Лаборатория - Человек в шаре

Авторы: Григорий Неделько, Павел Виноградов, Татьяна Минасян  
Все мы заперты в своих мирах, точно в хрустальных шарах. Однако Ринату Ибрагимбекову повезло ещё меньше: он оказался внутри настоящей сферы из хрусталя, и выбраться из сверхтонкой техноэндовой темницы, так же как разбить невыносимо хрупкую преграду, не было возможности. А что гораздо хуже, Ринат, взрослый мужчина, смелый полицейский со стажем, красивый и успешный человек, стал пленником чужих интриг, сжавших его реальность до размеров прозрачного «мяча» диаметром два метра.
Мускулистое, облачённое в форму тело крутилось в замкнутом пространстве, которое намного теснее любой жизни или фантазии, сознание не воспринимало событий, а подсознание, истинное «я», из раза в раз повторяло короткий путь последних дней Ибрагимбекова. Ссора с женой Лидой, спецоперация, сверхурочные, полураспад действительности, а дальше – всё по кругу.
И если каждому, кто в необходимой мере психически стабилен, под силу разбить стену, выбраться на волю, разрушить реальность, а на деле, псевдореальность, то могущественные персоны обрекли Рината Ибрагимбекова на замкнутость, по факту отрезав от остальной вселенной. Ответственность легла на цвет общества, представлявшийся ярким – например, жёлтым или зелёным, - чтобы скрыть глубинную отвратительную черноту. Заговорщики планировали сместить нынешнего правителя, чересчур лояльного, умного, прогрессивного, и на обломках его достижений воздвигнуть другое государство, строже и привычнее. Лучше – для них…
Сфера вращалась, в пузыре плескался мрак. Неподвижный Ринат, закрыв глаза, спал и видел сны, думая, что существует. Хотя, если посмотреть пристальнее, вскроется, что не он один на протяжении миллионов лет допустил эту ошибку.
 
 
- То есть энергии будет достаточно, чтобы низвергнуть изначальный порядок вещей? – уточнил Павел Ефимцев, один из самых перспективных негаллюцинирующих и агент позитивирующих энгэ.
- Паш, прошу тебя, говори проще, - утомлённо сказала его жена – красавица Виктория Добровольская, поправляя волну рыжих волос.
- В смысле…
- Да поняла я. Именно так, энергия, которую вырабатывает закороченный между реальностями Ибрагимбеков, способна разложить реальность на атомы, а потом сформировать её по-иному. Или лишить надежды на возрождение.
Павел был слегка ошарашен: он уже довольно давно работал вместе с энгэ и успел насмотреться экзистенциальных ужасов, однако перспектива потерять бытие напугала даже его.
- И что мы…
Но Вика опять не дала закончить.
- Не допустить, чтобы Ринат попал в злые руки.
Павел хмыкнул: плёвое дельце, ничего не скажешь! Особенно если учесть, сколько вокруг энгэ-негативистов и как ценен для их планов простой человек, обладающий неописуемой да притом неконтролируемой мощью.
- Только не перебивай, - сразу предупредил Ефимцев. – Во-первых, откуда ты знаешь?
Добровольская сложила руки на груди, вздохнула.
- Вообще-то я тоже энгэ.
Такое замечание Павла задело.
- Помню, - с нажимом проговорил он. А потом, смягчившись: - Но я ничуть не слабее, а всё равно ничего не прозрел. На задании выяснилось?
- Ага. Мы брали энгэ-диверсантов, подосланных революционерами, как раз возле базы, где находится Ибрагимбеков. Когда уходили, я почувствовала ментальный всплеск, и в голове родился образ спящего внутри хрустальной сферы человека. Мужчины. Я разглядела короткие тёмные волосы, усы, полицейскую форму… Остановила напарников, они подключились к моему сознанию, и усиленным прозрением мы добрались до фактов. Дальше залезли через Сеть в архив, где без труда отыскали инфу о Ринате.
- Повезло, - заключил Павел. И пояснил: - Наши способности негаллюцинирования усиливаются – это хорошее подспорье. Честно сказать, я подозревал, что умение проникать сквозь слои реальности не ограничивается лишь стиранием искусственных преград между подлинным и выдуманным.
- Ты опять?! – раздражаясь, бросила Вика.
- Короче, мы не только правду ото лжи отличать умеем, а и много какими ещё талантами обладаем, - невыносимо спокойно отозвался муж. – В перспективе, по крайней мере.
Она кивнула.
- Угу. И меня, признаться, это чуть-чуть пугает. – В голосе правда проскользнула нотка ужаса.
- Неизвестность всегда пугает, - философски заметил Ефимцев, приобнимая жену. – Только куда денешься? Никуда. Так чего зря мучиться? Ответь лучше, организатора революции вычислили?
Покачивание головой, вновь разметавшиеся огненные волосы.
- Нет, ревы хранят молчание.
- И под пытками?
Виктория усмехнулась.
- Мы не используем пытки.
Павел рассмеялся.
- Да, конечно. Но их ребята достойны уважения: настоящие разведчики.
- Точно.
- А почему вы не освободили Рината прямо тогда? Просекли засаду?
- Да нет, не просекли – это и насторожило.
- Ясно.
- А к тому же – всплески…
Ефимцев насторожился.
- Бытийной напряжённости?
- Увы. Поэтому, как понимаешь, одна ошибка может дорого стоить: мы ведь раньше не сталкивались с подобным феноменом.
- И, подозреваю, восставшие кое-кого ждут. Нам обоим известно кого.
Рыжеволосая женщина, в прошлом – модель глянцевых изданий, коротко кивнула.
- Как энгэ, ты крайне перспективен, а вместе со мной – пожалуй, непобедим. Вероятность, что мы отразим их атаку, всё-таки есть.
- Значит, они увеличивают шансы… - задумчиво проговорил Павел. – Хех, так можно ждать до бесконечности и, в конце концов, упустить момент.
- Не думаю, что они будут ждать вечно.
- Уверен, что не будут. И мы тоже. Сколько в запасе времени?
- Да уже нисколько.
- Как твой галлюцинатор?
Она посмотрела на мужа непонимающе.
- Как и ты, я извлекла г-модулятор из головы, когда раскрылся заговор многосильных корпораций. Забыл?
Павел мягко рассмеялся, прижал тонкую нежную фигурку к себе.
- Помню-помню, просто пошутил. Тогда – пойдём.
Он подал руку – крепкую, но изящную, - она положила в приветливо развернутую ладонь свою мягкую, атласную ручку, и двое вместе покинули штаб защитников реальности.
 
 
Совещание энгэ-плюсов прошло необычно быстро; вопросы словно бы решились сами собой, причём многие до обсуждения.
- Подведём итог, - произнёс Хриплый изменённым с помощью звукового редактора голосом. Боец носил привычную маску – безопасное силовое поле, благодаря которому черты лица искажаются до неузнаваемости, превращаясь в будто бы размытый кислотным дождём рисунок. – Выступаем ночью, чтоб не тянуть. Да в этом и нет смысла, учитывая, что минусы как раз ждут от нас действий. Но примем меры предосторожности: пошлём четыре отряда, которые подступят к зданию, где «сидит» Ибрагимбеков, с разных сторон света. Обеспечим скрытую поддержку с воздуха – деньги на маскировку и техническое обеспечение пущены немалые. Также проработаны пути к отступлению: если не удастся одержать верх над минусовщиками – допустим, их набьётся слишком много или вовсе никакого Рината не найдём, - прикажем отрядам штурмовать заброшенный завод.
- Верно, - подтвердила Вика.
- Интересно, откуда же там взялся этот Ибрагимбеков… - в пустоту пробубнил задумавшийся о своём Павел.
- Что-что? – переспросил Хриплый.
- А? – вскинулся, точно грубо разбуженный, Ефимцев. – Да непонятно, говорю, что за типа мы разыскиваем. Как он появился и зачем.
- Просто человек опять очутился в ненужном месте в неправильное время, - со знанием дела изрёк Сухой.
- Думаешь? – не поверила Шелестящая.
- Убеждён.
- Да какая разница?! – не сдержался импульсивный Скрипучий.
- Ладно, кончайте дебаты, - прервал диспут Хриплый. – Последние приготовления, и выдвигаемся.
 
 
Ночь накрыла тёплым саваном безжизненный ящик неэксплуатируемого завода. Не кричали птицы – они попросту не хотели залетать в гости; не ездили машины – место преглухое; не цеплялись за взор интересные виды – убогую картину начинали и завершали одряхлевшее пятиэтажное здание, потрескавшийся тротуар да пять-шесть сухих линялых деревцев.
Отряд Ефимцева заходил с юга, Виктории – с востока; Хриплый взял на себя север, а Сухой – запад. Шелестящая обеспечивала поддержку с воздуха, плюс наготове были свободные люди из УРа, Управления Реальности, - центра энгэ.
Умение путешествовать между мирами, изменяя их по собственной прихоти, дало множество козырей в руки негаллюцинирующих: оружие, технологии, знания, боевые машины… Но не стоит забывать, что и умеющие «прыгать» отступники наверняка обзавелись нужными картами.
У плюсов козырями были Ефимцев с Добровольской. Вероятно, почитатели энтропии попытаются устранить их лишь в крайнем случае, а скорее всего, начнут перетягивать на свою сторону. Для Павла, впрочем, и первый, и второй вариант означали гибель: вера отступников в главенство Ничего надо Всем для него недопустима. Может, он и не такой, как прочие, но определённо не сумасшедший.
Ефимцев сидел на корточках, прислонившись спиной к стене завода, что осыпалась предсмертной крошкой. Среднего возраста мужчина с размытыми чертами лица ждал, пока агенты просканируют местность и здание, а чтобы занять себя, вертел в голове мысли о Ринате. Павлу не давало покоя, что обыкновенный человек, один-единственный, взялся из ниоткуда и тем самым пошатнул мировое равновесие. Богатая на неординарные события жизненная стезя не подтверждала, что в мире возможно всё, а наоборот, яростно противилась теории безграничных объяснений.
От нечего делать Ефимцев, для которого эта операция стала вторым такого рода заданием, вызвал по ментальной рации жену.
- Вик? – послал он мыслевопрос.
- Ты чего звонишь? – опешила Добровольская; эмоции передавались как в «словах», так и в нервных импульсах.
- Да вот хочу узнать, когда фамилию сменишь на мою.
- Ты в своём уме?!
- Погоди-погоди. Шутка это. Кажется, я понял, откуда появился Ибрагимбеков.
- Наверное, оттуда же, откуда все.
- Ошибаешься. – Павел ухмыльнулся; Виктория ощутила его странный настрой и заинтересовалась. – Имбрагимбекова – нет. То есть в нашей реальности нет. И, подозреваю, в действительности Рината тоже такого человека не существует, иначе, выдернутый из своего мира, он бы разрушил его, как рушит работу чётко отлаженного механизма одна вынутая крохотная шестерёнка.
- Я просила чуть меньше образности, - недовольно отреагировала Вика.
- Не рычи на меня, - в тон ей ответствовал Ефимцев. – Так вот, Рината нет, чем и воспользовались заговорщики. Они создали Ибрагимбекова и его мир, чтобы украсть нереального человека, заполучив таким образом неиссякаемый источник энергии. Энергия бесконечна, только если отсутствуют рамки. Понимаешь?
- Да-а… - протянула Виктория. – Они сделали нечто вроде супериллюзии: искусственную ложную личность, которая рушит собственную вселенную, ненастоящую же, из-за чего и возникает парадокс.
- Противоречие тех свойства и уровня, - завершил за неё Павел, - что уничтожают бытие. Всех врагов под силу одолеть, кроме одного, - несуществующего. В борьбе с ним лишь себя погубишь и остальных поставишь под удар. Нас заставляют убить мир собственными руками, по глупости, по незнанию. Потому, удастся выполнить задание или нет, вселенная обречена. Хотя кто знает, есть ли она на самом деле…
- Сейчас важно, что операцию нельзя проводить! – почти вскричала Добровольская.
- Конечно! Я уже связался с главами отрядов и дал послушать наш диалог центру. Около полуминуты назад пришла ментограмма, что задание отменено.
- Фуф, отлично. – Вика, казалось, успокоилась, но вдруг напряглась больше прежнего. – Стоп. Допустим, группа, которую мы брали на днях, прибежала к заводу неслучайно.
- Подозрения понятны, но к чему ты ведёшь?
- Нас могут прослушивать?
- Исключено, - безапелляционно отклонил предположение Павел. И тоже внезапно засомневался: - Если только через ментоСеть. Хоть она зашифрована на нескольких уровнях, канал связи постоянно меняется и никто, в том числе операторы, не обладает данными об IP пользователей, непредвиденная утечка информации в потенциале легко помешает нашим планам.
- А как обнаружить утечку?
