Глава 2.

(Система Ужгород. Имперский крейсер «Скоморох». Рубка. День 203)

Молодой офицер сидел за пультом управления, сгорбившись, как будто хотел спрятаться. Старпом только что влепил ему выговор за нерасторопность, и ему было ужасно стыдно.

Алексей Сарматов – молодой лейтенант, пилот. Светловолосый. Голубоглазый. Узкое лицо. Скулы и челюсть острые — словно из камня точили. Из-под чёрного форменного берета, лихо сдвинутого на затылок, торчит ёжик. Прошло всего три месяца после выпуска из Академии. Месяц он провёл в отпуске, дома на Драгомире. А потом попал сюда — на лёгкий крейсер «Скоморох», в немилость к старшему помощнику капитана.

— Разрешение станции контроля полётов получено. Жду координаты вектора входа, – офицер грустно посмотрел на консоль. – Получаю данные… Есть. Мы шестые в очереди. Сорок одна минута до прыжка.

На большом центральном экране, рядом с красным треугольником гипер-узла, высыпало множество цифр. Появился список кораблей в очереди.

— Связь, передайте Службе контроля мою благодарность, – сказал не высокий, крепко сбитый офицер, стоящий посреди рубки. Не молодой — чёрные волосы с налётом седины. Аккуратная бородка и усы — модные среди офицеров. Старпом.

— Слушаюсь, — офицер связи, старший лейтенант Андрей Таманских коротко кивнул, повернул тучное тело к пульту и занялся приборами.

— А Вы, господин лейтенант, — в голосе старпома послышался скрытый гнев, — подготовьте корабль к старту и рассчитайте курс до гипер-узла. На этот раз всё должно пройти гладко! Вам понятно, лейтенант?

 Старпом сердито смотрел Сарматову в затылок. Лейтенант буквально чувствовал его тяжёлый взгляд. Плечи ещё больше осунулись. Лицо стало пунцовым, а уши красными.

— Да! — пилот запнулся. — Так точно, господин старший помощник капитана! Есть подготовить корабль и рассчитать курс!

Положено поворачиваться к старшему по званию, но Сарматов этого не сделал — он боялся даже посмотреть в сторону старпома.

Лейтенант тяжело вздохнул. Нажал кнопку общей связи.

– Внимание всем постам! Объявляется готовность номер два. Двигательному — доложить состояние импеллеров.

Лейтенант снова вздохнул. Через несколько секунд дежурный офицер двигательного отделения ответил.

– Импеллеры тёплые. Генераторы — норма. Рабочий режим через три минуты!

Вибрационно-импульсные генераторы, или импеллеры – двигатели современных космических кораблей. Импеллеры создают паруса – гравитационные поля, по форме похожие на лепестки розы. Они изгибаются и буквально выдавливают корабль впереди

Теоретически, паруса, созданные импеллером, могут разогнать корабль до скорости света за пару секунд. Но возникшая при этом сила инерции убьёт экипаж, размазав его по переборкам. Да и сам корабль превратится в жёванный металлический шар. Для противодействия силе инерции придумали инерционные колодцы. Специальные генераторы создают ураган, подобный атмосферному, но из векторов действия силы. В его центре сила инерции остаётся неизменной, бушуя вокруг корабля.

Паруса, созданные импеллерами, давят на инерционный колодец, толкая его вперёд, а вместе с ним — корабль.

К сожалению, компенсаторы инерции требуют гигантское количество энергии. Потребление – прямопропорционально ускорению. Мощные термоядерные реакторы, достаточно компактные чтобы поместиться в корпусе космического корабля, не могут выработать бесконечное её количество, поэтому максимальная компенсируемая величина для корабля с хрупким экипажем на борту составляет примерно 600g, а для беспилотных зондов и ракет – 25000g.

