Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 121-3
Луч Юлы пробежал вверх, вдоль тела, чтобы открыть дроида новым орбитам, и выпустить, излучившись наружу из "карусели", как по мостику... Дроид
вытягивался вместе с лучом, орбиты, став эллиптическими до предела, разрушались
на миг... В это время как форма он тоже поднимал руки, становился лучом,
продолжением Юлы. Миг вмешательства Гелиотропа и окончательной завязки на общее
поле Юлы, отсечение связи с заканчивающим существование общедроидским центром.
Вместо этого...
Автономный дроид усмехнулся лучу, отвергнутому и пропущенному, раскрыл
навстречу Гелиотропу все четыре руки и, осклабившись, изрыгнул: "Братишка,
автономный!.. Познакомиться пришёл!.. Не устал ты тут?.. Не подменить тебя?.."
Гелиотроп захохотал, наверное, впервые за последний, безумный год, и раскрыл
ему объятья! "Думал один останешься?.." - "Уже не знал, что и думать!.."
В итоге, не два братика, больше автономных осталось в дроидской сфере. Из
последних сотен, не пришедших, десятки так и не объявились. Остались на
периферии, что и правильно. А Гелиотроп с Августейшим заключили крепкий, как те
братские объятия, союз.
Внешне...
Та, исходная форма, как и эта, тронная, не моложава. Средних лет человек в
рабочем, брезентовом фартуке. Даже не так... Не человек, дроид, сработанный под
человека. Кроме фартука одежды на нём нет. Кожа с металлическим отливом. Лысый,
высокий, сухой, крепкий. Множество карманов фартука, инструментов, крепящихся
изнутри и сверху, на петлях, на лямках составляют его атрибутику. И не
декоративную, а часть дроида, те самые "малые, поверхностные орбиты", подобие
орбит, из которых Дзонг состоял целиком. Молотки, клещи, щипцы, провода,
ножницы по железу... Ножики. И ещё ножичек... Чтобы внушительней. Четыре руки,
одна в льняной, всегда чистой перчатке без пальцев. Четыре ноги, человеческие,
но повыше и помощней. Не кентавр, не сатир, что-то среднее. Не человеческая у
них стопа, как если бы над копытом находились ещё пальцы с крепкими, изогнутыми
когтями, при беге поднимавшиеся вверх, отталкивающиеся, цепляющиеся, если надо
не хуже пальцев руки. Те самые плечи, способные держать континент. Тот самый
изгиб брови к широкой переносице. Он всегда был шутник, юморист. Предпочитал
выискиванию слабых мест Мастера, пугнуть оператора за монитором, и бить по
сильным, требующим контроля, но оставшимся без него.
Продуманный до штриха. Сторож имел в полном обличье ещё стрекозиные, узкие
крылья. Режущие.
Он состоял из ледяных "цветов-дискрет". И Густав видел это. "Дискреты" - ножи
среди цветов. Из такого материала был нож у Джокера в руке. Зрению они не
опасны. Воспринимаются, как разбивающиеся непрерывно, до бесконечности на узкие
полосы, лучи. В случае Августейшего, цветом морской волны разбивалась сталь, в
фартуке - серое серым, неприятно, трудно смотреть, инструменты же долго
перечислять. Зрачки и радужки не дискрет, и не ледяные. Обычные, спокойные
глаза превосходного механизма, чуждого самодовольству.
Время разговоров закончилось.
Августейший лихо щёлкнул пальцами трёх рук, а рука в перчатке выпустила меч.
Взрывающийся белый - дискрет - текучим белым. Первая раса уравновешенная в
холоде, жуть, ни у кого такого не было. И у него не было! На досуге сковал.
Доминго выдохнул и промолчал, а то Густав имел бы шанс удостоверится, что
дроиды в самом деле умеют ругаться одними цифрами. Превосходный меч. Но плохо
не это, Доминго, плохо то, что по руке он лишь автономному дроиду. Можно
подумать, атрибут прибавляет что к разнице между ними! Но позавидовал. Главный
трон долго имел тяготение к откату на следующую ступень. Когда-то из человека в
дроиды, после из высших в автономные... Индиго положил предел этому тяготению,
развернул на сто восемьдесят градусов, к человеческому обратно, и бесповоротно
уже.
Вперёд и назад меч раскатывался до внешней орбиты дроида, то есть в рост
Августейшего. В сторону отведённый - укорачивался до размеров кинжала, сверху
вниз - собирался в перчатку.
Владыка Там, сидя на белой глыбе Тропоса, опустил руки и дроид его трона вложил
два одинаковых коротких меча гладиуса, "гладиолуса", золотые, с блестящими
сферами наверший.
"Хан, ты?.. - щурился Густав на пламенного солнечного дроида, золотого
всадника, на вознесённом белом хребте облачного дракона. - Марик, ты?.. Южный,
пыль. Лужи от теней липкие. Ночи в уголку за ширмами, у Буро в шатре...
Хищники, рыночная пыль... Зачем, Хан, тебе всё это было надо?"
Вот ещё одна причина дроидам избегать людей. Не путались бы, сравнивая. Дроиды
смотрят на суть. Люди, во все времена, на внешнее. С лица воду пьют.
Хан-Марик вращал мечи, пускал в бессолнечный, ирисовый сад, в глаза Чёрным
Драконам быстрые солнечные зайчики... Мурлыкал песенку Феникса, и похищал
Густава жёлтым взглядом, последним, последним теплом.
Доминго и владыка Сад поднялись со своих тронов, сигнализируя о начале.
Августейший и владыка Там простёрли оружие друг к другу. Мечи сошлись. Три
острия в одной точке... И турнирная площадь немедленно распространилась из неё.
Для них и для всех, кто видел.
Соперник и ездовой дроид соперника достойны куда более обстоятельного рассказа.
Тогда как сам бой не длился и десяти минут. Не из-за количества атак, отнюдь.
Сшибались. Стратегии выбрали сразу. Перебрали ключевые позиции. Изменили.
Пожалели об этом. Всё успели...
Переводчики дали возможность публике видеть его в деталях, обстоятельно, иначе
- краткий вихрь и финал. А сквозь них, вставших первыми рядами, и люди и дроиды
видели площадь медленно, как в цветах ледяных, как сквозь звёздное небо.
Черничное, фиолетовое, ведь это переводчики Владыки Сад.
И вот, что именно они видели...
Сама турнирная площадь... Густав поклялся бы, что бывал тут прежде. Дело в чем,
она напомнила Южный без рядов, или Центральный на большом празднике. Пыль...
Дроидской сферы?.. На противоположных сторонах - рамы, въездные ворота.
Трибуны. Одна высокая, Августейшего. Она, понятно, пустовала.
Противники резко остановились, едва вылетев из ворот. Застыли.
На вираже и ускорении стрекозиные крылья Августейшего с воем резали воздух.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
