Русалка

в выпуске 2013/12/30

5 ноября 2013 - Леся Шишкова

В тот год мне исполнилось шестнадцать лет, и я поехала не в пионерский лагерь, как обычно, а в глухую деревню к бабушке и дедушке. И естественно, мне было там скучно, ребят в деревне давно не бывало, только старики. Бабушка целыми днями пропадала в огороде и на кухне, а дед был уже старенький и все время сидел на завалинке и курил самокрутку, иногда сколачивал сломанный табурет или вырезал узор на деревянных ложках. Я, конечно, помогала по мере своих сил и желания. Желания было маловато, так что в основном валялась в гамаке с книжками. Но вот вечера отличались от длинных, ленивых дней. Вечером мы с дедом разводили небольшой костерок, садились рядом с огнем, пекли картошку, обжаривали хлеб и разговаривали. В основном говорил дед. Он мог рассказывать свои истории часами, пока бабушка не загоняла нас спать, и мне до утра снились эти рассказы, непонятно, то ли сказки, то ли быль…

Однажды вечером, мы сидели у костра и вели свои неспешные беседы, бабушка, припозднившись, пекла на кухне пирожки и мы невольно принюхивались к аппетитному запаху, пробивавшемуся к нам сквозь дым костра.

— Вот, смотрю я на тебя, внучка, и вижу, похожа ты стала на свою прабабку, как две капли воды, у нее тоже глаза такие же были, зеленые, русалочьи.

Дед затянулся самокруткой и задумчиво посмотрел в небо.

— Была у нас тут одна история с русалками… Мы тогда в городе жили и отца твоего на каникулы сюда к бабке, матери моей, отправляли. В тот год, батьке твоему лет десять было, приехали всей семьей. А у Данилыча, соседа, детей аж десяток было, старшой, мне ровесник, а не женатый, тоже в городе обитал, а в то лето и он приехал родителей проведать. Мы с ним в детстве приятелями были, ну и тут вроде посиделки начали устраивать. Нечасто, правда, а потом и вообще перестали. Стало что-то непонятное с ним происходить. Смурной стал, как будто гложет его что. Выяснили потом, что он каждую ночь на реку ходил, будто тянуло его туда что-то или кто-то.

Я удивленно посмотрела на деда:

— Неужели русалки?

— Да… Поговаривали, что дело без них не обошлось. Они ведь как, эти русалки, человек идет на ночную рыбалку, а они ему для начала, улов обеспечивают, раз, другой, потом песнями русалочьими завораживают, затем чуток показываются и в воду заманивают, ну а там уж и потонуть недолго. Мда… вот и дружок мой по ночам пропадать начал, сестрица его младшая однажды проследила и рассказала, что он на реку ходит, вроде как на рыбалку. А народ раньше суеверный был, во все такое веру имел, ну и стали меры принимать. То что-то мать ему подложит, то отец подсыплет, а через какое-то время почти силком отправили его в город, ему уж и на работу возвращаться пора было. Только с тех пор по ночам с реки звуки странные рыбаки наши слышат. Говорят, так плачут русалки, у которых добычу вырвали в последний момент, — дед затянулся самокруткой и выпустил пару колечек.

— А…- произнесла я, но тут послышался голос бабушки. Она звала нас отпотчевать пирожки и мы, забыв обо всем, глотая на ходу слюнки, отправились на кухню, где ждали пирожки с пылу с жару и вкусное деревенское масло.

Когда наелись, сил осталось добраться только до кровати и уснуть крепким и безмятежным сном.

* * *

Алексей шел по тропинке. Была ясная теплая ночь, дорогу к реке Алексей помнил с детства, и за много лет ничего не изменилось. Он вообще любил приезжать домой, здесь можно было окунуться в мир своего детства. Жаль, что получалось приезжать очень редко. Он пришел на знакомый бережок, закинул удочки, стал ждать. Над головой раскинулось звездное небо, водная гладь была практически зеркальной, но больше всего Алексею нравилась тишина, мягкая, спокойная, умиротворяющая.

Внезапно до слуха Алексея долетел неясный звук, то ли плеск воды, то ли стон. Он прислушался, но ничего не уловил. А через какое-то время звук повторился вновь. Теперь было ясно слышно, что он исходит с правой стороны берега, где заросли камыша, и там явно кто-то стонал. Алексей встал и неспешно направился в сторону, откуда доносились легкие, едва слышные, всхлипы.

— Эй, кто там? — спросил он. В ответ кто-то напряженно замер и даже перестал дышать.

Алексей пристально, но тщетно вглядывался в темноту, он даже вошел в воду по колена и внезапно услышал тихий и слабый голос.

— Остановись, человек. В твоих силах помочь мне, но прежде ты должен узнать кто я?

