Согласно недавнему отчёту пресс-службы МВД, процент пропавших без вести бездомных детей вновь вырос в геометрической прогрессии. Пресс секретарь министерства заявил, что предпринимаются все необходимые меры, но общественность задаёт себе вопрос, с кем мы имеем дело? Серийным убийцей, очередной сектой или преступной группировкой продающей детей на органы? И не коснётся ли это детей из вполне благополучных семей. Как сообщил наш источник….
- Всё плохо – это заявление Пиявка сделала с таким видом, как будто точно знала, кто именно в этом виноват.
Никто не ответил. Привыкли. Пиявка всегда была такой. Лемур почесал голову, Солдат зевнул. И всё.
- Меня тут будут хоть немного слушать?
Как же, жди. Слушать Пиявку это вам не в носу ковыряться. На это нужно много того, что называют «терпением». Очень много. Некогда нам слушать. Отдыхаем мы. Наконец Иудей, кряхтя, поднялся. Засидел, видно, ноги Иудей то. Сейчас говорить станет. Ведь станет, обязательно. Лемур хмуро уставился на него. Ну говори-говори. А нам то что? Мы своё дело знаем. Нам твоя говорильня, что блохе растущая инфляция. Никак не интересно.
- Нужна консолидация усилий – важно заявил Иудей.
Солдат снова зевнул. Ему консолидация была не нужна. Ну совсем не нужна. Лемур пожал плечами:
- Это как?
- Очень просто – Иудей глубокомысленно на него посмотрел, и Лемуру сразу стало понятно, всё очень непросто – Сейчас мы работаем поодиночке. А нужно вместе.
- Вместе не получится – подала голос молчавшая до этого Яшма – Вместе нас быстро поймают.
Лемуру Яшма нравилась. Хорошая она. И умная. Страсть, какая умная.
- Поймают, если будем продолжать следовать Правилам.
Все приумолкли. Вона куда клонит Иудей. Вона на что замахнулся.
- Поймите – разгорячился Иудей – У нас есть цель. Почему же мы должны постоянно прятаться? Тем более от местных.
- Нас отзовут – подал голос Солдат.
- Да? И кого же направят? – ехидно поддела его Пиявка.
Ага, значит нравится Пиявке идея то. Нравится показать свою силу. Лемур порылся в кармане и, достав бублик, принялся его грызть. А Иудей то, как завёлся, не остановить. Сейчас голосование начнёт. Интересно, как Яшма проголосует? Он, Лемур, конечно будет против, а вот Яшма и Солдат непонятно.
- Нужно проголосовать – подытожил Иудей.
- Я за – тут же вклинилась Пиявка.
- Я против – пробурчал Лемур.
- Против – это Солдат.
- Я за – тихо произнесла Яшма.
Лемур удивлённо на неё уставился. Вот тебе и раз.
- Значит принято – заулыбался Иудей – Значит завтра всё будет по-другому.
Лемур ничего не сказал. Солдат тоже. Солдат вообще редко говорил.
***.
Следователь по особо важным делам Денис Николаевич Матвеев не скрывал своей радости. Ну наконец то. Столько гонялись за этой неуловимой бандой, крадущей бездомных детей, и наконец первая зацепка. Хоть и странная она эта зацепка, но всё же, хоть какая-то.
Эти похищения начались более двух лет назад, и именно в их городе зафиксировали первые случаи. Денис подозревал, что началось всё намного раньше, но подтвердить этого не мог, первые пол года никто вообще ничего не замечал, ну кому скажите, интересна судьба малолетних бродяг? И только когда счёт перевалил за тысячу, милицейское начальство спохватилось. И как обычно, спустило руководящее указание.
Однако, полтора года следствия не дали ничего, и только теперь, только после стольких усилий, Денис знает, что перед похищением с исчезнувшими детьми подолгу разговаривали одни и те же личности. Странно, что личностями этими были тоже дети, но Матвеев имел версию о секте, использующей детей в качестве наводчиков, и версию свою активно отрабатывал, а значит, детишек этих следовало брать. Чем он сейчас и займётся. Хотя сначала пускай этим спецназ займётся, дети могут быть и вместе с хозяевами, но присутствовать при операции никак не помешает. А то эти спецназовцы ему наловят. Такого наловят, год придётся отчёты с оправданиями строчить.
