Коловрат с основным войском добрался до головного дозора через полчаса – лошадей не гнал, берег для битвы. Почти одновременно с ним показались и основные силы татар. Они вытягивались из-за речного поворота, до которого от их головного дозора было поболее версты. Тоже в темных одеждах, или вороненых доспехах – не понять. Лошади не маленькие, как у дозорных, вполне себе рослые, вроде кипчакских, разномастные. Над головами всадников колышется лес копий. Да, это точно не конные стрелки, эти заточены для прямого конного боя. Ну, поглядим, чего они в нем стоят.
Русские клинья остановились в трех десятках саженей от своего дозора, подравняли строй, застыли в ожидании приказа воеводы. А Коловрат с ближниками подъехал к стоящему впереди своей сотни Ратьше, встал рядом с ним, всмотрелся в выезжающих из-за поворота татар, спросил:
- Сколько их? Не счел?
- Тех, что пока видно, не менее двух с половиной тысяч, - отозвался Ратислав. – Но это еще не все – вишь, все еще выезжают из-за поворота.
- Тогда подождем, - кивнул Евпатий.
Наконец из-за поворота показался хвост татарского войска. По прикидкам Ратьши татар получалось под пять тысяч. Многовато для тысячи семисот русских. Пешцов, идущих с обозом где-то далеко позади принимать во внимание не приходилось. Еще была бы вся эта тысяча семьсот всадников панцирниками… Так нет – почти половина тянет только на легкую конницу, да и то не все. Не говоря уж про не важную выучку и слаженность. Ратислав озвучил свои сомнения Коловрату.
- Ничего, - обнажил зубы в злой улыбке Евпатий. – Перуне нам в помощь. Да еще ненависть наша.
Он повернул коня в сторону застывших позади воинов, дернул подбородочный ремень, сорвал с головы шлем, воскликнул, указывая в сторону татар:
- Вот они – те, кто погубил родичей наших! Не будем считать их! Будем бить! Взденем на копья! Порубим мечами! Затопчем копытами коней наших!
И вновь грянул надо льдом реки ответный клич русских. И не считались они уже меж собой – кто Черниговцы, кто Рязанцы. Были они просто русскими, вставшими против вековечного врага – степняков.
Тем временем, татары тоже построились для битвы. Встали они – было видно – четырьмя полками в виде квадратов, два поперек реки и два за ними. Построились в полках ровными рядами колено к колену. У всех круглые щиты, копья, пока поднятые вверх, вороненые шлемы, надетые на шапки, вроде бы и доспех имелся. Какой? Отсюда, с двух сотен саженей не разобрать. Татарский головной дозор ушел за задние татарские полки. Там таких легкоконных кучковалось еще сотни две-две с половиной. Отправил свою легкую сотню за панцирные клинья и Ратислав. Сам с ближниками остался впереди рядом с Коловратом и его свитскими.
Коловрат уже готовился отдать приказ на наступление, когда из темнеющих вдалеке рядов татарского войска выехал всадник. Отъехав от своих саженей на пятьдесят, он поднял своего рослого скакуна-красавца на дыбы и заставил его пройти на задних ногах еще саженей пять, как совсем недавно делал это Гунчак. Опустив коня на все четыре ноги, степняк вскинул вверх копье.
- На поединок вызывает? – задал в общем-то не нужный вопрос Ратислав – и так было понятно, чего хочет татарин.
Жеребец гнедой масти у вражеского всадника был облачен в темный, вроде бы кожаный доспех, который нес – это видно – вполне легко. И не мудрено – крупный, сильный конь, не мельче лучших боевых коней из княжеских конюшен. На самом татарине тоже был надет панцирь светлого, в отличие от его соратников, металла, блестевший на солнце. На левой руке круглый щит, взблескивающий начищенной бронзой, в правой руке не копье – длинная пика с красным древком. На голове глубокий шлем с полумаской, закрывающей верхнюю половину лица. И еще: был татарин громаден. Крупный его конь казался мелковатым для своего всадника.
- Здоров, гад, - не сразу ответил Ратиславу Коловрат на его вопрос о поединке. – Видать, решил покрасоваться перед своими, или подбодрить. Помнишь ведь, как третьего дня они от нас улепетывали? Как черти от ладана. С чего бы?
- Может, и так, - согласился Ратьша. – Ну так я выйду, спытаю вражину, так ли он грозен, каким кажется.
Коловрат покачал головой, ответил:
- Не в обиду, брат, но мелковат ты для такого борова. Может, конечно, и сдюжишь, но тут надо наверняка, чтобы не дать нашим воям плохой пример. Сам выйду.