Импеллер требует гораздо меньше энергии, чем генераторы инерционного колодца. Что характерно, масса разгоняемого объекта до определённого предела не сильно влияет на потребление энергии. Но когда она достигает примерно 6 миллионов тонн, количество необходимой энергии возрастает по экспоненте. Этот факт ставит ограничение на размеры космических кораблей. Поэтому масса самых больших кораблей вместе с грузом не превышает 5-ти миллионов тонн. Это очень много. При мизерной стоимости энергии на килограмм веса, импеллерные двигатели сделали возможной, и чрезвычайно выгодной, межзвёздную торговлю. Металлы, руду и минералы стало зачастую проще купить на другой планете, чем добыть самому.

Конструктивная особенность импеллерных двигателей не позволяет начать движение мгновенно, сразу после включения. Что бы излучатели приобрели необходимые параметры, требуется около десяти минут. Постоянно включёнными импеллеры держать нельзя. В «горячем» состоянии они подвержены износу, при этом являясь самым дорогостоящим узлом корабля. Военным кораблям, чтобы не терять маневренность, приходится выкручиваться — периодически включая и выключая излучатели. Держать их «тёплыми». Это немного сокращает износ и позволяет начать движение уже через 3-4 минуты.

Службы «Скомороха» начали сообщать о готовности. Лейтенант Сарматов отвечал, сбивался, постоянно отрываясь от расчётов курса. Старпому не нравилось происходящее. Но он ничего не предпринимал — стоял, сжимал кулаки за спиной и ждал.

Справа от Сарматова, за своим пультом сидел навигатор — старший лейтенант Александр Воронцов. Высокий, худой. На его бледном, породистом лице застыло выражение сонного кота. Прищуренные зелёные глаза усиливали сходство. Чёрные волосы слились с форменным беретом, поэтому казалось, что на голове у офицера очередной шедевр молодёжной моды.

Происходящее в рубке не сильно тревожило Воронцова. После того как пилот вычислит курс, навигатор должен будет проверить его и при необходимости внести корректировку. Всё что нужно для этого: ускорение, время, вектора он уже посчитал и теперь ждал лейтенанта.

Воронцов снисходительно посмотрел на Сарматова. Уже несколько раз молодой лейтенант ошибался в расчётах, и ему постоянно перепадало от старпома. Вот сейчас — вообще получил выговор. Сарматову не сладко, ведь он самый молодой в рубке. Но он толковый пилот — только не опытный ещё.

Перед «Скоморохом» в очереди к гипер-узлу стоит пять кораблей. Каждому, астроконтроль назначил время и вектор входа. Корабль должен вовремя подойти к гипер-вратам, «перестроить» импеллер и нырнуть в гипер-тоннель. Если не успеет за отведённое время – добро пожаловать в конец очереди. Причём это правило касается всех кораблей, даже военных.

Будучи молодым лейтенантом, Воронцов уже терпел фиаско с расчётами. Однажды он застопорил движение, и ему здорово влетело. Правда, это было давно — целых два года назад, но память о неприятном моменте осталась.

Не громко, но настойчиво зажужжал сигнал вызова.

— Двигательный – рубке. Готовы начать движение.

Сарматов, не ответил технику. И не спешил оглашать результаты расчётов. Сгорбившись над пультом, он печально смотрел в экран с цифрами. Или запутался в расчётах или тихо жалел себя. А может быть, жалел себя, запутавшись в расчётах

Корабль висел в пустоте, хотя должен был уже двигаться к гипер-вратам. Если молодой лейтенант ошибётся в расчётах, то «Скоморох» скоро будет потешать дальнобойщиков, скопившихся на стоянке у гипер-узла. Сарматову же будет совсем не до смеха — старпом разорвёт его в клочья.

 Наконец лейтенант очнулся.

На центральном экране, на фоне чёрного космоса, усыпанного колючими белыми звёздами, появился жёлтый червяк – курс корабля. Голова в красном треугольнике гипер-врат, окружённых цифрами. На хвосте червяка – ромбик, значок текущего положения корабля. В местах, где туловище изгибалось, крутятся обручи, колючие от стрелок векторов движения. Поломанный в нескольких местах жёлтый червяк обиженно уползал прочь из системы.