Через пол часа Матвеев уже беседовал с командиром спецназа, на предмет «кого тут вязать нужно». Первое впечатление оправдывало все ожидания. Экий держиморда. Это всех повяжет. Хоть бы не напортачил, а то он если не повяжет, так перестреляет, и это хуже всего, потому что допрашивать трупы Денис не умел. Узнав, что взять нужно всего лишь нескольких детей, лет семи-восьми, держиморда заметно расстроился. Ничего, перетерпишь. Хватит на твой век ещё амбалов.
Согласно сообщению наблюдателя, детишки собрались в большом старом гараже, причём было их там человек пятнадцать. Все, судя по виду, бродяги со стажем, и среди них те самые, четверо или пятеро, которых видели в каждом из случаев. Вот они то нам и нужны. Но сходу отличить их вряд ли получится, так что, пускай берут всех. Там разберёмся.
Спецназ ввалился в старый гараж дружно и на взгляд Дениса чересчур уж весело. Так вваливаются в кабак, а не в старый гараж. Ну да ладно, они профи, им виднее, как в гаражи вламываться. Матвеев вбежал следом и сразу увидел детей. Они плотной группкой окружили нечто, похожее на импровизированную трибуну, сделанную из старого ящика, на котором гордо возвышалась девчонка лет восьми, с ярко рыжего цвета волосами, завязанными в целую копну хвостиков. Прямо дикобраз, а не ребёнок. Девчонка не просто гордо возвышалась, она что-то говорила, активно жестикулируя. «Митинг у них тут что ли» - мелькнула у Дениса мысль- «Что это ещё за Троцкий с хвостиками»?
Бойцы спецназа, увидев «вероятного противника», не очень то напрягались. Кто-то оперся на стену и закурил, кто-то обсуждал с приятелем нечто, судя по всему гораздо более важное и интересное, чем работа. Да уж, дисциплина в отряде не высоте.
- Всем оставаться на местах! – громко произнёс Матвеев и почувствовал, как глупо эта фраза прозвучала перед группой грязный оборванных детей, которые сгрудившись молча уставились на него.
Не разбегались, не пытались удрать, а просто стояли и смотрели. Мрачно и даже как-то враждебно, но отчего-то совсем не испуганно. А потом девчонка с хвостиками что-то произнесла, и из группы детей вышел худенький мальчик в сером плаще, и с абсолютно седыми волосами. Не светлыми, а именно седыми, это Матвеев понял сразу. Никогда он не видел раньше седых детей, но чувствовал, что-то в этом мальчишке было неправильное. Мальчик подошел ближе, печально посмотрел на возвышающихся над ним громил, и вдруг принялся быстро и жестоко избивать этих самых громил. Голыми руками. У Дениса буквально глаза на лоб полезли, когда от ударов ребёнка дюжие спецназовцы в бронежилетах, пролетая пару метров впечатывались в стены.
Матвееву повезло. Стоял он в сторонке, и седой мальчик только один раз, словно походя, его ударил. Денису показалось, что внутри разорвалась бомба, а в глазах сразу заплясали разноцветные сполохи.
Стоя на коленях и стараясь протолкнуть воздух в лёгкие, Денис увидел, как старый облупленный шкаф, в котором, судя по всему, раньше хранили инструменты, открылся, и оттуда вышел ещё один ребёнок. Этот был упитанным и черноволосым. Он призывно махнул рукой, и дети стали по одному входить в этот шкаф. Входить, и не выходить обратно. Матвеев, скрючившись, привалился к стене, и наблюдал эту, с его точки зрения, гротескную картину. Ну не может в этом ящике поместиться столько детей. А когда последний вошёл в шкаф, то следователь смог таки поднять себя на ноги и страшным рывком швырнуть своё непослушное тело вслед за ними. Зачем, он и сам не понимал.
***
Свет резанул по глазам. Потом пришло ощущение, грязного бетонного пола, в который Матвеев упирался носом. Это ему не понравилось. Никому не понравится упираться носом в грязный бетонный пол, поэтому следователь постарался поднять себя из положения «лёжа», и понял, что лучше бы он оставался лежать.
Они все были тут. Все пятеро. И рыжая девчонка с хвостиками, и седой мальчик, который как раз медленно приближался к нему, и черноволосый толстячок. В стороне стояли ещё двое. Светловолосый пацан, непослушные вихры которого торчали в разные стороны, словно никогда голова его не знала расчёски, и худенькая бледная девочка с длинными пепельными волосами и печальными зелёными глазами.
А седой все так же неспешно приближался, и Матвеев понял, что это к нему приближается смерть. Стало так страшно, что дальнейшего поступка он потом никогда не стыдился. Рванул из кобуры пистолет. Против ребёнка.