— И кто же ты, — спросил Алексей, удивляясь, кому может принадлежать этот серебристый девичий голос.

— Я не человек — я русалка. И теперь тебе решать, поможешь ты мне или нет.

— А почему я не должен тебе помогать? — сказал Алексей и углубился в камыши.

Она лежала совсем рядом и тяжело дышала. Он поднял ее на руки, она оказалась очень тяжелой, и вынес на берег, к тому месту, где он сидел до этого. Русалка от шеи до могучего хвоста была обмотана рыболовной сетью. Алексей достал складной нож внушительных размеров и увидел, как в глазах русалки на мгновение зелеными огоньками вспыхнул страх. Он безлишних слов разрезал сеть и распутал неосторожную ундину.

— Отнеси меня к воде, — попросила она. И Алексей, собравшись с силами, отнес ее туда, где мелкая рябь волн разбивалась о кромку берега. Она быстро соскользнула с человеческих рук и скрылась в непроглядной пучине. Еще некоторое время он ждал ее появления, стоя в воде, но потом стал замерзать и вышел на берег. Оделся, кое-как согрелся, сел и стал ждать. У него не было ощущения нереальности, как будто он каждый день имел дело с гномами, русалками или еще какими сказочными персонажами. Небо постепенно начинало светлеть, над рекой повисли предрассветные сумерки. Легкая дремота витала над головой Алексея.

— Человек! Человек! — послышалось с реки, — Человек!

Алексей встрепенулся и увидел в воде, почти у самого берега девушку с серебристыми волосами и зелеными глазами. Он сразу понял, что это та самая русалка, которой несколько часов назад он помог выпутаться из рыболовных сетей. Сейчас, глядя на нее, он понимал, что легенды не врали ни капли, описывая неземную красоту водяных див. Он подошел прямо к самой кромке воды и улыбнулся.

— Я вижу, что тебе намного лучше, — громко сказал он.

— Тсс… Говори тише, иначе мои сестрицы услышат и тогда тебе несдобровать, — промолвила она почти шепотом.

— И что же они со мной сделают? — поинтересовался Алексей.

— Утащат под воду против воли, потому как русалки показываются людям перед тем, как им придется утонуть.

— И что же, ты пришла погубить меня? — спросил Алексей.

— Нет, я хочу тебя отблагодарить. И поэтому говорю, чтобы ты никогда сюда не приходил, потому как в природе моей заманивать рыбаков под воду, а потом заставлять их там страдать и выполнять поручения и поручения моих сестриц. А ты, я вижу, человек хороший, смелый. Мне вон, без колебаний помог, без бабьего визга, без лишних слов. Нехорошо такому человеку на дне речном неизвестно сколько времени маяться. Живи спокойно, но на это место не ходи. Я-то тебя еще три раза ждать буду, потому что ничего с собой поделать не смогу, а не придешь так и успокоюсь, буду знать, что всё в порядке с тобой. Тебя как звать то, спаситель?

— Алексей, — хмуро ответил тот, — А тебя как?

— А у русалок нет имен, но можешь звать меня Ундина, мне нравится.

— Прощай, Ундина.

— Прощай, Алексей…

Русалка вновь скрылась под водой, а Алексей собрал свои удочки и отправился домой, отсыпаться. Когда он проснулся на дворе стоял жаркий день. И пока он ел, помогал по хозяйству, не мог выбросить из головы происшествие на рыбалке. Конечно, он понимал, раз русалки существуют, значит и истории про них тоже правда, а посему ему лучше выкинуть воспоминания из головы о зелёных глазах Ундины и ее серебристых волосах. Но мысли о ней никак не хотели уходить, и с ними он провел две ночи и три дня, а к началу последней ночи ожидания его русалкой, он собрался и тихо, незаметно ушел из дома прямо в ночь. Он сидел на берегу и ждал очень долго, а когда предрассветный туман опустился над рекой, он разделся и поплыл против течения. В голове было пусто, он просто знал, что надо плыть, и он продолжал плыть из последних сил. Когда стало трудно двигаться и дышать, он почувствовал, что рядом кто-то есть.

— Ну и зачем же ты вернулся, Алексей? — раздался тонкий и мелодичный голос Ундины.

— Тебя захотел увидеть, убедиться, что не приснилась красота неземная, — задыхаясь, ответил Алексей.

— Так я и не на земле родилась, а в воде, — с грустной улыбкой ответила русалка и потихоньку стала подталкивать слабеющего молодого человека к берегу.

Алексей выбрался на сушу и встал там, где было воды по колено.

— Смогу ли увидеть тебя еще раз, Ундина?

— Да куда ж мне от тебя деться, — улыбнулась она, — Я теперь каждую ночь ждать тебя буду, потому как спутались наши судьбы сетью, покрепче той, от которой освободил ты меня.