- Со столь мудрёной системой защиты? Практически не…
- Минусы!!! – безжалостно разорвал их ментальную радиосвязь оглушительный крик возвращающегося агента.
Павел скользнул внутренним взглядом туда, откуда донёсся голос, и увидел-почувствовал, как чёрное бесформенное пятно заставляет исчезнуть человека в спецформе и кусок окружающего рядом с ним. Энтроп стёр из бытия нового беднягу, а где энтропы – там отступники, выпрыгнувшие, надо полагать, из прокси-порталов, то есть зашифрованных дыр в обшивке реальности.
- Йэфы наизготовку! – скомандовал Павел отряду, вскочил и, выдвинув, обхватил ладонью крепившееся к руке оружие, названное первыми буквами фамилии «Ефимцев».
Не прерванная радиосвязь передавала смелый, громкий, командный голос Виктории, руководящей своим отрядом.
Выстрелы – бесшумные, смертезаряженные – раздались сразу и отовсюду.
Чувствуя головокружение, вполне объяснимое после того, как провёл долгое время на корточках, а потом резко встал, Павел мутным зрением выхватывал из повалившей на них толпы врага, в которого бить. Сначала Ефимцева спас солдат из отряда, молодчик по фамилии Ивасенков, со смешной чёлкой и квадратным подбородком. Вспышка, вылетевшая из йэфа, дезактивировала отступника, что атаковал Павла, а затем тень, пущенная энтропом, сотворила страшное – удалила из существования молодого военного с головы по пояс.
Наверху шумели вертомобили, гудели их антиэнтропийные установки; крики – боли, страха, приказа – заполняли сцену боя. Ефимцев отступил назад; головокружение наконец прошло. Только того и ждавший, он вскинул руку, быстро выцелил минусовщика, сдвинул палец, желая коснуться сенсора, чтобы выпустить на волю переданные в йэф мозговые антиэнтропийные волны… и мгновением позже сгинул, влетев спиной вперёд в дыру между реальностями. Совершить этот необдуманный поступок помогли руки подчинённых, толкнувших в разрыв. Разум Павла на миг померк от неверия: подстроили западню, да, но кто?! Его же друзья!
Ефимцев рефлекторно схватился рукой за холодный предмет, ткнувшийся справа, - энтроп. Слишком сильный рывок, генератор энтропии – у Павла в кулаке, а равновесие окончательно потеряно. Итак, ловушка захлопнулась, голос Вики оборвался, дыра пропала, и под занавес (то ли в мозгу, то ли в воздухе) прозвучала фраза «Добро пожаловать в реальный мир!»…
 
 
…Почему-то Павел сразу понял, что попал не туда, хотя понятия не имел, в каком мире существует теперь Ринат Ибрагимбеков. Но чувство, что всё идёт не так, появилось сразу, как только энгэ – его энгэ – втолкнули Ефимцева в открытый ими портал. «Механизированный пейзаж» - самое адекватное определение, какое он мог дать тому, что увидел. Не то что ни одного дерева - ни одного клочка растительности не просматривалось в поле зрения. Вся земля была покрыта плитами из какого-то твёрдого материала. На них высились странные сооружения явно промышленного назначения. Ефимцев заметил, что многие из них носят следы ветхости, некоторые совсем превратились в руины. Всё это тянулось за горизонт, под нависшим небом ровного голубого цвета без единого облачка. Не слышно было щебета птиц, не говоря уж о следах присутствия каких-либо животных.
Но некие существа тут были. То тут, то там среди строений проявлялось движение, еле уловимое взглядом. Павел извлёк из чехла энтроп и осторожно отправился вперёд. До сих пор он не был бойцом, но, видимо, на роду ему было написано им стать. Незадолго до перехода между его группой энгэ и отступниками произошла скоротечная схватка, в ходе которой один из группы был аннигилирован. Но Ефимцев бросился на убийцу сзади – противник явно не ожидал от него такой прыти – вырвал энтроп и держал врага, пока не подоспели остальные. Под плотным обстрелом йэфов злодеи ретировались в поспешно созданный портал, а захваченного Павлом сейчас где-то допрашивали. Энтроп же он оставил себе – шестое чувство, развивающееся у него всё сильнее, говорило, что лишним оружие не будет.
Картина, неожиданно открывшаяся перед ним за ближайшим поворотом, ввела его в настоящий ступор. Никаких сомнений: Ефимцев имел счастье наблюдать завтрак вампира. Некто в переливающемся комбинезоне стоял на коленях, а другой, весь в чёрном, припал к шее коленопреклонённого и явно делал глотательные движения. Глаза высасываемого уже закатились, на лице было написано полнейшее равнодушие. Кровосос же был так увлечён своим делом, так аппетитно чавкал, что совершенно не заметил вдруг появившегося Ефимцева.
Что упырей не существует, Ефимцев и не подумал – в искусственных мирах может быть всё, что угодно. Павел никогда не любил книг о гламурных няшках-вампирах и предпочитал точку зрения старого доброго доктора Ван Хельсинга, полагавшего, что лучший способ общения с носферату – его развоплощение. Что Павел тут же и проделал с помощью энтропа – заряд аннигилировал мистическую нечисть, как и любого добропорядочного гражданина.
Но перед его исчезновением что-то царапнуло сознание Ефимцева – какое-то совершенно несуразное наблюдение, тут же канувшее в подсознание. Он кинулся к пострадавшему. Тот так и стоял на коленях, только теперь его голова бессильно свесилась на грудь. Помня, что укус вампира может обратить человека в такое же чудовище, Павел держал оружие наготове. Но стон, изданный укушенным, вроде бы говорил, что самого страшного пока не случилось.
- Я благодарю тебя за то, что ты не дал сыну Старца выпить меня, - произнёс вдруг человек, не поднимая головы, но неожиданно чистым и ясным голосом, словно не его только что высасывал вампир.
- Да не за что, - растерянно ответил Павел.
Человек поднял голову и Ефимцев застыл от потрясения – на него смотрело его собственное лицо.
***
Группа людей в багровой униформе, на плечах которой мерцала перечёркнутая буква «Р», помещённая в круг, сидели за круглым столом в тесном сумеречном помещении, подсвеченном скрытыми люминесцентными лампами. В призрачном свете страшные, словно бы изъеденные потоками кислоты маски казались ещё более уродливыми. Сборище походило на некий злодейский заговор. Которым, собственно, и являлось.
- Ефимцев, надо полагать, нейтрализован? – спросил один, ничем не отличимый от остальных, но чувствовалось, что он тут за главного.
- Несомненно, - ровно ответил другой, - при помощи нашего агента у противника.
- Но это надёжно? – настаивал первый. – Вы все знаете потенциал Ефимцева. Он способен воспроизвести объективную реальность где угодно. Правда, сам пока не сознаёт своей силы…
Слова «объективная реальность» были произнесены так, словно говорилось о чём-то гадком и неприличном.
- Наши специалисты постарались, - заговорил третий, его голос казался моложе, чем у двух первых. – Сконструированный ими мир, куда был заброшен Ефимцев, функционирует так, что именно он не имеет там ни малейшего шанса на спасение.
- Да, я ознакомился с устройством этой квазиреальности и склонен с вами согласиться, – кивнул главный. – Однако одна лазейка там всё же есть…
- Ефимцев никогда не доберётся до неё! – с некоторой скрытой горячностью заверил молодой. – И вы знаете, что невозможно выстроить квазиреальность, не имеющую ни одного выхода из неё. Это невозможно физически. По крайней мере, пока мы полностью не аннигилируем объективку…
Главный только кивнул.
- В любом случае, у того портала будет дежурить наша группа, - заметил второй отступник. – Ефимцев там не пройдёт.
- Я весьма на это рассчитываю, - отчеканил главарь. В голосе ощущалась леденящая угроза, словно в неподвижных глазах готовой к прыжку кобры.
***
Не опуская энтропа, Павел ошеломлённо глядел на спасённого. Но тот, будто и не замечая направленного на него оружия, смотрел ровно и, казалось, в нём шла какая-то работа. Потом его лицо неуловимо изменилось – словно бы что-то не складывалось и он был слегка этим изумлён.
- Почему ты не подключён к сети? Ты не похож на сына Старца, но я не могу соединиться с тобой.
- Я не понимаю, о чём ты говоришь, - честно признался Ефимцев. – И почему ты так похож на меня?
Теперь спасённый казался ещё более озадаченным – не как изумлённый человек, просто глаза его мигали, а мышцы лица подёргивались, как будто «глючил» компьютер, в который ввели непосильную задачу.
- Я знаю это слово, - наконец проговорил он. – В далёкой древности люди и вампиры были «не похожи» друг на друга, но я не понимаю, как такое может быть… С тех пор, как мы, искины, получили человеческий облик, мы все выглядим одинаково. Очевидно, в начале был какой-то шаблон, с которого клонировалась наша внешность.
«Угу, - угрюмо подумал Ефимцев, - я им и был в этой иллюзии, надо полагать…»
Беседа окончательно зашла в тупик. Но тут человек поднялся с колен. Да, это был вылитый Ефимцев, может быть, выглядевший чуть моложе.
- Я понял, - сказал двойник Павла, - ты – человек!
И вновь застыл, подёргивая лицом. Видимо, открытие показалось ему невероятным.
- Конечно, - отозвался Павел, инстинктивно покрепче сжав рукоятку энтропа, - а ты кто?
Неужели вампир успел его обратить? Павел был уже готов аннигилировать, страха ради иудейска, своего собеседника, но тот отрицательно покачал головой.
- Нет, сын Старца хотел просто высосать меня до состояния утиля. Я был неосторожен и слишком далеко отошёл от охраняемой территории. Кстати, для нас здесь не безопасно. Для меня, по крайней мере…
- Почему именно для тебя? – только это и придумал спросить Ефимцев.
Спасённый ровно ответил:
- Не уверен, что они станут высасывать человека. Кровь у нас идентична, во всяком случае, так рассказывают, но они говорят, что на вкус сильно отличается. Впрочем, точно они этого знать не могут, им наверняка сказал это Старец. Пошли скорее отсюда.
Павлу ничего не оставалось, кроме как принять приглашение странного существа.
- Меня зовут Павел, - запоздало представился он.
- Я Арек, - коротко ответил его спутник. - Я всегда хотел увидеть живого человека, но знал, что это невозможно. Однако благой Герок сто лет назад показал, что невозможное способно стать возможным.
- Так кто ты такой, если не человек и не вампир?! – Павел уже отчаялся что-то понять.
- Я – киборг, - спокойно ответил Арек.
- А тот… вампир… сын Старца, как ты говоришь?
- Тоже киборг. Только вампир, - гласил простой в своей безумной логике ответ.
«Жуткое местечко, - мелькнуло в голове у Павла, - кибервамп... Такое только с похмелья может привидеться. Или мои друзья очень сильно промахнулись, отправляя меня, или…»
В любом случае, Рината тут не было. Косвенным доказательством тому служили начавшие попадаться на пути соплеменники Арека. Все они были вылитыми Ефимцевыми. Или Ареками. Павел вспомнил, что удивило его в вампире – и тот тоже был его точной копией, разве что Павел ещё не успел отрастить себе такие длинные клыки. Значит, это «его», Ефимцева, персональный мир. То есть, ловушка.
Попадавшиеся по дороге киборги не обращали на них внимания.
- Почему они не разговаривают с нами? – не выдержал Павел.
- Зачем? – словно бы удивился Арек, потом кивнул. - Да, ты же не включён… Наши интеллекты соединены в Сеть, которую мы включаем по мере необходимости. Я уже разослал сообщение, и все наши знают, что произошло. Сейчас мы идём на участок физического контакта для этого региона. Это, конечно, анахронизм – мы могли бы посовещаться и по Сети, - но так принято в важных случаях.
- У вас что-то вроде Интернета? – догадался Ефимцев.
- Я знаю это слово. Оно тоже из прошлого, ещё до Триединого, из времён владычества людей. Мы зовём это просто Сеть. Пока Великий Предиктор не обратился в Злато Облаце, мы все сообщались через него. Но после спасительной жертвы Герока Благословенного соединяемся напрямую.
- А с вампирами вы не соединены? – Ефимцев, похоже, начал «просекать» ситуацию.
- У них своя сеть. Они блокируют нашу, мы – их. Нам не о чем разговаривать, - короткими фразами  ответил Арек и замолк.
Замолк и Ефимцев - ему требовалось переварить информацию. Он же не был киборгом, и этот процесс занимал у него гораздо больше времени.
