Подъехали к завалу. Ратьша спрыгнул с Буяна, бросил поводья Первуше, сказал:
- Отведи коней вон туда, - ткнул рукой в сторону речного поворота, за которым Коловрат, наверное, уже строил всадников для удара. – Там и жди. Как увидишь нас бегущих скачи навстречу с нашими конями, глядишь, поспеешь – спасешь.
Первуша уже раскрыл рот, собираясь возмутиться таким приказом, но Ратислав опередил меченошу окриком:
- Делай, что сказано, воин! Не забывай, кто из нас, кто! – И уже мягче добавил. – Жизни свои тебе вручаем. Гордись.
Первуша кивнул, намотал поводья коней Ратьши и Воеслава на руку и, опустив голову, поехал, куда было сказано, то и дело оглядываясь словно надеясь, что боярин отменит свой приказ. Но Ратислав уже шагал к завалу, придерживая левой рукой меч, а правой поправляя щит за спиной. Воеслав поспешал следом за своим воеводой. Подойдя к поваленным деревьям, оба вскарабкались на самый верх завала. Высотой тот оказался сажени в полторы-две. С тыльной стороны обороняющиеся уже обрубили сучья, чтобы удобнее было биться.
Обороной здесь руководил Сила-Медведь, который давеча привел с собой полторы сотни пешцов и почти десяток конных воинов. Он как раз стоял здесь же наверху, чуть пригнувшись, наблюдая за происходящим по ту сторону завала. Обменявшись приветствиями, Ратислав тоже глянул между оставшихся торчать на верхней лесине веток. Ага! Вон они – татары! Виднеются у ближнего речного поворота, до которого саженей сто. Всадников пятнадцать-двадцать. Монголы, кажись, - коники некрупные, доспехами не блестят, копий не видно. Стрелки… На месте не стоят – все время перемещаются, чтобы не быть легкой целью для русских. Хотя, на таком расстоянии и в неподвижного всадника попадет далеко не каждый. Да и стрела долетит на излете, разве что поцарапает, что человека, что лошадь. Сами монголы, судя по всему, пока тоже не стреляли – торчащих из завала, выпущенных ими стрел, не видно.
- Давно появились? – спросил у Силы Ратислав, имея ввиду маячивших у речного поворота татар.
- Не слишком, - отозвался тот.
- Смотрю, не стреляли даже.
- Нет пока.
- Чего-то ждут?
- Скорее, кого-то, - пожал могучими плечами Сила. – Пешцов, думаю. Али иноплеменных конных из приневоленных в поход – сами-то мунгалы не горазды на стены, аль на такие вот, как наш завалы лезть. Слышал о таком. Не по чину им, видать.
- Это – да, - согласился Ратьша.
Совсем скоро из-за речного поворота раздался стук множества копыт.
- Похоже, дождались, - буркнул Сила.
Ратьша согласно кивнул.
Монгольские всадники, маячившие у изгиба реки, посторонились, прижимаясь ближе к правому берегу. Из-за поворота на рысях начали выезжать конные воины. Эти заметно отличались от монголов и видом и вооружением. Лошадки у них были крупнее, на головах почти у всех посверкивали шлемы белого металла, у многих тоже блестящий доспех из наборных блях. Круглые щиты, отсвечивающие красным. Медные, должно. Короткие копья. Это все, что можно было рассмотреть с такого расстояния.
Вновь прибывшие вражеские воины, едва выехав из-за речного поворота, осаживали коней и спешивались. Топот лошадей не стихал. Надо понимать, что татарское подкрепление продолжало прибывать. У тех, что стояли на виду, коноводы забрали и увели коней. Превратившиеся в пешцов воины, начали строиться в ряды. Из-за поворота выходили другие спешившиеся татары, пополняя строй. Строй получился воинов в двадцать пять шириной, и заполнил все речное русло. Ударили барабаны, и строй двинулся вперед. Гигантской змеей татарское войско выползало из-за поворота реки и надвигалось на завал, за которым затаились русские. От мерного шага тяжелой пехоты подрагивал речной лед, а с ним лежащие на льду деревья, из которых состоял завал. Скоро до первых рядов вражеского строя осталось меньше пятидесяти сажен.
- Пора, - негромко сказал Ратьша.
- Пора, - согласился Сила-Медведь, привстал из-за торчащих сверху, оставшихся целыми сосновых лап, и махнул рукой.
Тут же с речных берегов справа и слева от узости по наступающим татарам ударили стрелы. Полетели стрелы и из-за завала, поверх голов Ратислава, Силы и, притаившегося рядом с ними Воеслава.
