Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 79-11
Вырастают, как мать-и-мачеха на пепелище. Такие холодные с одной стороны, внешней, с высоты
человеческого роста. И такие сокровенно-мягкие с другой. С той, что не видна.
Пойманного Комодо игнорируя, великан обернул рогатый лик к Густаву. Поклонился
с жестом: направив пальцы правой руки, - кастет поверх перчатки! - к небу, при
поклоне опуская... С двойной надменностью после того откинул голову и спросил
голосом глухим под маской, но очень сильным и низким:
- Галло?
"Вот так приветствие!.."
- Знаком с ними, - уклончиво ответил Густав и назвал себя.
- Ваол, - представился хищник. - Охотник, на будущее есть пожелания?
- Нет. Но я любознателен...
Из под рисованных, сжатых клыков послышался рокочущий смех:
- Спрашивай!.. Вопрос без торга, за знакомство.
Густав поклонился признательно. Две вещи совпали в хищнике, пересекающиеся с
его интересами: маска и упоминание галло.
- Не помню, - так начал он, - на последнем карнавале в Гала-Галло, что за маску
выбрала царственная Мадлен?..
О, как гулко и надолго расхохотался он, с рисованной, дикой пастью, хищник
небес!..
- Ты умеешь выбирать врагов себе, охотник!.. Не желаешь ли латы, не пора ли,
вроде этих, моих?.. Лет за двести службы, штук за пятьсот похищенных?! Я
отвечу... Падальщица Мадлен всегда предпочитала клювастые, птичьи.
"Я так и знал..." - подумал Густав. С поклоном, не желая затягивать разговор,
отступил:
- Благодарю.
И покосился на обречённого Комодо. Не на него, на свои цепочки.
Надо обладать немалым опытом войны, для такой наблюдательности: Ваол его
мелочную, безмолвную жадность отследил. Вполне легитимную для него.
Перехватывая добычу, он сорвал гарпун со шкирки кимоно. Опустил было на
пирамидку, мол, за своим и вернёшься, но передумал. Заменил на пучок колосьев,
вырванных с корнями. Неподдельное спокойствие охотника внушило ему уважение.
"Если парень стоит здесь - живой враг галло, то ссориться с ним не умнее, чем с
ними..."
- Твои штучки, - с высоты усмехнулись рисованные челюсти.
Взмыл резко. И взглядом провожая хищника, Густав заметил, как синхронно
стартует ещё дракон вдали, с кем-то рогатым вертикально и чем-то
солнечно-жёлтым поперёк спины...
Он остался один. Он чувствовал, что один. В целом рынке. "Гут, гут..."
Гут? Самое время покинуть его через пирамидку?.. Самое время пройтись в
одиночестве. В незнакомом месте. Без смысла и цели... Заплутать лабиринтами
хитросплетений Сад и Там, не вычисляемых никак. Нет, смысл он обозначил себе,
вспомнил: пускай дроид запомнит путь сюда по небу. И вход надо своими ловушками
закрыть...
Распутывая тропы, застревая и возвращаясь с поворотов вспять, заворожённо,
упрямо шагая в Там, когда понял уже, что в Там, и пора назад поворачивать... Не
знал, сколько времени Густав шёл до озера, до маленького лета. Снова в вершинах
начался снег. Кружил белизной прощального, горького письма. И пахло от него,
Густав вспомнил чем, - солью Горьких Холмов пахло.
Но вот и лето... Он умылся и попил из ковша напоследок. Вода сочилась до сих
пор по стыкам и трещинам, половина вытекла. Оставшаяся утратила яркость
свойств. Или они перестали действовать захватывающе. Источник ударился в нёбо,
пробежала свежесть встречного течения по коже... Всё так, но что восхищало? К
ключу ближе по озерцу он не поплыл, неинтересно стало. Гига Вирту закрыл.
Голограмма кристаллической решётки ушла в плоский том, приземистый стол
дрогнул. Густав наводил порядок, как у себя дома.
На выход... Дубы, корявый извилистый сумрак, расступившийся вокруг маленького
лета, сомкнулся за спиной. Эту часть леса Густав прошёл быстрей, увереннее,
запомнил. К раме подходя, заметил, что и с внутренней стороны её украшает вязь,
надпись. Прочёл... "А теперь обернись". Кусок фразы, остальное утрачено? Или
строка отсылает к песне какой-то?.. Не интересно, ерунда. Понятно, когда на
дверях предупреждение, вывеска торговая, девиз или благословение...
Благословление или проклятье... "Проклятье?!" Густав тревожно похлопал себя по
карманам... "Уфф... Самое главное, карта Гарольда на месте". Он закрыл вход
ловушками, пирамидками-клочками сухой травы, позвал дроида, и драконий кувырок
унёс его сразу же за вершину кучевого облачного мира, ослепившего белизной
после лесной темени. Сужающимися кругам спирали планировали от высокого неба к
земле. "Чёрт, поспешил!.. А надпись на входе?.. Так и не прочитал, забыл..." Не
возвращаться же. Запомни дорогу, дроид".
Кажется, наступило время предъявлять Господину Соме колоду, дособранную по его
протекции. И рассчитываться Мариком. По пути к континенту Густав размышлял об
этом. И о Мадлен в птичьей маске. И о Клоке, незавершённой охоте его... Надо,
надо, всё надо... "А теперь обернись" над рамой впустившего и обезлюдевшего за
его спиной рынка - так и зависло в мозгах, как навязчивая песенка. "Чёрт, что
же на входе?" Дурак, на карту отвлёкся, мнительный стал, куда ей деваться...
Что же там могло быть? Первая часть фразы?.."
Когда долетел и встретились, колоду тасуя, Густав всё ещё не выбросил фразу из
головы. И как-то само вырвалось, прежде чем о делах:
- Сома, такой рынок видел... С девизом. А девиз не прочитал. Хоть обратно
лети...
Господин Сома, выслушав, улыбнулся:
- Не лети. Так скажу. Никакой не девиз это. На многих рамах писали одно время.
Это действительно совет, памятка самому себе. У хозяев, затворников было
принято на видном месте вывешивать. Они, некоторые из них, решались выходить не
сразу. Но решились. Гулять, бродяжничать... На Морской Звезде бывать. Они
опасались не опасностей, пардон, хорошо сказал... Не погибнуть, а...
Разлюбить?.. Потеряться?.. Утраты некой связи боялись. С Собственным Миром. Это
с начала, а потом, обнаружив насколько время там по иному течёт, - уже со
внешним миром, друзьями, морем, материком... Опасались, что забудут зайти, что
забудут выйти... Забудут зачем. Входить, выходить. Так что, ты ничего не
пропустил. С другой стороны то же самое написано: "А теперь обернись..." Что за
спиной оставил, не забывай.
- Ааа... - протянул Густав, ничего не поняв. - Ясно.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
