Принцип 8. Часть 3. Глава 5/5

5/5

 

Разбудил Ёжика стук в дверь, настойчивый, будто бы говорящий: «Пока не отопрёте – не уйду». Спавший продрал глаза, мотнул головой, отбрасывая остатки сна, поднялся с кровати, натянул джинсы и прошлёпал к двери. Открыв её, он увидел не Дубнера, как ожидал, а Косяка.

- Ого, - только и вымолвил Ёж.

- Да, забросила судьба, - поняв, что тот имел в виду, ответствовал заяц и вручил постояльцу конверт.

Ёжик забрал его, но изучить не успел, поскольку Косяк вдруг поспешно заговорил, эмоционально двигая длинными ушами:

- Знаю, что у тебя сегодня концерт. Удачи, удачи тебе. Надеюсь, всё пройдёт хорошо. Это ведь большая удача – собрать аудиторию не где-нибудь, а в Городе. Плакаты, кстати, удались.

Ёжик снова потряс головой, чтобы побыстрее прийти в кондицию, и переспросил:

- Плакаты?

- Да чуть ли не весь Город украшают, - радостно ответил Косяк. – Расклеивал не я, потому висят ровно.

- А. Ладно. И, это, спасибо за помощь с концертами в деревнях.

- Да всегда пожалуйста. Ну, побежал я. Привет господину Дубнеру, и моя благодарность ему за достойную оплату.

Тут Косяк развернулся и убежал по коридору; правда, исчез он не сразу – сперва врезался в стенку, и лишь потом выровнял курс и впрыгнул в двери.

Почёсывая голову и позёвывая, Ёжик вернулся в номер, сел на кровать и рассмотрел конверт. В графе получатель стояло «Ёж. Город», а отправителем значились «Родители Ежа, ул. Травяная, д. 4». Музыкант распечатал конверт, вынул и прочитал письмо.

 

«Дорогой сынок! - было написано там. –

Мы очень рады, что у тебя всё хорошо. Наслышаны о твоём предстоящем концерте и желаем тебе удачи. Нет большей радости для твоих папы и мамы, чем сознавать, что их ребёнок вырос и стал успешным. Пусть всё пройдёт как по маслу.

Из дома твоего мы уехали вскоре после того, как услышали: ты у Дубнера, и вы занимаетесь важным делами. Слухи по маленьким местечкам разносятся быстро. Мы всё понимаем, у тебя свои заботы, и, конечно, ты бы поставил нас в известность, если бы мог.

Передаём горячий привет и немного средств на карманные расходы: не знаем, достаточно ли ты зарабатываешь, а поделиться парой-другой сотен денежек с любимым мальчиком нам всегда в радость. Да и по нашему бюджету это не ударит.

Целуем и обнимаем,

мама и папа

P. S. Твой сосед ведро проиграл нам дачу, однако мы решили простить ему долг – всё-таки он не ведал, с кем садился играть».

 

Ёжик улыбнулся, представив Ведро за игорным столом с родителями. Вот он сидит, довольно улыбаясь и, образно говоря, потирая руки, и вдруг одну за другой проигрывает партии, пока не остаётся совсем без денег. М-да-а. Даже Ёжик не всегда решался на покерный матч с родственниками. Гитарист убрал письмо в карман, встал и прошёл в ванную – заняться водными процедурами.

Затем внизу, в небогато, но стильно обставленной столовой, был завтрак. Дубнер ждал друга, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице. Когда Ёж примостился на крепком, пузатом стуле, им подали яичницу с беконом, тосты, сок и печенье. Они подкрепились, наслаждаясь атмосферой утра: яркими лучами, пробивающимися сквозь прозрачные белые занавески, и мягким теплом – в столовой работали кондиционеры. Да и сама обстановка настраивала на позитивный лад: раздвинутые малиновые шторы, картины с живописными пейзажами на стенах, чистые стёкла.

- Ну, - похрустывая печеньем, изрёк Дубнер, - готов?

Ёжик тоже хрустнул.

- Всегда готов.

- Вот и замечательно.

 

 

После еды, чтобы не откладывать дело в долгий ящик – к тому же времени оставалось не так уж много, - они поднялись в номер Ёжика, где Дубнер помог ему с гримом.

- А ты знаешь, какое тебе дали прозвище? – между делом, разукрашивая колючего, спросил бобёр.