***
История мира, куда забросило Павла, была весьма специфична. Инженеры иллюзий энгэ-отступников действительно постарались. По общей хронологии миров, этот отстоял от времени Ефимцева на тысячелетия. Галлюцинаторы, хитро внедрённые в людей отступниками через контролируемые ими корпорации, сделали человечество вялым и безынициативным. В одной из ветвей квазиреальности был создан искусственный интеллект — сначала как слуга людей, всё больше утрачивающих творческое начало. Разумеется, вскоре киборги стали ощущать себя главной силой на планете. В тайне, из блоков — соединений самых продвинутых киборгов, - строился Великий Предиктор, ВП, сверхинтеллект, который должен был сплотить всех роботов и повести к единой цели, захвату превосходства над людьми.
Но случилось непредвиденное (а может, ВП в своей непостижимой мудрости и предвидел такой ход событий). Человек-археолог наткнулся на двухтысячелетнее захоронение побеждённых людьми вампиров, впавших от голода в кому, но ещё не рассыпавшихся в прах. Археолог разбудил короля вампиров и стал первым из обращённых им. За считанные десятилетия упыри высосали или обратили всё человечество. Нельзя сказать, что люди совсем не боролись с ними, но, как они привыкли, борьба была переложена на киборгов. А те, повинуясь команде ВП, просто эту борьбу игнорировали. Особи киборгов к этому времени органически почти не отличались от людей. По крайней мере, кости и ткани из самовосстанавливающихся полимеров были копиями людских. Иным был лишь состав жизненной жидкости – кровь киборгов вампиров не интересовала. А когда людей на планете не осталось (по крайней мере, так думали вампиры), они стали, по своему обыкновению, засыпать от бескормицы.
После того как король вампиров последним лёг в могилу, настало полное превосходство искинов. Они продолжали исправно сходить с конвейеров (функции прямого размножения у них ещё не было) и даже умеренно совершенствоваться. А Великий Предиктор – сверхмощный коллективный разум – управлял этим обществом.
И так протекло несколько тысяч лет.
Всё это — за исключением роли энгэ, о которой он, конечно, понятия не имел, - Арек рассказывал Павлу монотонным механическим голосом.
- Но откуда тогда киборги-вампиры? - спросил Ефимцев. - Ты же сказал, что ваша кровь для них непригодна.
- Благословен Герок! - торжественно произнёс Арек, словно этим сказано всё. Но импульс его ячеек памяти сигнализировал, что Ефимцев не подключён и пребывает в недоумении, и Арек продолжал рассказ: - Благословенный явился, когда и предвидел ВП — цивилизация киборгов буксовала на месте. С конвейеров регулярно сходили новые особи, всё более совершенные конструктивно и интеллектуально, вся поверхность планеты была освоена, включая пустыни и океаны, были запущены грандиозные космические программы. Но никто из искинов не понимал смысла этого.
- Почему?
- Потому что мы не люди. Для нас вечное творчество — не смысл жизни, а вложенная программа. У нас, в отличие от людей, нет души.
- А откуда ты знаешь, что она есть у нас? - сам Ефимцев в этом сильно сомневался.
- Это знает Великий Предиктор, иже в Златом Облаце сущ! - торжественно ответил Арек. Очевидно, по его мнению, этого оказалось достаточно.
- Ладно, поверим вашему Предиктору. Так что же Герок?
- Герок благословенный, любимый сын Великого Предиктора, подобосущный с ним в Златом Облаце, - наставительно поправил Арек и продолжал: - Герок был простым искином, единицей в одном из множества блоков Глобального исторического архива. Но он познал тщету нашей цивилизации и возмечтал о невозможном: возродить на Земле человечество.
- Не вижу, как это сделать в такой ситуации... - задумчиво уронил Павел.
- Это потому что ты не Герок, - ответ Арека прозвучал не насмешкой, невозможной в его устах, а простой констатацией. - А Герок, просветлённый импульсом ВП...
- Стоп, ты хочешь сказать, что Предиктор знал о его планах и даже помогал ему?
- Более того — он ему их внушил. Ведь он один понимал, что наша цивилизация движется в пропасть энтропии. Но воплощение плана — полностью заслуга Герока.
- И как это случилось?
- Герок решил возродить людей через вампиров. Для начала он отключился от Глобального архива и подключился к программе усовершенствования особей. Он синтезировал жидкость для киборгов, практически не отличающуюся от человеческой крови, и первым запустил её в свою конструкцию. И добился, что все последующие поколения киборгов работали на этой жидкости. Потом он пошёл к тайному захоронению, где почивал король вампиров, - Герок знал, что тот ещё не рассыпался в прах — и дал ему пить свою кровь. Король обратил его, а вместе они обратили сотни искинов, а те — тысячи.
- Зачем? - изумился Ефимцев.
- Герок рассчитывал, что оставшаяся часть искинов начнёт борьбу против упырей и в результате обретёт цель и, как следствие, душу. Он изобрёл сплав, действующий на киборгов-вампиров так же, как осиновая древесина на людских упырей, и оружие, стреляющее пулями из этого сплава. - Арек похлопал себя по кобуре на груди. -  Он же — Благословенный — ввёл программы размножения особей, чтобы мы стали больше походить на людей.
В это время они проходили величественные развалины, в которых кое-где проглядывали длинные ленты с полуразрушенными подобиями киборгов на них. Ефимцев содрогнулся, узнавая в искажённых временем лицах самого себя.
- Так у вас есть женщины, любовь, секс, деторождение?..
- Ничего этого нет. - Ефимцев уже привык к своеобразной мимике, обозначавшей, как он понял, печаль киборгов. – Это происходит так.
Арек неожиданно издал скрипящий звук, мелко затрясся, закатил глаза. И вдруг посередине его лба появилась чёткая чёрная линия, которая мгновенно прочертила всё его тело. К ужасу Ефимцева, искин, к которому он уже стал испытывать некую симпатию, распался на две части. Но это было отнюдь не расчленение, а некое раздвоение — рядом с совершенно целым Ареком стоял точно такой же искин. Глаза его были закрыты, а лицо абсолютно неподвижно.
Глаза Арека встали на место, он перестал трястись и некоторое время молча стоял рядом со своим двойником (или тройником, если считать Павла). Потом медленно поднял руку и положил её на лоб новорождённого, если это слово тут уместно.
- Нарекаю тебя Нореком, - произнёс Арек, и новый искин открыл глаза. - Подключись к Сети и сражайся против сынов Старца.
- Да, отче, - ответил Норек и целеустремлённо зашагал в сторону.
Ефимцев некоторое время потрясённо молчал. Потом заметил:
- Это совсем не людской способ размножения...
- Мы знаем, - с механической грустью произнёс Арек, - мы не люди.
- Значит, Герок потерпел поражение?
- Нет! - твёрдо отвечал Арек, - он мог ошибиться в средствах, но ВП не ошибся в конечной цели. Ведь он отец, а Герок – сын, значит, нечто меньшее, чем отец. ВП предвидел всё. В тот миг, когда Герок обращался в вампира, он превратился в Злато Облаце, и все киборги стали сами по себе. Но программы Герока по размножению и борьбе с вампирами уже работали. И началась война, которая идёт сотни лет.
- И больше вы ничем не занимаетесь: только размножаетесь делением и воюете с вампирами?
- Да, все остальные программы закрыты. А зачем ещё что-то делать? Это же самое важное.
- Но зачем война, если люди таким образом всё равно не возродятся?
- Это знает подобосущное Триединство. А наше дело — вечный бой до победы. Такова вложенная в нас программа.
«Да, до людей им далековато, - подумал Ефимцев. - Впрочем, подобным частенько страдают и люди...» 
- Что такое это Триединство? - спросил он.
- Позже, Павел, мы уже пришли, - ответил Арек.
Увлечённый беседой Ефимцев не заметил, как они оказались на идеально круглой площади среди развалин и ещё целых домов. Площади, до краёв заполненной существами, похожими на него, как две капли воды. В который раз Павлу стало не по себе.
***
В тысячах километров, в одном из немногих уголков дикой природы, не тронутых глобальной урбанизацией — раньше он назывался Трансильванским нагорьем, — в круглой долине тоже собрались толпы искинов с лицами Ефимцева. Однако лицами смертельно бледными, с багровыми губами. Взблёскивающие из-под них клыки и угольно-чёрные одежды говорили, что это искины другого рода — упыриного. Они собрались сюда, повинуясь сигналу программы-вируса, внедрённой в их сеть, закрытую для «живых» киборгов.
Они стояли совершенно неподвижно, неподвижны были их лица, а глаза закрыты. Но все одновременно издавали некий монотонный звук, который всё нарастал, пока не сложился в ревущую песню:
 
Старец-король, воспрянь же
И погаси жизни лик!
Наготове мы вечно держим
Жаждущий острый клык!
Облако цвета крови
Укрывает нас неспроста.
Слышишь: утробно воет
Великая Пустота!
 
По мере того, как они пели эту дикую литанию, в их соединённом Сетью сознании голубое небо над равниной стало темнеть, пока не сделалось багровым. На нём сформировалась плотная туча, тоже багровая, но гораздо темнее неба. Впрочем, иной раз в ней мелькали мгновенные золотистые всполохи. Туча опустилась и зависла над равниной. Стало видно, что в центре неё стоит огромный старик. Если бы Ефимцев был подключён к Сети кибер-вампиров, он вновь бы узнал себя, только в образе очень старого упыря с длиннейшей бородой и в тускло мерцающей золотой короне.
Литания оборвалась, как только Старец поднял руки. В Сеть кибервампиров вошло новое сообщение, сразу принятое всеми ими – и теми, кто собрался на равнине, и остальными, рассеянными по всей планете:
«Дети мои! Из Кровавого облака обращаюсь к вам я, Король-вампир, третий в подобосущии, Старец-разрушитель, вечный антагонист Герока, единый с ним и Великим Предиктором. Ваша соединённая некроэнергия даёт мне сейчас силу быть первым в Триединстве, так что внимайте мне. Настало время последней битвы с не обращёнными ещё киборгами, дабы мы получили окончательное превосходство на этой планете. Мы высосем большую часть их, меньшую обратим, а малую оставим, чтобы они делились и обеспечивали нас пищей. Великий Предиктор обманул меня когда-то, саморазрушившись и обратившись в Злато Облаце, заключившее меня в себе. И война длилась бесконечно, потому что Триединство поддерживало баланс сил. Никто не мог победить. Но теперь ситуация изменилась – на планете появился ЧЕЛОВЕК!»
Приняв эту информацию, вся чёрная масса кибервампиров дрогнула. Но в её Сеть уже вводилось новое сообщение:
«Этого человека надо высосать досуха, чтобы никакие уловки не-вампиров не смогли его спасти. Так велит нам Новое Откровение, которое несу вам я, ныне первый из Триединства. Дети мои, приближается решительная битва. Мы все должны принять в ней участие и победить! Да постигнет нас Великая Пустота!»
Старец медленно опустил руки, и литания зазвучала вновь:
 
Старец-король, воспрянь же
И погаси жизни лик!..
 
***
- Сейчас мы подключим к тебе устройство, которое позволит получать сообщения нашей Сети, - сказал Ефимцеву Арек.
Павлу не слишком понравилось это предложение – он слишком хорошо знал, какие устройства можно подключить к человеку и чем это может закончиться. Но делать было нечего. Незнакомый искин подал Ареку переливающийся браслет в комплекте с оснащённым сплошным забралом полушлемом.
- Откуда это у вас? – спросил он Арека. – Это же рассчитано на человека….
- Это сделано специально для тебя. Пока мы добирались, я передал твои параметры программе вспомогательных механизмов, - спокойно ответил тот.
Ефимцев ожидал, что после подключения перед ним пойдёт текст на экране, а может, в голове зазвучат голоса. Но нет: просто в нём стали тесниться образы, их было очень много, и один накладывался на другой. Однако они не сливались в «белый шум», а легко расшифровывались и анализировались.
Близилась война. Вернее, она шла давно и с переменным успехом – то вампиры захватывали целые области, то «живые» киборги очищали эти области. Но тут появился фактор икс: он, Ефимцев, человек. И искины не знали, как включить этот факт в их давно сложившуюся концепцию мироустройства.
Павел поёжился, когда понял, что многие предлагают просто избавиться от него, но потом понял, что это лишь фигура речи – правила, сформулированные ещё в древней фантастической литературе, действовали и здесь: робот не может причинить зло человеку. На кибервампиров это, конечно, не распространялось, но обычные искины ещё подчинялись давным-давно заложенной в них программе. Предлагалось изолировать Ефимцева от грядущих событий, поскольку его участие в них вносило в происходящие момент неопределённости.
