Сиреневый рассвет.
в выпуске 2016/09/01
Лет пятнадцать назад в провинциальном городишке мне довелось слушать концерт малоизвестной попсовой группы. Из всего концерта запомнился смотрящий бестолковыми неподвижными глазами в стену зала обкуренный барабанщик да одна баллада, начинающаяся словами:
«Что нужно человеку в полночь,
Зачем стучит он в дверь ко мне?»
Баллада дальше рассказывала о том, что хозяин дома, тот, что за дверью, хоть и с опаской, но всё же открыл дверь настойчивому незнакомцу и в результате не только не пожалел об этом, но и ушёл навсегда вместе с ночным гостем, счастливый и озарённый открывшейся истиной.
Совершенно лишённый за прошлые грехи вокальных данных солист вложил в исполнение душу. Текст хорошо сочетался с музыкой, а исполнитель бэк-партии довольно часто попадал в такт. Но главное, конец баллады, почти счастливый, сопровождался блестящей работой мастера по aaсвету: заранее утопив зал и сцену в полной темноте, мастер имитировал великолепный сиреневый холодный, наполненный свежестью и каплями росы рассвет. Игра красок, контраст света и тени, надрыв солиста и рассвет после долгой тревожной ночи создали яркий образ, оставивший след в моей душе…
Прошли годы. Память сохранила несколько строчек баллады и море сиреневого света, заливавшего сцену и зал. Иногда, если работа уходит на второй план и удаётся отрешиться от повседневной суеты, я вспоминаю холодный сиреневый рассвет и начинаю ощущать всей кожей утреннюю прохладу, а воздух вокруг становится неестественно густым, как морская вода. Тогда начинается путешествие по миру моих фантазий и стирается граница сна и реальности. Кто-то негромко, но настойчиво зовёт меня из того мира, который после пробуждения от сна остаётся за неприступной чертой.
Сейчас мне почти сорок. После долгих и бурных поисков самого себя и своего места в жизни, я оставил юношеские мечты и ушёл в спокойное и ясное существование, закрытое от посторонних, которое психологи называют глубоким аутизмом. Благодаря упорно насаждаемому мною во мне и вокруг меня порядку, расчёту и отчётности мне удалось добиться неплохого успеха, комфорта и внутреннего покоя. Работа для меня не объект поклонения, но я отдаю ей должное внимание, время и силы.
Суть работы заключается в поиске информации и информационном обеспечении научных коллективов, занимающихся разработкой наукоёмких биотехнологий. Я веду поиск на заказ, составляю обзоры и за это мне платят неплохие деньги. Десять-двенадцать часов провожу за столом, поэтому он, стол, занимает большое место в комнате и в жизни. Это инструмент! Слева на столе дисплей компьютера и коврик с мышью; прямо передо мной – писчий прибор; справа – стопы бумаги. В ящиках и тумбах – запас бумаги и электронные приборы-помощники. Завершают производственный «пейзаж» свисающая с невысокой полки густая живая традесканция и сухой рыжий болотный камыш в дорогой деревянной вазе ручной работы. Мои компиляты отличаются предельной чёткостью, логичностью и последовательностью изложения. Потому что порядок в мыслях обеспечивает адекватный порядок во всём! Наверное, поэтому столь высоко оценивается мой труд на рынке информационных услуг.
Мои планы не совпали с планами других членов моей семьи. Жена с дочкой надолго уехали за границу. Для меня началась новая страница жизни.
Один в трёхкомнатной квартире, я заменил мебель, так долго служившую всем нам. Системный блок компьютера заменил самой современной моделью. Приобретение нового стола, удовлетворяющего возросшим требованиям, стало центральной задачей и кульминацией в достижении предусмотренного порядка. К слову о порядке: на днях получил заказ. Оплата выходит за пятьдесят тысяч зеленью. Как это радует! Но нельзя, нельзя приступать до замены стола. Это был бы непорядок. Нет, пожалуй – очень большой непорядок!
Обзвонив два десятка фирм, торгующих офисной мебелью, я выбрал одну, торговый зал которой находился в двадцати минутах езды подземкой. Осмотрев выставочные модели, я остался недоволен.
- В рекламном ролике говорилось, что вы обустроили банк «Миллениум». Такими моделями? – в моём голосе упруго зазвучали стальные ноты.
- Ну, для солидных клиентов у нас есть. Я предупрежу, что Вы подойдёте на склад…
- Через пятнадцать минут!
За зданием мебельного центра метров сто тянулся пустырь, за ним лесок. Склад располагался на краю леска. Я шёл и пытался отогнать навязчивую глупую мысль: «К новой жизни через лес, к новой жизни через лес…»
Изрядно изведя менеджера склада, я выбрал великолепный огромный стол, отвечающий, как мне думалось, всем предъявленным и воображаемым требованиям. Фирма доставит заказ в 17.30. Новая жизнь начнётся через три часа, ибо мой Omax показывал 14.30.