- Мне дали прозвище? – удивился Ёж, поворачивая голову.

Дубнер дал гримируемому понять, что вертеться не следует, и, кивнув, подтвердил:

- Ага. Тебя называют BatHead.

Ёжик мысленно оценил своё сценическое имя.

- А что, неплохо, - наконец озвучил он. – И в тему.

- Точно.

Завершив косметические приготовления, Дубнер выдал «звезде» «Везеркастер», и они с Ёжиком вдвоём вышли из гостиницы.

Первым, на что обратил внимание короткохвостый зверёк, был плакат с его изображением, висящий на фонарном столбе: та же самая маска летучей мыши, та же самая увлечённая поза, острые колючки и коротенькие ножки, и гитара, в небольших ручках устремившаяся грифом вверх. Нарисованный Ёжик стоял один на поляне, в низкой траве, под палящим солнцем, и вызывал дождь. Вот уже первые дождевые облака набежали на небосвод, начал лить дождик, а музыкант всё играл и играл, и собравшиеся вокруг звери неистово ему аплодировали. «Ёжик BatHead Лесной», - значилось вверху крупным шрифтом, а внизу, заглавными буквами, - «ПЕРВЫЙ И ЕДИНСТВЕННЫЙ КОНЦЕРТ В ГОРОДЕ! НЕ ПРОПУСТИТЕ!!!»

Изучая плакат оценивающим взглядом, Ёж поинтересовался:

- Дубнер, думаешь, восклицательных знаков не много?

- В нашем деле, - наставительно произнёс продюсер, - много восклицательных знаков не бывает. Пошли.

 

 

Сцена располагалась чуть ли не в самом центре: круглый, немалых размеров помост с кулисами, микрофоном и колонками. Но путь двух музыкальных заклинателей лежал в закулисье.

- Стой, - притормозил их слон-охранник, обладающий хоботом, столь же внушительным, что и руки. – Куда?

Дубнер усмехнулся и ткнул в сторону Ёжика пальцем.

- Легенду не узнаёшь?

Охранник внимательно рассмотрел «нарисованную» знаменитость, хмыкнул, достал из глубокого кармана плакат, сверился с ним и лишь после этого веско проронил:

- Можете проходить.

Обогнув секьюрити, двое оказались в святая святых музыки. Раньше других их заприметил директор сцены, юркий говорливый ласка, напомнивший Ёжику Ведро.

- А, вот и наши герои, - вместо приветствия сказал он. И довольно добавил: – Смотрю, вы в гриме. Чудесно, чудесно. Что ж, прошу за мной.

Ласка взбежал на сцену по поскрипывающим ступенькам, втрое, а то и вчетверо больше обычных; Ёжик и Дубнер последовали за ним.

- Концерт начнётся через час, - оповестил директор, - а пока можете заняться саундчеком.

- Наш саундчек очень быстрый, - ответил на это Дубнер. – Да что там: для него и колонок не потребуется.

Ласка удивлённо-вопросительно приподнял бровь. Тогда Ёжик снял со спины чехол, расстегнул; достал и повесил на плечи «Везеркастер», а самодельное хранилище сложил в углу сцены. Директор сцены внимательно наблюдал за приготовлениями выступающего и был несказанно удивлён, когда, стоило Ежу всего лишь провести пальцами по гитаре – по неподключённой гитаре! – раздался звук, как при стихийном бедствии. Гитара в одно и то же время рычала, и пела, и звенела, и поднимала ввысь.

«Что же будет, когда начнётся представление?» - крепко задумался ласка.

- Ну хорошо, не нужны провода, так не нужны.

И он сбежал за кулисы, чтобы дать работникам сцены последние указания.

Зрители между тем собирались, с каждой минутой их становилось всё больше. Кое-кто прослышал о Ёжике и его волшебной гитаре, но вживую не видел. А уж когда раздался тот невероятный звук на саундчеке, догадки, мнения и слухи стали летать от пришедшего к пришедшему со скоростью света.

Предстоящий час Дубнер использовал, чтобы проверить состояние сцены и работы обслуживающих её зверей; в итоге он остался доволен и покинул подмостки за несколько минут до начала концерта. Ёжик же постарался унять зародившееся в душе волнение, а чтобы упростить задачу, принялся мысленно составлять трек-лист, чем он занимался перед каждым появлением на публике. Впрочем, план полетел в тартарары, когда сидячие места и проходы между и рядом с ними оказались набиты битком, когда вышел на сцену директор-ласка и объявил «знаменитого и неповторимого BatHead» и когда тысячи воплей и тысячи ладошей встретили Ёжика нереальной овацией.