- Стоять! – кажется, его голос сорвался на фальцет, но Матвееву было всё равно.
Вихрастый мальчик возник перед ним словно из пустоты. Вроде бы только он был рядом с печальной девочкой, а вот он уже стоит перед Матвеевым, странно скопировав его позу. И Денис почувствовал, что не может пошевелить ни рукой не ногой. Его собственное тело не отзывалось, словно плюнуло наконец на своего хозяина и объявило ему бойкот. А стоящий перед ним ребёнок стал медленно поднимать правую руку. И правая рука Матвеева поползла вверх синхронно.
«Он мной управляет! Управляет!» - только одна эта паническая мысль билась в голове Матвеева. Так не бывает. Этого не может быть. Между тем ребёнок поднёс руку к виску и повторяющий его движения Матвеев осознал, что стоит, направив свой пистолет себе же в голову. И понял, что сейчас произойдёт. Ведь непременно произойдёт, ибо в глазах ребёнка был холод. Ни восторга, ни радости, ни так свойственного детям жестокого любопытства, а полное равнодушие.
- Хватит! – звонко крикнула печальная девочка.
И воздух вдруг стал плотным и вязким, словно кисель, а вихрастый мальчишка резко отпрыгнул от Дениса. Следователь почувствовал, что свободен. И пока ещё жив. Но пистолет на всякий случай выронил. Они показали, на что способны, и второй раз искушать судьбу Матвеев не желал.
- Вы зря сюда пришли, уважаемый – вперёд вышел толстый мальчик – Вы совершенно зря сюда пришли.
- Кто вы? Что происходит? Где дети? – выдавил из себя Денис.
- Дети? Детей здесь нет. Разве вы не видите? Никаких детей.
- Я видел…
- Что вы видели? - резко оборвал его толстый мальчик – Вы ничего не видели. Но при этом ворвались сюда, пистолетом размахиваете. Зачем вы размахивали пистолетом? Нельзя здесь размахивать пистолетом. Это недопустимо. Вы же можете кого-нибудь убить.
Рыжеволосая девчонка хмыкнула.
- Я видел – осознав, что убивать его пока не собираются, Матвеев стал обретать уверенность – Что вы увели куда-то около десятка бездомных детей. Куда вы их увели?
- Мы их увели? Не думаю. Никуда мы их не уводили.
- Но…
- Они сами ушли.
- Куда ушли?
- На войну – спокойно произнёс толстяк.
Матвееву сначала показалось, что он ослышался:
- Куда?!
- На войну.
- На какую ещё войну? Да кто вы вообще такие?
- Мы? Мда. Как бы вам объяснить? Пожалуй, вы можете называть нас пришельцами с другой планеты. Ну, по крайней мере, что-то вроде этого. Кстати, вы верите в пришельцев с других планет? Сейчас вот многие верят.
Матвеев уставился на него. И ведь поверил. Поверил, ибо если не так, то всё было неправильно. Всё, что тут происходило. А если так, то очень даже правильно. И объяснимо. И значит, Матвеев не сошел с ума. А это как ни крути, момент положительный.
- Что это значит? Что значит «ушли на войну»?
- То и значит. У нас, понимаете ли, идёт война. А из вас получаются хорошие солдаты. Только обучать нужно. Лучше всего с детства. Это очень хорошо, если с детства. И будут отличные солдаты.
- Но как же… Но этож... Это же дети! Так нельзя. Нельзя так!
- Нельзя? – толстяк удивлённо поднял брови – Это почему же нельзя?
- Это несправедливо! – вдруг выкрикнул Денис, хотя понимал конечно, что звучат его слова глупо и говорить сейчас нужно что-то совсем иное – Вы... Вы лишаете детей их будущего. Вы лишаете нас нашего будущего. Почему наши дети должны за вас воевать?
- Несправедливо – толстый мальчик с презрением посмотрел на него – Видимо справедливей будет когда они замерзают в подворотнях и умирают от болезней в грязных подвалах. Будущее? Ваше будущее? Хреновое же у вас будущее.
Казалось, толстый мальчик на него разозлился, и это напомнило Денису, что эти псевдодети могут легко разорвать его на части в любой момент. Тогда он спросил примирительно:
- Как вас зовут?
- Это важно?
- Ну должен же я вас как-то называть.
- Называйте, ну скажем, Иудей.
- Хм – кличка эта Матвеева удивила – Ну ладно. Но поймите, Иудей, это ведь всё равно дико, прибыть на чужую планету и забирать там детей на войну, в которой вы сами видимо участвовать не хотите.