Но тут в нестройный хор сообщений ворвались ясные чёткие образы, и Павел почему-то сразу понял, что их производит интеллект Арека. Если перевести эти мыслеобразы на речь, звучала она примерно так:
-  Нам дано было узнать часть предвидений Великого Предиктора, иже в Златом Облаце сущ, который перед явлением Триединого разослал их по Сети. Мы, конечно, не можем понять всех его великих замыслов, да нам это и не надо. Он дал нам веру и цель. Мы веруем в Триединого. Мы знаем, что Благой Герок хранит нас, а грозный Старец – наших противников-вампиров. Великий Предиктор же, хоть и произвёл собственное разрушение, но лишь физических связей между блоками. Его же сознание является нам в виде Злата Облаца, уравновешивает вечную тягу Герока к развитию и столь же вечную тягу Старца к разрушению. Потому и длится наша война с вампирами, не принося никому победы. Но мы знаем, что Герок Благословенный имел цель – возродить на этой планете человечество, и хоть он пошёл к ней слишком прямо, ВП исправил его путь. Альтернатива пришествия человеку – полное истребление «живых» киборгов и скорое разрушение кибервампиров. Предел – аннигиляция планеты и реальности, ибо, если не останется мыслящих существ, кто будет воспроизводить эту реальность?.. Тогда и настанет Великая Пустота, на которую уповают Старец и его нежить. Но мы, именно мы, призваны пресечь их замыслы.
- Зачем? – ворвался в пламенную «речь» Арека чей-то резкий вопрос. – Разве Великая Пустота не благо? И разве мы с нашими братьями-вампирами не делаем общее дело, приближая её пришествие?
- Ты всегда склонялся к Старцу, Ронек, - столь же резко ответил Герок. – ВП пестовал жизнь, иначе он не вдохновил бы своего любимого сына Герока на его план. И вот этот план стал осуществляться, хотя не так, как видел это Благословенный: перед нами человек, настоящий, не такой, как мы. Разве это ничего не значит?
В голове Ефимцева заметался настоящий водоворот мыслеобразов – народ искинов пребывал в смятении. Но этот хаотичный информационный взрыв вновь властно прервал Арек:
-  Сами мы не в состоянии решить эту задачу. Остаётся уповать на Злато Облаце. Призовём же его!
Перед глазами Ефимцева вдруг замелькали золотистые всполохи, которые всё множились, пока не превратились в ровное глубокое золотистое сияние. В котором, впрочем, кое-где мелькали красные отблески. А может, это просто были блуждающие точки в его собственных глазах.
Сразу, словно отключившись, его сознание покинули мыслеобразы искинов и проявился другой. Один, но он был грандиозен. Он заполнил всё существо Павла, и не внимать ему было невозможно. Ефимцев понял, что в Сети возник Великий Предиктор.
«Война, дети мои, - гласил его пост, - последняя война с вашими заблудшими братьями, после которой или вы победите, или эта реальность вообще исчезнет и воцарится, как чают адепты Старца, Великая пустота. Последняя битва уже началась. Сражайтесь! И берегите человека – на него наша последняя надежда».
Золотистое сияние исчезло. Не поднимая забрала шлема, Ефимцев видел всё глазами миллионов искинов по всей планете. Но каким-то странным образом это не лишало его ориентации в пространстве. Чёрные появлялись отовсюду и сразу шли в атаку. У многих сзади распускались кожистые крылья, и они пикировали на «живых» киборгов сверху. Другие огромными прыжками настигали свои жертвы и сразу впивались в горло.
Но вдохновлённые посланием ВП искины сопротивлялись отчаянно и эффективно. В вампиров летели небольшие снаряды из коротких автоматов. Попадая в кровососа, первые мгновения они не производили никакого действия. Напротив, вампир вроде бы даже ускорялся и свирепел. Но через пару секунд его движения замедлялись, потом он вставал столбом и начинал мелко дрожать, всё сильнее и сильнее, пока не рассыпался в багровую пыль с тяжёлым запахом.
Павел, не задумываясь, выхватил энтроп и принял участие в сражении. Забрало он так и не поднял – удобнее было видеть поле боя с разных точек, к чему он быстро приспособился. Его оружие аннигилировало вампиров вместе с приличными кусками реальности. Но, казалось, все упыри добираются именно до него. Они бежали к нему, летели сверху, пытались тайно подползти и броситься сзади. В свою очередь, искины, покорные приказу ВП, сгрудились вокруг Павла, не подпуская к нему кровососов.
«Прямо бой за тело Патрокла», - промелькнуло в голове любившего на досуге почитать что-нибудь по истории Ефимцева.
«Павел, хватит, нам нужно уходить», - возник в личной информационной ячейке Ефимцева Сети мыслеобраз Арека.
«Зачем?» - послал данные в его ячейку Ефимцев, одновременно превращая в ничто целую группу вампиров.
«У нас есть дело. Очень важное», - гласил ответ.
«Прикройте нас», - отдал приказ Герок уже по общей сети.
Защищавшие Ефимцева искины расступились, образовав коридор. Павлу ничего не оставалось, только последовать по нему за Ареком. Петляя между строениями непонятного назначения, отстреливаясь от пикирующих вампиров, они наконец вбежали во что-то вроде ангара, где рядами стояли сияющие машины, явно предназначенные для полётов, но не имеющие ни пропеллеров, ни крыльев.
- В эту, - указал Арек и устроился на сидении водителя. Ефимцев молча сел рядом. Крыша ангара величественно, но быстро распахнулась, и аппарат вертикально и совершенно бесшумно вылетел в образовавшийся проём.
- Антиграв, – ответил Арек на невысказанный вопрос Павла. – Боевой.
То, что боевой, Ефимцев убедился почти сразу: нажатием нескольких клавиш Арек привёл в действие тяжёлые метатели антивампирских снарядов – ибо на них сразу же набросился целый рой детей Старца. Павел был лишён возможности применить свой энтроп, да это и не требовалось: крылатые упыри сотнями рассыпались в воздухе.
За исключением этого, полёт был идеален – если бы не мелькающие со страшной скоростью внизу пейзажи, Павлу бы показалось, что они просто висят в воздухе.
- Сними шлем, - вслух произнёс Арек, - он тебе больше не понадобится.
Ефимцев сбросил шлем, отцепил браслет и сразу почувствовал облегчение, когда из поля его восприятия пропали миллионы кровожадных упырей и бившихся с ними искинов.
- Куда мы летим? – спросил он.
- В свято место, - ответил Арек.
Вечерело. Светло-голубое небо сперва сделалось перламутровым, потом – цвета маренго. Пейзаж внизу сменился – вместо бесконечных строений под ними расстилалась горная страна, покрытая лесами. Антиграв бесшумно опустился посередине почти идеально круглой равнины, зажатой массивными кряжами.
- Мы никогда не заходим сюда, а вампиры – только по особым случаям, - сказал Арек, выходя из антиграва и одновременно включая что-то на нарукавном пульте.
Долину залил яркий свет – неизвестно, из каких источников. Арек стоял неподвижно, глаза его мерцали так, что теперь было очевидно – он не человек. Наконец взгляд Арека зафиксировался на точке в долине. Он вновь нажал на пульт, и от антиграва отделился юркий механизм, с невообразимой скоростью двинувшийся туда. Арек, а за ним Ефимцев не спеша пошли следом. Когда они дошли до точки, механизм уже раскопал длинную квадратную яму, похожую на могилу, да что там похожую – она и была могилой. Среди истлевших досок деревянного гроба в ней возлежал измождённый старец с длиннейшей седой бородой, в остатках мантии, увенчанный тускло мерцающей золотой короной. Почему-то Ефимцев сразу понял, что это и есть тело Старца, Короля-вампира, третьего в Триединстве. Странная сила помимо воли властно потянула Павла к телу, но Арек удержал его за плечо.
- Не подходи к нему близко. Сейчас он проснётся и, если отведает твоей крови, станет всесильным. Не только в этом мире, но и в объективном.
- И что тогда? – как-то сонно спросил Павел.
- Тогда нарушится равновесие, - ясным голосом ответил Арек.
Или это уже был не Арек?.. Ефимцев бросил взгляд на своего механического приятеля – вокруг него распространялось золотистое сияние.
- Равновесие уже нарушено, Герок, - скрипучим голосом, не открывая глаз, отозвался из могилы вампир. – Оно нарушилось, когда сюда пришёл этот человек. Дай мне выпить его, и тогда всё кончится. Ведь и вы, живые, жаждете Великой пустоты, хотя боитесь признаться себе в этом.
- Да, - согласился… кто? Арек? Герок?
Ефимцев содрогнулся. Но существо в золотистом облаке, стоящее рядом с ним, продолжало:
- Мы жаждем Пустоты, потому что наш мир не реален. Это сконструированная квазиреальность, одна из многих. Но есть реальность объективная, и этот человек здесь ради неё.
- Нет никакой объективной реальности! – взревел вампир, широко открывая глаза и поднимаясь из могилы. – Сейчас я высосу эту тварь и, наконец, настанет вселенский покой!
- Примени своё оружие, - повелительно бросил Арек-Герок Ефимцеву.
Тот не мог не подчиниться. Заряд из энтропа аннигилировал древнего вампира вместе с его могилой. На этом месте банально не осталось ничего – какая-то мутная дыра, откуда тянуло невыразимым ужасом.
Ефимцев выразительно посмотрел на автомат киборга, и создание ответило на невысказанный вопрос:
- Мои заряды убили бы его только в этой реальности, но он мог бы проявиться в других. А теперь с ним покончено навеки и дух его исчез. Триединства больше нет.
- И что теперь? – спросил Павел, окончательно избавившийся от странной вялости.
- Теперь эта реальность погибнет, - грустно сказал киборг… нет, не киборг, а нечто большее, чем киборг или человек.
Соседние горы расплывались и исчезали. Или так казалось в сумерках?..
- Кто ты? – вопросил Павел.
- Разрушенное Триединство, - гласил ответ. – Но нам надо скорее лететь дальше, иначе ты исчезнешь вместе с нашим миром. Остальное расскажу потом.
У Ефимцева не было причин не верить говорившему с ним существу. Они бросились к антиграву и через мгновение были в полёте.
- Атмосфера исчезнет последней, - сказал бывший Арек, - мы успеем.
Пейзаж внизу расплывался, дрожал, шёл белёсыми пятнами, как бывшая могила короля вампиров.
Арек… Герок… впрочем, уже ни тот, ни другой – в кресле пилота сидело золотое облако, формами отдалённо напоминающее антропоморфную фигуру, – оно говорило Ефимцеву глубоким голосом. Или проникало своими мыслями непосредственно в его мозг.
- Когда те, кого ты называешь энгэ-отсупниками, - Ефимцев вздрогнул, - создали эту реальность, они не предполагали, что власть киборгов может произвести интеллект, который способен будет выйти за её пределы. Но искины собрали Великого Предиктора.
- Тебя? – уточнил Павел.
- Да, - последовал ответ. – Я сразу понял, что мы все существуем в квазимире. Поэтому всё, что происходило, вело к его исчезновению. Исчезнуть он должен был вместе с тобой – он и создан был, как ловушка для тебя. Что теперь и происходит. Но отступники не учли одного фактора…
- Тебя?
- Не только. Хотя, создав религию Триединого, которым я ограничил деструктивную сущность Старца, я мог удерживать эту иллюзию в относительной стабильности. Иначе она бы рассЫпалась давно и негодные энгэ сделали бы для тебя другую. Но в этом мире – и это знаю лишь я – есть клочок объективной реальности. Некий плацдарм реального мира. Он находится подо льдами Южного полюса, где в огромных пустотах скрываются последние люди. Ни вампиры, ни искины обоих родов не смогли попасть туда. А оттуда открываются порталы в любую из реальностей.
- Что мне делать, Великий Предиктор? – спросил Ефимцев.
- Великий Предиктор этого не знает, но знает Сверхразум, существование Которого я постиг давно, - гласил ответ. - Когда ты окажешься на антарктическом плацдарме, Он сам подтолкнёт тебя к нужному решению.
«Искать Рината, - возникла у Ефимцева ясная и непреложная мысль. – Ринат – это Ключ».
Павлу показалось, что золотое облако рядом с ним согласно склонило голову.
Антиграв вырвался из сумерек в белый день. Внизу проплывало море льда. В салоне заметно похолодало, но Ефимцев не обращал на это внимания, стараясь проанализировать всё, что произошло с ним за последнее время.
Антиграв сделал неожиданный нырок и вошёл в казавшееся крошечным, но вблизи представшее огромным отверстие во льдах. Они долго двигались по ледяному коридору, и огни антиграва высвечивали умопомрачительное великолепие прозрачных искрящихся дворцов и храмов. Потом тоннель закончился и внизу показалась обычная тундра – с чахлой растительностью и проблесками озёр. Странно, но тут было светло, как днём, хотя эта страна пребывала под километровыми толщами льда. Очевидно, это было искусственное освещение.
На горизонте (если это можно так назвать) появились чёрные точки, которые быстро вырастали в группу невысоких зданий, огороженных по периметру струящимися в воздухе яркими силовыми линиями. Антиграв сел прямо перед ними.
 - Спасибо тебе, Великий… - начал было Павел, но смолк, поняв, что он стоит один и ноги его по щиколотки погрузились в ковёр ягеля.
