Черные розы на краю мира

Однажды далеко-далеко в темной стране на краю мира выросли черные розы.

Черные розы брали силы из слез и крови, из страданий и отчаянья.

Так росли они, медленно расцветая, раня тех, кто проходил мимо, упиваясь их кровью, их болью. Убивая тех, кто забредал в эти края.

Случайно их нашла Аллалиде, прекрасная и наивная девушка. Ее толстые косы извивались, струясь по спине при каждом движении. Темные глаза ее загорелись - она заметила черные розы. Ей не раз говорили, что нельзя ходить к краю мира, но она так любила это место. Место, где грохотали черные смерчи, сплетаясь в неистовом и жутком танце. Место, где солнце словно ткало золотистые нити.

Место, где за обрывом во тьме зияла бездна. Бездна манила Аллалиде к себе. Бездна звала и Аллалиде не могла противиться ее зову.

И когда она пришла, она заметила слабые увядающие черные розы. Они увядали, потому что так долго никто не проходил мимо, и некого было убить, некем питаться. Аллалиде со слезами на глазах следила за умирающей красотой. Она сбегала за водой, полила их, но это им не помогло. Она навещала розы так часто, как могла, но они умирали.

Аллалиде сидела рядом и смотрела, как вздрагивают уже не черные, а серые лепестки. Аллиалиде смотрела и ничего не могла сделать. Она протянула к ним руку, чтобы прикоснуться к ним хотя бы раз и поняла, почувствовала, что нужно сделать. Она достала серебристый нож и резанула по руке. Кровь обагрила землю под розами. Тотчас они стали наливаться силой.

Аллиалиде ликовала, несмотря на боль в руке, странную потерю сил и смутную тревогу. Наглядевшись на воспрявшие розы, она пошатываясь, пошла домой.

А вечером была гроза. Молнии безжалостно вспарывали небо и, поговаривали, что на краю мира происходит нечто странное. А вышедшие из дома в этот день, так и не вернулись.

Но Аллалиде была глуха к знакам и молве. Ведь ее ждали Черные розы. Она бежала к ним, и сердце ее полнилось счастьем, казалось еще чуть-чуть, самую малость, и оно взорвется безумным магическим фейерверком, яростными брызгами.

В то утро ей повстречался знакомый деревенский парень. Аллалиде едва заметила его.

- Алли,- сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу и комкая шапку в руке,- я тут... спросить хотел...

Сердце раскрасневшейся Аллиалиде рвалось прочь.

- Что? - спросила она.

- Пошли... на Алую ночь! - выпалил молодой крестьянин.

Аллиалиде хотела скривиться, но это было бы слишком некрасиво.

- Я подумаю,- высокомерно бросила она.

- Хорошо,- понурив голову, ответил крестьянин, и в его голосе ничего хорошего не было, только одна горечь.

Аллиалиде тряхнула головой так, что косы хлестнули ее по спине, и бросилась к черным розам.

Она снова полила розы своей кровью, и они велели ей... И они дали ей все уменья, все тайные знанья красавиц.

И ало-золотистое сиянье окутало Аллилиде. Черные розы творили магию. Лицо ее преобразилось. Короткие ресницы удлинились, глаза стали больше и лучистей, горбинка на носу расплавилась и исчезла. Фигура Аллалиде потеряла излишки жира, и талия ее стала более тонкой, а грудь пышной.

Теперь Аллалиде стала идеальной красавицей. Ни один эстет не мог бы найти в ней ни одного недостатка.

Затем розы постепенно научили ее сражаться, научили ее быть сильной, несгибающейся, научили ее тонкому искусству убиения, всем тайнам, всем деталям.

Долгие часы она раскладывала в голове знания и тренировалась, делая свое тело не просто идеальным для завлечения, но и сильным.

Постепенно на ее теле начали проступать смутные очертания мускулов, а движения стали точными и уверенными.

А затем однажды черные розы возликовали, посылая ей импульсы радости, окутывая ее серебристым сиянием,  и тогда она прервала тренировку и счастливо засмеялась. Она подбежала к черным розам и осторожно обняла их, боясь примять нежные лепестки.

И о чудо розы шевельнулись, гладя ее в ответ.

Так Аллалиде стала великой убийцей и великой соблазнительницей.

