Кофе уже как пару недель закончился, поэтому Сергей просто налил в чашку кипятка и, грея об нее ладони, вышел из кухни на балкон. Вечно бодрствующий мегаполис привычно шумел тысячами покрышек авто по дорожным покрытиям, где-то надрывался клаксонами и сиренами в очередной пробке; разбегался в разные стороны крохотными точками прохожих; выдыхал из заводских труб серую копоть в невинное небо весны. Отсюда, с балкона на двадцатом этаже, оно казалось таким близким. «Если бы не предательская гравитация, я бы давно в него шагнул или прыгнул. Как они», - Сергей с завистью посмотрел в сторону соседней высотки, где из года в год гнездилась пара ястребов. Вот и сейчас один из них, оттолкнувшись от края крыши, обрушился камнем вниз, потом расправил крылья и на восходящем потоке по спирали плавно ушел вверх. Проводив его глазами, человек вернулся в кухню, поставил пустую кружку в раковину, открыл холодильник. Пусто. Значит, сегодня уже точно придется выходить на улицу, и не просто выходить, а работать. Погода хорошая, выходной – можно попытаться разжиться денежкой на хлеб насущный, которого, кстати, не осталось ни крошки. Накинул куртку, подхватил в коридоре рабочий инвентарь (складной стульчик, треногу, скатанный в трубку плакат и сумку), сгреб мелочь с полки (ровно на одну поездку в метро), и вышел из квартиры.
Прохожих на Арбате пока было мало, но это – пока, все же только десять утра. Сергей неторопливо выбрал место, установил треногу и пришпилил к ней самодельный плакат с изображением ладони и рунических загадочных символах на пересекающих её линиях. Затем сел на свой стульчик, извлек из сумки большую лупу, маленький фонарик, блокнот и пару книг по хиромантии. Теперь ждать, когда кто-нибудь полюбопытствует о своей судьбе. «Надо было прихватить из дома хоть какое чтиво», - наскоро пролистнув бесплатную газетенку из метро, подумал он с досадой. Просто смотреть по сторонам нестерпимо скучно. Сергей зарабатывал на Арбате хиромантией больше пятнадцати лет. За это время успел выучить все трещины на фасадах домов, вмятины на водосточных трубах, сосчитал все фонари и выучил лица местной пьющей и не пьющей интеллигенции. Это в девяностые не имело смысла брать с собой книгу, здесь было куда веселее. Торгаши, иностранные гости, неформалы, музыканты, множество уличных художников… Теперь торговля из уличных хаотичных лавок перебралась в бутики, прежние молодые буйные неформалы – панки, хиппи – повзрослели, пропили или переросли свои бунтарские замашки, музыканты появлялись редко, да и играли вечно одно и то же, и художников стало заметно меньше. Неизменными остались только экскурсионные группы китайцев и японцев, да московских школьников в дни каникул. Но им нет дела до предсказателя судьбы. Эх, где же вы, золотые (в прямом смысле слова) деньки, когда, лишившись веры в коммунизм, народ жадно припал к оккультизму, магии и экстрасенсорике? В то время Сергей не успевал толком рассмотреть ладонь клиента, когда кто-то из очереди начинал торопить, мешать, чтобы узнать что-то и о себе. Каждый день сотни рук, сотни купюр разного достоинства распиханы по карманам… И женщины, восхитительные, наивные, страстные. Ему не составляло труда тут же, на рабочем месте, заинтриговать, запудрить мозги любой из них…
- Что, охладел народ к своему будущему?
Сергей поднял взгляд от газеты, в которую машинально глядел, погруженный в свои мысли. Наверное, так задумался, что не заметил, как на «клиентский» стульчик присел старик. Нет, правильней – старичок. Опрятный, в старом, но чистом пальто годов 80-х; цепкий взгляд выцветших от времени глаз, интеллигентная бородка «а-ля Чехов».
- Ну, не то, чтобы охладел. Так, - махнул рукой Сергей. – Вы просто побеседовать? Или желаете о себе что-нибудь узнать?
- О, не смешите, - улыбнулся «клиент», - мне вполне известно собственное будущее. У всех стариков оно одинаковое. Разница только в том, где это грядущее настигнет: в собственной кровати или на больничной койке. Я хотел поговорить о Вашем будущем.
- Вы тоже занимаетесь хиромантией?
Старик захихикал, от чего словно помолодел на миг. Потом резко спрятал улыбку:
- Не совсем. Я математик. Ординаты, абсциссы, и прочее. Согласитесь, графики функций имеют сходство с линиями на людских ладонях. Точки пересечения, Де от икс стремится в бесконечность…
Сергей посмотрел на свою руку. А что, действительно, вполне похоже.