* * *

Проснулась я как всегда, когда солнце было уже высоко. За окном медленно и лениво летали мухи, по двору неспешно и важно прохаживался петух Яшка, следя круглым глазом за всеми своими несушками.

— Как спалось? — каждодневный вопрос бабушки.

— Да снились всю ночь русалки всякие, да Алексеи, — так же лениво, как и все вокруг ответила я.

— Есть садись, завтракать будешь — принеся крынку парного молока, сказала бабушка.

Дед присел рядом, не выпуская изо рта самокрутки. Молчал и смотрел куда-то вдаль, видимо думал о чем-то своем и как всегда интересном:

— Русалки снились, говоришь, — усмехнулся дед, — Это хорошо, значит, заинтересовал тебя мой рассказ. Мда, ну слушай, что же дальше было. Как уехал Алексей, так слышать рыбаки стали, как в камышах прямо у берега начал плакать кто-то, да каждую ночь. Тихонько так, будто бы украдкой, по секрету от других. Да еще слышали некоторые, что звал тихий голосок друга милого, да страдал голосок без рассказов о рассветах ласковых, о закатах огненных, о траве свежескошенной и о пирожках свежепеченных. Жалобный голосочек такой, несчастный, что кто слышал его, так и тянуло подойти, узнать кто же это, да помочь добрым словом. Только слышен был тихий плеск воды, будто рыбка по воде хвостом махнула, и не слышно никого и не видно тем более.

— Это же Ундина влюбленная! — воскликнула я, — Ждала Алексея своего, спасителя и друга милого. А что же он, так и уехал и забыл про свою необычную любовь! Ведь каждую ночь на реку ходил, вот паразит!

Дедушка скрипуче посмеялся и сказал:

— Вот она молодежь, скоры вы все на выводы. Ты до конца-то дослушай. А с Алексеем вот что случилось, поехал он домой в город, да недели не прошло, как попал в аварию. Жив остался, ни царапинки, только головой хорошенько так приложился, что в течение трёх дней без сознания провел, а как очнулся, так полжизни своей не помнит. Потом память вернулась, только русалку свою он и не вспомнил. Вскоре женился, детей нарожали, трое у них. Но в деревню с тех пор и не приезжал, потом и вся семья в город перебралась. Родители аварии этой благодарны были, что сын опять стал прежним. Да и народ стал сомневаться. Была ли русалка. Только некоторые рыбаки до сих пор слышат, будто хнычет кто в камышах.

— Ну, ты сейчас напугаешь девочку, — проворчала бабушка. А у самой глаза мечтательные, видно, что прониклась рассказом деда и жалеет то ли русалку, то ли Алексея, то ли рыбаков пугливых, но, все равно, отправляющихся на ночную рыбалку.

Очередной день прошел, как и вчерашний и как позавчерашний. До сумерек провалялась в гамаке с книжкой. Но было очень сложно следить за сюжетом, так как мысли возвращались к рассказу деда. Воображение рисовало два силуэта по колено в воде, обнимающих друг друга на фоне лунной дорожки. И даже слышалась музыка из мультфильма Русалочка, а может, какого другого, точно не уловить. Вечером инициативу разговора взяла бабушка. Она рассказывала о своей молодости и обиженно просила не усмехаться ее рассказу деда. Тот говорил, что это он так выражает свое согласие с правдивым повествованием. Дедушка и бабушка засыпали быстро, они же не спали до обеда, как я, да и весь день им не до отдыха. А я лежала, и сна не было ни в одном глазу. Несчастная, покинутая русалка не шла у меня из головы. Я поднялась, натянула джинсы, кроссовки, надела толстовку, и вылезла во двор через открытое окно. Пересекая двор, я увидела, что из конуры высунулся любопытный нос беспородного, огромного, но очень умного пса Тихона. Во всё понимающих, почти человеческих, глазах, как и в моих, не было и тени сна. Я поманила его пальцем, и он с готовностью сразу же очутился у моих ног. Я погладила мохнатую голову и пошла со двора через заднюю калитку, так было ближе к лесу.

Дом наш стоял почти у самого леска, за которым находился небольшой участок суши, который любили все рыбаки. Каждый из них заходил к нам перед рыбалкой. Деда моего очень любили.

По темному лесу идти было почему-то не страшно. Может, помогал карманный фонарик, да и защита огромного пса Тихона внушала уверенность. Я шла и не сомневалась, что встречу там ее, словно она сама звала меня. Мы с Тихоном вышли на маленький островок пляжа. Мелкие волны тихо плескались у берега, луна освещала все вокруг как днем, только волшебным серебристым светом. Она сидела на берегу, ближе к камышам справа и, молча, смотрела на воду. В лунном свете не было видно человек это или русалка, только поза и поникшие плечи выдавали ее грусть и тоску

— Привет, — тихо сказала я.

