(В соавторстве с Валентином Гусаченко)
Доктор:- Это довольно странно, скажу я вам.
Ваше запястье, насколько я могу судить, сломано в трёх местах.
И раздроблены два позвонка, хотя нужен ещё рентген…
Но кость, выпирающая через кожу, — плохой признак.
Температура тела у вас ниже 25 градусов, и сердце не бьётся.
Эрнест Менвилл: — И что это, чёрт побери, значит?!
(“Death Becomes Her”)
Город откинул спальные районы ночью.
Но перед этим тепло и свет утекли во мрак сквозь пространство-время. Лампочка в подъезде в очередной раз моргнула, содрогнулась, затем звонко щелкнула, напустив в колбу мутного, словно молоко, дыма, и погасла. Густая, почти осязаемая мгла хлынула по лестничным маршам, жадно пожирая ступеньку за ступенькой. Скособоченный трехэтажный дом, построенный в прошлом веке, превратился в чёрную тень, в коробку из бетона и железа, под крышку наполненную страхом и ожиданием. Лишь щербатые, усеянные окурками подоконники блестели в свете толстобокой Луны тысячами осколков от разбитых пивных бутылок.
Минуту стояла тишина, вязкая, концентрированная, едкая. Вдруг отворилась дверь квартиры на третьем этаже, а потом с жутким грохотом захлопнулась; замок лязгнул на весь подъезд. Вышедшая на лестничную площадку девушка после недолгой паузы застучала по каменным ступенькам высокими острыми каблуками. Спустившись к выходу из подъезда, не лишённая привлекательности и вместе с тем не отличавшаяся худобой юная дама замерла. Последовал смачный плевок, после которого темноту разрезал звонкий женский голос:
— Черт тебя дери, электрик криворукий! Найду – прокляну!
Домофон пронзительно запиликал.
На улице девушка, закинув за спину черный рюкзак, зашагала к толстому дереву, что стояло напротив дома. Старый ссохшийся дуб, издалека похожий на кривую опору ЛЭП, власти грозились спилить уже не первый год. Но то один, упав с ветки, насмерть разобьется, то другой от сердечного приступа у основания поляжет. Чертовщина.
Набросив на голову капюшон тоскливо-чёрного балахона, девушка свистнула, отчего соседские дворовые псы зашлись нестройным лаем. Обеспокоенно глянула на шелестящее небо и подошла к дубу.
Невысоко, в паре метров от дупла, широко расставив крылья и нахохлившись, как разъяренный тетерев, сидел ворон. Он был будто соткан изо льда, стекла и камня. Крылья блестели, словно полированная сталь, глаза застыли, уставившись в самую верхнюю точку неба. Когти твари, схожие по виду с кусками угля, надёжно обхватили гнутую ветку. Расправив крылья, ворон повернул голову, взглянул в глаза девушке и протяжно каркнул.
— И тебе привет, Эдгар.
Она призывно махнула рукой – птица слетела с дерева.
Парочка, пройдя сквозь заросли, попала в заброшенный парк, всегда с радостью их принимавший. Мрачный сквер зарос шиповником и акацией. По земле стелился туман, густой, как кровь, текущая из раны, и белый, как смерть, что витает над кладбищем. Лакированные сапоги с жуткими черепами-застежками и шнуровкой до колен выстукивали по асфальту непонятный резвый мотив, отдававший биением обезумевшего сердца. Одинокое эхо разносилось ветром на многие километры вокруг, вселяя в случайных прохожих неясное беспокойство: в такую рань порядочный хозяин собаку на улицу не выгонит.
Их путь завершился на отдалённой, захваченной травой могиле. Ворон вспорхнул на голое деревце, чтобы навести марафет. Подрагивающие от волнения пухленькие руки вынули из кармана балахона смятую бумажку, развернули, разгладили. Написанное всё равно оставалось неудобочитаемым.
— Clatto… Verata… чего?
— Кар-р!
— Кончай каркать, Эдгар, и помоги!
— Кар-ркнул Эдгар-р: «Пр-риговор-р!»
— Мерзкая птица! Блин, кто это писал? А, это же я писала. Ну тогда ладно… Р-р-р! Нифига же не прочтёшь! Может, сходить домой, глянуть в инете?
— Кар-р!
— Поняла-поняла. Не буду, — проворчала девушка. – О’Кей, попробуем снова. Clatto, Verata… Nicto, во!