 

Но в тот день Аллиалиде нашла молодого крестьянина Яросиона и зазывно глядя, сказала ему, что согласна. Облизнув губы и, томно прищурившись, сладким, словно пропитанным сахарным сиропом, голоском добавила:

- На все!

Изумленный счастливый Ярос ничего необычного не заметил.

В Алую ночь они пировали со всей деревней, а затем танцевали среди костров под пристальным взглядом богини Алти - богини гнева, справедливости и страсти. И звезды водили над ними свои хороводы. Аллиалиде смеялась, обнимая Яроса, и тот был счастлив.

 Позже она повела его показывать черные розы. Они подошли к краю мира. Ярос испугался:

- Алли, нельзя же! - воскликнул он.

- Ради меня, пожалуйста! - взмолилась она. - Ты же меня любишь, Яросик?

 И он пошел, сопротивляясь страху и дурному предчувствию, острому как ледяные моря. Он шел. Аллиалиде смеялась, сжимая в кармане серебристый нож.

Ярос ничего не видел, хмельной от счастья, пока серебристый нож не вошел ему прямо в грудь, где глухо и надрывно билось сердце.

- Аллиалиде,- простонал он. Аллиалиде улыбалась, пока розы пили кровь. Ярос стал ее первой жертвой. Доверчивый паренек. Через месяц Аллиалиде решила ехать в город. Ее мать спросила:

- Зачем? Почему?

 Аллиалиде пожала плечами, собирая узелок. Она не могла сказать правду

- Что с тобой, Алли? - спросила ее мать, беря ее за руку. Аллиалиде сжала губы.

- Просто я должна идти, я должна... - Аллилаиде поцеловала мать и выбежала из дома. Старушка, закутавшись в платок, печально провожала ее взглядом.

Место у бездны было окутано тайной. Никто не знал, что прячется там.

Суеверные крестьяне опасались подходить к бездне. И темный лес, в котором жили неизвестные невиданные существа, тоже обходили стороной.

Золотоволосые эльфы кружились в лесу, а черные существа с алыми когтями отдыхали после хищной ночи.

Эльфам люди никогда не были интересны, но зарвавшуюся одиночку они могли наказать, причем жестоко. А черные существа вылезали на охоту ночью.

Тихий шепоток тек по земле, когда Аллиалиде шла по лесу в ту ночь. Ветви  деревьев были наполнены тьмой и похожи на извивающихся скользких змей. Аллиалиде торопилась, идя быстрым шагом, и испуганно оглядывалась по сторонам. Внезапно сбоку в темных кустах послышалось шуршание. Аллиалиде отступала к бездне, как будто черные розы могли защитить ее.

 Существо, насквозь пропитанное мраком, кралось к ней. Его алые когти сияли, как капли крови в лунном свете. Аллиалиде все отступала и отступала, пока существо, подходя, наслаждалось ее ужасом, вытягивая липкий смертельный страх из нее, как пчела тянет хоботком сладкий нектар из цветка.

Аллиалиде остановилась на краю бездны... Мысленно она уже видела свое мертвое тело, распростертое на земле рядом с розами. Она видела, как существо раздирает ее еще живую трепещущую плоть зазубренными когтями.

Аллиалиде стояла на самом краю. Она уже готова была броситься вниз, когда краем глаза увидала, что розы шевельнулись. Существо остановилось в нескольких шагах, готовясь к прыжку.

Молниеносно взлетели в воздух шипы от роз и вонзились в грудь мерзкого существа как в масло. Существо рухнуло на землю, и хлынула черная дымящаяся кровь, которую втягивали розы.

 Ноги Аллиалиде ослабели, она упала на сухие листья и заплакала. Листочки розы потянулись к ней и нежно погладили. Аллиалиде также ласково прикоснулась к ним. Золотистое сияние потекло от розы к ней. Что-то очень темное наполнило ее душу. Аллиалиде даже не знала, какими словами выразить воплощенное зло и страдание, дружбу и любовь, страсть и ярость – все, заполнившие ее.

- Я тоже люблю вас, - прошептала она, вытирая слезы грязными руками.

      Лишь утром она решилась отойти от роз.     

 

Аллалиде обосновалась в городе. Город был наполнен гамом и шумом, опьянен быстротечной и сумбурной жизнью. Здесь не было деревенской размеренной неторопливости, и здесь жили не только люди.

