С возвращением!

Он взялся не за тот рычаг! Надо же было родиться таким дебилом…

            — Эй, Мик.

— Радуйся, олух, теперь нам точно кранты.

Шлюпку качнуло в последний раз…

            Где-то там, на орбите, плавали металлические обломки. Вряд ли кто-нибудь соберёт их и восстановит корабль. И если бы Мик и Сэм не поспешили, их разрозненные части сейчас тоже дрейфовали бы в космосе. Сэм называл это удачей, везением. Мик называл Сэма придурком, слепым и трупом.

            — Если мы не убьёмся, когда шлюпка упадёт на землю, я тебя придушу. Готовься.

            Сэм только глупо улыбался и моргал. А что ему оставалось? В глубине души он понимал, что, возьмись он за нужный рычаг, всё закончилось бы хорошо. Мик выровнял бы корабль, и посадка была бы куда мягче.

            И зачем Мику навязали этого худого очкарика? Чтобы скучно не было? Или начальству просто нравилось портить другим жизнь?

            Как бы то ни было, Мик и Сэм полетели вместе. К недавно открытой планете. Она очень заинтересовала учёных. Они допускали, что планета обитаема. А что это значит? Правильно: надо поскорее навестить планетку и, если повезёт, познакомиться с тамошними обитателями. И, по возможности, отхватить от планеты кусок. А лучше – заполучить её всю.

            — В любом случае, — сказал начальник Мику и Сэму, — мы должны оказаться там первыми. Первыми. Ясно? – И невысокий мужчина с чёрным бобриком прищурил глаза.

            — Понятно, — пробурчал Мик, ведь Сэм, как обычно, только улыбался и хлопал ресницами.

            Их засунули в космический корабль – Мик так это и называл: «засунули». Корабль стартовал. И они полетели к новой планете. Последней Надежде, как её прозвали учёные.

            Слава богу, долгожданное время пришло. Антигравитационные устройства были в ходу и уже не стоили, как здоровенный особняк. Самолёты и вертолёты могли развивать невероятную скорость. Все ракеты переименовали в космические корабли. Астронавты же превратились в лентяев: корабль управлялся автопилотом, а люди в скафандрах только ходили из угла в угол и пинали… В общем, чудесное время. Конечно, вы не забыли, что Земля страдала от перенаселения и большая часть мирового бюджета уходила на финансирование ППППП (Программы по Поиску Пригодной для Проживания Планеты). Так что об этом мы тактично умолчим и вернёмся к Сэму и Мику.

Два дня. Каких-то два дня Сэм и Мик не должны были ничего делать. Чем меньше они проявляли инициативу, тем спокойнее было всем остальным. За их полётом следили; у них было полно продуктов; корабль чинил сам себя; и не забывайте про автопилот.

            Два дня. 48 часов.

            Благодаря Сэму Мик понял, что это чертовски много.

            Сначала куда-то стали исчезать продукты. Потом зубные щётки. Затем кто-то обнулил показания всех приборов. Устроил разгерметизацию. (Мик не мог понять, почему он до сих пор не убил этого «кого-то».) И, в конце концов, тот же самый человек – Сэм, как вы понимаете, — устроил кораблю встречу с метеоритом. ЧТО надо было сделать с системой управления, чтобы она не среагировала? Чтобы не изменила курса. Мик не хотел этого знать. Его интересовало только одно: если он задушит Сэма, будет ли это считаться убийством? Или он окажет человечеству услугу?

            Мик пытался выровнять корабль. Но за всем уследить невозможно, и он попросил Сэма всего об одном: выключить дополнительные двигатели. Если бы Сэм нажал маленькую красную кнопку, Мик развернул бы корабль – и всё. Опасность миновала.

            Но то, что Сэм называл удачей – то, что улыбалось ему широкой улыбкой, — терпеть не могло Мика. Неправда? А почему тогда он, Мик, специалист высшего класса, получил в напарники этого неуклюжего очкарика?

            Короче, Сэм нажал не ту кнопку. Не красную, а зелёную. Но Сэм не был дальтоником, нет. Он просто нажал не ту кнопку. У корабля была включена половина дополнительных двигателей, и вместо того, чтобы выключить их, Сэм включил вторую половину. Корабль резко рванулся вперёд и на полном ходу врезался в метеорит. Вторично.

            После этого столкновения отказала система автопочинки. А генератор, обеспечивавший корабль энергией, вышел из строя. Будущее хорошо тем, что оно – будущее, но этим же оно и плохо. Технологии будущего более сложные и надёжные, но если уж они ломаются – выноси всех святых. Так вот, в генераторе что-то разладилось, он побелел, стал плавиться и сыпать искрами. Взрыв был неизбежен.