Девушка замерла в благоговейном ожидании. Но магические слова произнесены, а на кладбище по-прежнему царит мёртвая тишина – никто оживать не намеревается. Хотя должен, чёрт возьми!
— Clatto, Verata, Nicto! – повторила она – веско, с достоинством.
Похороненный, судя по всему, плевать хотел на вескость, продолжая вести себя крайне недостойно: могилу изнутри не разрывал, прогнившими руками не тряс, не лез из ямы, будто трупный червь из пустой глазницы, не ходил с диким криком. Не подавал вообще никаких признаков жизни.
— Эгоист! – в сердцах высказалась молодая чернокнижница, снова комкая листок с заклинанием и убирая обратно в карман. – Ты и при жизни вёл себя не лучше!
— Пр-риставай, дор-рогой, пр-риставай!
— А ну-ка заткнись, пучок перьев! Ещё раз помянешь это, тебя тоже лопатой прихлопну!
— Кар-р!
Сплюнув на могилу почившего ухажёра, девушка зашагала прочь из обители вечного покоя и вечной же скуки.
— Бр-рёвна! Бур-ратины! Мер-ртвяки хр-реновы!
— Эдгар, завязывай. Полетели отсюда… Или пошли… Да, ёлки, без разницы!
— Повтор-рим? – предложил ворон.
Девушка на ходу пожала плечами.
— А смысл? Не работает же! Найти бы в реале умника, который запостил на форуме эту чушь, и подвесить за…
— Кар-р?
Некромантка покраснела хуже пойманного на взятке мэра.
— …за нос, — нерешительно договорила она.
— Мар-ргар-ритка! – иронически высказалась птица.
— Та-а-ак. – Колдунья немедля остановилась, упёрла руки в боки. – Во-первых, не Маргаритка, а Маргарита!
— Мар-ргар-ритка!
— А во-вторых, называй меня как положено: Ваше Злодейшество!.. Ну, или типа того… - Девушка тяжко вздохнула. – Марго, там…
— Мар-ргар-ритка!
Не сейчас, а чуть позже кто-то разрывал могилу изнутри, тряс прогнившими руками, лез из ямы, будто трупный червь из пустой глазницы, ходил с диким криком.
Только, к несчастью, уже после того как юная адептка «чёрной» магии и её говорливый знакомый удалились с кладбища.
С другой стороны, к несчастью ли? Утверждение весьма спорное…
Маргаритка включила светильник, который напоминал распятие, украшенное наконечником для новогодней ёлки, и плюхнулась в кресло с черепами на спинке. Чехол для этого древнего, вылинявшего, скрючившегося представителя мебели девушка сделала сама – потратила весь саван, что купила на пэтэушную стипендию в ближайшем магазинчике погребальных товаров. И ещё целую шкатулку блёсток: соткать абсолютно необходимые черепа было больше не из чего. Надо признать, они получились неплохие. Кривоватые, конечно, зато действительно пугающие ввиду полнейшего отсутствия у автора вкуса, дизайнерских знаний и навыков шитья. А ночью головешки, когда на них падал лунный свет, забавно блестели – правда, девушка постоянно убеждала себя, что то очень страшный и нездоровый блеск. В конечном итоге она накинула на спинку белую наволочку, чтобы скрыть из виду черепа, навевавшие мысли скорее не о смерти, а о «двойках» по геометрии и рисованию.
Маргаритка недовольно, ленивым движением смахнула на пол не прописанных в квартире крыс, которые устроили на «Некрономиконе» брачные игры. Плюхнувшись на пол, шерстяные зверьки продолжили утехи. Поднатужившись, девушка оторвала от изящного стеклянного журнального столика пятикилограммовый том и бухнула на колени. Поморщилась, перевернула покрытую человеческой кожей обложку, перелистнула пару страниц. Вгляделась в текст, накаляканный словно бы слепой курицей с ДЦП, а взаправду – безумным, умершим века назад арабом. Адепт зла попыталась в триста двадцать пятый раз прочесть заклинание, от усердия непроизвольно задвигав кругленькими губками.
Удивительно, но ей удалось-таки разобрать «каллиграфию»: “Klaatu, Barada, Nikto”! Вот оно!
— Ёлы-палы!
Она захлопнула «Чёрную книгу», возвела очи к потолку – и резко переместила взгляд вниз, потому что по балке полз ужасный, покрытый густой шерстью паук не меньше семи-восьми сантиметров в длину.