- Улавливаете аналогию? Любая линия является графиком. Вообще любая. Неважно, складка ли это на вашей ли ладони, морщина на лице или локон прекрасной женщины, что спит с вами в одной кровати.
- Ну, я вполне понял вашу мысль, хотя весьма далек от математики. Мне гуманитарное направление ближе.
- Как? Позвольте, мне странно это слышать от вас. Вы же видели столько рук. Неужели ни разу не сравнивали их? Не замечали неких закономерностей? Скажу даже, Промысла Господнего?
- Странно слышать от математика о Господе, - ответил Сергей, а сам подумал: «Ну, если это очередной проповедник – пиши пропало. Эдак его до конца дня отсюда не отвадить».
- Почему же? Математики – самые что ни на есть истинно верующие. Они только и делают, что пытаются опровергнуть или доказать существование Бога с помощью своих сложных расчетов. И всегда, всегда ошибаются.
- А вы?
- Да, я не исключение, увы, - улыбнулся старик, - при том, что имею множество высших образований и почетный диплом академика МВШ шесть тысяч пятьсот.
- МВШ? Извините, мне ни о чем не говорит эта аббревиатура.
- Межгалактическая Высшая Школа, выпуск шесть тысяч пятисотого года.
«Ага, очередной городской сумасшедший, - тоскливо подумал Сергей, - это еще хуже, чем проповедник».
- Вы, наверное, предполагаете во мне психа. Что ж, позвольте развеять ваши сомнения.
С этими словами старик быстро взял блокнот Сергея, пролистнул в поисках чистой странички. Потом вынул из кармана пальто карандашик и отметил на листе произвольную точку.
- Допустим, эта точка – вы. А листок - пространство, в котором вы существуете. Нет, не пространство, а вероятность, в которой вы… Ведь в блокноте много страниц, и точка может находиться на любой из них.
- Послушайте, товарищ. Мне это совершенно не интересно, - Сергей попытался выдернуть свой блокнот из рук старичка, но тот оказался довольно цепок.
- Ошибаетесь! Вам это даже очень интересно! Позвольте же мне договорить, и я уйду. Все равно у вас других клиентов нет, а я готов заплатить как за сеанс хиромантии и даже чуть больше. Ну, соглашайтесь!
- Хорошо. Я готов слушать, - Сергей без всякого желания отпустил блокнот.
- Итак, вернемся к точке. То есть к вам. Допустим, нам нужно найти её координаты. Для этого, конечно, необходимо или отметить другую точку, от которой будем отталкиваться, или построить координатные оси икс, игрек и так далее. И вот тут начинается самое интересное. Я могу начертить оси здесь, - старик провел пару пересекающихся линий по контуру листа.
- Или здесь, - еще пара линий скрестилась произвольно в углу страницы.
- А можно дерзнуть и сделать так, - пересечение осей оказалось прямо на означенной точке, - тогда ваши координаты будут равны нулю.
- И чем мне это грозит?
- В том-то и дело, что ничем. Координат вашей точки может быть бесконечное количество, и все они будут верны, как и координатные плоскости, которые построены для её нахождения. Но при этом ваше положение на листе бумаги вообще никак не изменится. Точка как была, так и остается вот здесь, - старик еще раз обвел карандашом произвольную точку.
- И что?
- Как это «и что»? Это жизнь. Разве не очевидно? Можно сказать – доказательство бессмертия.
Сергей кивнул, чтобы просто закончить разговор, поскорей избавиться от сумасшедшего собеседника.
- Вижу, вы не поняли и киваете, чтоб от меня отделаться. А самое печальное, что вы и не хотите понять. Как и все, кому я пытаюсь объяснить…
Старик, вздохнув, вернул блокнот, запустил пальцы за отворот пальто и, вытащив из кармана купюру, передал её хироманту.
- А ведь вы буквально сегодня утром завидовали ястребам на крыше соседнего дома, на гравитацию сетовали, хотя она вовсе ни при чем. Достаточно изменить систему координат, чтобы стать ястребом. Что ж, позвольте откланяться.
- Постойте. Откуда вы про ястребов узнали? Вы ясновидящий?
- Никудышное у меня зрение. Возраст, знаете ли, - старик встал, оправил пальто. – Так что никакой я не ясновидящий. Просто точка на графике. Спасибо за беседу.