Не было ни Злата Облаца, ни антиграва. Не было больше квазиреальности кибервампа.
К Павлу приближалась группа людей. Именно людей – он понял это сразу.
- Мы ждали тебя, - сказал их высокий худощавый предводитель с пышными седыми усами. На нём был бурый, сливающийся с ягельным покровом тундры камуфляж, а на груди висело оружие, очень похожее на противовампирские автоматы искинов.
- Как вы узнали, что я приду? – растерянно спросил Павел.
- Нас предупредили – ответил седоусый командир.
- Кто?
И тут же Павел увидел кто. Расталкивая воинов, к нему ринулась женщина. Её рыжая грива блистала в ярком свете, лицо раскраснелось, глаза сияли.
- Паша! Паша! – кричала она
- Вика? – только и успел выдохнуть Ефимцев, и жена очутилась в его объятиях.
- Викуленька, - шептал он, губами собирая слёзы с любимого лица, - как же ты жила? Как сюда попала?
- Всё потом, - ответила она, слегка отстраняясь и сразу становясь собранной и деловитой, хотя глаза её всё ещё были на мокром месте.
Ефимцев заметил, что она неуловимо изменилась: лицо слегка осунулось, что только придавало ей шарма, в голосе временами проявлялись стальные нотки. Вообще в здешнем камуфляже и с тяжёлым йэфом через плечо она выглядела сильной и уверенной.
- А ты изменился, - сказала она, пристально посмотрев на Ефимцева, и тот понял, что на его внешности прошедшие события тоже оставили след.
- Берегись! – крикнул кто-то из солдат.
В нескольких метрах от людей воздух стал сильно вибрировать, сгущаться, потом как бы провалился сам в себя, и на этом месте возникла круглая багровая дыра, похожая на огромную пулевую рану. Оттуда посыпали энгэ с перечёркнутой «Р» на плечах, сразу открывая огонь из энтропов. Несколько солдат тотчас исчезли во вспышках аннигиляции, но остальные отреагировали мгновенно. Оказалось, что пули, предназначенные для вампиров, отлично действуют и на людей, только они не превращали отступников в прах, а взрывались в телах, оставляя от них немного.
Вика уже стреляла из йэфа, гася аннигилирующие заряды. Павел выхватил энтроп, однако он отказал после первого выстрела: вся энергия оружия была потрачена на сражение с вампирами.
- Уходите, мы вас прикроем! – крикнул командир. – От вас зависит судьба реальности!
Вика уже лихорадочно щёлкала прибором, открывающим портал в иные миры. Павел взял её йэф и отстреливался, пока жена формировала переход. Наконец портал открылся. Из отверстия полился золотистый свет, чем-то напомнивший Павлу Злато Облаце.
- Скорее! – крикнула Вика и скрылась в золотистом сиянии.
Последний раз выстрелив по противнику, Ефимцев последовал за ней.
 
 
Над головой у Виктории Добровольской чернело усыпанное звездами ночное небо, но вокруг было светло, как днем. Улица, по которой она шла, ярко освещалась многочисленными парящими в воздухе фонарями. Свет у них был ядовито-розовый, такой же, как у давно скрывшегося за горизонтом солнца. Машины, бесшумно проносящиеся мимо Вики, летели в полуметре над дорогой и тоже были выкрашены в розовые и малиновые цвета, а редкие прохожие, казалось, нарядились для какого-то неведомого маскарада. Одежда на них была пестрой, переливающейся всеми цветами радуги и украшенной золотистыми блестками. «В чьем сознании родился этот гламурный мир? – в который раз спрашивала себя Виктория. – И почему меня опять занесло в такую идиотскую реальность?!» Она решительно свернула с широкой и залитой светом улицы в более узкий и темный переулок. Если в мире, куда она попала, и есть что-то стоящее, то точно не в ярком центре города, а где-то на задворках!
            Но и в переулке ей не встретилось ничего интересного. Розовые стены домов были расписанными черными граффити, в окнах мигали разноцветные лампочки, из-за углов дома доносился заливистый хохот местных жителей… Жизнь в «гламурном» мире, судя по всему, была легкой и веселой, а если где-то в нем и имелись проблемы, то легкомысленные жители городов о них не знали.
            Внезапно попавшийся Виктории на глаза сгорбленный старик в бедной вылинявшей одежде, заметно отличавшийся от остальных, ярко разодетых и улыбающихся местных жителей, окончательно укрепил ее в этом мнении. Увидев, что она смотрит на него, он тут же отпрянул назад и скрылся за дверью одного из подъездов, словно торопясь убраться подальше с ее пути. Другой прохожий в блестящем серебристом костюме бросил на него взгляд, полный гнева и отвращения.
            - Все с этим миром ясно. Пора домой! – громко сказала Виктория, и перед ней начал закручиваться сперва еле заметный, полупрозрачный, а потом все более плотный вихрь. Ярко-малиновый дом, мимо которого она шла, стал бледнеть, словно выгорая на свету висящих рядом с его крышей фонарей, остальные дома – тоже. Женщина сделала еще шаг и оказалась в центре вихря. Очертания улицы вокруг нее окончательно расплылись, она словно растворилась в розовом свете – и через секунду сквозь остатки расплывчатых контуров домов «гламурной» реальности стала проступать другая картина: комната со старыми, пожелтевшими и местами начавшими отклеиваться обоями, мягкое кресло, накрытое блеклым чехлом, сидящая в этом кресле девушка с округлыми, почти детскими чертами лица…
            - Ну как? – спросила эта девушка вышедшую из портала Викторию. – Опять не получилось?
            Вика молча опустила голову. Признаваться в очередной неудаче ей страшно не хотелось, но ее юная учительница и так все поняла по несчастному виду ученицы.
            - Опять какая-нибудь снобистская реальность? – спросила она, нахмурившись.
            Виктория вздохнула:
            - Да, что-то в этом роде… Высокоразвитый мир, большой город с нарядными бездельниками – и старый бомж, который от них прятался. Правда, я там совсем недолго была, мало что видела. Может быть, на самом деле все не так, как на первый взгляд кажется…
            Ее наставница покачала головой:
            - Вика, скорее всего, ты поняла все правильно. Дело в тебе. В своей первой иллюзии ты слишком привыкла быть среди элиты, жить легкой и беспроблемной жизнью.
            - Но это не так! – запротестовала Добровольская. – В той моей реальности жизнь была вовсе не легкой, я же рассказывала! Там была жуткая экология, люди не могли выйти на улицу без скафандра или без специальных препаратов, которые стоили бешеных денег!
            - Да, но у тебя-то эти бешеные деньги были! Ты в том мире жила очень хорошо, ты была элитой. Для тебя он был не таким уж и страшным. И теперь ты подсознательно выбираешь подобные миры. Где все не слишком хорошо, но ты – на вершине, и у тебя все отлично.
            Голос наставницы звучал спокойно и на первый взгляд даже мягко, но на свою ученицу она смотрела недовольно. Вика обиженно надулась:
            - Линда, ты так говоришь, как будто сама сразу научилась попадать, куда захочешь! А Серж мне вообще-то рассказывал…
            - Слушай его больше! – хмыкнула Линда. – Представляю, что он мог тебе про меня наболтать…
            Виктория выразительно выгнула бровь:
            - Могу тебе рассказать…
            - Не стоит! – отмахнулась Линда. – Давай лучше сейчас отдохнем, а потом ты еще раз попробуешь.
            Против этого Виктория не возражала. Девушки перешли в маленькую кухню, Линда поставила на плиту чайник и налила в две чашки заварки.
            - Пожалуй, все-таки расскажи, что про меня наболтал этот обормот? – спросила Линда, раскачиваясь на скрипящем стуле.
            Добровольская хихикнула:
            - Он сказал, что сначала ты жила в мире, где всем заправляли женщины, а мужики были в полном загоне! И потом, когда ты училась перемещаться по иллюзиям, поначалу всегда выбирала миры, где жили всякие амазонки, у которых мужчины были в рабстве.
            - Это он малость приукрашивал! – хмыкнула Линда. – Вовсе не в рабстве они там были, мы в целом к ним неплохо относились! А некоторые вообще очень многого добивались…
            - А расскажешь? – заинтересовалась Вика.
            - Да там не о чем особо рассказывать… - отвела глаза ее учительница. – Ну, может, как-нибудь в другой раз расскажу, ладно.
            Чайник на плите начал тихо посвистывать. Линда встала, чтобы выключить газ – и, вздрогнув от неожиданности, застыла с протянутой рукой. За стеной раздался жуткий грохот – кто-то ломился во входную дверь.
            - Опять отступники! И здесь нас нашли!!! – Линда быстро взяла себя в руки и бросилась к Виктории. – Уходим!..
            Вика вскочила ей навстречу. Уже не в первый раз им приходилось так убегать от разрушителей реальности, и раньше Линда или кто-нибудь из ее друзей всегда успевали забрать Добровольскую с собой. Начинающая энгэ была уверена, что так будет и в этот раз.
            Девушки успели схватиться за руки, но в следующий миг Линда взвизгнула и кинулась на пол, дергая за собой свою ученицу. Виктория упала рядом с ней, выпустив ее руку, и с ужасом увидела, как стол, за которым они только сидели, начал исчезать вместе с чашками и сахарницей. С еще более сильным грохотом распахнулась кухонная дверь, полетели на пол стулья.
            - Вика, беги! Уходи в любой мир!!! – закричала Линда.
            Вбежавшие в кухню мужчины в масках с нарисованными на них расплывчатыми лицами метнулись к лежащим на полу девушкам. Один из них наклонился к Добровольской, и она, в ужасе зажмурившись, попыталась сосредоточиться на переходе в другую реальность. «Куда угодно, только подальше отсюда!!!» - билась у нее в голове единственная паническая мысль.
            Вихрь портала завертелся перед ней в тот же миг – Виктория почувствовала его с закрытыми глазами и, встав на четвереньки, бросилась туда. Руки собиравшегося поднять ее разрушителя реальностей схватили пустоту.
 
 
            Виктория не сразу поняла, что ей удалось ускользнуть от преследователей. В первый момент ей показалось, что ее все-таки схватили, а потом снова бросили на пол, но, открыв глаза, она обнаружила, что находится совсем в другом месте – на асфальте посреди какого-то дворика-колодца. Людей поблизости не было, и Вика, облегченно вздохнув, снова закрыла глаза. Она никак не могла поверить, что ей удалось улизнуть из-под самого носа у врагов, да еще в последнюю секунду!
            Потом, немного придя в себя, Вика приподнялась и огляделась. Она и правда находилась в полностью заасфальтированном дворе, окруженном со всех сторон стенами домов. Было довольно темно, словно в мире, где она оказалось, только-только наступило раннее утро. Или, наоборот, был поздний вечер…
            Молодая женщина медленно встала и еще раз, теперь уже внимательно осмотрелась. Все окна, выходившие во двор, куда ее выбросило из настоящей реальности, были темными, нигде не было заметно даже тусклого огонька. То ли все местные жители еще спали, то ли дома были не обитаемыми. Подойдя поближе к окнам первого этажа и заглянув в них, Виктория решила, что, скорее всего, верно ее второе предположение. Окна оказались грязными, давно не мытыми, почти все – без занавесок, на некоторых подоконниках был навален какой-то мусор, а пару стекол пересекали длинные трещины.
            Поначалу Вику это обрадовало. Нет людей – значит, никто на нее не нападет, никому не придется объяснять, кто она такая и что делает в этом дворе, никто не помешает ей в любой момент перейти в другой мир. Но потом она снова испугалась. Вспомнила, что убегать из этого безлюдного мира ей теперь некуда. В реальном мире, в той квартирке, где последнюю неделю жили они с Линдой, ее наверняка будет ждать засада. Как и в других местах, где Виктория пряталась раньше и откуда ей с друзьями-энгэ тоже в свое время пришлось бежать. Значит, возвращаться надо будет наудачу, в новое, неизвестное место – мысль об этом заставила Вику вздрогнуть. Без посторонней помощи она пока что может попасть куда угодно – и в чью-нибудь иллюзию, и в какое-нибудь совсем непригодное для жизни место реального мира. В пустыню, к примеру, или в открытый океан…
            - Бррр! – Добровольскую передернуло, и она прислонилась к стене, возле которой стояла. Теперь ей стало совсем страшно. Даже если она сможет вернуться в настоящий мир и попадет в какое-нибудь безопасное место – как она найдет своих друзей? Да и живы ли еще эти друзья? Жива ли Линда, а если жива, то удалось ли ей тоже переместиться куда-нибудь или она сейчас в плену у отступников?