— У-у-у! Вот, значит, как звучит настоящая оживлялка! Щас я этому олуху на готском форуме напишу, что думаю о нём и его познаниях в магии!
Маргаритка порывисто встала с кресла и уверенным шагом подошла к еле работающему, бэушному ноутбуку. Наволочка, свалившись со спинки кресла, обнажила ехидно ухмыляющиеся черепа, что поигрывали блёстками в неверном свете шестидесятиваттной лампочки.
Накатав гневное и, по традиции, анонимное сообщение человеку под скромным ником Alhazred, Маргаритка кликнула «Ответить» — плод трудов появился на форуме. Переведя дух, она с чистой совестью зашла в электронную почту. Скривившись, прочитала письма от Любы с Надей и Веркой: каждая, типа, спрашивала о делах подруги, а на самом деле хвалилась собственными успехами. Эти трое встречались с парнями, учились в престижных вузах, днём свет божий затмевали красотой… Мрак и скукотища!
При взгляде на выражение лица Маргаритки скривился бы и лимон – если допустить, что лимонам есть чем смотреть. Впрочем, колдовство не отрицало такой возможности. Ознакомившись с достижениями «подружек» и скрытыми подколками в свой адрес, девушка послала трём ведьмам скопом веский ответ «Привет. Ага. Пока». И в порыве ярости хлопнула крышкой ноутбука.
Компьютер не успел выключиться, однако монитор резко перестал светиться. Вентилятор замолк – видимо, на веки вечные.
— Да-а бли-ин!..
— Кр-ривор-ручка! – уведомил Эдгар.
— Молчать! Спи давай!
Некромантка накинула на внушительных размеров клетку, где сидел ворон, тёмную материю. Стараясь не обращать внимания на протестующие карканье, Маргаритка разделась и улеглась в кровать.
Разбудил её жуткий, нечеловеческий вопль.
Маргаритка, точно укушенная вурдалаком, вскочила с постели. Темнота потоком забвения из древнегреческих мифов текла по комнате, заливая всё и вся, воздух пропитался кошмарами, ощущение безысходной неизбежности наваливалось Сизифовым камнем, грозило переломить спину, свести с ума.
Короче, всё как обычно, город как город. Но отчего же тогда в сердце неясное ноющее чувство? Или – предчувствие?..
Маргаритка рассеянно завертела рукой в поисках ночника, что стоял на тумбочке с поры младших школьных классов, когда она начала бояться спать без света. Нет, пугала её не темнота, а сон во тьме. Бывало, Маргаритка просыпалась посреди ночи, размыкала глаза и принималась орать на половину квартала безумным баньши. Родители после нескольких концертов купили малютке ночник в виде добродушной улыбающейся тети-тыквы с панамкой на голове и зеленым хвостиком на макушке. Спустя годы тыква потускнела, потрескалась, почти обесцветилась, но заботливая девушка разрисовала ее пентаграммами, а бока и щёчки разукрасила словами из понравившихся песен. В компании со светильником-распятием тыковка смотрелась гармонично. Получилась этакая неформальная тетка Галя, что торгует героином из-под полы на базаре и слушает «CradleofFilth», разогревая весло на плите. С охраной спалось гораздо спокойнее. Только куда подевалась «подружка»?
Ладонь Маргаритки провалилась в пустоту, затем еще раз и еще. «Черт возьми, да где же провод!» — вертелось в голове; на языке тем временем собиралось проклятие. Проклинать Маргаритка умела и, что самое интересное, чрезвычайно любила.
— Да чтобы ты по швам треснула, карга старая! Доберусь – лампочку выкручу!
В желании поскорее включить свет Маргаритка, потеряв бдительность, свалилась на пол и звонко ударилась копчиком о каменный пол.
«А где ковер мой икеевский?» — мелькнула мысль, как только боль в заду добралась до мозга.
На улице снова премерзко закричали.Кровь похолодела, вызывая спазмы во всем теле, в ответ занемели руки, а сердце опять забилось о грудную клетку. Что за небывалые, жуткие вопли?!
И достигший наконец носа отвратный, гнилостный запах!..
«А шторки-то у меня откуда, мамочка родная?!» — Некромантка ошарашенно уставилась на безвкусные серые тряпки, висящие, будто облезлые ослиные хвосты.