Встречались демоны с чешуйчатой кожей и те темные существа, что и в лесу, встречались солнечные нимфы и светлые эльфы, хотя больше все же было людей.

Еще с детства Аллалиде любила танцевать. Танцы в Лосской империи были в почете, танцы, где каждое движение было обусловлено этикетом, красотой и традицией. Она чувствовала эту вывереность движений, этот полет сердца, без единой ошибки, идеальные линии, эстетика движений тела…

Снова и снова она создавала немыслимые пируэты с помощью своего преображенного тела.

Сначала ее взяли танцевать в какую-то забегаловку, но постепенно она пришла в дорогую ресторию. Это было что-то среднее между гостиницей и таверной, место, куда богатые кавалеры приглашали изысканных дам, хотя и торговцев средней руки можно было встретить там, и печальных бедняков-поэтов в их лучшие дни.

Без роз, Аллалиде не достигла б такого.

Каждый, кто видел ее стройную фигурку, огромные похожие на лужицы света глаза, и мягкие густые кудри цвета каштана влюблялся.

И Аллалиде убивала их без жалости и сомнений снова и снова на краю бездны… но однажды она встретила юношу, при виде которого ее каменное сердце дрогнуло.

Он подошел к ней после выступления и спросил:

- Сходишь со мной в одно место? – Угощать ее там, где она работала, казалось Амдею дурным тоном. Аллалиде смущенно улыбнулась и прошептала:

- Да.

И они пошли в сгущающихся сумерках по набережной среди танцующих звезд и легких проблесков лунного света.

По дороге они разговаривали.

Амдей, так звали юношу, был галантен и вежлив.

- И давно ты в Аренбриге? – так назывался город.

- Три года,- Аллалиде смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она забыла все свои женские уловки. Она была ранена его взглядом в свою спящую душу.

- Ты уже собираешь толпы,- расщедрился он на комплимент.

Аллалиде польщено улыбнулась.

Так они дошли до другой рестории.

Там они продолжили беседу, говоря на общие темы, но все равно каждое его слово и каждый взор падал в ее жаждущее сердце.

 

Когда Аллалиде творила зло ради черных роз, не существовало ни морали, ни горечи… Но сейчас она стояла в своей маленькой комнатке и боль заливала ее душу кислотой.

- Скольких же я убила…- это понимание обдало ее ледяным отчаянием. Словно спал морок с глаз, словно сорвали пелену.

Аллалиде сделала всего один шаг, и ноги ее подломились.

Она упала и зарыдала надрывно, выворачивая свою душу наизнанку, проклиная себя и черные розы, те, что так любила, за то, что сделала.

Розы были рядом, и пока не произошел этот случай, все казалось таким правильным, даже убийства. Казалось, что розы должны жить несмотря ни на что, и каждый раз когда иголочки сомнения царапали ее сердце, розы шептали в ее голове, говорили с ней своим тайным языком сияния, и она совершала, что должно ( по их мнению).

Когда первый прилив боли схлынул, Аллаиде встала и подошла к окну. Там кружились под солнцем первые остроугольные снежинки - пленительно красивые и ледяные. На бархатной черной скатерти ночи они распространяли хрупкое сияние.

Аллалиде залезла на подоконник, обняла колени руками и созерцала таинственную красоту. Иногда ей казалось, что это главная тайна мироздания – тайна жизни и красоты. Темных глубин, где зарождается жизнь. Разве не чудо, что все это существует? И сиянье лунной ночи, и золотые рассветы, и чьи-то темные глаза.

Аллалиде вздохнула. Сердце ее рвалось к черным розам. Тому, кто их не видел, никогда не понять, все безумие их красоты.

Грусть медленно утихала, и вместо нее приходило чувство благодарности… Аллалиде никогда не верила в Бога, но сейчас она осознала, как много ей дано. И легкая пластика танца, и черные розы, и Амдей. И ее душа.

В тот миг, она поняла, что прощение придет, ведь всему виной черные розы и их чары.

Но бросить их она не могла.

Ведь там, на краю мира, они мерзли и голодали. Из-за нее…

Убивать ради них было неправильно, но кормить своей кровью совсем другое! Аллалиде тряхнула головой.

Или жертва может быть оправдана?

 Аллалиде понимала, что она в ловушке и ее разум бился в поисках выхода. Ведь если она перестанет кормить розы, они умрут, если она продолжит, умрет ее душа, и Амдей… с ним ничего не получится!