Я медленно пошёл обратно. Планировал на шоссе поймать такси и вернуться домой. Но почему-то в душе не было ощущения, что всё свершилось, напротив, что-то беспокоило меня, словно забыл ключи или мобильник. Чем ближе я подходил к трассе, тем больше чувствовал себя в замешательстве, если не сказать – потерянным. Уже было видно сквозь ветви кустарника шоссе, когда я увидел совсем молоденькую девушку, почти девчонку, отдыхавшую на траве, прислонившись к поваленному дереву. Ничего не было необычного в её облике за исключением сильно поношенной одежды и видавшего виды рюкзака, на который незнакомка опиралась локтем. Тропа, по которой мне нужно было пройти, пролегла как раз через место, где отдыхала девушка, очевидно здешняя поклонница пешеходного туризма.
Меньше всего сейчас мне хотелось с кем-то разговаривать. Девица продолжала валяться, качая ногой, бросая на меня короткие, явно заинтересованные взгляды. Когда между мной и поваленным деревом осталось шагов пять, я услышал простенькое и, как показалось, искреннее:
- Привет!
Кто она, что ей надо? Поздоровавшись, девчонка повернулась лицом ко мне, не меняя позы. Взгляд не робкий, но и не вызывающий.
- Я сказала «привет!» - повторила девушка не громко, но достаточно отчётливо. Так кузнец делает два-три пробных удара прежде чем начать обрабатывать горячую заготовку.
«Что ей нужно? Шлюха? На вид не больше шестнадцати. Сбежала из дома». Когда-то давно нам попалась на глаза малолетняя распущенная девица. Мы с дочкой возвращались с пляжа, день стоял ветреный и берег был безлюдный. Нужно было пройти узенькую полоску песка, другого пути не было: с обеих сторон нависали крутые откосы, густо поросшие шиповником. Нам пришлось пройти совсем рядом с девицей лет шестнадцати, которая совершенно обнажённая лежала на песке. Тут же лежала охапка ярких тряпочек – её одежда. Когда мы проходили мимо, девица не шелохнулась, даже не открыла глаза. Стоило ей подвинуться на шаг и нам пришлось бы переступать через неё. Позже дочь спросила:
- Пап, а что делала та тётя?
- Наверное, загорала.
- Пап, а она шлюха?
Но довольно воспоминаний. Всё это – непорядок. Не хочется в такой день снова лезть в подземку. Поймаю такси, доеду, а там привезут и соберут стол. Стол это порядок. Порядок предусматривает труд. Энтальпия предполагает воздействие энергии, недостаток энергии порождает рост энтропии. А по сему, труд противостоит всеобщему разрушению и хаосу. Стол и монитор на нём есть инструменты, атрибуты, маркёры труда. А стало быть, маркёры порядка. Девица с немытыми волосами и в стёртых кроссовках не смотрится на фоне порядка, а за это сказать ей какую-нибудь грубость? Проигнорировать? Дождусь вопроса и отвечу: «В другой раз». Со стороны, наверное, это бы смотрелось как красивый выход из ситуации.
- Рад видеть вас в таком живописном месте, барышня, - с явной издёвкой произнёс я, поравнявшись с девицей. Пара шагов – и я окажусь спиной к ней, а разговаривать спиной к собеседнику не в моих правилах. Теперь я смог хорошо разглядеть её. Тёмные, очень глубокие глаза, взгляд подвижный, не тяжёлый. Лицо милое, над ним хорошо потрудился Создатель. Волосы густые, чёрные, грязные. Очень юна, но далеко не настолько, как казалось издали. И далеко не наивна. Стало быть – без определённого места жительства и рода занятий. Это самый большой непорядок.
- Присядь, отдохни. До ближайшего автобуса есть время, я ведь тоже жду его. Лучше сидеть в тени, чем стоять на пропылённом шоссе.
Значит, я ошибся, это туристка. И, похоже, школьница. Но слишком проста. А может, я вызываю доверие?
- Приглашение принято, - честно сказать, до сих пор не понимаю, почему я так поступил. Конечно, можно постараться притянуть какое-то объяснение, да только какой смысл врать себе! Осторожно, боясь качнуть ствол, я присел поодаль от девушки. Она слегка улыбнулась, глазами больше, чем губами - явно сказывалась усталость. А губы – я увидел – у неё полные, чувственные, подвижные. И тёмные, как спелая черешня.
- Что делает в лесу столь милое создание? – продолжил я.
- Я уже вышла из леса. Мне нужно навестить одного человека… семью. А вечером я уйду по новому маршруту.
