1W

Тем, кто ложится спать...

в выпуске 2014/10/20
5 июня 2014 -
article1931.jpg

…еще не открыв глаза, я увидел желтые и красные пятна, они просачивались сквозь веки, как кровь через марлевую повязку.

С улицы доносился гул, от которого дребезжали стекла.

Я вылез из-под одеяла и подошел к окну.

На дороге перед домом сплошной колонной стояли танки.

Башни лоснились отблесками костра, пылающего посреди двора.

Какие-то люди в черной форме и коротких сапогах ломали валявшиеся на земле стулья и столы, и бросали обломки в огонь.

 

— Проснулся?

Я вздрогнул и обернулся.

Их было двое. Оба в танковых комбинезонах, только один был подпоясан широким офицерским ремнем, оттянутым пистолетной кобурой, а у второго за спиной торчал автоматный ствол.

Тот, что с пистолетом, сдернул со спинки стула одежду и сунул мне в руки:

  — Одевайся, пойдешь с нами!

 Второй разглядывал комнату, ворочая головой по сторонам.

  — Да кто вы такие? – Заорал я:

— Что вы делаете в моей квартире?

  — Раз проснулся, должен идти с нами, — невозмутимо объяснил тот, что с пистолетом:

— Спать надо было, а не в окно таращиться!

— Никуда я не пойду! Вы права не имеете!

Они посмотрели друг на друга и засмеялись:

— Ты сам пойдешь, или по тебе сначала сапогами потоптаться?

— Куда идти?

— Не волнуйся, здесь не далеко!

 

Двери во все три квартиры на нашей лестничной площадке были открыты настежь.

Со второго этажа, с грохотом подпрыгивая по ступенькам, летело кресло.

Из квартиры напротив высунулась голова в шлемофоне и опасливо посмотрела на лестницу.

Кресло с хрустом врезалось в кладовку и замерло.

  — Потащили! – кому-то скомандовала голова в шлемофоне.

 

Танки стояли почти вплотную друг к другу, их двигатели  оглушительно работали на холостых оборотах, и слоистые клубы выхлопных газов лениво расползались над колонной.

Один из танков вдруг надсадно взревел, дернулся и с лязгом протаранил стоящий перед ним танк. Потом он сдал назад, и из водительского люка по пояс высунулся танкист. Задрав к небу лицо, он засмеялся, беззвучно раскрывая рот.

Костер вырос до огромных размеров, танкисты непрерывно вытаскивали из подъездов столы и стулья и уже целиком швыряли их в огонь.

 

Мы шли к соседнему дому.

Этот двухэтажный деревянный дом, как и тот, в котором я жил, был построен еще в тридцатых годах двадцатого века, и в нем тогда размещался военный госпиталь. Госпиталь давно перевели, и от него остался только тихий дворик с полуразрушенным фонтаном.

 

Большая застекленная вкруговую веранда была заполнена людьми. Они сидели на скамейках, оцепеневшие и скрючившиеся, словно от боли в животе.

— Все, пришли! – хлопнул меня по плечу тот, что с автоматом:

— Пойдем, Леха! Пусть с ним теперь майор разбирается!

 Я сел на свободное место в первом ряду и положил руки на колени.

Пальцы нервно дрожали, было ясно, что я во что-то влип, но я успокаивал себя тем, что майор, который должен со мной разбираться, окажется умнее своих тупоголовых солдат. Какие-нибудь учения, военные как всегда перестарались, ладно, переживем…

 

Слева от меня сидел мужчина с крючковатым носом и черными глазами навыкате, а справа женщина с бледным лицом, и распущенными по плечам волосами.

Люди чего-то ждали, они прятали свои взгляды, уперев их в пол, как будто это было очень важно и что-то могло решить.

 Из коридора на веранду вышел танкист. Он держал перед собой за проволочную ручку солдатский алюминиевый котелок.

Остановившись, танкист обвел нас взглядом и протянул котелок человеку с крючковатым носом.

Тот с готовностью обхватил котелок за донышко, достал из него ложку и торопливо принялся есть.

В котелке была каша, перемешанная с алой, еще не запекшейся кровью. Человек, давясь, запихивал эту кашу в себя, широко раскрывая рот с прилипшими к губам красными крупинками, и слизывал их языком.

Когда ложка забренчала по пустому дну, танкист одобрительно хмыкнул, забрал котелок и еще раз оглядел веранду.

Его взгляд остановился на мне.

  — Встать! Иди за мной!

От этих слов я испытал даже какое-то облегчение. Я был рад, что увижу, наконец,  их  командира, с которым можно  нормально поговорить, безо всех этих: «Встать!», «Одеться!», «Там тебе все объяснят!».

 

 В подъезде мы свернули направо к лестнице, ведущей в подвал.

 Раньше там была баня, в которой мылись лечившиеся в госпитале больные. В детстве мы лазали в нее до тех пор, пока на голову моему приятелю не прыгнула крыса, с визгом вцепившаяся ему в волосы.

 Луч фонарика упирался то в стены с отвалившейся штукатуркой, то в углы, затянутые паутиной, то в ступени, засыпанные каким-то хламом и пожелтевшей бумагой. Потом стало светлей, и мы вошли в моечное отделение.