Ведь для человека пытка…видеть такое в глазах… да и она не сможет. Аллалиде стерла слезинку с щеки.

Нет, она просто не сможет так больше.

Она накинула теплый платок на плечи. Нужно проведать розы и сказать им, что она отказывается, отказывается.

Она уже спускалась по лестнице, когда ее ударила мысль: «Что если розы опять воздействуют на меня?»

И Аллалиде торопливо вернулась в комнату. Она легла, повернувшись лицом к стене, и до утра переживала, не зная, что же ей делать.

Какое же горе любить кого-то столь темного, яростного…как черные розы…

И какое счастье…

Аллалиде улыбнулась, и так и заснула с улыбкой на заплаканном лице.

 

Утро обрадовало ее сияющими лучами и коробкой с дорогими конфетами на подоконнике. Это было так обыденно… для Аллалиде находить чьи-то подарки, но когда она разворачивала обертку, она внезапно почувствовала от кого этот дар. Счастье затопило ее волной прекрасного безумия. Аллалиде прижала записку к груди и блаженно прикрыла глаза. Против воли ее губы растянулись в улыбке.

Перед ее глазами, как живое стояло лицо Амдея. Она мысленно смаковала каждую фразу их разговора.

Танцуя, она направилась на маленькую кухоньку.

После работы ее встречал Амдей. Едва Аллалиде увидела его, ее сердце зашлось в беззвучном крике радости.

Она наплевала на правила приличия и бросилась к нему.

Какие сомнения, она же знала, что она ему нравится!

До него она нравилась всем всегда… но лишь с ним Аллалиде избавилась от чар и позволила себе стать настоящей.

Он обнял ее, и еще долго они стояли под заходящими лучам солнца. И тогда Амдей наклонился и медленно поцеловал ее, медленно и сладко. Ее душа наполнилась восторгом, и Аллалиде, обвила его шею руками и запечатлела нежный поцелуй на его губах.

Затем он взял ее за руку, и они пошли гулять по вечернему городку.

Амдей рассказывал ей о своих увлечениях. Он увлекался музыкой и играл на скрипке с семи лет. Амдей достиг немалых высот в своем деле. В мечтах он уже видел, как они создают музыкальную труппу – она танцует, он играет вместе с друзьями.

Амдей потрясал Аллалиде своей начитанностью. Несмотря на свою вопиющую безграмотность (ей попросту негде было учится в деревне) Аллалиде была довольно умна и тонко чувствовала красоту не только в танце.

- Эти стихи словно пронизаны светом,- говорил он, жестикулируя тонкими пальцами.

- Почитай мне,- глядя на него широко раскрытыми глазами, попросила Аллалиде.

Разве мог Амдей ей отказать?

 

- И там где вьет узор тропинка,

Где крылья шепчут мотылька,

В танцах сплелись солнца рыбки,

Под пенье крохи-ручейка,- Аллалиде мечтательно зажмурилась представляя себе эту картинку.

 

- Рождаются чудесны нимфы

Танцуют в солнечных лучах

И каждой ночью тают мифы,

И вновь уходит темный страх.

 

- Мне нравится,- тихо произнесла Аллалиде. Стихотворение как будто было написано про нее. Ведь ночью, при черных розах она менялась. «Кто знает, может быть, этот поэт был на краю бездны, и видел как она убивает?» - дрожь прошла по ее телу.

- Ты такая… замечательная,- вместо прощания прошептал очарованный Амдей.

Аллалиде поцеловала его в щеку и побежала домой.

Никогда она не была еще столь счастлива… но тайный страх щемил ее сердце.

Что придется отдать ей, чтобы расплатиться с безжалостной судьбой?

Аллалиде даже вздрогнула, когда мурашки побежали по ее спине, а холодок скользнул по рукам.

Она почувствовала присутствие роз.

Она отгородилась от них, выкинула их из головы, твердо решила игнорировать, пока не придумает, как вести себя с ними.

Аллалиде легла спать и ночью ей приснились черные розы. Они укоризненно глядели на нее, и вместо глаз у них были шипы. Аллалиде стояла прямо перед ними.

- Ты должна привести пищу,- пророкатали розы телепатически.

