Совсем не за что зацепиться. Очередная попытка выбраться из ямы вызвала новый глиняный оползень.
- Давай-давай, не сдавайся, борись! – сиплый голос сверху бесил. - А хочешь, грохну тебя, чтоб не мучился?
- С себя начни!
- Злишься? Зря. На, вот, - в яму ухнул рюкзак. - Мне твое добро ни к чему. Бывай.
Сталкер с тоской глянул на полупустой рюкзак:
- Автомат верни, гнида!
- Перетопчешься! – ответ донесся издалека, потому что хозяин сиплого голоса ушёл.
- Да чтоб ты сдох, тварь! - сквозь зубы процедил человек в яме и в бессильной ярости треснул кулаком по глиняной стене. Еще один шмат грязи съехал к ногам.
Грек повесил автомат на усталую поникшую березу в паре шагов от ямы и зашагал в сторону Припяти, надеясь успеть домой засветло. Полуразрушенный прорастающими сквозь пол и крышу молодыми деревцами, бывший продуктовый магазин он облюбовал давно и считал своим домом: за сдвинутыми к стене прилавками лежанка, рядом, под вентиляционной трубой, место для костерка.
Марта встретила хозяина протяжным рыком и с разбега закинула лапы ему на плечи.
- Заждалась? Ты прости, что так долго, - Грек устало опустился на пол и, отмахиваясь от радостной собачьей морды, расстегнул рюкзак, извлек сверток с гостинцем для собаки. - На, поешь, молодчина моя.
Марта вцепилась зубами в сочную мясную плоть угощения и принялась за еду. А её усталый хозяин кинул в горелку горсть кругляшей сухого спирта, поджег, поставил сверху чайник с дождевой водой и, ожидая пока закипит вода, уставился сквозь разбитую витрину на сумеречный город.
В кинотеатре как раз закончился последний сеанс, и люди неторопливо расходились в разные стороны.
- Жаль, продуктовый уже закрылся. Купили бы батон нарезного и склевали как воробьи. - девушка зябко передёрнула плечами. - Что смотришь? Поделись пиджаком. Я сейчас вся замёрзну!
Молодой человек спешно накинул пиджак на плечи спутнице, приобнял:
- Как пойдем? Напрямки? Или через парк?
- Конечно через парк. Куда спешить?
Они свернули на боковую улицу и исчезли из вида.
Грек отвернулся от разбитой витрины:
- Слышь, Марта? Они прям как я с Танюхой, когда на гражданке был.
В ответ собака лишь шевельнула ушами.
Постепенно пешеходов становилось все меньше, свет в окнах гас, монотонное городское освещение навевало дремоту. Марта выбежала на улицу и залаяла визгливо куда-то в узкий просвет между покосившимися гаражами...
Оттуда окликнули:
-О, какие люди! Ехал Грека через реку! Давай к нам!
Серёга свернул с тротуара и, преодолев газон, протиснулся в узкую щель между гаражами. Прозвище Грек прилипло к нему еще в классе пятом из-за чрезмерного увлечения древнегреческими мифами и копны курчавых черных волос.
- Здарова, орлы!
После дружеских рукопожатий и хлопков по плечам Серега скинул рюкзак:
-Что, учиться пойдем?
- Да ну её к черту, биологиню эту психованную. Все равно по биологии экзамен не сдавать, а в институте она вообще нафиг не нужна, - Мишка
смачно сплюнул, как бы подчеркивая свое пренебрежение к учебе вообще и к биологии в частности. - Как насчет футболяна? Погода шепчет!
Погода и в самом деле не располагала к посещению школы. Теплый солнечный апрель быстро просушил землю после зимней слякоти, по-летнему жаркая погода звала на просторы футбольных полей. А следом - солнечный май... Поэтому абсолютный провал на выпускных экзаменах оказался вполне закономерным. Военкомат призывно заскрипел истертой дверью.
Загремел крышкой закипевший чайник. Грек вскрыл банку тушенки, вытряхнул в миску, зашпарил кипятком и принялся хлебать незатейливый суп. Марта подошла к куче хлама и одним прыжком вернулась назад, сжимая в зубах старый рваный футбольный мяч.
- Нет, псина, только не это! – хозяин привалился плечом к стене. - Утром, всё утром.
Миска с недоеденным супом выскользнула из рук, и Грек провалился в сон.
На дамбе его уже ждали. Клиентов было немного: двое военных, несколько мародеров и молодой парнишка. «Отмычка, наверное», - подумал Грек, подталкивая ржавый катер к песчаному берегу.
- Письма принесли? – лодочник вытянул из внутреннего кармана пачку пустых конвертов.
