- …тем более вы, человек, проживший тысячи лет…
Меня передернуло. Я слишком тщательно скрывал свое происхождение, чтобы расколоться вот так, внезапно, сходу…
И все-таки я раскололся. Потому что спросил в ту же секунду:
- Вы… как вы догадались?
Мысленно ударил себя по губам. Мысленно пожалел себя за то, что придется расстаться с тем, что было создано таким трудом, с почти удавшейся карьерой…
- Очень просто.
- Я… по мне видно?
- Нет, по вам ничего не видно. Вы отлично шифровались, скажу я вам.
- Но почему же…
- Я бы и не догадался, если бы не сегодняшний вечер.
- А сегодняшним вечером…
- Я догадался, когда кто-то за столом сказал – небо.
- И?
- А потом я посмотрел на ассоциации в головах людей. И я увидел…
- Вы заглядывали в головы? – меня передернуло.
- Ну, знаете… когда сидишь рядом с людьми, трудно не видеть их сознание… вы видели, что представили себе люди при слове – небо?
- Звезды… холод… Как человек выходит в открытый космос…
- А вы?
Я пытался вспомнить, что видел я. И не мог.
- А вы увидели кабину самолета. И рев турбин.
- Я откашлялся.
- Видите, я увлекаюсь древней историей…
- И в какой древней истории вы прочитали, как именно у человека тех времен сжимало виски при взлете? А ведь когда вы услышали – небо, вы мысленно сидели, именно сидели, чувствовали под собой давление летательной машины…
- Самолет, - сказал я, - это называется самолет.
Мне уже нечего было терять.
- Я еще сомневался, - продолжал Ай, - но потом кто-то за столом произнес «Земля». Что представили люди?
- Страницы из учебника истории. Бело-синий шар в звездном небе.
- Вот-вот. А вы?
Я усмехнулся. На свою беду я помнил, какой была Земля.
- Мне очень жаль, - сказал Ай, - вы знаете законы.
- Достаточно хорошо знаю.
- Воскресший из прошлого должен быть казнен.
- Казнен, - эхом повторил я.
- Право, мне очень жаль… вы мне даже понравились, - сказал Ай.
- Тогда… может, сделаете для меня исключение?
- Очень сожалею. Закон есть закон.
Он посмотрел на меня так, как смотрели на осужденных на смерть – перед тем, как испепелить их дотла. На свою беду он недооценил меня, я рассек его пополам лучом смерти – за секунду до того, как смерть опалила меня…