Мик затолкал неумеху и криворучку Сэма в шлюпку. Сел, взял управление на себя, беззлобно бросил:

            — Убери руки от пульта, если не хочешь, чтобы я их сломал.

Шлюпка вылетела из чрева умирающего корабля. Она успела отлететь совсем недалеко. Взрыв развернулся за спинами астронавтов, подобно гигантскому цветку.

            Ситуация, в которой они оказались, была неприятной, и Мик в полной мере ощутил это, когда шлюпку дёрнуло и он ударился головой о переборку. Сэм глупо улыбался и хлопал глазами.

            «Тихо, — успокаивал себя Мик. – Тихо. Не выходи из себя. Не думай о том, что хочешь его придушить. Это неправильно… Душить его будешь потом, когда вы приземлитесь».

            Мик не мог понять, почему они выжили. Повсюду их преследовали неудачи, хотя Мику больше нравилось слово «бесы». Чтобы поиздеваться над ним, бесы подкинули ему Сэма, всячески мешали во время полёта, крали щётки, и всё такое. А теперь хотят угробить его. Чем же он им насолил?

            Но, наверное, было и что-то другое. То, что помогло астронавтам, когда началась разгерметизация… когда вышел из строя генератор, и корабль превратился в бомбу… Невидимое нечто спасло их. Ангел, победивший бесов? А может, у неудачи, которая ходила за Сэмом попятам, была изнанка? Как у Луны: вторая, светлая сторона. Противоположность тёмной. Которая на виду, но на которую мало кто обращает внимание, - всем ведь интереснее, что на тёмной стороне…

            Когда шлюпка вышла из строя, перед мысленным взором Мика появились часы. Обычные настенные часы, со стрелками. Старомодные. И они отсчитывали его последние секунды. Мик понял: налетался.

            «Придушить Сэма сейчас, пока я жив?» — пронеслось в голове у астронавта.

            — Бери рычаг! – рыкнул Мик. – А я попытаюсь смягчить удар.

            «Устроить нам мягкую смерть…»

            И Мик стал нажимать кнопки, выдвигая разные устройства, включая и выключая двигатели. Он хотел выровнять курс, а потом активировать защитную систему. В космосе она могла бы спасти их от небольшого метеорита. Сейчас от неё было мало проку. Но это всё, что он мог сделать.

            Эх, если бы поблизости было озерцо… Шмякнулись бы туда – может, и выжили бы.

            Мик размышлял обо всём этом, но, странное дело, ничего не чувствовал. Все чувства словно испарились. Не осталось никакого страха или внутреннего напряжения. Мик даже простил Сэма.

            Впрочем, ненадолго. Когда Мик краем глаза увидел, за какой Сэм держитcя рычаг, он грязно выругался. И поклялся себе, что свернёт этому чёртову цыплёнку шею. Если они выживут.

            — Этот рычаг управляет антенной! – заорал Мик.

            — Какой антенной? – Сэм уставился на него во все глаза.

            Шлюпку трясло и бросало во все стороны.

            — Радиоантенной! Ты чей-то сигнал ловишь, а, мастер?

            — Я…

            — Ты ведь не знаешь, как управлять шлюпкой, верно? Да как ты вообще сюда попал!

            — Я попросил батю, и он меня устроил.

            Устроил… Как будто астронавтика – это магазин, куда разрешают зайти любому и, заплатив, получить то, что ему нужно. Магазин, на работу в который можно устроить своего сына только потому…

            — Минутку… Батя? – Мик задрал бровь.

            А Сэм ей даже не повёл.

            — Ну да. Чарльз Пикфорд, — сказал он как ни в чём не бывало.

— Но у тебя же другая фамилия!

— Ага, мамина, — Эванс.

Мик вдруг почувствовал всю свою беспомощность. У него опустились руки – прямиком на кнопку катапультирования. Но ему снова повезло: катапульта была сломана.

            Чарльз Пикфорд… Их начальник – отец Сэма. И он отправил своего никчёмного сынишку в полёт вместе с Миком, наплевав на репутацию астронавта, на его награды. На его безопасность, в конце-то концов!

            В такие минуты человек теряет веру во вселенскую справедливость. Мик не стал исключением.

            Тем более что альтернатива жизни стремительно приближалась.

            Итак, шлюпку дёрнуло, подбросило, снова дёрнуло, качнуло в последний раз. И она, наконец, грохнулась в рощу. Затрещали переламываемые пополам молодые деревца. Шлюпка перевернулась и то ли поехала, то ли попрыгала вперёд. Прямиком на старое толстое дерево. К счастью, к тому моменту Мик уже потерял сознание…

            …Придя в себя, Мик сделал поразительное открытие: он жив.

