Противник Ратьши и впрямь оказался воякой опытным – он довольно легко отбил первый яростный натиск рязанского боярина, едва не выбив его меч своим кривым тяжелым клинком. Ратислав осадил, прущего вперед Буяна и стал биться расчетливей. Всадники кружились вокруг друг друга, обмениваясь ударами. Ни тот, ни другой пока не сумел достать противника. Даже слегка. Их соратники рубились рядом, тоже один на один. Ратислав скосив взгляд, увидел справа от себя Первушу, дерущегося с одним из троих монголов, ехавших в первом ряду, и облегченно вздохнул – сумел увернутся парень от копья противника.
Лязгала сталь, трещали щиты под ударами клинков, яростно ржали кони, норовя укусить друг друга. Противник не поддавался, зло скалясь в лицо Ратьши и выкрикивая что-то угрожающее. Бившийся слева и чуть позади Годеня глухо вскрикнул, получив кривым мечом по голове и сполз с седла. «Хорошо, что не упал навзничь – значит не убит», - подумалось Ратиславу. Ежели не затопчут кони, может, выживет. Тут Ратьше стало не до размышлений и не до других дерущихся – противник поверженного Годени насел на него с боку. Этот монгол тоже оказался воином опытным и искусным во владении оружием. Ратиславу пришлось туго, и неизвестно, чем бы закончилась схватка, если бы Гунчак, сразивший своего противника, не пришел ему на помощь. Половецкий хан зашел новому противнику Ратьши со спины, привстал на стременах и рубанул того саблей сверху-вниз между шеей и левым плечом. Доспех не спас монгола – удар был силен. Тот забулькал кровью в горле и откинулся на круп коня. Готов! Ратислав перевел дух. Теперь они уже вдвоем с Гунчаком насели на оставшегося монгола. Тот, все же, умудрялся отбиваться и от них двоих. Схватку закончил один из дружинников Добрана, подъехавший откуда-то справа и ткнувший в спину их противника копьем. В который уже раз, Ратьша обратил внимание на то, что спину монголы не защищают. Получивший между лопаток пядь железа степняк, выгнулся, попытался крикнуть что-то в лицо врагам, но захлебнулся кровью и рухнул из седла, застряв левой ногой в стремени.
Ратислав быстро осмотрелся. От сотни, пытавшейся прорваться через их головной дозор, осталось десятка полтора половцев, отчаянно отбивавшихся от окруживших их воинов Добрана и падавших из седел один за другим. Еще чуть и падет последний. Подальше, саженях в ста пятидесяти догорал бой с основными силами татарского отряда. Там тоже добивали несколько очагов сопротивления. Прорвавшихся назад видно не было – это хорошо. Несколько десятков врагов сумели добраться до высокого правого берега Москва-реки, побросали своих коней и карабкались вверх по крутому откосу, оскальзываясь, сползая вниз на несколько саженей, но вновь продолжающие упорно карабкаться к спасительному гребню откоса. Этих, не спеша, расчетливо, сбивали стрелами, подъехавшие за ними следом к подножию подъема русские.
Все закончилось за пару десятков вдохов. Ни один татарин не ушел – все полегли на льду реки и в прибрежных сугробах. Ратьша перевел дух, вытер рукавицей пот со лба, повернул Буяна в ту сторону, где упал с коня Годеня. В том месте уже стояла лошадь Воеслава – меченоши, доставшегося Ратьше в наследство от младшего сына Юрия Ингоревича – Андрея. Сам Воеслав, спешившись, склонился над поверженным Годеней и пытался снять с его головы шлем.
- Жив? – поравнявшись с меченошей, спросил Ратислав.
- Дышит, вроде, - отозвался Воеслав, сняв, наконец, шлем с Годени.
Крови на волосах раненого видно не было. Это значит, что шлем не пробит. Оно, конечно, неплохо, но нередко, воин погибал и с уцелевшим шлемом. Если вмятина от удара оказывалась изрядной, череп проламывался. Иногда и без крови. Бывало, ломалась шея. Но это чаще от палицы, или булавы. Годене же, вроде, досталось саблей. Ратьша спрыгнул с Буяна, наклонился над бесчувственным меченошей, ощупал ему голову, шею. Ратислав за свою беспокойную жизнь научился разбираться в ранах, да и мамка его многому научила. Слава богам, череп оказался цел, только на затылке наливалась огромная шишка. Шея, кажется, тоже не пострадала.
- Жив будет, - выпрямляясь, заключил Ратьша. – Укутай его во что-нибудь теплое и оттащи к нашим раненым. Сам с ним останься. Заодно поможешь шалаш для остальных увечных поставить. Как очнется Годеня и понятно станет, что в порядке с ним все, можешь догонять нас.
Воеслав такой задаче, видно было – не рад. Хотелось в бой парню. Это понятно.
- Господин, думаешь, сразу вдогон татарам пойдете? – спросил он.
- Думаю – да, - кивнул Ратислав. – Дозор, тот, что хвост обоза прикрывал, мы побили. Никто не ушел. Упредить о нас некому. Можем внезапно нагрянуть. Я бы такой оказией воспользовался. Коловрат не глупее меня – тоже сообразит о сем. Там, конечно еще какие-то силы есть, но они нас пока не ждут.