Глаза более-менее привыкли к темноте, и Маргаритка, окинув взглядом покои, крепко задумалась. План комнаты, расположение окон, дверей – как в её квартире; тот же балкон с резными набалдашниками. Всё прежнее. Однако всё – другое. Непривычное, старомодное, дряхлое…
Со следующим порывом сквозняка в комнату влетел Эдгар и, взгромоздившись на подоконник, звонко прокричал:
— Дур-ра! Мар-ргар-ритка – дур-ра!
— Ничего не дура, — растерянно прохрипела некромантка, радуясь знакомой пернатой физиономии. – Что происходит? Где мы?
— Пр-рошлое, Мар-ргар-ритка.
— Прошлое? Что ты несёшь, Эдгар?
Ворон безмолвно таращился на девушку и крутил головой из стороны в сторону.
Он явно испытывал ее терпение.
Маргаритка выскочила на балкон – и тут же обомлела. Городок, если взглянуть на него ночью с высоты третьего этажа, когда-то смахивална круглое мерцающее яблоко. Он и сейчас казался тем же фруктом, только надкушенным с одного края будто бы чьей-то клыкастой голодной пастью.
Тухлятиной запахло сильнее.
А населённый пункт по непонятной причине молчал, не гудел и не орал на вселенную мелодиями из динамиков, тысячами клаксонов, голосами пьяных пионеров-гитаристов. Пропали неоновые вывески, исчезли мерцающие баннеры, испарилась пестрящая огоньками реклама со столбов, как и сами высоковольтные колоссы. Куда-то подевались телефонные вышки, которые народ в шутку называл Эйфелевыми за внешнее сходство с башней. Деревья же, которых в черте города было наперечёт, за ночь словно размножились почкованием, зеленым махровым одеялом прикрыв город сверху.
Неужели пернатый прав?!
Страха не появилось, ужаса тоже – возник некий животный интерес. Маргаритка поймала себя на мысли, что здесь стало лучше. Умиротвореннее, спокойнее, мертвее, что ли…
Внизу, через каждый шаг припадая на ногу, по звонкой брусчатке брел потасканный, грязный мужчина. Мяса на лице практически не осталось, связки кишок гирляндами свисали из живота, волосы на голове отсутствовали напрочь, наружу выглядывал череп. Одежда «идущего» рассыпалась на ходу, галстук, болтаясь на шее, свисал до пупка. Мёртвец брёл к кладбищу.
«Мертвец! Так вот откуда взялся отвратительный запах, что носится в воздухе на пару со сквозняком!»
Судя по одежде – ну, немногочисленным остаткам одежды, — парень явился минимум из прошлого века или, кто знает, из позапрошлого: Маргаритка была несильна в истории.
Она вновь осмотрелась, внимательнее: древняя на вид комната, отсутствие техники, восставшие трупы. Теперь девушка связала всё в логическую цепочку достаточно легко.
Хмыкнув, юная леди сплюнула на дорогу.
«Эдгар прав – мы, мать его, в прошлом!»
Умирающий тёмный город – её мечта! – в эти самые минуты, надо полагать, бился в агонии.
Ворон с необычайной легкостью взмыл в воздух, описал в чернильном небе крутую параболу, уселся на балконные перилла.
— Klaatu, Bar-rada, Nikto. – Эдгар клацнул клювом у девушки перед носом. – Дур-ра!
— Сам дурак. – Она ткнула пальцем в беднягу, ковыляющего по дороге. – Видел? Мертвяки очутились на улицах из-за заклятия.
— Кар-р! – крикнула птица.
— Вот тебе и кар, Эдгар.
Набросив поверх бледного тела церемониальный балахон – единственное, что нашлось в комнате, — девушка мигом выскочила на улицу и вдвоём с птицей рванула на кладбище. Надежда, что любимый вернулся с того света, из хилой искры понемногу разгоралась в обжигающее пламя.
Тут следует сделать небольшое отступление – всё равно не происходит ничего интересного – и слегка прояснить ситуацию.
В Средних веках город уже существовал, равно как и заклинание, возвращающее к жизни мёртвых. Ведь, чтобы воскресить покойника, необязательно оживлять его в этом времени – можно перенестись в то, когда человек здравствовал. Конечно, при условии, что молоденькая ведьмочка ничего не напутает с могущественным заклятьем.
Хотя беда – понятие относительное, с этим мы вроде бы согласились?