- Я без письма, - один из мародеров развел руками. - Некому писать.
- Так нельзя. На, вот, - Грек достал из кармашка обгрызанный карандаш и клочок бумаги. - Напиши просто: «Всем спасибо», - и повернулся спиной к ЧАЭС, взглянув на ночную черно-вязкую гладь воды.
На другом берегу беспокойно бегала Марта, брякая по камням обрывком цепи. Разложив письма по конвертам, Грек убрал почту во внутренний карман, вопросительно посмотрел в сторону унылой компании.
- Садитесь, чего ждете?
Пассажиры расселись по узким скамьям. Лодочник взялся за шест, оттолкнул катер от берега. Марта завыла.
Ночь, пятясь мелкими шажками, отступала за горизонт. Грек открыл глаза. Рядом спала Марта. Он протянул руку, потрепал по загривку спящего зверя, потом вытянул из кармана мятые конверты, бережно разгладил, переложил в старый армейский планшет. Встал, плеснул на ладонь воды из чайника, влажной рукой протер лицо.
Город неторопливо оживал после ночи: гасли уличные фонари, зашелестели метлами дворники, проснулся городской транспорт. С черного хода загремела ключами продавщица. Машина с хлебом приходила рано, нужно было приготовить документы, принять товар.
Марта дернула ушами, поднялась, потянула лапы, посмотрела на хозяина.
- Ну что, пойдем? – Грек закинул за спину рюкзак, вынул из-под прилавка винтовку, подхватил планшет и зашагал по улице в сторону почтового отделения.
На встречу всё чаще шли люди, кто на автобусную остановку, кто в школу. Но, стоило Греку повернуть на другой переулок, как утренний город за спиной оборачивался мертвым эхом искореженных бетонных коробок, ядовитым туманом и тишиной. В то время, как улица, на которую он ступил, вдруг наполнялась жизнью, суетой жителей, шумом транспорта, чтобы после рассеяться кусочками пазла вслед хозяину Марты.
Впереди показалось здание почты. Обведенные синей краской оконные рамы почты будто следили за Греком. Он подошел к ржавому почтовому ящику, достал письма и аккуратно, одно за другим, опустил их в прорезь. Марта нетерпеливо залаяла, требуя продолжения прогулки.
- Иду уже, не лай! – хозяин подхватил цепь, намотал немного на левый кулак, чтобы Марта вела себя смирно. Она всегда нервничала, если Грек поворачивал к окраине.
С западной стороны линии улиц и проспектов погружались в объятия ржавого болота. На узких тропках, между топями и аномалиями поджидали добычу ловчие ямы.
Марта заскулила, ощетинилась. Город не отпускал её дальше крайних строений. Грек отпустил цепь.
- Жди здесь.
Собака послушно запрыгнула на корявый бетонный блок и замерла, тоскливым взглядом провожая в дикие топи своего хозяина. Грек не оглянулся.
В ямы частенько попадало обезумевшее от радиации и ядовитых болотных испарений зверье. Грек милосердно добивал тварей, избавляя от мучительной смерти, затем срезал часть мяса на прокорм Марте, остальное скидывал в топь. Случалось, в ямах оказывались сталкеры или военные. Он не убивал их, только перетряхивал рюкзаки, оставляя ровно столько пайка, чтобы безумцам хватило еды на обратную дорогу до более чистых земель, заменял изъятую провизию новыми противогазными фильтрами и уходил, предоставляя бедолагам шанс на спасение.
Яма, в которую накануне угодил сталкер, была пуста. Автомат, висевший на дереве, исчез. Грек вздохнул с облегчением, присел на край ржавого остова тракторной кабины, торчавшей из болотной кочки, и осмотрелся вокруг.
Силуэт Припяти возвышался над болотной пеленой как воздушный замок. Только не сверкающий и солнечный, как в детских сказках, а угрюмый и дикий, придавленный истертым до дыр грязным пледом низкого неба к отравленной земле. Глядя на скучный пейзаж, Грек вспоминал, какой странной дорогой пришел в одичавший город.
После призыва он так и не вернулся домой. Служба в армии пришлась по душе, и после двух лет воинской обязанности Сергей остался на сверхсрочную. Жизнь превратилась в бесконечную череду командировок и разъездов по однотипным военным городкам. Последней оказалась командировка на один из блокпостов Периметра.
Бригада военных врачей занималась разработкой новых препаратов для защиты от радиационного облучения, испытывая плоды своих изысканий в полевых условиях Зоны.
В казарму зашел офицер, зачитал приказ, и группа солдат, пройдя вакцинацию в медицинском боксе, вышла на патрулирование территории.