 

На бетонных лавках лежали тела. Лавки были короткие, и согнутые в коленях ноги лежащих упирались в вымощенный коричневой плиткой пол, на котором валялись полусгнившие банные шайки. Кровь заливала пол и стекала в желоба для слива воды.

 В дальнем углу люди в оранжевых фартуках и синих нательных рубахах вспарывали кому-то живот. Человек пытался вырваться, бил ногами и руками и сдавленно мычал.

Я остановился.

— Иди, чего замер? Тебе под разделку еще рано!

 

 Танкист толкнул дверь, и мы вошли в помещение, освещенное пыльной лампочкой, свисающей с потолка на скрученном электрическом шнуре.

Когда-то здесь была парная. Возле полуразвалившейся кирпичной печи стоял канцелярский стол. 

За столом сидел майор в полевой форме и что-то искал в выдвинутом ящике стола.

Увидев нас, он задвинул ящик обратно и удивленно уставился на стоящего у меня за спиной танкиста.

  — Как это понимать?

  — Он проснулся, когда наши вошли. Вот они его и прихватили.

  — Понятно. Свободен, сержант!

 Сержант вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

  — Ты не должен был сюда попасть…Хотя, случайно сюда не попадают. И если ты здесь, ничего уже не сделаешь. Мне жаль. Для тебя есть два пути.

 Он вытащил из кобуры пистолет и с грохотом бросил его на стол.

  — Ты можешь сидеть на веранде и ждать, как все остальные. Я не знаю, сколько. Может быть долго, может быть, нет. Как повезет. Но твоя очередь обязательно придет, и с тобой сделают то, что ты видел за этой дверью. Или сделай это сам и сразу. У тебя есть пять минут. Выбирай. Я ухожу.

 

 Я сидел за столом, сжимая холодную рукоять пистолета и убеждая себя, что на самом деле это очень просто – приложить к виску дуло, нажать на спусковой крючок – и все. Это почти то же самое, что стрельнуть в лампочку над головой – грохот, вспышка, острые брызги стекла, и темнота, ничто…

 Уперев ствол в висок, я давил пальцем на спусковой крючок, но выстрела все не было.

Мгновения наполнились бесконечностью, и когда я, наконец, понял, что смерть — это ложь, что никакой смерти не бывает, а существует только жизнь, и даже самая крохотная частичка жизни никогда не заканчивается, потому что, когда она закончится, то не будет уже меня, раздался выстрел, мой мозг  взорвался, и старый мир перестал существовать.

Старый мир вдруг исчез, потому что обрушились стены подвала, и ночную тьму разорвало ослепительное солнце.

 

А по дороге мчался Белый Всадник со знаменем на полнеба, и белый конь его давил копытами танки, словно  полчища скорпионов…

 

 

 

 

 

 

 

 

Рейтинг: +4 Голосов: 4 1202 просмотра
Нравится
Комментарии (6)
vanvincle # 5 июня 2014 в 23:19 +1
Честно говоря, рассказ до конца не понял. Некая фантасмагория в стиле "Невозвращенца" Кабакова. Но стиль, но изложение - просто класс. За последнее предложение - плюс однозначно!
0 # 6 июня 2014 в 23:43 +2
В общем, это некое размышление о жизни и смерти, к которой мы все приговорены. И можно цепляться за жизнь до последнего, а можно и... не цепляться. И о том, что нас всех ждет потом, и будет ли это потом?
Леся Шишкова # 10 июня 2014 в 13:24 +2
По названию ожидала нечто другое, а прочитала... психоделику...
Да, размышлять на тему - а есть ли что-то после... Можно и нужно, наверное... В любом случае, тема эта грустная и не только для тех, кто побывал там... но и для тех, кто близко не был с подобным явлением...
Кстати, в большинстве своем люди, которым удалось вернуться из оттуда, не очень любят вспоминать и, вообще, касаться этой темы.
Стилистика и слог хороший, рассказу мой плюс!
0 # 27 июня 2014 в 02:26 +2
Как говорится, хоть размышляй, хоть нет, а все там будем. И у каждого есть страх смерти. Из этого страха можно сделать фобию, а можно вот такой рассказ, который по полочкам, что ли, что-то пытается расставить. Вернее, сделать непонятное понятным, а с понятным легче жить. Как-то так. И спасибо за плюсик )))))))
0 # 20 октября 2014 в 13:00 +1
Хм, а ведь неплохой рассказ! Мне нравится, когда сюжет запутан и не понятно, где реальность, а где фантазия.

Плюс!
0 # 20 октября 2014 в 20:45 +1
Так бывает, если ночью проснешься - а на улице танковая колонна стоит, от гула чуть стекла не вылетают в окнах. Это из реального. Пытаешься уснуть, вместо сна всякий бред, то ли явь, то ли нет. В результате творчество приобретает маниакально-депрессивный оттенок, думается о манящем блеске опасной бритвы, запертой изнутри ванной комнате...))))))
Добавить комментарий RSS-лента RSS-лента комментариев