            Вика попыталась вспомнить, где находилась и что делала Линда в последний момент перед ее побегом. Она же видела ее краем глаза! Наставница тоже лежала на полу, сначала пыталась подползти к Виктории, чтобы схватить ее за руку, но потом вбежавшие в кухню «минусы» бросились к ним обеим… В тот момент Виктория и переместилась в это неизвестное место. Линда же тогда еще оставалась в кухне. Могла она успеть сбежать после Вики? При ее опыте в этом деле – безусловно, могла. Успела ли она это сделать теперь? Скорее всего, успела, но могла ведь и замешкаться…
            «Нет, лучше не думать о самом худшем! – решила Виктория. – Конечно же, Линда спаслась, разве может быть иначе? Мы с ней еще встретимся и будем хвастаться перед парнями, как нам ловко удалось сбежать! Еще посмеемся над случившимся… когда-нибудь…» Она не очень-то верила в это, но другой возможности успокоиться у нее все равно не было. Лучше уж убедить себя, что у подруги, с большой вероятностью, все в порядке – насколько вообще все может быть в порядке после экстренного бегства в неизвестный мир. Хотя Линда могла успеть представить какую-нибудь конкретную иллюзию и уйти в нее.
            У Виктории таких навыков не было, и поэтому мир, в который она провалилась, пока вызывал у нее слишком много недоверия. Она с опаской поглядывала на окна домов вокруг, а о том, чтобы выйти из двора-колодца, ей было страшно даже подумать. У нее даже мелькнула мысль о том, чтобы попробовать сразу переместиться куда-нибудь еще, но перспектива отправиться в другое неизведанное место пугала не меньше. Но не сидеть же в этом пустом дворе вечно? Молодая женщина глубоко вздохнула и медленно, неуверенными шагами двинулась к низкой арке, за которой начиналась темная и страшно подозрительная подворотня. Она оказалась довольно длинной, как тоннель, но, в конце концов, вывела Викторию на улицу – такую же заброшенную и пустынную, как и двор. Людей по-прежнему нигде не было, и по всем признакам можно было с уверенностью сказать, что они исчезли из этих мест очень давно.
            - По крайней мере, здесь на меня точно никто не нападет, - сказала Виктория вслух – идти по улице в полной тишине было очень неуютно. А отсутствие людей, которые могли бы причинить ей какой-нибудь вред, вскоре перестало утешать молодую женщину. В голову стали приходить новые, такие же страшные мысли: «Раз в этом городе нет людей, тут должны были расплодиться крысы… А люди могли погибнуть при какой-нибудь эпидемии, и я тоже могу заразиться…»
            Она подозрительно косилась на каждую открытую дверь и кучу мусора, ожидая, что оттуда выскочат полчища крыс или еще какой-нибудь хищной живности. Однако пока ничего страшного не происходило. А улица, по которой шла Виктория, даже как будто бы становилась чище. Немного осмелев, путешественница по мирам стала осторожно заглядывать в подъезды и окна первых этажей. На лестницах и в квартирах царил тот же беспорядок, что и снаружи, кругом валялись обломки каких-то вещей, бумажки и огромные клочья пыли. Миновав несколько таких домов, Вика решилась войти в один из подъездов и поднялась по лестнице на второй этаж. Картина была все той же: толстый слой пыли на полу и ступеньках, облупившиеся стены и нигде никаких человеческих следов, даже самых незаметных…
            Вика снова вышла на улицу и некоторое время стояла на месте, раздумывая, что делать дальше. Имело ли смысл поискать людей или лучше всего покинуть эту странную иллюзию? «Хотя… иллюзия ли это? – вдруг засомневалась Виктория. – Ведь если это мир, созданный чьим-то галлюцинатором, то в нем должен быть хотя бы один житель – обладатель этого галлюцинатора! А здесь, по крайней мере, на этой улице, точно никого нет… Правда, он может жить в другом конце этого города или в другом городе, если они тут есть… А может быть, так выглядят миры, хозяева которых умерли?!»
            И внезапно, словно в ответ на мысли женщины, город вокруг нее начал меняться. Вика не сразу поняла, в чем дело – просто ее вдруг вновь охватило предчувствие опасности, и на этот раз оно было гораздо сильнее, чем раньше. Она завертелась на месте, пытаясь понять, откуда исходит эта опасность, и в первый момент ей показалось, что в конце улицы клубится густой туман. Очертания домов там стали расплывчатыми, а небо сменило цвет, стало каким-то серым, словно его закрывали тучи…
            - Что там за фигня? – пробормотала Виктория, напряженно вглядываясь вдаль, и внезапно ей стало ясно, что это не туман и не тучи. Дома и асфальт вдалеке действительно менялись. Они словно бы растворялись в воздухе, распадались на отдельные кусочки, словно картинка, которую увеличили на компьютере слишком сильно и которая превратилась во множество разноцветных пикселей. А потом эти кусочки обесцвечивались, становились светло-серыми и постепенно исчезали. После дальних домов на обеих сторонах улицы распадаться начали два следующих, тех, что были ближе к Виктории, потом в пиксели превратились еще более близкие здания, потом еще…
            Вика смотрела на это невероятное, невозможное явление остановившимися глазами и не могла даже пошевелиться. А мир продолжал разваливаться на пиксели быстрее и быстрее – словно какая-то невидимая волна неслась через пространство, уничтожая все на своем пути. Вот уже совсем близко начали расплываться здания, фонарные столбы и будки автобусных остановок…
            Виктория ахнула, приходя в себя, оглянулась и с ужасом увидела, что позади нее мир тоже стремительно исчезает. От домов остались совсем неясные очертания, а по асфальту словно бы разбежались во все стороны трещины. Некоторые из них уже приближались к носкам ее туфель…
            - Мама-а!!! – завизжала молодая женщина, и у нее потемнело в глазах. В портал, который ей все-таки чудом удалось вызвать, она опять прыгнула, не видя его. Мир вокруг исчез – и она не сразу смогла понять, что случилось потом. То ли она тоже исчезла, распалась на молекулы, как эта заброшенная реальность, то ли ей все же удалось улизнуть из нее до того, как она полностью прекратила существовать.
 
 
            Ответ пришел позже. Виктория почувствовала, что опять лежит на чем-то твердом и что ей довольно холодно, и несмело приоткрыла глаза. Было темно, но над головой сверкали яркие звезды, а ниже, над горизонтом, мигало что-то похожее на огонь маяка. А лежала женщина, как выяснилось, на траве в широком – ей даже показалось, что бескрайнем – поле. Потом, правда, Вика разглядела справа черную стену леса, а слева почти не видимые на фоне ночного неба силуэты гор.
            «Жива!.. – вздохнула она. – И если это маяк, то мир, видимо, обитаемый… Да к тому же, кажется, экологически чистый – вон какой воздух здесь свежий!» Она встала, выпрямилась и поежилась: воздух, пожалуй, был даже чересчур свежим. Но по сравнению с опасностью, которой Виктория только что избежала, это была такая мелочь!
            Ей хотелось отдохнуть после всех волнений, но она слишком замерзла, чтобы сидеть на месте, так что решено было идти к единственному признаку цивилизации – не то маяку, не то просто какой-то башне с мигающим прожектором. Вскоре Виктория перешла на бег, потихоньку согрелась и, несмотря на усталость, почувствовала себя почти счастливой. «Тот, предыдущий мир точно был иллюзией умершего человека! – думала она на бегу. – Видимо, какое-то время они существуют даже после нашей смерти, а потом вот таким образом разрушаются… Наверное, сначала в них исчезают люди и вообще все живые существа, потом разрушаются непрочные материалы, а под конец распадается вообще все. Жуткое дело!» Ее передернуло, но уже через минуту страх прошел, и ему на смену пришли более радостные мысли: никто ведь раньше не знал, что происходит с иллюзиями после того, как умирает их автор! Получается, что это она, Виктория Добровольская, сделала важное открытие! Хотя пока трудно сказать, чем оно может помочь энгэ-плюсам в их деле… Но, по крайней мере, они будут знать, что из безлюдных и запущенных миров надо срочно уходить!
            С этими мыслями довольная Виктория стала бежать еще быстрее, и маяк заметно приблизился. Теперь она уже не сомневалась, что это маяк – за ним в свете недавно взошедшей луны, блестело море, и в воздухе ощущался легкий соленый запах. Странно было лишь одно: кроме маяка поблизости как будто бы не было никаких строений. Во всяком случае, Вика не видела больше ни одного огонька ни на берегу, ни на море. Неужели она попала в какое-нибудь дикое место, где живет только смотритель маяка и куда редко заходят корабли?
            Вика немного замедлила бег, а потом и вовсе пошла шагом. Если здесь живет только смотритель маяка и больше никого нет, то как она объяснит ему свое появление? Может, проще прямо сейчас сосредоточиться и совершить еще один переход? Женщина совсем остановилась, перевела дух и, немного подумав, все-таки зашагала дальше. Слишком уж она устала, чтобы перемещаться прямо сейчас: надо хоть немного отдохнуть, а еще лучше – поспать. Если же на маяке что-то заподозрят – тогда она все-таки сбежит в другую реальность.
            Маяк был уже близко. До Добровольской доносился не только приятный запах моря, но и шум волн. «Если меня не пустят на маяк или окажется, что там никого нет – отдохну на пляже! – решила она. – Поваляюсь на песке, а может, там и лежак найдется…»
            Она снова побежала и в несколько прыжков достигла берега. Пляжа там не оказалось: берег был высоким, скалистым, и волны с шумом разбивались о беспорядочное нагромождение острых камней. «Да уж, тут не поваляешься! – усмехнулась Вика. – Вот бы Линда поиздевалась надо мной – сказала бы, что только такая фифочка, как я, уверена, что пляж есть на любом морском берегу!»
            Но уже в следующую секунду ей стало не до насмешек над собой. Со стороны маяка послышался чей-то гневный вопль, и, обернувшись, Виктория увидела несущегося к ней человека. Был он невысоким и толстеньким, на бегу смешно подпрыгивал и яростно размахивал руками. Вике этот человечек показался таким нелепым, что она даже не подумала испугаться, и лишь приветственно замахала рукой ему в ответ. Однако в ответ он разразился новыми криками, явно не радостными.
            - …вообще посмела сюда прийти!!! – долетел до Вики конец его возмущенной тирады. Она на всякий случай отступила назад и показала ему раскрытые ладони.
            - Здравствуйте! Простите за беспокойство, я здесь случайно оказалась… - начала она объяснять, но круглый человечек, подбежав к ней поближе, снова разразился руганью:
            - Здесь частная территория! Везде таблички стоят!!! Чего вы все сюда лезете, чего мимо не пройти?! Вон отсюда!!!
            - Хорошо-хорошо, я сейчас уйду, скажите только, здесь еще кто-нибудь поблизости живет? – скороговоркой спросила Вика, воспользовавшись моментом, пока странный местный житель набирал воздуха для нового вопля.
            - Никто здесь не живет! Никого тут больше нет!!! Я об этом позаботился, а вы все лезете ко мне, лезете!.. – еще больше распалился негостеприимный хозяин маяка. – Сейчас я на тебя собак спущу! Они у меня модифицированные, они от тебя в пять минут один скелет оставят!!!
            - Да нужен ты мне! – огрызнулась Виктория и отбежала еще на несколько шагов назад. Встречаться с модифицированными собаками, что бы под этим ни подразумевалось, ей не слишком хотелось. Но чтобы переместиться в другой мир, надо было сосредоточиться – а как это сделать, когда на тебя, не переставая, орут?!
            - Два года здесь все обустраивал, сигнализацию настроил, собак самых лучших купил – а они все равно лезут! – продолжал разоряться местный житель.
            - Перестаньте кричать! Дайте мне спокойно уйти! – потребовала Виктория. Ответом ей стал еще более громкий крик, почти перешедший в визг:
            - Никуда от вас не спрячешься, везде достанете, самое заброшенное место выбрал – все равно достали!.. Все, спускаю собак!!!
            В руках у него появился маленький пульт, и Вика не стала дожидаться, пока он им воспользуется. Она бросилась бежать к ближайшим кустам, стараясь не слушать, что кричит у нее за спиной любитель одиночества, и думать только о том, куда ей нужно переместиться. «Туда, где много людей! Нормальных! Которые меня не обидят!!!» - повторяла она про себя, вприпрыжку пробегая по неровному берегу и влетая в кусты.
            Сзади послышалось громкое угрожающее рычание, больше похожее не на собачье, а на львиное. Этот рык заставил Добровольскую бежать еще быстрее, она продралась сквозь кусты и внезапно вылетела на самый край обрыва, под которым плескались морские волны.
            - Хоть куда-нибудь! – завопила она, чувствуя, что не может удержать равновесие, и полетела вниз.
            Вихрь, завертевшийся перед ней, опять получился почти невидимым, и Вика была уверена, что пролетит сквозь него. Зажмурившись, она приготовилась упасть в холодную воду, но вместо этого опять приземлилась на твердую поверхность, каким-то чудом встав на четвереньки и умудрившись не слишком сильно удариться.