- Вы туристка? Спорт – хорошее дело. Если бы в лесу были ещё душ и шампунь…
- В лесу всегда есть вода. А шампунь в рюкзаке. Вот только близко к городу вода грязная, да и последние сутки выдались трудными – девушка порылась пятернёй в волосах, явно уловив мысль относительно их чистоты.
- Я не туристка, я живу в лесу. Четыре года.
«Вот оно как. Больна. И на всю голову.»
- И как там, уютно?
- Всё зависит от отношения к окружающему. От личного отношения.
- А что, тебе… вам, вам негде жить?
- Скоро автобус, нам нужно идти - девушка кивнула в сторону шоссе, - у меня неплохая квартира в Выхино, двадцать минут подземкой, - она легко вскинула рюкзак и зашагала по тропе.
До новой страницы моей размеренной жизни оставалось два часа и тридцать восемь минут. Мой стол, наверное, уже выгрузили со склада, что в ста метрах позади меня.
- Нас в стране семьсот или около того. Мы путешествуем по лесам, вообще по дикой природе. Учимся кто где, не все, конечно. Я учусь заочно в универе, четвёртый год, журналистика. Два месяца слушаю выборочно лекции и сдаю сессию, остальное время – в пути. Тоже учусь.
Подошли к шоссе. Omax на руке показывал ровно 15. 00.
- А вы путешествуете по одному или группой?
- Чаще группой. Но я три месяца иду одна. При необходимости могу встретиться с другими, мы знаем условленные места и контрольное время.
- И все студенты? – я всё ещё был ошеломлён услышанным и ничего умнее спросить не смог, - тем временем подошёл автобус.
- Срез общества: врачи, учёные, депутаты госдумы, слесари, пастухи. Надумаешь – форма одежды как у меня, паспорт, еды восемь кило, пока, - с этими словами лесное чудо запрыгнуло в фургон. А я столбом стоял у обочины и мял визитку, подаренную девчонкой. Машинально взглянув на часы, я рассчитал время выполнения мебельной фирмой её обязательств.
Чувствуя себя законченным идиотом, в назначенное время я позвонил в дверь по адресу на визитке. Omax показывал 16.59. На другом конце столицы через минуту могла бы продолжаться привычная, выверенная до мелочей жизнь. И таких приятных мелочей! Что я делаю здесь?
Дверь открыл солидный, седоватый, но ещё не старый мужчина и, поздоровавшись, пригласил войти. Из-за его спины вынырнула моя лесная незнакомка.
- А! – сказала она и продолжила прерванное моим приходом занятие – сушку феном волос.
- Проходите, я почти готова.
- Проходите, не желаете чаю? – бодро спросил мужчина, наверное, отец девушки.
Лесная странница закончила сушить целую копну волнистых чёрных, как горячий асфальт волос. Облачённая в чужую, на четыре размера больше нужного футболку, девушка выглядела клоуном. Продолжая воевать с волосами, она высоко подняла руки, просторная одежда открыла неразвитую грудь.
Раздался густой баритон:
- Вы готовы идти с ней? – папаша явно нервничал. Я, наверное, неприлично пристально смотрел на его дочь.
- Ну, что касается меня, можете не волноваться за дочь.
- Она не дочь. Мы познакомились час назад. Студентка передала мне документы и письма от моих коллег в лесу и сейчас уходит.
Я окончательно перестал что-либо понимать. Какой-то дух, безотчётное влечение овладели мной. Разум, обеспечивающий такой привычный порядок, уступил чему-то другому, незнакомому, яркому. Как будто на пороге явилось нечто, ещё не облекшееся в форму, ещё не принявшее ясных очертаний, но такое желанное, потаённое, на что давно потерял надежду.
Лес! Лес, увлекающий, наполненный, как оказалось, психами, депутатами и эта сумасшедшая девица… Как я могу выжить в лесу? Я устаю через два часа размеренной ходьбы по асфальту! К тому же, девица на пятнадцать лет моложе меня…
Рой мыслей оборвал баритон хозяина.
- Лет двенадцать назад я много ходил по дикой тайге, жил и работал на необитаемых скалах в море. Я, знаете ли, геофизик, предметом изучения были аномальные явления.
Я едва сдержался, чтобы не крикнуть ему: «Под стать тебе и явления!»
- Ну что, пошли? – Девушка выглядела по-военному собранной, готовой к выполнению важной миссии. После короткого отдыха она являла собой резкий контраст очарования юного лица и тела с суровым сосредоточенным взглядом и решительными жестами. Мы попрощались с хозяином.
То самое поваленное дерево, где я впервые увидел девушку, прошли в 18.00. Ровно час назад фирма доставила стол. Вернуться? Моя-то спутница уверенно возвращалась в лес тем же путём, каким вышла. Для меня наступило время, которое у пилота авиалайнера называется «время принятия решений», когда, если резко не сбросить скорость, самолёт обязательно взлетит.
Через два часа бодрого марша моя спутница коротко и сухо скомандовала:
- Привал.
