Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 22-4
Какова причина экзотичности способа?
— Не уловил, Демон, — сказал Олив, открывая глаза.
Тем временем Шершень поднял торговую подставку.
— Бросай первого.
Олив подтащил за шкирку раба, роняющего его коллекцию, без ущерба, колбы залиты
воском. Толкнул на пирамидку.
— Пользуешься моей добротой, — прогудел Демон.
Поднял руку, опустил, и все ослепли на миг, потому что это невозможно, увидеть,
как изгнанник превращает человека в артефакт. Ведь в Собственном Мире, будь он
хозяином, этого бы никто не увидел. Король бубей с круглой головой Юбиса
покачивался на острие.
— Вторую в точности? — переспросил Шершень.
— Один в один.
Второго раба пришлось немного придушить. Не хотел становиться Юбисом. "Олив, -
прошептал Пта беззвучно, — Олив, я ни черта не понимаю..."
— Спасибо, — тряхнул Олив чёлкой, принимая вторую карту.
Пирамидка медленно растаяла. И сразу стало темней. Казалось бы, такой маленький
свет...
— И так, что желаешь на закуску?
— Щас придумаю… Так чего ты не понял, Олив? Впечатление — яснее некуда.
— Не понял, зачем он нападал на пустоту.
Шершень рассмеялся вибрирующим низким гудением:
- Да, и в привычке к ледяной глубине, к иглам холода можно найти
преимущества!.. Для глаз полезно, к примеру. Улучшает зрение… Минт!.. Это был
Минт перед ним! Вернее вокруг него. Редкое Впечатление двух королей! Редкая
дешёвка... Вы на суше собираете всякую ерунду, пьёте всякую бурду последних
эпох, да ещё и океанскую! Нет, что бы разыскать и выпить извержение Морской
Звезды!.. В одиночестве выпить, ни с кем не делясь, тёплое... И запить
Впечатлением той зари, когда промелькнуло чистое небо надо всем континентом...
Это я понимаю. Карты, чудовища… Дрянь. Туман редеет… Чувствую кожей. Мне
пора уходить.
- Минт?! - осознал Олив. - Это мутное марево, Минт? Без лица… Значит,
проклятую колоду невозможно собрать?!
- Почему без лица, Олив? Как раз-таки с лицом!.. Минт того и добивался, чтобы
Юбис взглянул на него. Оно есть и в других Впечатлениях. Очень холодное. Те,
что видели его, долго не живут… Проклятую колоду можно собрать, Олив.
— Но?.. Как...
- Давай после. Приглашаешь? Возобновим наш союз... А сейчас я не против
выпить...
И тут парень в кандалах сделал прыжок. Длинным прыжком, борцовским падением,
молодым львом, он бросился на Олива, смыкая руки в замок, сжимая Огненный Круг
в нечеловеческом бледно-зелёном теле. До плена и в самом деле был борцом...
Силы любого из людей несоизмеримы с силой чудовищ, и крепость тел несравнима.
Но у этого, бесполезного раба была только одна цель — не разомкнуть хватку.
Гремя кандалами, снося, разбивая, раздавливая чаши и колбы, они катились к
выходу. Олив похолодел. В прямом смысле. Огненный Круг замедлился. Наобум он
дотянулся и разбил о голову парня, и так порезавшегося всем, чем можно, колбу
со злыми тенями. Розочкой ранил в затылок, спиной швырнул на другую,
перекатываясь, хрустнуло стекло. Вдохнул сам облачко, обоих накрывшей,
дурманящей и удушливой тени... Дальше покатились. Бесполезно!.. Олив почти
видел, как тени сквозь кожу и порезы захватывают крепкое тело полудроида, как
перепутывается дыхание, ритм его, движение огоньков... Но руки борца не
разжимались. И не слабели. Свет начал меркнуть в глазах. "Так мне и надо, -
успел подумать Олив, — за Эми и за всё вообще..."
Пта притаился за пологом ни живой, ни мёртвый… Шершень, не вмешиваясь, с
любопытством наблюдал поединок. Мягко ступая, не высвобождая клубок щупалец на
плечах, только теперь подошёл. Нагнулся над побеждающим, чиркнул стремительно
острым, алым языком — крестом по затылку и воткнул его под основание черепа. Не
ослабели, руки мгновенно раскинулись. Олив сбросил в сторону неподвижное,
парализованное тело, сел, отряхиваясь. Огляделся и вышел из лужи на полу. А
Шершень, вполне себе, с удовольствием и не стесняясь, собрал пальцами и ртом
все стабильные тени с пола и ковра, видимые только ему, не успевшие распасться
и сожрал их. После чего присмотрелся к парню, постучал сухими, смуглыми
пальцами по его груди, закрутил что-то, словно нити, выдернул вместе со стоном
и сожрал тоже. Парень открыл глаза. Дёрнулся, встать не смог. Сказал тихо, но
отчётливо и совершенно спокойно:
— Я идиот. Кто готовится долго, дождётся второго чудовища. За спиной.
Уронил голову на пол, со стуком.
- Демон, такие дела… Я снова твой должник, — сказал Олив. — И это не считая
угощения. Так что ты хочешь?
- Злой... С характером... - одобрительно прогудел Шершень. - Из таких
получаются отличные Морские Собаки. Если выживают...
Он заметил недоумение Олива и решил пояснить:
- Ездовые собаки. Гонишь перед собой одного или свору, получается течение.
Потом лечить, конечно. Или выбросить. Они не виляют в течениях. А тот, кто
преследует, или кого ты преследуешь, он не может не вилять… Иначе на скорости
лишится даже присущих теней, — кусачие Свободные Впечатления… Знаешь, отдай
его мне целиком, как есть. А дальше свидимся, насчёт Минта...
Олив встал проводить.
— Утро уже, — проворчал Демон, выходя, — сырое, по счастью.
Он ещё раз ужалил парня языком в загривок, перекинул через плечо и скрылся в
тумане, усмехнувшись напоследок:
- Да сам я открою твою раму, наивный Олив. Пока! Лучше, внимательней смотри за
рабами. Порядка у тебя нету в хозяйстве, Олив. До скорого… Наводи порядок.
Олив вернулся в шатёр. Огромные глаза Пта встретили его. Ночь словно запала в
них и не усвоилась, не прошла в существо, в мысли, так между век и темнеет...
Встретили сложным, но цельным выражением — требовательного упрёка. Недоумения,
которое не намерено отступать. Напоминающим Лиски… Снова.
— Он ушёл, — устало сказал Олив. — И ты уходи.
- Нет, - сказал Пта через паузу. — Я ни черта не понимаю… Олив?.. Я должен
понять!
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