Десять человек покинули блокпост навсегда.
Они отошли всего на километр с небольшим, когда новый антидот начал свое действие. Командир отряда внезапно рухнул на землю, тело забилось в предсмертной судороге. Следом еще несколько бойцов последовали за своим командиром. Сергей потянулся за рацией, чтобы сообщить о ЧП, но пальцы не слушались. Он оглянулся на отряд – все неподвижны. С трудом переставляя ноги, Грек сделал несколько шагов и застыл, не в силах пошевелиться. Что-то чужое, холодное нарастало изнутри, обретая власть над человеческим телом.
Отчаянный вой Марты выдернул из воспоминаний. Бывший военный вздрогнул. Опускались сумерки – пора возвращаться в город.
Дамба протянутой рукой выступала из ленивой воды. Среди клиентов Грек заметил знакомый силуэт. Придерживая сталкера под локоть, на берегу стоял Болотный Доктор. Он частенько появлялся на дамбе, пытаясь уберечь очередного пациента от переправы через реку.
- Поборемся, Лодочник?
- Письмо? – спрыгнув на берег, Грек положил шест, как барьер, перед собой и требовательно посмотрел на сталкера.
Тот передал исписанный лист бумаги. Лодочник убрал письмо в конверт, подоткнул под шест. Потом встал ровно, расправил плечи:
- Держи его крепче, Док!
Болотный Доктор вцепился в пациента:
- Я готов.
Глаза Грека налились ярко-голубым радиактивным блеском. Он открыл рот и вдохнул полной грудью. Сталкера потащило к шесту. Болотный Доктор что есть силы уперся, напрягся, но пациента не отпустил. Лодочник вдохнул еще, клиента притянуло ближе, на его груди вскрылась длинная рваная рана. Доктор собрал все силы и рванул пациента на себя, понемногу отступая от шеста.
- В другой раз, Грек.
Голубой огонь в глазах лодочника погас, он поднял и вернул письмо сталкеру. Доктор не всегда побеждал в этом странном турнире, и тогда
почтовый ящик пополнялся новым конвертом.
- А вы что встали? Лодка ждет, - Грек взялся за шест. -До встречи , Док.
Подъеденный временем катер, наполненный пассажирами, плавно отошел от берега.
Утро началось как обычно – с почты. В этот раз конверты никак не влезали в ящик - тот был переполнен. Грек достал из рюкзака адресный справочник и вычеркнул почтовое отделение. Выбрал по списку ближайшую почту и уверенно зашагал по улице. Марта как всегда побежала впереди.
- Ты здорово подросла, собака! – хозяин наблюдал, как сильная зверюга огромными прыжками несется по улице.
Рядом ватага мальчишек, перешучиваясь, спешила в школу, мамашки тянули еще сонную ребятню в детские сады. А завтра выходной: заработают аттракционы, в ДК наверняка будет концерт, зазвенят стаканы в аппаратах с газировкой.
Грек любил выходные дни. Он ходил среди отдыхающих, радовался улыбкам, молодости, надеждам и мечтам в глазах жителей. Такой город нравился ему намного больше того одичалого запустения, которым его встретила Припять в первый день.
Как первый раз добирался до Припяти Грек помнил плохо, чередой механических шагов, навязанных чужой волей. Иногда он падал обессиленный, жадно пил воду из мутных луж, проваливался в забытье, но продолжал идти. Дозиметр верещал истерично, и, в конце концов, военный на ходу зашвырнул его куда-то. Следом избавился от рации, автомата, хотел скинуть бронежилет, но чужая воля удержала руки от этого поступка. Когда на горизонте проступили очертания города, к Греку начал возвращаться контроль над телом. Но он не стал пытаться повернуть обратно – просто сгинул бы на обратном пути в какой-нибудь аномалии или жадной пасти мутанта – а продолжил идти, уже по собственной воле.
С каждым шагом все больше наваливалась усталость. Еле волоча ноги, Грек добрел до ближайших руин, вытряхнул из рюкзака паёк, кое-как пожевал безвкусные галеты и, облокотившись на груду битых кирпичей, уснул.
От осторожных прикосновений чего-то мокрого к рукам и лицу он проснулся. Поджав хвост, на пришельца смотрела серая с черными подпалинами собака. Чуть наклонив голову набок, она терпеливо выжидала, что он предпримет.
Грек осторожным движением вытянул из рюкзака остатки галет. Почему-то подумалось, что это та самая собака, из детства. Марта. Хотя и масть другая. Но взгляд…
Псина недоверчиво задвигала носом, подошла ближе и быстрым движением подхватила с ладони предложенное угощение. Отбежала в сторону и набросилась на еду. За ней тянулся длинный кусок ржавой цепи. Цепь… Мать пристегнула её тогда цепью к перрону, чтобы собака не бежала вслед за поездом.