Аллалиде вскинула голову. Решительность росла в ней и взорвалась словами:

- Нет! Я не могу больше… убивать людей! Как ты могла…вы могли заставить меня делать это! – и она кинула взгляд на розы и уже не смогла отвести глаз. Розы высасывали из нее все колебания, все сомнения, пока не осталось ничего, кроме любви к ним.- Только один раз увидеть его! - всхлипнула она, падая на колени.

И последняя тонкая ниточка порвалась, исчезла ее любовь к Амдею.

- Хорошо,- шепнула Аллалиде, склонив голову. Слезы струились по ее щекам, и она не могла понять, откуда они взялись. Ведь ничего ужасного не случилось.

Возможно, это умирала ее любовь.

Аллалиде забыла об Амдее, черные розы выпили все ее воспоминания о нем.

Безучастная и безразличная ко всему Аллалиде отправилась на поиски пищи и проснулась.

Аллалиде вскочила, одела свое самое соблазнительное платье. Верх груди выпирал, возвышаясь в вырезе над тонкой, алой тканью. Цвет крови. Платье пленительно обрисовывало все ее тело.

Аллалиде набросила лишь тонкую шаль на плечи и вышла в ночь.

Там ее уже ждал один из старых поклонников. С тоскливым взглядом, он глядел на ее окна. Аллалиде шагнула к мужчине и поцеловала со страстью. С липким вожделением он взглянул на нее.

- Не здесь, милый,- Аллалиде взяла его за руку.- Я хочу кое-что показать тебе.

Но она не знала, что Амдей видит все… Он слишком сильно любил ее… Он так хотел сыграть для нее, подарить ей серенаду.

Смычок треснул в его руке. Амдей зашвырнул его глубоко в темноту. Зачем-то несмотря на боль, он решил проследить за ней. Хотел узнать, что она покажет мерзавцу, кроме своего тела!

 

Тем временем спутник Аллалиде нанял экипаж, и помог Аллалиде подняться по ступенькам, а затем запрыгнул и сам. Бедному музыканту ничего не оставалось, как подозвать возницу и отдать последние гроши.

- За ними! – шепнул он яростно.

И карета помчалась сквозь ночь, тускло светя фонарями.

Амдей сжимал ладонями деревянную скамейку. Как хотел бы он проломить ее или вытрясти душу из драгоценной Аллалиде! Как он ненавидел ее теперь! Грязная изменница!

Тут карету тряхнуло, и Амдей чуть не соскользнул с лавки.

Взять бы и спросить, почему она так поступила. Он сглотнул, едва удерживаясь от слез. Все равно он не узнает правды.

Тут карета остановилась. Дрожащий возница распахнул дверцу.

- Они остановились у Темного леса. Туда я не поеду!

- Подождете меня здесь? – Амдей моляще взглянул на возницу.

Тот вздохнул, почесал в бороде и нехотя согласился.

- Спасибо! – воскликнул Амдей. Он побежал за Аллалиде и ее поклонником, исчезающими среди деревьев.

 

Спутник Аллалиде нервозно оглядывался. Ему становилось все страшнее и страшнее - темный лес внушал ему ужас, а бездна казалась концом жизни.

Он потянул Аллалиде за руку и нежно шепнул ей на ухо:

- Милая, пойдем... обратно.

- Нет,- отрезала Аллалиде, таща его к бездне.

А затем она повернулась к нему, обняла и страстным поцелуем прижалась к устам мужчины. Стон вырвался из его рта, и он прижал ее сильнее, еще сильнее.

Амдей наблюдал из кустов за объятиями парочки и сжимал руки в кулаки и кусал губы, борясь с яростной ревностью.

Аллалиде решила: "пора!"

Она осторожно нащупала кинжал в кармане и одним незаметным движением вытащила его и вогнала в грудь мужчины.

Глаза мужчины закатились, он коротко вскрикнул и упал на землю, прижимая ладони к ране.

Душа медленно покидала его.

А Аллалиде стояла над ним, гордо выпрямившись, и кровавая луна заливала ее алым светом.

Она так и не заметила Амдея, и направилась к розам, которые жадно пили кровь, опустив усики в лужу.

Амдей еще долго смотрел, потрясенный, как она гладит сытые розы и его коробило.

Затем он тихо выбрался из кустов и уехал в город.