Кладбище пустовало, точно желудок у студента. Если обманчиво-мёртвые шатуны и поднялись из могил, то альма-матер гибели им, видимо, не приглянулась, поэтому они пошли искать менее мрачное место для вечеринки. От изумления Маргаритка даже остановилась; озадаченно хмыкнула, повертела головой.
Интересно, а её парень… э, бывший парень – с ними? При жизни Антоха частенько хаживал по клубам и вообще вёл себя неотразимо безнравственно.
С неба спикировал Эдгар, примостился на плече.
— Ты что, обалдел, контейнер с перьями?! Тяжёлый, блин, как крылатый слон!
Она согнала ворона, и тот опустился на спинку лавочки. Сложил крылья, издал форсированное «кар-р».
— Ну что тебе?!
Нога в ботинке, торчащая из-под лавки, наконец привлекла внимание Маргаритки. Снизу раздавалось усиливаемое ночной тишиной сиплое дыхание.
«Очередной бродяга, что любит с утра пораньше упиваться настойкой боярышника до зелёных чёртиков, — поняла Маргаритка. – Увидели бы они хоть раз настоящих чертей – тяга к алкоголю вмиг бы пропала! Обеспечить им свидание?.. С другого ракурса, может, кладбищенский абориген знает, куда подевались трупики».
— Эй, уважаемый.
Она пнула ботинок. Его владелец даже не дернулся. Недолго думая, девушка что есть силы вдарила по ноге – оторванная в области голени конечность выскочила из-под лавочки, будто футбольный мяч. Парочка мух взлетела, прожужжала короткое ругательство и вернулась к трапезе; их подружки продолжали сидеть как сидели.
— Матерь божья! Совсем допились! – воскликнула Маргаритка, имея в виду то, что осталось от бездомного.
Доносившееся из-под лавки дыхание усилилось и оборвалось шумным выдохом, к которому добавилась истеричная женская речь:
— Мерзкая-мерзкая вонь! Невыносимо, фу!
— Согласна… — подтвердили вторым, очень похожим на первый голоском. – Меня… сейчас… сто… шнит…
— Только не на меня! – воскликнул голос номер три. – Знаешь, сколько эти туфли стоят?!
— Заткнитесь, придурочные! – прикрикнул тот, кто изъяснялся первым. – Хотите, чтобы по нашу душу приковыляли милые разлагающиеся ухажёры?!
Маргаритка снова хмыкнула, теперь многозначительно. И почему она не удивлена?
— Значит, наши в городе? – обратилась девушка к голосам под лавкой. – То бишь зомби.
— М-м-м… Маргоша?.. Привет.
Чистящий перья Эдгар отвлёкся, чтобы каркающе поздороваться.
— Ну, доброй ночи, — саркастически вымолвила некромантка, — Вера, Надежда и Любовь.
Любу всё-таки вырвало – как и положено по закону подлости, прямо на Маргаритку.
— Извини, я не нарочно. – Анорексичная блондинка смущённо уставилась под километровые ноги.
— Это надо ещё проверить, — буркнула колдунья, отираясь десятым лопухом. – И что вы здесь забыли!
Черноволосая дистрофичка Верка и рыжая Надя, с фигурой заключённого Освенцима, недоумённо переглянулись. Встречный вопрос красоток был навеян клишированными блокбастерами, выражал собой их «самобытную» манеру речи, но, по удивительной случайности, попал в точку:
— А что ты тут делаешь?!
Маргаритка похолодела, будто Дед Мороз окатил её из ведёрка ледяной водой. Чародейка безжалостно отмела мысль честно рассказать «подругам», по чьей вине город переместился в прошлое, а из могил на радость живым повылезали умертвия. Второй мысли так и не появилось.
— Я… м-м… это… ну-у… — Девушка развела руками.
Три топ-модели слаженно кивнули.
— Понятно, — сказала Верка. – Опять шляешься где попало. Ищешь на толстый зад приключения.
Макаронины рассмеялись.
За «толстый зад» хотелось врезать, причём очень-очень сильно и, возможно, лопатой, но Маргаритка, учитывая, кто сейчас был столь близок к провалу, героически сдержалась.
— Да… — Для правдоподобия она даже понуро опустила голову.
— Ничего другого мы от тебя не ждали.
— Ты же простушка, которая одевается, как… простушка.
— Не гламурная особа.
— А зомби где? – перевела Маргаритка диалог на более безопасную – для макаронин – тему.
— Да свалили.
— А куда?
— На задворки города.
— А зачем?
— А мы знаем?!