С момента как мы покинули аномального геофизика, она не выронила ни слова. Удобно улёгшись, положив ноги на рюкзак, путешественница внимательно и долго рассматривала небо, наверное, предугадывала погоду. Дул слабый ветер и казалось, что девушка слушает шелест листвы. Прошло минут пятнадцать, когда королева лесов сподобилась молвить речь:
- Мы все разные. Одни учатся, другие рисуют, фотографируют. Кто-то собирает минералы, кто-то – растения. Другие просто живут и этим счастливы.
- Но ведь, чтобы год гулять по тайге, нужна пища, деньги…
Моя спутница не ответила, будто и не слышала.
- Я говорю, наверное, есть спонсоры? Или вы продаёте минералы…
- Учёные собрали уникальные коллекции, гербарии, геологи тоже располагают востребованной информацией, - я тут же вспомнил о заказе, о моей работе и в груди собрался тугой комок, - есть фото – она заметно оживилась. Есть уникальные фото! Таинственные явления, НЛО, наконец.
- Православная церковь считает НЛО проявлением бесовщины.
- Наверное. Но мы изучаем материальную составляющую.
- А ваш «лесной» базис имеет духовную составляющую? Новая религия?
И тут девушка сказала, как пронзила стальной спицей!
- Реализация тайных желаний. У кого они есть, конечно.
Довольно долго она молчала. Как что-то вспоминала и удивлялась, что не могла вспомнить.
- Понятно, нельзя пробыть вдали от городов всю жизнь. Есть такие вещи, как диплом, научная работа. Рожать детей мы предпочитаем тоже не в чистом поле, - она снова надолго замолчала. Может, она неисправимый романтик? Может ей не хватает одиночества? Или она взвешивает, стоит ей мне ещё что-нибудь рассказывать?
- Но есть люди, которые постоянно живут в лесах, тридцать, сорок лет. А если нужны деньги, в любом отделении банка их всегда можно получить, - лесная искусительница вытащила пластиковую карточку и лукаво стала покусывать её, меценаты из наших позаботились о том.
Следующие два часа прошли также в полном безмолвии.
- Привал. Всё. И, для порядка, меня зовут Лаура.
- Витаутас.
- Латыш?
- Литовец.
- Устраиваем ночлег.
Проснулся я, когда только обозначился светлой полосой горизонт на востоке. Проснулся от того что всё тело ныло: ложе мало походило на мою домашнюю кровать с автономными пружинными блоками. Ночью мучил кошмар, в котором меня преследовал менеджер за невостребованный стол. Мне казалось, я могу проснуться и спастись от свирепого менеджера, но тот, другой, материальный «я» так нагулялся по лесочку, что просыпаться отказывался. Спутницы близко не было, но меня это почему-то не беспокоило. Голова работала предельно ясно. Наша стоянка располагалась на склоне, и мне захотелось подняться на гребень. Небо стало тёмно-фиолетовым, внизу, под деревьями ещё кромешная темень. Трудно поднимаясь по заросшему колючим кустарником склону, я не мог поверить, что это я, я сам добровольно ушёл из дому с неизвестным мне человеком, не спросив даже его имени.
Наверху дул свежий холодный ветер. Несмотря на боль, тело наполняла дикая, хмельная сила. Громко шумели редкие корявые, с флагообразной кроной деревья, но всё внимание забирал горизонт. Это было потрясающе! Как вырастающий, распрямляющийся нагнетаемой водой фонтан, играющий струями, разлетавшимися на миллионы брызг и капелек, как разгорающийся тысячами искр праздничный фейерверк, на востоке вспыхивали и исчезали, переливаясь удивительными оттенками рассветные краски. Полоса горизонта из фиолетовой стала сиреневой. Сирень стала яркой, насыщенной. Сирень проникала в меня, наполняла и переливалась через край. Я утонул и растворился в ней. Сирень затопила всепроникающим светом долину, переливаясь через гребень сопки. Я наполнился ощущением того, что после долгого тяжёлого сна проснулся, ощущением, что наконец-то добрался до счастливого поворота жизни.
И вот сирень закончилась, как бы завершила действо. Её начали резать белые полосы, а потом мир заполнил океан золота над которым величаво взошло солнце. Воздух казался густым, осязаемым. Наверное, можно было сжимать его, лепить ком.
Какой-то неуместный звук невольно привлёк внимание. Это моя спутница работала камерой в нескольких шагах от меня. Чёрным по золоту… Благороднейшее, изысканное сочетание! В золоте света поднимающегося солнца её глубокие, чёрные как уголь глаза и скрывающие пол-лица локоны чёрных с отливом волос! И она улыбалась!
- Ты этого ждал?
- Многие годы.
- Счастлив?
Ответ был излишним. Она сама знала всё. Знала с самого начала.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