«Ну, точно псих. А я повелся, дурак», - Сергей убрал купюру в бумажник и хотел ответить «И вам спасибо», но старик уже затерялся в воскресной арбатской сутолоке.
Потому что тот ушел так быстро, как позволяли ноги, чтобы хиромант не окликнул, не догнал, не увидел слез отчаяния на лице старика. Да, отчаяние всегда накатывало после таких бесед. Отчаяние. Старик свернул в проулок, прижался лбом к водосточной трубе. Какие еще слова найти, аналогии, чтобы напомнить, чтобы объяснить? И не кому-нибудь там, а самому себе. Да, самому себе. Это же он сидит там на раскладном стуле и смотрит по сторонам в ожидании клиентов.
- С вами все в порядке? – тронул за плечо прохожий.
И этот прохожий – тоже я. Все. Все эти люди вокруг. Сколько раз я менял систему координат? Сколько еще раз я буду её менять? В большинстве случаев запрещая себе помнить о том, как на самом деле обстоят дела. Или наоборот пытаться напомнить себе непомнящему правду? Но в этом случае невозможно найти подходящие слова. Вернее, они в тот момент кажутся правильными, но на деле получается, что ошибся. Исправлять ошибки или воротить новые, чтобы было что исправить? Как тогда, в Иерусалиме. Пришлось распять себя на кресте, чтобы воскресить собственную память, уснувшую в тысячах себя, орущую и жадную до зрелищ у подножья Голгофы: не убей, (потому что убьешь самого себя); не укради (потому что у себя крадешь) и так далее. Только не надо было в скобках, а прямым текстом. К чему все эти книги, которые написал, чтобы не забывать? «Бардо Толл», чтобы не стать пленником случайного графика, чтобы остановиться и изменить систему исчисления… Закопать клад, изменить ординату времени и искать его через полтысячи лет, якобы найти случайно… Искать город, в котором однажды был счастлив, обжигая горшки, а потом найти и его и горшки спустя сотни веков… Надо бы отдохнуть.
Закрыл глаза, сосредоточился на стуке сердца. Это и есть та самая точка… Только изменить положение абсциссы и ординаты…
Старик осел на асфальт, прижимая руку к груди. «Остановка сердца. Возраст, что ж поделать», - констатирует он, будучи врачом «скорой». «Ну, бессмертных же нет, - философски ответит шофером, застрявшим в вечной пробке на Садовом, когда даже спец сигнал на крыше «кареты» бессилен…
- Эх, шарабан мой американка…
Какая ночь, какая пьянка… -
Низким, с претензией на цыганщину голосом, заявляет о себе очередная певичка. Скрипка и плохо отстроенное пианино протяжно подхватывают прилипчивую мелодию, потащили, потянули щемяще:
- хотите пейте, посуду бейте –
Мне все равно, мне все равно…
Он немедленно отвернулся от подобия эстрады. Надоело. Он слышал эту песню бесконечное количество раз, в таком же количестве вариантов. Вспомнил, как поет её сейчас на этой убогой эстраде, а корсет безбожно натирает ребра и от духоты темнеет в глазах…
-…Совсем мальчишка
Вчера был Мишка.
Теперь дырявый
Мундир кровавый…
Эй, дайте, дайте
Мне марафету,
Чтоб позабыть картину эту…
Через силу снова повернулся к певичке, вытащил из кармана мятую купюру, махнул. Чтобы знала, что поет не бесплатно, что он помнит, как был ею или будет, если снова этого захочет. И горсть медяков мальчишке-официанту. Потому что помню, как огорчаюсь, не получая чаевых... Послушать еще? Нет. Все же надоело. Подбегаю пьяно к самому себе, сидящему за столиком, и подло бью по затылку пустой бутылкой. Изменить положение ординаты… Ну как же её изменить, чтобы наконец-то умереть окончательно и навсегда? Где этот чертов листок, на котором я однажды поставил произвольную точку? В какой вероятности?
...- Вы, наверное, предполагаете во мне психа. Что ж, позвольте развеять ваши сомнения.
С этими словами старик быстро взял блокнот Сергея, пролистнул в поисках чистой странички. Потом вынул из кармана пальто карандашик и отметил на листе произвольную точку.
- Допустим, эта точка – вы…
С некоторых пор Бог только и делает, что ищет ту единственную вероятность, в которой может наконец-то окончательно умереть.
Похожие статьи:
Рассказы → Фантастические стихи на рус. и англ. (со звуковым сопровождением)
Рассказы → Выбор
Рассказы → Его первая победа
Рассказы → Красный зонт
Рассказы → Личина
