Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 94-5
на личной
- Густав... - повторила она, в пространство световых узоров отпуская звуки,
один за другим, мягко. - Оружия нету... Подвоха нету... Ты один из нас... Ты
галло... Ты победитель, Густав...
Густав глубоко вдохнул, выдохнул... И понял, что ему стоить сделать вдох-выдох
ещё несколько раз. "Интересно, можно ли справиться с этим, как с цветами
ледяными? Замедлиться, сравняться и увидеть без головокружения, как это
работает?.. Один из вас?! О, мне далеко до вас!.. Мне до вас, галло, вижу, ещё
учиться и учиться!.. Хочу тройное имя, как у Буро. Лечь в мимозы... Пусть сидит
рядом и повторяет до утра!.."
Всё, что требовалось охотнику, ждать заказчика. И заказ к выходу не подпускать.
Притом мягко, он помнил, Чёрные Драконы есть у обоих. Заболтать, разницы нет, о
чём. Перед Густавом открылся промежуток времени, когда лгать не обязательно, а
молча исчезнуть, как обычно, нельзя. Грубым вороньим карканьем показался ему
собственный голос. Чуть не вздрогнул, поразительные галло! Ошибочно показался,
нейтральный, ровный он был, всегдашний. Планка высока, Густав же привык не
тянуться, а перелетать. Как там Мадлен рассуждала, заскучает среди рыночных
дурачков?..
Время пошло. Вот он, искренний, за исключением... А, пока неважно, пока совсем
откровенный Густав:
- У вас отвратно, галло. В мокром, стриженом парке.
Она засмеялась, кивнув, и представилась ему:
- Лести... Я Лести, Густав...
Нарочно поставленные рядом, на её губах таяли их имена. "Да, Гутка, учиться и
учиться..." Галло шла по тонкой грани: справа комичное, слева вульгарное. Две
пропасти, и, сорвавшись, не подняться обратно. А она шла, как царица,
уверенная, что царица, в сознании права и мастерства. Мим древнего вайолет,
канатоходец Лести. Зная, что может, всегда и со всеми могла.
Она не пленила Густава. Силы равны. Но Лести позволила ему кое-что понять о
себе. Как подлинное произведение искусства, сработав увеличительным стеклом,
зеркалом увеличивающим. Вещь глупая, зачем она полудроидам. Мысль к ситуации
отношения не имевшая, но Густав так редко заглядывал в себя... Совсем левая,
посторонняя мысль!..
Густав понял, что слово "справедливо" кое-что значит для него. Отчего же понял?
Перед зеркалом, сладкоголосым, тающим, глаза, как озёра подо льдом, - ты не
обманешь меня, галло, они не тают! - которые отразили его, а напомнили другую
галло. И осознал, чем она понравилась ему, Женщина Великого Моря, Котиничка в
буром, в Красном, угли под листвой и золой... Не из-за её мокрых, водопадом
обдавших его волос. Не благодарность. Прежде того, сразу понравилась, в тумане
Горьких Холмов. Кроме пары грубых слов ничего не слышал от Женщины в Красном. И
голос её не таял... В чертах почти резкое, сухое лицо. Угли, зола, веками
теплятся, не разгораясь, не угасая... На него похоже, но... Он так бы не сказал
про себя и не подумал! Какая печаль, о чём? Гнев, лёд и месть! А понравилось
вот что: справедливо. Легендарная, красивая... Так сильна, и в таком опасном
месте её Собственный Мир... В исключительном месте - исключительная галло. Одно
к другому подходит. Заслуженно, справедливо.
- Густав, - сказала Лести, не преминув сладким голосом повторить его имя, -
Гала-Галло не мокрый парк! И, видишь ли, не беседки в нём, и не коллекции в
них!.. Это всё соломинка, не начинка. Возьми...
Она протянула ему соломину гранёную, чёрной патокой залепленную, с флажком
чёрной фольги, из середины пучка выдернула... Взял.
И не раньше, не позже под землёй, под толстым покрытием шатра, под, южную
сторону континента пронизывающими, земными пустотами образовался некий ритм...
Чуткий слух певицы вайолет, мима вайолет, слух ушей и кожи, подошв и гибкой
спины уловил его прежде, чем слух охотника. Рука галло дрогнула, когда брал
угощение из алебастровой, тонкой руки своей, недрогнувшей. Лести послышалось
то, что в каждом дожде, стучавшем по крыше беседок, им в Гала-Галло слышалось.
Барабаны Дзонга. Пропали. Но Лести не ждала утешений, секунда показала: их
подозрения и страхи были не напрасны. Приближающийся рокот барабанный. Даже
Густав, ждущий знака, в первый момент принял их за праздник в недрах Южного,
приглашённых с Мелоди музыкантов. Галло не обманулась, это не они, и не
праздник. Да и вечер, время ли для плясок?
Бежать? Драться?.. Дракон против дракона?.. Галло, это гордость и самомнение,
которым нет предела. А Лести, это гордость, надменность и застарелое отчаянье.
Принявшая соломинку, не большая, но крепкая рука борца, - определённо борца, -
тоже стала аргументом. Сквозь марево торгового шатра синел клык его пирамидки.
На острие камешек. Их камешек, Лал... Выход. Без вариантов.
Всё последующее время, удивительно, не возрастая в громкости, барабаны Дзонга
приближались, а охотник и галло делали вид, что не слышат их. Не замечают.
- Густав, - шёлково, бархатисто позвала галло, - пригласи меня... В твоём
Собственном Мире, как гость, не словами, а рукой, я покажу тебе в превращениях
суть Гала-Галло... Лал, Пурпурный Лал... Густав, мы играли ими в марблс!
Пентак... Неудобно, не круглые...
Превратившись в слух, Густав ждал условленной перемены барабанного ритма.
- Конечно, - ответил он, выпил соломинку, откусив, чёрная патока приторна, а за
ней калейдоскоп холодных дроидских вспышек, их Впечатление, кивнул. -
Здорово... Что же вы так долго не приходили? И почему ты одна? Могли бы понять
моё приглашение буквально, принять...
- Мы приняли! Густав... В Гала-Галло тебя ждут остальные.
- Не сомневаюсь.
- Ты нужен нам.
- Зачем? Кроме Мадлен, конечно, зачем ей нужен, я догадываюсь!
- Ошибка. Мадлен и послала меня.
- А я о чём?
- Не об этом! Ты приглашаешь меня?
- Конечно...
Барабаны Дзонга приближались. Он не изменил себе, столько тысячелетий минуло, а
они узнаваемы... Столько раз через кошмарные сны эти ритмы врывались на
закрытый рынок... Звук нарастал, не усиливаясь, необъяснимо словами. Дзонг
слушал... Он не рискнул дать инструкции по расспросам, спугнуть опасался. Но
раз была возможность, слушал. Вдруг слово какое-нибудь... А Кроху он спросит
сам, никак иначе. Ритм не переменяя, близился, близился в нём.
- Так в чём же, Лести, преимущества вашего клуба? Если словами...
- В знаниях, Густав! В тех, что считаются общеизвестны... Превращать на основе
чего? Странно тебе? Любому, кажется, ясно?..
Жилой шатёр, установленный неудачно, исправленный мастерством Технарей, без
ветра снаружи обрёл тихий гул... И тут же понизил его тональность, у неё
появился ритм... Не веселье, не марш... Ничего человеческого. Световые нити под
тентом давно исчезли, на рынке ночь.
- Позволь продолжить в твоём Собственном Мире, Густав...
- Конечно.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