            Это его обрадовало.

            Но тогда он сделал второе открытие: скорее всего, выжили они по вине Сэма. Удача улыбнулась тому. Мик понял: он не сможет задушить человека, спасшего ему жизнь. И плевать, что этот самый человек чуть его не угробил.

            Мик расстроился. Рушилось всё то, ради чего он жил.

            Чтобы чем-то занять себя, он сделал третье открытие: крышка люка валялась на земле, а Сэм куда-то исчез. Мик воспрянул духом. Может, он больше не увидит этого дохляка?

            Мик отстегнул ремни и выбрался из шлюпки.

            Он стоял в высокой траве, зелёной и свежей. На Земле трава встречалась всё реже, зато не по дням – по часам вырастали новые здания. А здесь деревья колыхались под порывами ветра и приветливо шуршали листвой.

            Мик посмотрел на шлюпку: она остановилась в шаге от толстенного дуба.

            Дерева, напоминающего дуб, поправил себя Мик.

Это другая планета. Кто знает, как тут всё устроено… Может, дерево только внешне напоминает дуб. Может, это вообще не дерево, а животное, которое под него маскируется.

Мик помотал головой и постучал по ней, выбивая дурь.

Не хватало ещё умом тронуться. Если он лишится остатков мозгов, то никогда не выберется с этой планетки. И в этом тоже будет виноват Сэм.

— Эй, Мик! Ты там как, жив?

Настроение у Мика тут же упало, как столбик термометра, который положили в морозилку.

Улыбающийся Сэм подошёл к Мику и как ни в чём не бывало похлопал его по плечу.

— Оклемался? Молодец. Я хотел тебя вытащить, но засмотрелся на природу.

На природу он засмотрелся…

— Смотри, что я нашёл.

Сэм протянул Мику какие-то красные ягоды.

Мик отшатнулся от них, как от положительного теста на беременность. К счастью, Сэм не был его девушкой.

— Не бойся, они съедобные.

«Не бойся»? Сэм его увещевал?

Мик какое-то время испепелял Сэма глазами, но в кучку пепла тот не превратился. Разочарованно вздохнув, Мик взял одну ягоду.

— Вкусные хоть?

— Да классные, — заверил Сэм. – Кисленькие такие.

Ягода оказалась ужасной. Просто отвратительной. В рот словно клея налили и насыпали песка.

— Тебе что, не понравилось? Странно. По-моему, очень вкусно. На клюкву похоже.

Мик терпеть не мог клюкву.

— Ну, теперь мы с голоду не помрём, — проворчал он.

Сэм радостно кивнул.

— Ага, точно. Все припасы-то остались на корабле.

А по чьей вине?

Чтобы усмирить жажду убийства, Мику надо было побыть одному. Он подошёл к дереву, в которое они чуть не врезались, встал на цыпочки, сорвал листок и принялся его рассматривать.

Листок был похож на дубовый, но книзу становился заметно толще, а кверху, наоборот, вытягивался.

Мик присел на корточки. Трава тоже напоминала земную, и всё-таки были кое-какие различия. То в цвете, то в форме. Мик присмотрелся к растению, похожему на подорожник, но с треугольными листочками. Потом к «колокольчикам» ярко-красного цвета с толстыми лепестками.

Мик встал и позвал Сэма.

В ответ прозвучало лишь естественное спокойствие природы.

— Сэм!.. Сэм!..

Где этот скелет?

Мик обошёл псевдодуб. Посмотрел по сторонам. Снова окликнул Сэма. Беспокойство незваным гостем вошло в его душу. Мик понимал, что волнуется за человека, которого только что хотел задушить. И от этого становилось вдвойне неприятно.

— Сэм, чтоб тебе провалиться! – сам себе противореча, крикнул Мик.

— Мик, ты где? Иди сюда!

Мик ругнулся и пошёл на голос. Он отыскал Сэма в небольшой рощице. Сынок Чарльза Пикфорда сидел на корточках, держал что-то в руке и с интересом разглядывал.

— Смотри!

Вещь выглядела точь-в-точь как полиэтиленовый пакет.

— А внутри были крошки, — сказал Сэм.

Мик кивнул.

— И ты их, конечно, попробовал?

— Угу. Они похожи на хлебные.

— Ну да, ты же любишь всё пробовать: странные ягоды, крошки неизвестно от чего… Я смотрю, ты и шлем по такому случаю снял.

— Да ничего в этих крошках нет страшного. Сам попробуй.

Мик глянул на Сэма, недобро.

— Я подумаю об этом завтра. Если не умру после тех ягод.

— Да с ягодами всё в порядке, они съедобны.