- Скорее не можем. У нас, знаете ли, редко рождаются собственные дети. Плата за очень долгую жизнь. И каждый представитель нашего вида ценен неимоверно.
- А нашего, значит, не ценен? – снова закипая, спросил Денис.
- Значит, не ценен - Иудей спокойно пожал плечами.
- Всё дело в том – неожиданно вышла вперед рыжеволосая девчонка с хвостиками - Что вы путаете свои нравственные принципы, и наши, наделяя нас, вашими представлениями о морали.
Девчонка приняла позу заправского университетского лектора, заложив одну руку за спину, а второй продолжая жестикулировать прохаживаясь перед Денисом.
- А это в корне неверно. Но даже так, вы натыкаетесь на вечный нравственный барьер вашего вида. Вы страстно желаете поделить мир на чёрное и белое, и каждый раз натыкаясь на серое, твердите, что это несправедливо.
- Пиявка, заткнись, а? – проворчал вихрастый мальчик, который едва не убил Дениса.
Но рыжая девчонка, казалось, его не заметила.
- И вот сейчас, рассматривая текущую ситуацию, вы снова делите всё исключительно на чёрное и белое. Детей нельзя отправлять на войну. Это несправедливо. Но по отношению к кому? К детям? Ведь если задуматься, все они уже обречены. Они выброшены вашим обществом на обочину жизни, и у них нет будущего. И не будут ли наши действия своеобразным предоставлением этим детям второго шанса? Шанса для обречённых. Да многие из них погибнут. Но не все. Выжившие проживут опасную, но интересную жизнь. Увидят такое, что вы и представить не можете. Они станут чем-то большим, чем просто голодные и вечно пьяные бродяги на улицах. Они не первые, и они не будут последними, но прекрати мы свою деятельность, разве не лишим мы этого самого шанса, всех остальных? Тех, кто замерзает и голодает на улицах ваших городов сейчас, в данную минуту. Но даже осознавая это в глубине души, вы всё равно не можете переступить свой нравственный барьер, который словно стена отделяет вас от осознания того, что…
- Ладно, Пиявка, действительно достаточно – прервал эту речь, Иудей – Нам, между прочим, пора.
- А что с ним? – вдруг подал голос всё время молчавший седой.
Он казалось, не слушал их беседу, и присев у стены просто дремал. И вновь Матвеев осознал, что им сейчас придётся решать его судьбу. Все молча смотрели на него. Иудей несколько изучающее. Вихрастый хмуро. Длинноволосая девочка печально. Пиявка насмешливо. А седой совершенно равнодушно.
- Скажите – вдруг прервал молчание Иудей – Если мы оставим вам жизнь, вы станете нам помогать? Только не торопитесь, отвечайте честно.
Матвеев сглотнул. И покачав головой, сдержал ложь, неожиданно для себя ответив совершенно честно:
- Нет. Пока нет. Я пока не могу. Должен подумать. Не знаю.
Пиявка хмыкнула. Иудей печально улыбнулся, и Денис вдруг понял, что у этого ребёнка, глаза старика. Очень мудрого и многое повидавшего старика.
- Хорошо – сказал Иудей – Мы оставим вам жизнь. Думайте. Но не пытайтесь больше нам мешать, или нам всё же придётся вас убить.
- А если он поднимет шум? – с сомнением спросила Пиявка.
- Ему не поверят – вдруг тихо произнесла длинноволосая девочка с печальными глазами – Они здесь редко друг другу верят.
- В крайнем случае, упекут в дурдом – радостно усмехнулась Пиявка, словно эта идея ей очень нравилась.
- Всё, нам пора.
Иудей подошёл к стене и коснулся её рукой. Стена пошла рябью, словно поверхность воды. Последний раз посмотрев на Дениса, Иудей вошёл в эту жидкую стену. За ним отправились Пиявка и печальная девочка. Потом Седой. А вихрастый, остановившись на мгновение, вдруг озорно подмигнул Матвееву и помахав рукой, разом стал похожим на обыкновенного земного мальчишку. И тоже вошёл в стену. А Денис молча стоял, и думал. У него теперь появилась масса причин, чтобы подумать.
***
Лемур и сам не понимал, зачем помахал этому человеку, перед тем как войти в Тоннель. Впереди маячила унылая спина Солдата, а Лемур осознал, что будет рад, если судьба снова сведёт его с этим ментом. По крайней мере, это будет забавно. И это очень хорошо, что Яшма не дала ему прикончить парня. Яшма ведь умная. Очень умная.