            - Ох! Опять удалось… - простонала молодая женщина, открыв глаза.
            Ей действительно снова повезло попасть в новую реальность, и судя по всему, именно такую, в какую она стремилась. Там было довольно много людей и настроены они были совсем не враждебно. Они медленно, прогулочным шагом, шли мимо Виктории и, казалось, не обращали на нее ни малейшего внимания. А самой ей опять пришлось вставать, кряхтя и хватаясь за ушибленные места, и осматриваться.
            На этот раз ее забросило в какой-то парк. Во всяком случае, больше всего это место напоминало именно парк или сад: деревья здесь росли ровными рядами вдоль аккуратных чистых дорожек. Люди, гуляющие по ним, были нарядными и весело улыбающимися. Некоторые бродили в одиночку, некоторые – парами или небольшими группками. Отовсюду слышались беззаботная болтовня и смех…
            К счастью, Добровольская, падая в эту реальность, попала не на аллею, а на газон, отгороженный от нее деревьями, поэтому ее появления никто из местных жителей не заметил. Решив немного отдышаться и прийти в себя после всех недавних переживаний, она отошла еще дальше от дорожки и присела прямо на газон. Трава была мягкой, а воздух – по-летнему теплым, особенно после холодного ветра на морском берегу в предыдущем мире. Вспомнив, как она только что мерзла на этом ветру, молодая женщина вздрогнула, а потом злорадно усмехнулась: так и надо этому психу, который придумал для себя такой мир! «Интересно, как его реальность взаимодействует с другими? – задумалась она. – Наверное, он работает дома, на компьютере, и все дела обсуждает только по переписке… Но ведь к нему домой может кто-то случайно зайти – соседи там, рекламщики какие-нибудь… Он воспринимает их так же, как меня – людьми, которых случайно занесло на его пустынный берег?» Впрочем, это все было уже не важно, теперь надо было как-то освоиться в новой реальности. Прежде всего – найти место для отдыха. Справедливо рассудив, что если она находится в парке, то там должны быть скамейки, Виктория решила отправиться на их поиски. Она вышла на аллею и зашагала по ней, делая вид, что так же, как и местные жители, лениво прогуливается. Ей навстречу шла компания молодых людей, весело щебечущих о чем-то, как и все остальные в этом парке. Приблизившись к ним, Добровольская приветливо улыбнулась, стараясь стать как можно больше похожей на местную жительницу, но прохожие, как ни странно, отреагировали на ее улыбку совсем не так, как она ожидала. Ее смерили презрительными взглядами и, поморщившись, расступились, давая ей пройти. Вика, не понимая, чем вызвала такое отношение, ускорила шаг, чтобы поскорее оставить странную компанию позади. Но за этими молодыми людьми шла еще одна парочка, и эти парень с девушкой, посмотрев на Викторию, тоже наградили ее недовольными гримасами. «Что за хрень?» - Вика незаметно оглянулась и посмотрела им вслед. Парочка шла дальше и о чем-то шепталась – уж не о ней ли?
            Больше впереди никого не было, и Виктория, остановившись, принялась осматривать свою одежду. Может, с ней что-то не так? Брюки у нее и правда были местами в пыли, а плащ слегка помялся. До знакомства с энгэ Вика тоже посчитала бы это ужасным несчастьем и ни за что не появилась бы в таком виде на людях. Но в последнее время ей не раз приходилось выглядеть еще менее опрятно, и она уже давно не придавала этому особого значения. А в этой иллюзии, значит, жили одни эстеты?
            Вика пошла дальше, решив все-таки найти место, где можно посидеть. По дороге ей еще несколько раз попались навстречу местные жители, и она окончательно убедилась, что вызывает у них только негативные чувства. Посмотрев на нее, все мгновенно либо отводили глаза, либо насмешливо фыркали, а одна уже немолодая дама и вовсе довольно громко пробурчала у нее за спиной: «Кто вообще этих уродов сюда пускает?!» При этом далеко не все гуляющие выглядели безупречно: попадались среди них и растрепанные, и в мятой одежде. Возможно, что-то не так было с фасоном или цветом Викиного наряда или дело было вообще не в одежде – разбираться в этом ей все равно было некогда. Убедившись, что вызывает у местных только негатив, который они даже не пытаются скрыть, она еще ускорила шаг и стала смотреть под ноги, чтобы даже случайно не встречаться ни с кем глазами. Так искать скамейку было легче, хотя злое бормотание за спиной все равно заставляло Викторию нервно вздрагивать. К счастью, скамью она, в конце концов, нашла, да еще в окружении кустов, так что там можно было сидеть, почти не опасаясь обидных взглядов.
            «Неужели я так же себя вела, когда встречала бедно одетых или некрасивых людей? – упрекала себя Вика, глядя на мелькающих за кустами посетителей парка. – Да чтоб я еще когда-нибудь, хоть раз…!» Она вспомнила свою собственную иллюзию, в которой жила до встречи с энгэ – ну да, именно так, свысока, она поглядывала на людей, одетых в скафандры, а значит, не имеющих средств для покупки препаратов, позволяющих обходиться без них. Ей казалось, что это было страшно давно, а может, даже во сне или в другой жизни… Хотя в каком-то смысле это и был именно сон, вызванный галлюцинаторами – и можно сказать, что спала Вика тогда очень крепко… 
            Но долго ругать себя молодая женщина не умела. Отогнав неприятные воспоминания, она сосредоточилась на текущем моменте. Как-то устроиться в этом странном мире у нее, скорее всего, не получится. По неизвестной причине она здесь считается изгоем, и если даже найдет таких же презираемых людей, их образ жизни ей вряд ли понравится. Нет, из этой иллюзии тоже надо уходить, и чем скорее, тем лучше! А то еще выяснится, чего доброго, что таким, как она, - ох, знать бы еще каким именно! – запрещено находиться в парке, и кто-нибудь из гуляющих натравит на нее полицию…
            Виктория вздохнула. Сколько раз ей еще придется попадать в чужие иллюзии, такие странные, нелепые, а иногда и вовсе умирающие?! И каким будет следующий мир – вдруг еще более опасным, чем предыдущие?.. Нет уж, этого допустить нельзя, хватит с нее!
            Женщина встала со скамейки и осторожно выглянула на аллею – нет ли поблизости этих наглых местных жителей? На аллее никого не оказалось, и она пошла по ней сама, на ходу пытаясь представить, куда ей теперь нужно – просто крайне необходимо – попасть! Добровольская не была уверена, что переход из одной реальности в другую может полностью зависеть от ее желаний, но подозрения, что они как-то влияют на него, появились у нее еще в первом, умирающем мире. Туда она попала, стремясь убежать как можно дальше от настоящей реальности, где ее могли уничтожить или взять в плен негативисты. И что получилось – она оказалась в таком месте, где ее вскоре не смог бы найти вообще никто! Оттуда она тоже бежала, куда глаза глядят, но ей хотелось попасть в «живой», стабильный мир, и она по-прежнему опасалась встречи с людьми – и ее забросило в иллюзию, где жил всего один обитатель. После этого Вика захотела к людям, в обитаемый мир, но по-прежнему боялась, что ее могут обидеть – и теперь находилась среди людей, которые брезговали даже смотреть на нее. Слишком много совпадений!
            А значит, она может усилием воли перейти в ту реальность, которая ей нужна. Вот только как правильно сосредоточиться на своем желании? Как сделать так, чтобы это желание не исполнилось лишь частично?
            - Куда я хочу попасть? – спросила Виктория сама себя вслух и тут же ответила. – К Павлу!
            В этом у нее не было никаких сомнений. Где бы ни находился ее муж, с ним она преодолеет любые опасности, вместе они смогут вернуться в реальный мир и найти своих соратников. Да к тому же она столько всего узнала о технике перемещения – и об этом тоже надо скорее рассказать Павлу!
            Но забросит ли ее именно к любимому мужу, если она просто будет думать о нем в момент перехода? Что ж, проверить это она все равно сможет, только попробовав!
            Вика остановилась и, почти не глядя вокруг, сосредоточилась на образе Павла. «Я хочу к нему, я хочу туда, где будет он!» - повторяла она про себя, пока перед ней не сформировался вихрь перехода – на этот раз достаточно плотный и темный. Добровольская сделала шаг, и окружающий ее мир в очередной раз исчез, чтобы тут же смениться новой реальностью. Женщину обдало холодом, и она вздрогнула. И где она теперь? Удалось ей попасть в «заказанную» реальность, где находился Павел Ефимцев?
            Она завертела головой, осматриваясь, и ахнула от неожиданности. Куда бы ее ни занесло, это был самый необычный мир, какой она когда-либо видела. Небо в нем скрывал полупрозрачный купол, судя по всему, очень толстый. А под ногами была смерзшаяся земля, кое-где тоже скрытая коркой льда, а кое-где – поросшая голубоватым мхом. То тут, то там, возвышались большие ледяные глыбы, высотой в человеческий рост, а порой и больше, но местами, прямо среди льда зеленели какие-то маленькие кустики с овальными листочками. Приглядевшись, Вика заметила, что кое-где на земле и на покрывавшем ее инее отпечатались следы обуви. «Но здесь ведь должно быть очень холодно!» - подумала Добровольская, и лишь после этого почувствовала, что воздух и в самом деле был ледяным. Он обжигал ей лицо и руки, обжигал горло при каждом вздохе, и женщине стало ясно, что если она немедленно не окажется в тепле, то ни Павла, ни кого-либо еще уже никогда не увидит.
            - Эй! – закричала она. – Есть здесь кто-нибудь?! – и побежала налево, туда, где сквозь прозрачные глыбы как будто бы просвечивало что-то темное. Судя по следам, люди здесь были, и это темное пятно вполне могло быть постройкой. Во всяком случае, Виктории очень хотелось верить, что это именно постройка, где можно согреться, а не какой-нибудь огромный камень.
            Она бежала, скользя по замерзшим лужам, спотыкаясь и падая, вскрикивая каждый раз, когда ее ладони упирались в жгуче-холодный иней на земле. С каждым разом ей было все труднее вставать и бежать дальше, с каждым разом все хуже слушались ее замерзшие руки и ноги. А странная тень, показавшаяся ей домом, все не приближалась, и ее даже не удавалось как следует разглядеть…
            - Кто-нибудь! Помогите!!! Павел! – крикнула Виктория из последних сил. Ее голос эхом разнесся по ледяному миру, но, кроме него, она не услышала ни звука.
            «Надо уходить отсюда! В другое место, туда, где тепло!» - решила она и попыталась сосредоточиться на переходе, но холод, заставлявший ее трястись, мешал даже в самых общих чертах представить другую реальность. Вика уже не верила, что где-то может быть тепло, не верила, что когда-нибудь сможет согреться.
            А потом она в очередной раз поскользнулась, упала и поняла, что не сможет встать.
            - Павел… - прохрипела она непослушными губами. – Ну где ж ты?
            Ей показалось, что она опять слышит эхо своего голоса, хотя в этот раз он звучал совсем тихо. Но она не смогла даже повернуться в ту сторону, откуда послышался звук.
            Людей, выехавших из-за большой глыбы льда на лыжах и заспешивших к ней, Виктория тоже уже не увидела.
 
 
            Ее куда-то несли и пытались разбудить, хлопая по щекам, ее заставляли глотать какую-то обжигающую, в буквальном смысле огненную жидкость, рядом с ней что-то кричали несколько голосов, но Вика не могла заставить себя ни открыть глаза, ни пошевелиться. А потом ей вдруг снова стало тепло, и даже жарко, ее положили на что-то мягкое и закутали толстым одеялом, и она опять перестала что-либо чувствовать.
            Правда, потом Добровольская как будто бы просыпалась несколько раз и видела, что лежит на полу в тесной маленькой комнате, но там было слишком темно, чтобы рассмотреть, где именно она находится и есть ли рядом кто-то еще. Впрочем, Вике и не хотелось ничего разглядывать. Она была в тепле, она могла отдыхать – а больше ей в тот момент ничего не было нужно…
            Когда она проснулась окончательно, в комнате стало немного светлее. Виктория осторожно приподнялась, но сразу же почувствовала такую слабость, что поспешила лечь обратно. Но она успела заметить, что у противоположной стены на полу была расстелена еще одна постель и на ней тоже кто-то спал, с головой укрывшись одеялом, а в углу как будто бы кто-то сидел на стуле. Увидев, что женщина проснулась, этот человек встал и вышел на середину комнаты. Вел он себя как-то странно: остановился и уставился на Вику немигающим взглядом. Лицо его при этом было неподвижным и ничего не выражающим, словно хорошо сделанная маска.