— Я бы тебе поверил, если бы ты был биологом.

— А я и правда биолог. Разве я не говорил?

От этого дохляка, оказывается, есть польза. Вот это удар…

— Мик, ты мне что, снова не веришь?

— А шлем ты зачем снял? – недовольно хмурясь, спросил Мик.

— Здесь воздух почти как на Земле.

— Значит, можно дышать?

— Ну да.

— А сколько времени? Когда наступит приступ удушья?

— Мик, не дури.

Да как Сэм с ним разговаривает!

Но у Мика уже не было сил ни злиться, ни желать Сэму смерти. Поэтому он снял шлем и зажал его подмышкой. Шлем его напарника лежал на траве.

Мик сделал глубокий вдох. Инопланетный воздух наполнил его лёгкие. По сравнению с земным Мику он показался более… как бы это сказать… резким и в то же время лёгким. Если бы воздух Земли был толстым стеклом, то здешний – тонким осколком.

— Здесь всё как дома, — сказал Сэм. – Ну, почти. И трава, и деревья. И ягоды, похожие то ли на клюкву, то ли на бруснику. И атмосфера есть. Слишком много сходства с Землёй, чтобы мы не могли тут дышать.

Мик вернул Сэму пакет и отряхнул руки.

— А вот – последнее доказательство. – Сэм встал во весь рост и поднял пакет к небу. Так в древности предводитель звал за собой войско, только вместо пакета он держал в руке меч. – На этой планете есть разумная жизнь!

— Конечно. Кто ещё будет мусорить на природе, как не кто-нибудь разумный? – Мик фыркнул.

В этот момент до двух астронавтов донёсся низкий гул. Словно бы что-то двигалось… Всего шагах в пятидесяти от них!

Забыв обо всём, Сэм сорвался с места.

— А как же осторожность при контакте с пришельцами? – сказал Мик в пустоту.

И неторопливо двинулся вслед за напарником.

Если аборигены уже съели Сэма, размышлял он, надо сказать им спасибо. А если они захотят и Миком полакомиться… Что ж, он всегда мечтал умереть как герой. Мик лишь надеялся, что каннибалы оставят его на десерт: тогда бы он смог посмотреть, как они закусывают Сэмом.

Мик раздвинул ветки, вышел из кустов и увидел неподвижную фигуру Сэма. Он застыл на месте и смотрел перед собой. Вначале Мик удивился. А потом удивился очень сильно. То, что находилось на расстоянии вытянутой руки, потрясло его. Это было кошмарно. Хуже того: это было реально и очевидно. Причём настолько, что отрицать это было бессмысленно. И это было так неожиданно и отвратительно, что он не сразу заметил это. Глаза попросту отказывались это видеть.

Но всё-таки это было. И если бы захотел, Мик давно бы обо всём догадался.

Сэм наверняка заметил Мика, краем глаза, но даже не шелохнулся. Его рука смяла пакет. Затем пальцы разжались. Комок мусора упал на зелёную траву. Хотя здесь трава была не такой уж зелёной. Ещё бы, ведь, не считая скомканного пакета, кругом было полно мусора. Пластиковые стаканчики, разбитые бутылки, рваная бумага, использованный презерватив…

А впереди, всего в паре шагов, слева направо, текла чёрная река шоссе. Три белые полосы делили дорогу на две равные части.

Чуть дальше стоял невысокий заборчик из неизвестного серебристого металла. Если перелезть через него и взобраться на приземистый широкий холм, можно рассмотреть все надписи на каменной стене. Эта стена огораживала территорию, на которой расположился завод, — с его вечно дымящими трубами и вышедшими покурить работниками; с автомобильной стоянкой и служащими в спецформе. И с названием, написанным огромными красными буквами…

— “Caco-calo”, — прочёл Мик.

Его взгляд скользнул вправо и остановился на искусственном навесе. Автобусная остановка – такая же, как на Земле. И мусорное ведро. Всё один в один. Только стояло ведро не слева, а справа. Но это неважно, потому что оно было переполнено, потому что мусор горой возвышался над ним и лежал рядом с ним высокими холмами. А значит, все различия стирались. И пусть на упаковках, пачках, обёртках, фантиках, банках, бутылках и стаканчиках были другие надписи. Не “Mars”, а “Sram”; не “Danone”, а “Nenado”. Всё равно, разница невелика – ведь люди-то были теми же самыми…

По шоссе пронёсся автомобиль и окатил астронавтов грязной водой из лужи.

— Добро пожаловать домой, — сказал Сэм.

(Октябрь 2008-го)

Похожие статьи:

Рассказы → Как открыть звезду?

Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах

Рассказы → Незначительные детали

Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")

Рассказы → Лизетта