Молодая, светловолосая женщина сидела в кабинете врача. Она была довольно привлекательна, хотя волнения и тревоги уже оставили отпечаток на её лице, делая его черты грубее и старше.
— Доктор, мой муж теперь здоров?! — спросила она тихим, срывающимся голосом, полным надежды.
Сильно пожилой седовласый врач, с лицом, излучающим бесконечное терпение и понимание, сцепил пальцы рук на поверхности стола и ответил посетительнице приятным успокаивающим голосом:
— Мы стараемся воздерживаться от подобных диагнозов. Я предпочёл бы сообщить вам, что в данный момент ваш муж находится в состоянии стойкой ремиссии.
— Вы хотите сказать, что этот кошмар может повториться?! — женщина смотрела на доктора глазами полными слёз и могла разрыдаться в любой момент.
— Прошу вас, успокойтесь! — прошелестел врач ласковым, убаюкивающим голосом. — Я лишь хотел сказать, что нам следует быть более осторожными в формулировках.
Он встал, обошёл стол и, заняв позицию за спиной женщины, положил руки на спинку её стула.
— Понимаете, — продолжал он. — Психиатрия не совсем обычный раздел медицины, она стоит особняком от других направлений и имеет ряд особенностей. Мы лечим души.
Даже если проявления болезни прошли, порой это не означает полное исцеление и только по прошествии нескольких лет наблюдений можно будет сказать что-то определённое.
Но в вашем случае я почти уверен, что всё будет хорошо. Николай с первых дней болезни показал уверенную положительную динамику, активно помогал врачам, боролся с болезнью вместе с нами. Да он и сам вам всё может рассказать!
Психиатр подошёл к внутренней двери, приоткрыл её и с интонацией в голосе, с которой обычно обращаются к детям, произнёс:
— Ну и где наш герой!?
В помещение шагнул мужчина лет тридцати, невысокий и не широкоплечий, но жилистый и ощутимо сильный. На заострившемся бледном лице с синяками под глазами, застыло выражение безразличия и отрешённости. Но, когда он увидел жену, взгляд его потеплел и стал более осмысленным, губы тронула едва заметная улыбка.
— Коленька! — женщина бросилась к мужу уже не в силах сдерживать слёзы от нахлынувших чувств.
— Ну ну, Светик, успокойся! — обнял он её за плечи. — Теперь всё будет хорошо.
— Вот и славно! — совершенно искренне обрадовался доктор. — Я думаю, что его можно отпустить домой.
— Вы его выписываете?! — воскликнула женщина, не веря своему счастью.
— Да, — подтвердил доктор. — Он не опасен для окружающих и для себя самого и думаю, что в привычной обстановке реабилитация пройдёт быстрее. Соблюдайте покой, поменьше телевизора и интернета и не забывайте принимать лекарства.
Если вопросов больше нет, то подпишите здесь и здесь.
Николай и Светлана познакомились случайно, около года назад. Обнаружив поразительное родство душ, встречались недолго, и уже через несколько месяцев сыграли тихую, скромную свадьбу. Но счастье оказалось недолгим, неожиданно в дом постучалась беда.
Всё началось со снов. Николая стали посещать удивительные и потрясающе реалистичные сновидения странного содержания. Эти видения пугали и манили к себе одновременно, словно тревожа в самых глубоких уголках подсознания, какие-то давно забытые струны. После пробуждения, мужчина мучительно пытался понять, с чем связано это странное чувство узнавания, возникающее у него после ночных кошмаров, но так ни к каким выводам и не пришёл.
В своих снах, он становился участником головокружительных событий. Он летал на межзвёздных кораблях и посещал удивительные планеты. Панорамы грандиозных космических сражений разворачивались перед ним, и он видел, как Вселенная закипала океаном огня, а боевые космолёты в мгновение ока обращались в пыль.
Ему снились яростные абордажи и кровопролитные палубные схватки, где он во главе команды отчаянных головорезов, врывался в ряды неприятеля, неся с собой ужас и смерть.
А потом он начал слышать голос, который звал его чужим именем на незнакомом языке, но у Николая даже не возникало сомнений, что послание обращено именно к нему.