Смущённый подобным вниманием, владелец «Везеркастера» дождался, когда объявляющий покинет сцену, на всякий случай поклонился и положил руки на гитару. Аудитория немедля замолчала; казалось, она и вздохнуть боялась. А Ёжик отсчитал про себя «Раз, два, три, четыре!» - и заиграл.

Это было... незабываемо. Это было великолепно, сокрушительно и потрясающе. Какие только мелодии не выходили из-под пальцев кудесника-музыканта – от забойной «Stand Up And Shout» до проникновенной «Nothing Else Matters». Ёжик и сам не ведал, откуда берутся названия, которые он то выкрикивал, то говорил, то шептал в микрофон; откуда взялась его гитара и каким образом рождались исполняемые им песни. Вопросы без ответов множились, и слушатели могли лишь догадываться. У Ежа была своя версия – что чарующие звуки приходят из какого-то иного мира, - но подтвердить или опровергнуть её не получалось. Что за мир? Где он расположен? И почему настолько ответственное дело доверили ему, обычному лесному животному?..

Однако сомнения, загадки и догадки на два часа потеряли всякую важность. Вереница сверхмузыки, суперпесен, мега-хитов взрывала атмосферу, заставляла Ёжика носиться и прыгать по сцене, убеждала пришедших в том, что надо вскочить с места, закричать, задрыгаться под сводящий с ума мотив и пуститься в пляс.

Скорострельная «Highway Star», могущественная «Never Say Die», трогательная и вместе с тем энергичная «I Surrender»... откуда они родом? Кто их авторы, исполнители? Кто хозяин магического действа, именуемого рок-концертом? И кто придумал само это слово – «рок-концерт»? Нет, перечисленное тоже потеряло смысл – основную и главную роль играла музыка. Одна лишь музыка заполнила умы и сердца на сцене и по обе стороны от неё.

«Take It Off», «Run Like Hell», «Sweet Lady» и под занавес «Lift U Up».

 

Whoa wanna rock this feeling off the ground

Wanna lift u up

Whoa wanna rock rock ‘till the morning dawn

The morning dawn, -

 

надрывался в микрофон Ёжик, увлекающий ритмом, повергающий в трепет соло, гипнотизирующий гримом.

 

С виду, исполнитель и слушатели всего-навсего получали удовольствия, тогда как на самом деле на концертной площадке и в душе присутствующих на ней творилось чёрт-те что. Но потрясное чёрт-те что!

И вот последний аккорд сыгран, последняя нота спета, и точно мощнейший взрыв грома разносится перед грозой, и слушатели застывают в восхищении – и с неба, низвергая килограммы и килограммы воды низвергается ливень.

Краска потекла по мохнатому лицу Ёжика, застывшего от радости, впечатлённого собственными достижениями. Собственными ли?

Аудитория, замолкнув на миг, разразилась оглушительными аплодисментами и криками. Подсуетившись, Дубнер стремительной ласточкой «взлетел» на сцену, схватил в охапку кланяющегося музыканта и спустил его вниз по ступенькам; чехол продолжил мокнуть под слёзами радости дождя. Машина уже была приготовлена; они запрыгнули в неё, и гепард за рулём надавил на газ. Ни Ёжик, ни его продюсер не стали свидетелями того, как заходящаяся в экстазе толпа вскарабкалась на сцену и растащила на сувениры аппаратуру.

 

 

Они отъехали довольно далеко, когда Дубнер скинул капюшон загодя приготовленного плаща, протянул Ёжику полотенце и, пока тот вытирался, со счастливой улыбкой на устах произнёс:

- Поздравляю, коллега. Похоже, ты дорос до следующего этапа.

- До какого? – смазывая и стирая грим, задал вопрос уставший музыкант.

Прежде чем ответить, Дубнер размахнул руки, словно пытаясь взять в охапку целый мир.

- До собственной группы, - купаясь в ослепительных лучах момента, сказал бобёр.

Похожие статьи:

Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")

Рассказы → Незначительные детали

Рассказы → Как открыть звезду?

Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах

Рассказы → Лизетта