Она медленно повернула заплаканное лицо ко мне, и я увидела, что она была действительно красоты неземной.

— Я не слышала, как ты подошла, — раздался тонкий серебристый голос.

Я придвинулась чуть ближе и протянула к ней руку в дружеском, сочувственном порыве.

— Он не придет, — сказала я, — Но он не виноват, он потерял память в катастрофе и поэтому не пришел к тебе больше.

— Много ли времени прошло по человеческим меркам? — спросила русалка, — Я потеряла счет годам.

— Он уже глубокий старик, — ответила я, и у русалки вновь заструились слезы по лицу.

— Видишь ли, девочка, русалка отдает своё сердце один раз в жизни и я отдала свою любовь земному человеку. У нас это карается смертью, но мои сестрицы не смогли так поступить со мной и просто изгнали меня. С тех пор я не слышала русалочьих песен, не водила хороводы с сёстрами и друга милого не видала больше никогда.

Почему-то мне стало так грустно после этих безысходных слов, что горячая одинокая слеза пробежала по моей щеке и, скатившись, капнула на руку Ундине.

Она внимательно посмотрела в мои, полные влаги, глаза.

— Однажды, — прошептала она, — В порыве отчаяния, я выбралась на берег и стала ждать рассвет. Я знала, что как только первые лучи солнца коснутся моей кожи, она станет терять влагу и через несколько минут от меня останется одна иссохшая оболочка, похожая на рыбью чешую. Но этого не произошло, я просидела на берегу до полуденного солнца. Возможно, небесное светило не действует на изгнанных русалок и они вынуждены скрываться от своих сестёр и от людей, скитаясь в прибрежных водах и камышах. Но я благодарна тебе за помощь и никогда не забуду доброты твоей.

Русалка немного продвинулась к воде и вскоре скрылась средь мелкой ряби. Но через секунду вновь показалась над поверхностью и помахала мне рукой.

— Спасибо! — разнеслось по водной глади серебристым эхом.

Я посмотрела в понимающие, ничуть не удивлённые глаза Тихона и направилась домой.

Лето, казавшееся вечным, как всегда кончилось неожиданно. В день отъезда, когда приехавшие за мной родители складывали вещи в машину, мы с дедом сидели на завалинке.

— А знаешь ли ты, что лишь доброта и сочувствие чистой непорочной души может помочь русалке, — спросил меня дедушка.

Я удивленно посмотрела на него, но он не заметил моего взгляда или сделал вид, что густой дым самокрутки закрыл от него окружающий мир.

Всё это вспомнила я, почти спустя пятнадцать лет, потому как произошел этот случай.

Представьте себе море, солнце, пляж. Мы отдыхали всей семьей – муж и двое детей, сыну восемь, дочке четыре года. Всем скопом взобрались на большой надувной матрас и плавали на нём вдоль берега. Нас потихоньку сносило в море, но расстояние до пляжа казалось не очень большим, и поэтому мы не волновались. Внезапно наш, казавшийся надежным, резиновый корабль начал спускать воздух и тонуть. Мы начали двигаться к берегу, но вскоре стало понятно, что до суши придётся добираться вплавь. Мой муж со старшим ребенком поплыли самостоятельно, а я слезла с матраса и стала толкать его, с сидящей на нем дочкой к берегу. Внезапно, что-то обожгло мне ногу и страшное жжение стало охватывать все тело. Я начала тонуть, слыша, как дочка зовет меня. Я понимала, что меня ужалила ядовитая медуза и надежда на спасение очень мала. Казалось, воздуха в легких почти не осталось, когда я почувствовала, как чьи-то руки схватили меня и уверенно потянули наверх.

В себя я пришла на берегу, на место ожога лили пресную воду, рядом стояли зарёванные дети и встревоженный муж. Было много ещё людей – мужчины, женщины, молодежь и, кажется, ещё одно знакомое лицо девушки, которая, в отличие ото всех, мне улыбалась. Потом меня отвезли в больницу, где вкололи какие-то лекарства от аллергической реакции на ядовитый укус медузы. Добрые люди рассказали, что своим спасением я обязана одной местной девушке, которая уж несколько лет живет в доме рядом с пляжем. И с тех пор, как она поселилась здесь, всегда оказывается там, где нужна помощь. Я поняла, откуда я знаю эту девушку с зелёными глазами и светлыми волосами, слегка отливающими серебром даже в ярких солнечных лучах.

Перед отъездом я нашла её дом, местные жители подсказали, в маленьких городках легко найти человека. Позвонила в звонок и дверь мне открыла улыбающаяся, жизнерадостная девушка.

— Ну, здравствуй, Ундина! Ты сдержала свое слово не забыть меня…

Сентябрь 2006 – ноябрь 2008