Своими тревогами он поделился с женой, и та отнеслась к происходящему более чем серьёзно.
— Моя бабушка рассказывала, что так живого человека могут зазывать покойники, — нагоняла она жути. — Ни под каким предлогом нельзя откликаться, иначе, уведут за собой.
И Николай не откликался, не реагировал и вообще старался не замечать этого настырного обезличенного голоса, хотя день ото дня, делать это становилось всё труднее.
Неведомый призыв звучал все чаще и громче, пока не превратился в набат, почти непрерывно бьющий в его черепе. И однажды на пике этой дьявольской, умопомрачительной пытки, в его квартиру, материализовавшись прямо из воздуха, шагнули два жутко кошмарных типа.
Высокие и здоровенные, как платяные шкафы, они были одеты в странные рефлёные одежды с металлическим отблеском. Вооружённые до зубов каким-то фантастическим оружием, они шли к нему ленивой, но уверенной походкой, с широкими улыбками на лицах. Правда на покрытых шрамами и ожогами физиономиях, последние больше напоминали звериный оскал, а не доброжелательную мимику.
И Николай побежал. Он выскочил из квартиры в домашней одежде и босиком, покинул подъезд и под удивлёнными взглядами прохожих, помчался по заснеженным улицам. Он нёсся во весь опор, не разбирая дороги, лавируя между отчаянно сигналящими машинами и шарахающимися в стороны пешеходами. Животный страх, достигший уровня чёрных глубин паники, затмил его взор и помутил разум.
Он чудом не погиб под колёсами автомобилей. Его скрутили, невидящего и не слышащего ничего вокруг, и передали в заботливые руки подоспевшей спец бригады скорой помощи.
Под влиянием специфической терапии, ненавистный голос дрогнул и отступил практически сразу, кошмарные видения больше не повторялись. Оглушённый и опустошённый действием лекарств, Николай тупо считал уныло — одинаковые дни, пока врачи не решили, что его можно отпустить восвояси.
А жизнь после выписки действительно стала налаживаться. Николай быстро поправился на домашних харчах, к произошедшему относился, как к перенесённой и оставшейся в прошлом болезни, и вернулся на завод. Семья снова зажила счастливо и даже начала подумывать о ребёнке.
В один из хмурых осенних вечеров, супруги смотрели телевизор, уютно устроившись на диване. Внезапно возникшее чувство тревоги, пронзило Николая ледяной иглой.
— Кайзик! — громко и настойчиво прозвучал в голове уже знакомый призыв.
Животный страх, уже забытый и похороненный, вновь парализовал его. Оказывается, что он никуда и не уходил, а лишь спокойно дремал в глубине сознания, ожидая своего часа. Мужчина оглянулся на жену, словно ища поддержки, но Светлана мирно спала, уронив голову на грудь.
Чёрный прямоугольник окна, подкрашенный жёлтыми брызгами тусклых уличных фонарей, вспыхнул ослепительно-белым светом, очерчивая силуэты уже печально знакомых шкафообразных фигур. Несмотря на видимую грузность, гости с поразительной ловкостью впрыгнули в комнату. Доски паркета жалобно хрустнули под тяжёлыми сапогами.
Один из визитёров вытащил пистолет странной формы и навёл его на Николая. Выстрела хозяин квартиры не услышал, но тело его безвольно обмякло, и он медленно сполз с дивана на пол.
— Извини, дружище! — проговорил один из налётчиков. — Но мы уже не так молоды, чтобы носиться за тобой по улицам.
Николай смотрел на верзил затуманенным взором и уже не осознавал, что прекрасно понимает язык не прошеных гостей.
— Э, да он ведь нас не узнает! — воскликнул второй. — Кайзик, старина, какой кабак ты посещал в этой дыре? Я сбегаю, поищу там твои мозги!
И бугай заржал, дико и громко.
— Заткнись, Бизон! — грубо прервал его первый. — Не видишь что ли, он не адекватен. Быстро, пакуем бугра, и валим отсюда, время на исходе.
Здоровяки подхватили хозяина под руки и бросились навстречу свету, который ослепил и оглушил Николая, окончательно лишая его чувств.