— Господин старший помощник, разрешите доложить… Курс рассчитан. Время входа в гипер — четырнадцать двадцать два. Все службы корабля готовы начать движение.

— Сарматов, Вы должны были показать данные навигатору!

— Виноват…

Лейтенант повернулся к Воронцову. Тот кивнул. Несколько раз для вида потыкал пальцем в экран своего планшета. Поморщил нос и через пару секунд утвердительно сказал.

— Курс подтверждаю, корректировок нет.

Воронцов снял, на время доклада, сонное выражение, словно маску. Продемонстрировал, что может быть внимательным и серьёзным, но тут же нацепил обратно.

Сарматов воспарил духом, ожидая всё, что угодно, но только не отсутствие корректировок. Если бы навигатор подмигнул лейтенанту в этот момент, то его бы точно хватил удар.

Старпом всплеснул руками.

— Вы оба считаете курс оптимальным? И время? Ладно, посмотрим, что из всего этого выйдет… Выводите корабль. Навигатор — вы старший на мостике. Вахта ваша!

Старший помощник бесшумно повернулся и направился к выходу из рубки.

— Старший лейтенант Воронцов вахту принял, — навигатор повернулся, взглядом проводил старпома до выхода.

— Есть! – Сарматов тоже повернулся. Чтобы не упустить момент, когда старпом уйдёт и дышать станет легче.

Дверь скользнула с тихим п-ш-ш-шиком внутрь переборки. Старпом вышел. Сарматову показалось, что в рубке как будто весенний ветер разогнал тучи, и выглянуло солнце. Он расправил плечи и потушил свои красные уши.

В верхнем левом углу центрального экрана светилась маленькая схема корабля. Эдакая длинная гантель с утолщением в центре и бусами на носу и корме. Сарматов ввёл команду. Схема увеличилась, появились новые детали и узлы. Курс подтверждён. Можно двигаться.

— КМ-426 к старту готов! – лейтенант занёс руку над пультом, где светилась большая кнопка «Запуск».

— Связь, — навигатор обратился к старшему лейтенанту Таманских, начальнику узла связи, — сообщите контролю, что мы снимаемся с орбиты и следуем согласно очереди.

Таманских что-то буркнул утвердительно.

Воронцов, посмотрел на главный экран. Задумался: «Время. Время. У нас полно времени… Почему старпом спросил про время?»

— Астроконтроль разрешает движение, – связист, с полным безразличием на лице тасовал таблички на экране консоли.

Воронцов кивнул пилоту.

— Запуск разрешаю.

— Внимание всему экипажу! Приготовиться к движению! Запуск! — Сарматов нажал на кнопку.

По кораблю зазвенел предупредительный сигнал.

На схеме корабля бусы-двигатели стали ярко-салатовыми. Из них появились маленькие лепестки.

По полу и стенам рубки прошла дрожь. На грани слышимости, где-то далеко и одновременно везде вокруг застучали молоточки. Маленькие молоточки, стучащие по большой рельсе.

Лепестки подросли.

Звенящие молоточки стали громче, их стало больше. Кто-то невидимый стучал ими всё чаще и чаще.

Лепестки оторвались. Разлетелись в разные стороны и замерли. Оттолкнувшись от гравитационного поля, крейсер заскользил в пустоте, стремительно набирая скорость…

Старпом, капитан-лейтенант Орлов Николай Михайлович, сидел в своей каюте, удобно откинувшись в кресле за рабочим столом. Седая голова, аккуратная борода на грубом лице, мощный торс – старпом, несмотря на свои всего лишь 38 лет, был похож на древнего воина, присевшего отдохнуть.

В левой руке планшет, правая — на столе. Пустой взгляд. Только пальцы медленно постукивают по столешнице. Бессистемно — в разнобой, словно сами знают, что делают.