— Парня тебе надо, Маргоша, парня! И сразу перестанешь всякими глупостями голову забивать.
Точно ведь, она же чуть не забыла!..
— Подождите здесь!
Маргаритка, молниеносно стартовав, устремилась вглубь кладбища. Столь же резко затормозила – но лишь на секунду, чтобы крикнуть опешившим кралям: «Присмотрите за Эдгаром!». И понеслась дальше.
Маргаритка смотрела на разрытую могилу Антохи, а та смотрела на неё – но и только.
— Убежал, значит, с этими кусками гнилого мяса. – Маргаритка опять сплюнула, на сей раз в яму. – Тьфу! Кобель! Ненавижу!
Вопль, выворачивающий наизнанку душу – вроде того, что поднял её ночью, — заставил подпрыгнуть на месте и, когда Маргаритка поскользнулась, чуть не уронил в освободившиеся подземельные апартаменты. Кажется, прозвучало со стороны входа на кладбище.
Не очень хотелось, но пришлось возвращаться: там же Эдгар. А ещё эти… друзья…
Самое время для отступления, вы не находите? Итак, коротенько, что называется.
Адресные заклинания – заклятье оживления, допустим, — направляются на тело адресата. Если же объекта нет, волшебная энергия сохраняется там, куда её нацелили, до тех пор пока не рассеется. Процесс рассеивания занимает от нескольких секунд до нескольких десятков лет, в зависимости от вида магии.
При этом нередки случаи, когда основная «масса» заклинания, потерявшая контроль как раз из-за отсутствия адресата, расходится по округе, а на месте остаётся лишь малая часть.
Особо мощные магические сгустки способны менять ещё и пространство, в чём вы скоро убедитесь.
Возле лавочки ведьма никого не нашла. И недоеденная нога пропала: не то чтобы Маргаритка на неё претендовала – девушка просто отметила, что полянка необъяснимым манером осиротела.
Только неподвижно лежала на дорожке птица.
— Эд… Эдгар?..
Трясущимися руками она бережно подняла ворона с земли. Кто-то свернул ему шею, аж на 180 градусов. Сердце в груди оборвалось, будто лифт в темной шахте.
Сырая земля укрыла древним телом тельце немолодого, но безвременно почившего крикуна.
— Прощай, каркуша.
Маргаритка хлюпнула носом. Она сдерживалась что есть мочи: не пристало брутальной некромантке плакать над почившим товарищем. В конце концов, его давняя подруга видела своё призвание именно в служении смерти.
Коленки предательски дрожали.
Круглая старушка Луна перекатывалась по звездному полю. Появилась идея применить то самое заклинание, чтобы Эдгар восстал из мёртвых. Однако Маргаритка твёрдо сказала себе: «Нет!» Возможно, пернатый этого бы не одобрил… если б был жив…
Она снова шмыгнула.
Да и повторная ошибка в мощнейшем заклятии, в худшем случае, приблизит гибель Земли сразу на пять миллиардов лет. О случае лучшем в нынешней ситуации рассуждать не приходилось.
Волшебница помахала погребённому товарищу рукой, зажмурилась, отгоняя слёзы, повернулась кругом, распахнула глаза – и уставилась в милейшую ряху ходячего мертвеца. Маргаритка к робкому десятку не относилась, даже к робкой сотне. Но порой обстоятельства требуют поступить именно так, а не иначе.
— А-а-а-а-а!
Завопив настолько красочно, что и зомби, и раздираемые ими люди обзавидовались бы, Маргаритка бросилась наутёк. К сожалению – вот тут совершенно точно к нему, — направление побега совпало с направлением, по которому двигался мертвяк. Кинетическая энергия перетекла в потенциальную. Более полное и сексуальное тело придавило более худое и разложившееся – хлюп! треск! – и оба покатились по траве.
Когда движение прекратилось, Маргаритка осознала, что лежит под живым изодранным трупом, пожирающим взглядом своего единственного глаза её белые плечи и оголившиеся груди. Упитанный трупный червяк, вывалившись из разорванного рта, мягко плюхнулся на шею девушки.
— А-а-а-а-а! – закричала она на бис, извиваясь под партнером гадюкой.
Зомби ощерил гнилые зубы, приготовившись впиться в нежную девчачью плоть.