Открыв глаза, он уже знал, кто он есть на самом деле — Кайзик Обвелли, гражданин Свободных Территорий, командир абордажной группы тяжёлого галеона "Вепрь". Более глубокие воспоминания путались и ускользали, пока не поддаваясь воскрешению.
Дверь отворилась, и в девственно-белое помещение шагнул невысокий человек с лысой головой.
— Глок?! — проговорил Кайзик, напрягая память. Мысленное усилие отозвалось волной острой пульсирующей боли в голове, и он вынужден был прекратить свою попытку встать с жёсткой кушетки.
— Узнал - таки! — улыбнулся корабельный врач. — Добро пожаловать домой, Кайзик! Рад видеть тебя без верёвки на шее!
— Док, что со мной было, я не помню ни черта!
— Вспомнишь, — пообещал врач. — Хотя вспоминать там особо и нечего.
Всё началось с того, что наше правительство решило присвоить себе одну слаборазвитую, но богатую полезными ископаемыми планету, находящуюся на самом краю галактики. Чтобы исключить любые неожиданности, перед штурмом, снасала решили произвести разведку. Задачу поставили нашему капитану. Несколько десятков добровольцев внедрили на планету под видом местных жителей, для сбора информации.
Но что-то пошло не так, все разведчики вскоре перестали выходить на связь, и как выяснилось впоследствии, напрочь забыли, кто они есть на самом деле. Парни жили на планете в соответствии со своими легендами, которые они почему-то приняли за свои подлинные судьбы.
Причину мы выяснили непростительно поздно. Оказалось, что негативный эффект обусловлен воздействием магнитного поля планеты на психику уроженцев нашей системы. Когда додумались, начали вытаскивать ребят из этого дерьма. Тебя сразу эвакуировать не удалось, а потом мы и вовсе потеряли тебя из виду. В результате, ты проторчал в этой дыре дольше всех.
— Я был в дурке, — буркнул Кайзик.
— Что что? — профессионально насторожился доктор.
— Забудь, неважно. Ну и где мы сейчас?
— Мчимся на всех парусах, подальше от этой чёртовой планеты, чтобы уже никогда больше сюда не возвращаться.
С помощью доктора Кайзик сел на кушетке, боль уходила, голова прояснялась.
— Ребята приглашают тебя на ужин по поводу твоего благополучного возвращения, — сообщил корабельный врач. — Пошли, все уже собрались.
Когда Кайзик шагнул в просторную кают-компанию, полсотни пар глаз уставились на него. Это были его подчинённые — абордажная группа, отборные головорезы, боевое ядро корабельной команды. Он узнал практически всех, за исключением нескольких новобранцев, принятых в его отсутствие.
В полном молчании ему поднесли большую кружку, наполненную до краёв. Кайзик медленно, смакуя каждый глоток, выпил ароматную, обжигающую жидкость, и грохнул пустую посуду об палубу. И в тот же момент пятьдесят глоток, громогласно проревели приветствие своему командиру.
— Держи, Кайзик! — один из абордажников протянул ему лазерный тесак. — Возвращаю в целости и сохранности, как ты и просил.
Командир выбросил багровый луч из массивной рукоятки, и под одобрительные возгласы команды крутанул несколько красивых восьмёрок. Настроение неуклонно улучшалось.
Неожиданно рука нащупала в кармане какой-то предмет, и Кайзик вытащил на свет прямоугольник фотографии. Он всматривался в милые когда-то черты и не мог понять, что он нашёл в этой женщине. Серая, неприметная, в любом порту таких можно найти полдесятка за кредитку. Мужчина хотел было швырнуть карточку в утилизатор, но что-то остановило его, болезненно заворочавшись в потаённом уголке его души. Командир вернул фото обратно и под восторженные крики рубак, занял своё место во главе стола.
Впереди его ждали дальние походы и удивительные миры, весёлые попойки и жестокие схватки, жизнь полная опасностей и приключений. И Кайзик легко и свободно шагнул этой жизни навстречу, ибо другой судьбы для себя он не просил, не видел и не желал.
Но Кость в тексте это же прослеживается очень даже очевидно, я бы даже сказал оно кричит.
А автор может в виду это и не иметь... 