Грек стер грязной ладонью внезапную слезу.
- Эй, собака! Пойдешь со мной? – та подняла голову. - Я назову тебя Марта. Ты не против?
Собака, как бы соглашаясь с новым именем, подбежала, лизнула небритую щеку хозяина.
Весь день Грек бродил по пустому городу. Заглядывал в разбитые витрины магазинов, отдыхал на широких ступенях административных зданий. По пути встретился обветшалый киоск. Раскидав труху старых газет и журналов, Грек нашел выцветшую карту города с адресным указателем. Положил в рюкзак. Поднявшись на крышу одного из домов, он остановился, пораженный открывшимся видом.
Сквозь кроны деревьев угадывались линии широких проспектов и улиц, выстроенные друг за другом коробки жилых домов подслеповато щурились пустыми окнами. Увиденное никак не вязалось с многолюдным молодым городом, в котором родился Сергей. Ему исполнилось шесть лет, когда случилась первая авария на ЧАЭС. Он помнил, как все бежали, бросая дома и имущество, как он плакал и злился на мать, потому что она не разрешила взять с собой любимые игрушки и отличный перочинный ножик, подаренный отцом на день рождения.
Разгадав настроение хозяина, Марта громко и грустно завыла. Город ответил холодным рваным эхом уходящего дня.
В ту же ночь Грек впервые оказался на дамбе. Вода лениво ворочалась с боку на бок, пытаясь поудобней разместить тяжелое тело в русле. На полусгнившем бревне сидел Мишка и бросал в воду мелкие камушки.
- Мишка? Ты как здесь? – Грек удивленно разглядывал старого школьного товарища.
Защитный костюм, весь перепачканный и рваный, свисал с сутулых плеч бесформенным мешком, небольшие профессорские очки еле держались на
самом кончике носа.
- Да вот, понимаешь, засиделся на своей кафедре в тепле и уюте, решил на аномалии взглянуть, так сказать «а ля натюрель». Вот и взглянул… и
снаружи, и изнутри…. Я тебя дня два уже жду.
- Зачем?
- Перевези меня на тот берег. Там, - Мишка указал на кусты ивняка, - лодка с шестом.
Грек послушно направился в указанном направлении. У самого берега мерно покачивал драными боками старый безмоторный катер. Длинный шест лежал рядом, на берегу. Вытолкал лодку на свободную воду. Пару раз оттолкнулся шестом и подплыл к Мишке.
- Садись.
- Не спеши, Серега. У меня к тебе еще просьба. Вот, - Михаил протянул Греку исписанный лист бумаги, - отправь письмо. Если сможешь. И еще, шест из рук не выпускай, пока до другого берега не доплывем, иначе не вернешься.
- Ладно, - Грек растеряно пожал плечами, - поплыли.
Мишка сел на скамью. Невольный лодочник взялся за шест, и они отчалили, разговаривая о том, о сём, вспоминая общие приключения и друзей. С каждым движением шеста Мишка все с большим трудом поддерживал беседу. На середине пути он уже не мог вспомнить своего имени и совсем замолчал. Черная вода Припяти неумолимо стирала память пассажира. Греку стало страшно. А вдруг он тоже сейчас все забудет? Кто же тогда покормит Марту, приласкает? Он так сжал пальцы, что старый металл шеста прогнулся под ними и словно прирос к ладоням.
Порыв ветра толкнул в спину, но вместо холода лодочник чувствовал тепло, идущее от письма. Всё самое хорошее и светлое из Мишкиной жизни теперь хранилось на бумажном листе.
На берегу стояла недвижно Марта. Её массивное трёхголовое отражение танцевало на зеркале воды. Заприметив лодку, она радостно залаяла, приветствуя хозяина.
Утром Грек отнес на почту письмо и опустил его в ящик.
В прежде брошенном и пустом доме на одном из окон вдруг качнулись шторы. Молодая женщина в простеньком халате и намотанном на голову тюрбане из полотенца укачивала на руках младенца и смотрела на детскую площадку, где яркая краска, пожирая ржавчину, ползла вверх по старым качелям.
- Так-то лучше, - улыбнулся Грек. – Марта! Гулять.
Похожие статьи:
Рассказы → Словосталкер
Рассказы → Легенда о пленнике
Рассказы → Я ничего не выдумывал.
Рассказы → И "мировой свет" в придачу... Титул.
Рассказы → И "мировой свет" в придачу... 1 глава.