 

      Амдей мучился. Уже целую неделю он избегал ее, но каждый раз, когда он твспоминал ее: ее нежное, невинное лицо, теплый взгляд карих глаз, толстые тяжелые косы... Когда она распускала волосы, они тяжелыми занавесями падали на ее спину. Ему так хотелось зарыться руками в эти мягкие пряди или же обнять ее тонкую талию.

Он вспоминал все разговоры. Разве могла такая скромная тихая девочка быть убийцей? Разве могла за столь милым и добрым личиком прятаться тьма.

И он не выдержал, сорвался.

Амдей решительно накинул плащ и вышел в вечерние сумерки.

Он знал, что нельзя делать это, что Аллалиде может убить его, но как ему разлюбить ее!

Амдей быстро шел, привычно опустив голову. Ярость клокотала в его душе.

Подойдя к ее дому, он поднял руку и громко, сильно застучал, не обращая внимания, что разбивает костяшки в кровь.

Аллалиде открыла в соблазнительном, полупрозрачном пеньюаре.

Ядом сочился голос Амдея, когда он оттолкнул ее и вошел в комнату:

- Что меня так привечаешь или ублажаешь очередного любовника?

Аллалиде стояла перед ним: такая маленькая, грустная и беззащитная.

Она подняла голову и взглянула на него круглыми, как у олененка глазами:

- Прости, Амдей! - она бросилась в его объятья, плача.- Он... угрожал...мне! - прокричала она сквозь рыдания.

- И ты решила убить его? - Амдей цепко взял ее за подбородок и развернул его к свету, чтобы взглянуть в ее глаза и понять, что она не врет.

- Я не хотела...- ее лицо было таким несчастным и наивным. Как эта девочка могла убить? - Он меня вынудил!

- Любимая,- Амдей простил ей все, яростно целуя...

А Аллалиде улыбалась в душе своей. Как хорошо она сумела отвертеться!

 

Позже, усыпив его, следуя приказам черных роз, передаваемых даже на расстоянии, она везла его к ним, на край мира.

Когда она вытаскивала его из кареты, Амдей очнулся.

- Что ты делаешь? - пробормотал он.

- Ш-ш-ш,- мягко прошептала Аллалиде.- Сюрприз!

Амдей поднял голову, увидел черные розы и закричал.

Он все понял.

Несмотря на страшную слабость, он не собирался сдаваться просто так!

Когда она взмахнула кинжалом, он отшатнулся и перехватил ее руку.

Аллалиде наступала, вырвав руку, с кинжалом наперевес, проводя обманные маневры, кружа, пытаясь его ударить.

А он не мог ответить ударом на удар. Амдей лишь отступал и боль грызла его диким зверем. Вот та, кого он любит, жаждет убить его.

Черным розам надоела эта возня и они коротко послали ей мысль:" Бей!".

И Амдей упал. Подставился.

Аллалиде взмахнула кинжалом, готовясь вонзить его в мягкое сердце Амдея.

Но она не смогла... Что-то противилось этому. Рука застыла с кинжалом. наперевес.

- Ты все-таки любишь...- прошептал Амдей.

Ее волосы коснулись его лица:

- Прости,- и она ударила. Но не в него, а в землю.

Глупо было пытаться обмануть черные розы. Глупо и дерзко. Они все поняли и не собирались прощать!

И черные розы взорвались яростью. Как смела Аллалиде не исполнить приказа!

И шип воткнулся в ее спину, задев сердце. Амдей вскочил, взяв ее на руки, и хотел броситься к розам, растоптать их. Но смерть не миновала и его.

Они упали с обрыва в объятиях друг друга...

 

А черные розы все так же ловят неосмотрительных путников и цветут.... и даже спустя сто лет они разрослись в лабиринт, сплетясь кустами.

Лабиринт смерти.

А где-то с другого края мира девушка, точь-в-точь Аллалиде (кто знает, может, и она) бежит навстречу своему возлюбленному. В этом мире нет чар черных роз, и ничто не мешает им быть вместе.

Ее каштановые волосы плещут за спиной, а полянка летит под ногами.

И возлюбленный, поразительно похожий на Амдея, обнимает ее так крепко, что иногда ей кажется, что она умирает от счастья. Но она не знает что такое смерть.

А иногда возлюбленный играет ей на своей скрипке мелодии безумной красоты, и ей смутно помнятся чьи-то обвиняющие глаза и тьма на краю мира.