Галло остаются чистыми хозяевами. Они предоставили место, не более того, место для
"особо привилегированных".
— Для тебя?
Олив замялся:
- Нет. Уже нет. Следующее правило: даже из рук взятое не есть, не пить. Оливки,
в мою честь названы, да!.. Всё с тенями и вода и плоды. Но дабы не утяжелять
рынок, иных теней там нет. И на входе. Он иначе защищён. По-другому
закрывается...
- Это всё прекрасно, Олив, но как же с ними говорить? Что я предложу им? И тебе
за информацию.
- Мне половину Впечатления о любом короле. Не беспокойся, нам хватит. Я твой
конкурент, тоже собираю их. Удивлён? А им... Ничего. Им никто не нужен. И
ничего не нужно. Да и вещи настолько дорогой для торга нет. Для согласия. Тебе
надо заинтриговать и зайти, такую вещь дам. Тебя они ловят, не за неё
торгуются... Ты должен будешь шантажировать и ограбить их. После чего ты
войдёшь в их клуб.
— Здорово! И по какой причине они примут меня?
- По той, что примут. За своего. Ты такой же Густав, подобный им. Настоящий
галло. Видно и скрывать не надо, напротив. Ты продемонстрируешь им свою силу и
предложишь свои услуги, те же, что на земных рынках.
— Разумно. Вернёмся к шантажу. Чем?
- Найдётся чем, главное — поднять пирамидку. Не соглашаться на простой обмен.
Иначе не сбежишь.
На Оливковом рынке настал второй открытый час, день пролетел незаметно.
"Братья" отодвинули тень на входе. Задержавшись постоять у выхода...
Хан-Марик образовался в проёме шатра, без приглашения. Кивнул Оливу, сел рядом
с Густавом у колена, по-турецки. Хоть бы что сказал!.. Олив поднял брови
вопросительно:
- Что случилось, Хан-Марик? Что привело тебя ко мне? За Впечатлением? За злой
тенью?
— Марик, отвечай, — пнул его Густав, недовольный прерванным разговором.
— Соскучился. Я год не видел тебя. Вот, оказывается, где ты...
— Пошёл вон, Марик.
Тот не стал возражать. Но оба увидели, как он уселся прямо перед шатром,
демонстративно соблюдя расстояние, недоступное для подслушивания.
— Удивительное существо… — пробормотал Олив. — Что он делает?
Густав обернулся, вздохнул:
— Что видишь… Ест золотую цепочку. Доедает. Он любит золото. И серебро.
— Это вкусно?
— Я не знаю. Я человек, Олив.
— Надо попробовать… Ладно, к делу. Шантаж...
Дивный, небывалый артефакт Господин Сома, пришедший к вечернему часу,
изумляясь, крутил в своих аристократичных, тонких пальцах. Скрытую механику
такого рода видел, но псевдо живое - нет. Жадность подспудным раскаяньем
промелькнула, о сделке с Густавом, о знакомстве его с хозяином Оливкового
рынка… Уж очень хорош артефакт!..
- Не дороговато ли, Олив? — спросил он, не удержался. — У тебя что, счёты с
ними? Не верю, что ты отдаёшь такое за короля. Ты же, кроме теней, не собирал
коллекций...
- Промахнулся, - ответил Олив, - редко мы с тобой видимся. И забыл всё на
свете! Я и ты из тех ещё картёжников, из того времени, когда собрать злую
колоду было общим помешательством. Сейчас что, одни торговые рынки, да
Мелоди... А тогда сколько было игровых? На них и охотились игрой только, без
пирамидок, и проигравшие слово держали!.. Весело было. Правда, я без азарта её
собирал. И валет первым попался... Препятствие. Если уж ты суеверен, то не
избирательно... А избирательная суеверность ещё большее суеверие! Заговорился я
что-то, весело было, лихо... Густав, когда соберём наши колоды, сыграем друг
против друга сразу на двух? На жизнь. Посмотрим, кому подыграют!
Густав ответил полупоклоном:
- Очаровательная идея. Но сначала проверим, подыгрывают ли они вообще. На
ком-то другом.
— Конечно!
Густав отвечал, но другой вопрос вертелся у него на языке. Как на чокнутых,
слегка, но внезапно свихнувшихся, он смотрел на собеседников.
Похожие статьи:
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Портрет (Часть 1)
Рассказы → Потухший костер
Рассказы → Портрет (Часть 2)
Рассказы → Последний полет ворона
