Два мира, перерастающие один в другой. Седая якутская древность, сквозь которую, как тело из ровдужной рубахи, нет-нет да и проглянет современность. «Папа — юрист, он контракт подписывал... а сам голосовал против», — кто это говорит? Нет, не бизнес-леди из Харькова. Языческая богиня, повелительница Восьмых небес. А дядюшка Сарын, Первый Человек, рассказывает боотуру Юрюну семейную «сагу о Фаарсытах». Под толстым-толстым слоем боотурского доспеха — люди, запертые в маленькой, до чёрта унылой больничной палате. Всё, что они могут — на минутку выйти, пройтись взад-вперёд по таким же унылым коридорам, а потом всё равно в палату. Цитируя классика (с изменениями): «Нет смысла вспоминать дальше, Юрюнчик. Боюсь, что картина будет одна и та же: время станет меняться, гореть, искрить, а вы все будете сидеть там, у койки... — Почему?! — Очевидно, такова ваша судьба, Юрюнчик»...
Только иногда Нюргун, Юрюн и иже с ними могут позволить себе воспоминания, как они когда-то жили на небе. Расширить сознание; превратиться в быстрый солнечный зайчик; на мгновение вернуться в вышний мир... (И то уже немало, скажем по чести). Наша Земля = кривой, искаженный образ якутского Трёхмирья, но и оно в какой-то мере = кривой образ XXI века.
Еще здесь есть переклички с «Черным Баламутом» (на уровне контекста, понятно, а НЕ текста...) Была в индийском эпосе такая героиня — уродливая ракшаси, сестра повелителя демонов Раваны. Она очень любила благородного Раму, и даже предлагала ему себя. Безвозмездно, то есть даром. Но та история была мерзкой и гадкой; тут же — все по-другому. Юрюн проникается сочувствием к Чамчай, и даже готов полюбить ее.
Кстати, сама Чамчай — и противный гопник Эсех, и повелитель зла Уот — до чего жалко их всех! Просто плакать хочется... Вот именно такой ДВУплановости и НЕоднозначности мне в «Баламуте» не хватало. Там — все просто и понятно: Пандавы плохие, Кауравы хорошие. Боги плохие, люди хорошие.
В «Сильных» неск. иначе. Здесь вообще НЕТ плохих, ведь семейная сага тем и отличается от сказаний о подвигах: родня — она даже тогда родня, когда зубы настежь и кулаком по башке. И это, пожалуй, еще хуже, чем классически-«фэнтезюшные» мечипоединки. Хуже, зато правдивее... Бытовая рутина в сто раз круче любого Апокалипсиса. Поединок птеродактиля со звероящером (забыл уже, как они по-якутски) — всё равно обычная, житейская проза. «ПРО НАС». Ужасна (и так желанна!) жизнь в «чёрной дыре» — грязном, жестоком, зато донельзя родном мире, напоминающем наш Харьков: когда нет героев-боотуров, подвигов и счастья, а есть ученые-«улусники», смиренно работающие, изучающие то дерьмо, что творится вокруг, и не считающие свою долю невыгодной.
Одним словом, Олди в очередной раз показали: если они хотят — они МОГУТ.
«Вот я и получил нового Пеллино... Уота», — сказал он. — «Теперь мне опять есть кого любить и с кем биться!»
Впрочем, тот, первый, тоже не исчез бесследно — помните, как в том же «Баламуте»: вроде нет гибели — а вроде и есть она...).
В общем, по сравнению с 1-м томом — новых приключений тела здесь нет и не будет (только спуск в Нижний мир, к-рый даже «квестом» не назовешь). Зато приключения духа, мудрые философемы и интереснейшие психологемы («В геометрии нашего мира существуют не только прошлое и настоящее, но и будущее! Острей острого, как нож под лопаткой, чувствуешь собственную беспомощность: я бы, конечно, желал иного будущего, но куда деваться?»)
Вот почему читать трудно. Вот почему временами книга изматывает. Но без этого — не войдешь в соприкосновение с её миром. Не почувствуешь мысли и эмоции авторов...
Сложно. Запутанно. Местами сумбурно. И все-таки — да: несомненная удача харьковского дуэта, одна из лучших книг, что они написали в 10-х.