Оно метеором упало с неба. Что-то – тень, чуть чернее ночи, — вцепилось в голову трупака и ударило его в глаз. Ослепнув, зелёный не растерялся – попытался нащупать придавленную жертву. Будто ветряки мельницы, объеденные червями руки взбивали воздух вокруг девушки. Та побыстрее сбросила мертвечину и гиперактивным кенгуру вскочила на ноги. Плечи ходили ходуном, пар вырывался изо рта, будто пламя из ракетного сопла. Мертвяк беспомощно ковырялся перевернутой на спину черепашкой; эта картина вызвала у Маргаритки улыбку.
А вот летавший над могилами ворон – смешанные чувства.
— Эдгар?!
— Кар-р!
— Ты? Как?! Я ж тебя закопала!
— Дур-ра! Др-ругой Эдгар-р! – Ворон приземлился на свежую крохотную могилу и с деловым видом продолжил: — Др-ругой Эдгар-р! Мёр-ртвый не Эдгар-р! Эдгар-р – живой! Эдгар-р – один!
— Да ты меня за дуру держишь, что ли, каркуша? – сказала девушка, недоверчиво косясь на миниатюрный могильный холмик.
Птица, пока суд да дело, выловила на теле жучка, проглотила и уселась приятельнице на плечо. Когти впились в кожу. – Теперь я вижу, что это и вправду ты. Полегче там! Мне же больно! И вообще – слазь!
Позади раздался громкий крик. Некромантканаконец-тообратила внимание на то, чего до сих пор заметить не удосуживалась.Разрыта была каждая могила, азначит, все местные жильцы ушли наночнуюпрогулкупод луной.
Маргаритка крепко задумалась. Что же делать со всей этой мертвятиной? Они же рыщут по городу, прочесываютулицы, дома и сараи в поисках пищи. Живых людей. Даже Антоха – она готова спорить! – в нынешнем состоянии не прочь подзакусить человечинкой…
Шум, доносящийся с окраины города, привлёк внимание чернокнижницы. Они с вороном двинулись на звук, не прекращая посекундно оглядываться.
— Чует моё сердце, девчонки ушли на прогулку именно с Антохой и в нужном нам направлении.
Трактир одиноко стоял посреди улицы: дома и амбары отступили от него, словно от прокаженного старика. Наверняка мертвецы, не проявив интереса к развалине, поспешили в сторону городских площадей – там-то предостаточно растерянных людей, угодивших в Средневековье… или куда переместились целые квадратные километры XXIвека? Современных жителей в центре тоже немало.
«Какие радикальные перемены», — поймала себя на мысли Маргаритка, обходя огромную лужу.
Утром на этой улице стояло здание администрации, помпезное, громадное. Пятиэтажный железобетонный короб с жуликами и ворами, с фонтаном перед входом, парковкой на несколько сот автомобилей; теперь же дорогие «мерседесы» превратились в пару сиротливых телег. Парк с самшитовыми скульптурами мутировал в жидкий подлесок, а асфальтовые дорожки, к которым привыкла Маргаритка, будто стёрли свои «тела» с полотна окружающего мира. Приземистые и, пуще того, карликовые дома недружелюбно глядели сквозь тьму неосвещёнными окнами.
Каменная тропинка вела аккурат к трактиру – сто процентов, внутри предатель Антоха с шалавами-подружками! Посему Маргаритка отправилась туда.
Впервые с момента её пробуждения по округе разнёсся вопль живого человека. Надо что-то делать… Срочно искать Антоху и снимать проклятие, вот что! Иначе навсегда застрянет в прошлом или, ещё хуже, отдаст Властелину душу. На словах поклоняться Диаволу легче, приятнее; да и зомби, когда познакомишься с ними поближе, крайне разочаровывали.
Вот и пришло время для третьего отступления. Да ладно, не ропщите – лучше согласитесь, перспектива у некромантки наклевывается не радужная. Альтернатива, несомненно, есть, но только или сгрызут мертвяки, или насильно перенесенные в прошлое современники найдут и закопают. За фокусы вроде Маргариткиного закапывают глубоко и надолго… если не припрётся дурная молодая некромантка, так вообще с концами.
Пора исправлять ситуацию, пока та, посредством живых и оживших созданий, не исправила физиологию девушки...
[Окончание ищите в моём 3-томном сборнике рассказов "Неомифы" на "ЛитРесе".]
Похожие статьи:
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → Как открыть звезду?
Рассказы → Лизетта
;)
Ты, конечно, не видел, но ты там в членах, этого, авторского коллектива. 