Массивный, тяжёлый стол, из тёмного дерева совершенно не вписывался в спартанскую обстановку каюты. В большом помещении было почти пусто. Кроме стола — кровать, два кресла, шкафы в переборках, четыре небольших картины: лес, река, горы, голубое небо; рамки тоже из дерева. Никаких украшений.

На планшете мерцало изображение рукописного листа, с гербовым орлом и замысловатой подписью внизу.

«7:46/203/831н.э. Борт КМ-426 «Скоморох». Для ИО капитана.

От имени Его Императорского Величества приказываю:

 От посягательств внешних систему Верея приказываю защитить. Для выполнения функций патрулирования, без лишнего промедления, надлежит покинуть Ужгород. Укомплектовать согласно штатного расписания экипаж на верфи «Галич», и припасов в достатке погрузить – там же.

На должность капитана корабля принять Офицера Имперских ВКС, капитана третьего ранга Ким А.Н.

Засим, приказ и приложенный пакет инструкций принять для исполнения.

Адмирал-лейтенант ВКС Мерянской Империи Сухоруков И.С».

К письму прилагался архив файлов. На значке в виде коричневого конверта светилась цифра 24 в синем кружочке. Сообщение всего на несколько строк, а примечаний — сотни, а может и тысячи.

Старпом смотрел сквозь планшет. Как сквозь стекло. Приказ он прочитал утром. Сейчас же думал о чем-то своём. Очнувшись, заворчал.

— Ну почему, чёрт возьми, все официальные бумаги пишутся таким корявым языком? Словно нарочно запутать хотят, – поморщился. – Ким, что за фамилия такая? Небось, опять сынок придворного вельможи! «Скоморох» на потеху им создан что ли?

Зажужжал сигнал связи. Старпом буркнул «как всегда вовремя» и нажал кнопку в подлокотнике.

— Да!?

— Господин старший помощник, Николай Михайлович, это рубка, старший лейтенант Воронцов. Прыжок через пять минут.

— Сейчас буду! Старая калоша перед нами ещё не развалилась?

— Калоша, простите?

Воронцов на другом конце коммуникатора лихорадочно соображал. Небольшой шум статики в динамике коммуникатора словно имитировал усердную работу мозга навигатора.

– Альбатрос.

– Вы имеете в виду грузовик-дальнобойщик? Э-э-э… Мне кажется он в порядке. А что с ним не так?

— Воронцов. Мы провели на парковочной орбите неделю. Стоит иногда читать сводки Службы контроля полётов? Грузовик два раза не смог уйти в гипер! Сейчас буду, отбой!

Старпом встал с кресла и поспешил к выходу.

Воронцов, чувствуя подвох, задумался. Что-то нехорошее назревало, но он не понимал, что и где. Он навигатор, старший вахты, должен обеспечить безопасность корабля.

Сладкие мысли попасть в увольнение по прибытию на Владимир улетучились, сменившись тревогой. Он посмотрел на пилота, на связиста. Обернувшись — на пустующее кресло капитана. Остальных офицеров в рубке. Что с этим «Альбатросом» не так? Ну почему старпом не может просто сказать, мол «старлей, ты дурак, сделай то-то и то-то»? Всё поучает…

Пять минут до открытия коридора. Вектора в норме, с курсом полный порядок. Будем точно, до секунды. Импеллеры поют свою энергетическую песню. Вон лейтенант, пока нет старпома, тоже, похоже, поёт.

Нет! Это не лейтенант поёт! Это воет сигнал опасности!

В рубке открылась дверь, появился старпом. Одного мгновения ему хватило оценить обстановку.

Сарматов и Воронцов повернувшись одновременно, побелели, увидев его ярость.

Похожие статьи:

Рассказы → Рубеж Вереи. Глава 3

Рассказы → Рубеж Вереи. Глава 5

Рассказы → Рубеж Вереи. Глава 4

Рассказы → Рубеж Вереи. Глава 1.

Рассказы → Последняя мелодия ветра