилия, чернея прямо на глазах под воздействием всё яростней разгорающегося пламени.

Нигар упал на колени, заскулил и задёргался, корчась от невыносимой боли, но упрямо удерживая руки в каменной чаше и не делая попыток высвободиться. Глотая слёзы и задыхаясь от запаха палёной плоти, парень свистящим шёпотом продолжал зачитывать формулы из старого свитка. В это время огонь, словно проверяя своего создателя на прочность, начал изменять форму, цвет и интенсивность горения, пока вдруг не превратился в бледно-золотой факел, рассыпающий вокруг себя крохотные искры, подобно мелким золотым звёздочкам.

Почти обезумив от боли, Нигар с трудом осознал, что золотое пламя больше не причиняет ему вреда. Подняв голову и разомкнув тяжёлые веки, он не сразу решился взглянуть на то, что осталось от его многострадальных рук. Ожидая увидеть вместо пальцев обугленные головешки, Нигар очень удивился, обнаружив, что его руки прямо на глазах обрастают новенькой здоровой кожей и приобретают нормальный вид. Дождавшись, когда все ожоги исчезнут, а раны затянутся, юноша поспешно извлёк пальцы из чаши, помня о том, что в любой момент процесс восстановления может повернуть вспять — добро превратится в зло, белое станет чёрным, а жизнь обернётся смертью. Именно так было написано в свитке, и именно в этом заключалась сама суть Древа Познания. Выполняя ритуал, Нигар знал, на что шёл, и был готов принести необходимую жертву. Но не догадывался, что Древо изберёт жертвой его собственные руки и не отпустит, пока не напитается силой живой плоти, дабы возродиться к жизни подобно Фениксу, возрождающемуся из пепла. Этого бы не случилось, если бы малышка Натаниэль была ещё жива. Её жизненных сил хватило бы для того, чтобы оплатить смертельную дань. Правда, тогда в Адское пламя нужно было погрузить её, а Нигар всё ещё сомневался, что у него хватило бы на это мужества. Поэтому он почти не жалел, что всё случилось именно так.

Сейчас же ангел терпеливо ждал, не спуская глаз с золотого пламени, которое медленно выжигало кровь в каменной чаше, и казалось, впитывало её в себя. Постепенно вся кровь исчезла, пламя сменило цвет, став тёмно-фиолетовым. Потом оно почернело, заискрило, грозно зашипело, и разгорелось с новой силой. Это послужило очередным знаком Нигару о том, что пришла пора действовать дальше.

Преодолев волнение, ангел наклонился над алтарём и осторожно подул на пульсирующее в чаше сердце. Раздался странный музыкальный звук, словно кто-то коротко тронул струны арфы, а изо рта юноши вылетело маленькое яркое солнышко, которое тут же зависло над огнём, слегка подпрыгивая в облаках пара.

— Ступай! Ступай домой! — прошептал Нигар, приблизив к Душе ладони, и бережно направляя сверкающее солнышко к сердцу. — Не бойся! Там будет хорошо! Я позабочусь о тебе!

Приговаривая, ангел осторожно и очень медленно опускал Душу в чёрное пламя, с удивлением подмечая, что его руки больше не чувствуют обжигающей силы огня. Гипнотизируя сверкающую субстанцию, перемежая ласковые слова с древними заклинаниями, Нигар почти не дышал и не шевелился до тех пор, пока Душа ребёнка полностью не исчезла в маленьком сердечке.

Чёрное пламя в последний раз взметнулось над алтарём, потом окутало жертвенную чашу, затем схлынуло и погасло, оставив после себя тускло мерцающее в полутьме окаменевшее сердце.

Нигар поднялся с колен и на негнущихся дрожащих ногах покинул Святилище. Оказавшись в гулком подземном тоннеле, прислонился спиной к стене, и, глубоко вздохнув, утёр холодный пот со лба.

Обряд завершился. Теперь осталось проверить, всё ли получилось так, как он рассчитывал. Но для этого потребуются силы, которых у него сейчас нет. Даже забрать Семя с алтаря Нигар пока не решился. Пусть лучше полежит там. А ему надо отдохнуть. Пережить эту ночь и забыть обо всём. Иначе он просто сойдёт с ума…

— Всё… Теперь спать… — и, едва доковыляв до кровати, Нигар рухнул на неё, тут же потеряв ход своих мыслей…

Глава 25. Беллор

Похожие статьи:

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Любовь в коммуналке [18+]

Рассказы → Малыш

Рассказы → Гайди

Рассказы → Разбуди меня!