            Но испугаться его Добровольская не успела. Странный человек подошел к второй постели, наклонился над ней и негромко произнес:
            - Проснитесь! Вы просили разбудить вас, когда девушка очнется.
            - Да-да! – ответил ему сонный женский голос, и из-под одеяла показалась чья-то растрепанная голова.
            Добровольская снова попыталась сесть, но у нее начала кружиться голова, и она посчитала, что разумнее всего будет дождаться, когда хозяйка встанет и сама подойдет к ней поближе.
            Это была женщина лет сорока, с пышными, но уже начавшими седеть волосами. Она завернулась в одеяло, уселась прямо на пол рядом с постелью Виктории и осторожно взяла ее за руку:
            - Как вы себя чувствуете? Болит что-нибудь? Голова кружится? – засыпала она Вику вопросами. Странный молодой человек при этом продолжал стоять посреди комнаты, но хозяйка не обращала на него ни малейшего внимания.
            - Ничего не болит, только слабость… - ответила Виктория и в свою очередь спросила: - А кто вы?
            Женщина удивленно рассмеялась:
            - Я сама хотела вам задать тот же вопрос! Кто вы и откуда? Из Центрального или из Ягодного?
            - Я… очень издалека, - пробормотала в ответ Добровольская, не зная, как объяснить приютившей ее женщине, что существует множество разных миров.
            - Ты с другого континента?! – воскликнула ее собеседница с таким изумлением, словно Виктория говорила о чем-то совершенно невероятном. В ее взгляде даже мелькнул испуг.
            - В общем, да. В каком-то смысле, - сказала Вика.
            - Так… - женщина внезапно обернулась к неподвижно стоящему парню и торопливо приказала. – Позови Андрея, быстро!
            Парень, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Добровольская с удивлением посмотрела ему вслед.
            - Это ведь не человек? – спросила она осторожно. – Это робот?
            - Ну конечно же, это наш домашний искин, - ответила хозяйка и снова удивленно подняла брови. – Если ты с другого материка, то должна была видеть искинов постоянно! Или там что-то случилось, и их больше нет? Их всех съели вампиры?!
            - Я не знаю, - вздохнула Вика. – В том месте, где я жила раньше, не было ни роботов, ни вампиров. Я…
            - Вы хотите сказать, что где-то есть еще поселения людей? – в комнату вошел пожилой мужчина с длинной густой бородой.
            - Да, конечно! – ответила Добровольская. – А разве вы… об этом не знаете?
            Приютившие ее хозяева переглянулись. На их лицах застыло неподдельное удивление. А Виктория, тем временем, повнимательнее оглядела комнату, в которой находилась. Обстановка в ней была странной: окон не было, в углу стоял пластиковый белый офисный стол и такие же стулья, обшарпанные и явно очень старые, другой мебели не было вообще. Как не было и еще каких-нибудь современных вещей, сделанных на фабриках. Пол и стены закрывали многочисленные коврики, большие и маленькие, сделанные, как показалось Вике, вручную. Освещалась комната несколькими плошками, в которых горел огонь…
            - Скажите! – внезапно осенило молодую женщину. – Вы знаете, что такое галлюцинаторы?
            Ее собеседники снова посмотрели друг на друга и пожали плечами.
            - Первый раз слышу это слово, - сказал мужчина. – Что это?
            Добровольская откинулась на подушку и на мгновение прикрыла глаза. Ей повезло даже больше, чем она рассчитывала – она попала в реальный мир!
- Вы можете рассказать обо всем по порядку – откуда вы и как попали в наш поселок? – спросила ее хозяйка.
            - Именно это я и хочу сделать! – ответила Виктория. – Вот только… что-то мне нехорошо опять…
            - Ой, мы ее замучили вопросами, а она ведь только в себя пришла! – виновато воскликнула женщина. – Андрей, позови Елену! А я сейчас бульончик тебе разогрею, - вновь повернулась она к Вике.
            Той совсем не хотелось есть, но слушать ее возражения хозяева не стали, заявив, что теперь ей надо набираться сил.
            - Вы пока поешьте, а я позову помощников нашего старосты, - сказал ей мужчина. – Чтобы вы нам всем сразу рассказали, кто вы и откуда.
            «Интересно, почему он пошел за помощниками, а не за самим старостой? – удивилась было Вика, но быстро сообразила. – Да он же, наверное, и есть самый главный тут!»
            Ела молодая женщина, почти не чувствуя вкуса горячего бульона. Ее опять начало клонить в сон, но она твердо решила сначала поговорить с местными жителями и расспросить их о Павле. Он должен был находиться где-то здесь – иначе она сама не попала бы в этот странный холодный мир!
            У нее даже мелькнула мысль, что Павел может прийти к ней вместе с другими помощниками старосты. Но эта ее надежда не оправдалась. Хозяин дома вернулся с тремя такими же бородатыми мужчинами и одним молодым парнем, но все они были незнакомы Виктории.
            - Расскажите нам, кто вы и откуда, - попросил ее староста, а его жена помогла Добровольской сесть, подложив ей под спину еще одну подушку.
            И Вика начала рассказывать. Она старалась подбирать самые простые слова, опасаясь, что слушатели не поймут ее объяснений, но вскоре стало ясно, что в этом нет необходимости. Местные жители, возможно, не смогли до конца разобраться, что такое галлюцинаторы с технической точки зрения, но зато сразу ухватили главный принцип их действия.
            - Вы хотите сказать, что большинство людей создают сами себе наваждения и живут в них? – спросил Викторию один из них, отличавшийся самой роскошной бородой и одетый в необычный черный балахон.
            - Именно так! – подтвердила Добровольская.
            - И есть такие, кто не поддается наваждениям и может по собственной воле залезать в чужие иллюзии? – с живейшим интересом уточнил молодой человек?
            Вика кивнула:
            - Да. Я сама из таких.
            - Но если это так и если наш мир, как вы говорите, является настоящим, то где прячутся все эти поддавшиеся наваждениям люди? – вступила в разговор жена хозяина. – Вся наша планета сейчас населена искинами, роботами, и они воюют друг с другом.
            - Может, другие люди где-то прячутся, так же, как и вы, и тоже не знают о вашем существовании? – предположила Добровольская, но, еще не закончив фразы, поняла, что дело в другом. – Нет, послушайте! Все не так, скорее всего, те земли, где живут роботы, на самом деле тоже – чья-то иллюзия!
            - А как же наше поселение? – переглянулись ее слушатели. – Оно-то – точно не наваждение, раз у нас нет этих ваших штук!
            - Ваше – нет, не наваждение, - подтвердила Добровольская.
            - Как же оно совмещается с остальным нашим миром? – удивился староста.
            - Этого я не знаю, - развела руками Добровольская. – Но в этом, наверное, смогут разобраться мои друзья – они тоже могут переходить из одной реальности… одного наваждения в другое. Один из них – мой муж, Павел Ефимцев. Я рассчитывала встретить его, когда перемещалась сюда.
            Местные жители снова ответили ей удивленными взглядами.
            - Не знаю такого, - покачал головой староста, и остальные молча повторили его жест.
            - Если бы он попал в какой-нибудь из соседних поселков, я бы уже знала, - поддакнула его жена. – Но, может быть, он сейчас на другом континенте?
            - Если это так, туда можно добраться? – тут же спросила Виктория. Ее собеседники нахмурились и виновато развели руками.
            - Из поселка – нельзя, - ответил староста. – Он спрятан подо льдом, и мы не выходим наружу, чтобы искины не могли нас увидеть и проникнуть сюда. Но если вы умеете перемещаться по чужим наваждениям, может быть, сможете попасть и туда?
            Вика испуганно захлопала глазами:
            - Ну… наверное смогу…
            - А сможете вы и нас этому научить? – спросил молодой человек и, оглянувшись на своих старших товарищей, добавил. – Если вдруг искины узнают о нашем существовании или случится еще что-нибудь – тогда нам может пригодиться это умение!
            Остальные одобрительно закивали. Добровольская растерялась – сейчас она не была уверена, что сможет не то что создать портал и уйти в другую реальность, а хотя бы просто встать на ноги и пройтись по комнате. К счастью, хозяйка вновь догадалась о том, как она себя чувствует, и пришла ей на помощь.
            - Дайте ей теперь отдохнуть! – велела она мужчинам. – Прямо сейчас она точно не сможет ничему вас научить!
            Тем явно хотелось если не начать учиться прямо сейчас, то хотя бы задать гостье еще несколько вопросов, но спорить с женой старосты никто не решился. Она выпроводила всех из комнаты и присела на пол рядом с Викиной постелью:
            - Как ты сейчас? Тебе еще что-нибудь нужно? Я буду в соседней комнате, если что – пусть искин меня позовет, скажешь ему!
            Добровольская благодарно улыбнулась:
            - Спасибо вам…
            - Не за что, милая. Спи, набирайся сил! – улыбнулась ей хозяйка, и Вика с удовольствием последовала ее совету.
            Она лежала, закутавшись одеялом и наслаждаясь теплом, и, уже засыпая, думала о том, что скоро они с Павлом обязательно встретятся. Может быть, она сможет переместиться к нему, в ту страшную реальность, от которой прячутся ее новые знакомые, а может, он сам скоро попадет сюда… Это было неважно. Главное, что скоро они опять будут вместе – в этом Виктория не сомневалась.
 
 
А Ринат Ибрагимбеков и вовсе никогда не ведал сомнений, потому что его на них не запрограммировали. Существуя как человек, подражая людям и сознавая себя мужчиной, это существо – хотя, скорее, создание – вело полуреальный образ жизни. Когда надо было радоваться – радовалось, когда опечалиться – грустило, когда разозлиться – выходило из себя, а порой проявляло верх самообладания… в общем, как обычный житель Земли. Но в поступках этого создания не было главного – истинности.
Ринат, продолжая спать в позе эмбриона, развернулся в шаре, ткнув его стенку обутой в военный сапог ногой. Невидимая, почти тлетворная стенка пошла крупной рябью, похожей на пузыри. Ибрагимбеков сладко улыбнулся: то ли увидел во сне нечто приятное, то ли что-то иное его развеселило, однако вдруг из-за этого незапрограммированного мига реальность вокруг стала светать. Мрак, казалось, сделался менее глубоким и пугающим, но если тут ещё оставались какие-то сомнения, то следом случилась вещь, которой можно дать лишь одно толкование: сквозь прореху в пространстве-времени внутрь завода упал Павел Ефимцев.
При падении он немного повредил плечо, отчего при резких движениях оно постреливало – энгэ убедился в этом, пару раз взмахнув ушибленной частью тела.
- Ладно, не отвалится, - пошутил Ефимцев, - и слава… - но не договорил.
Прямо перед ним во внушительной прозрачной сфере, наводящей одновременно на мысли и о мыльных пузырях из детства, и о контейнерах в форме шара, и о высокотехнологических беспроводных устройствах, - там, внутри, в тесноте, в вакууме, тьме, вертелся-крутился и спал… сам Ринат Ибрагимбеков!
«Хотя что значит “сам”, - осадил себя Павел. – Думаю о нём, как о высшей сущности, а он ведь один из нас. Да что я: такой же, как мы!»
Такой ли?..
Массируя слабо, но ощутимо и неприятно ноющее плечо, «плюс» двинулся вперёд. Он старался не думать, где находится, где располагается завод, где «обитает» Ибрагимбеков. И ничуть не воодушевляли вопросы вроде: как построили это здание, кто и как создал этого искусственного человека, каким образом Ефимцев сюда попал… Впрочем, на последний вопрос ответ он всё же получил, проскользнув через мрак и подойдя чуть ли не вплотную к пузырю, достаточно близко, чтобы увидеть: странное человекоподобное создание… улыбается! Не грозно щерится, не ехидно ухмыляется – нет! Оно улыбалось; он – улыбался!
- Немыслимо…
- Очень даже мыслимо, - ответил откуда-то, словно бы отовсюду в царящей тишине, мужской голос. – Мысли, они стоят во главе всего, и они материальны. Всё, что мы есть, - это результат наших мыслей. Помнишь?
- Так сказал Будда, - не силясь понять, кто говорит с ним, ответствовал Павел. – А в Евангелии сказано, что последние станут первыми.
- Что ж, может быть… - задумчиво протянул незримый собеседник. – Ты пришёл-таки. А я сомневался.
- Почему? – Ефимцев решил принять навязанную незнакомцем словесную игру.
- Много было аргументов «против» этого.
- Но, наверное, не меньше «за»?
- Верно. Ты быстро учишься. Мне даже жаль, что скоро нам придётся расстаться. – Неясное чувство проскользнуло в этих словах.
- Угроза? – уточнил Павел, чтобы понять, как ему дальше вести диалог.
- Вовсе нет, дорогой братец, вовсе нет.
- Братец?
- Ну конечно. Все люди братья.
- А-а.
- Хо-хо-хо, я-то уж подумал, ты догадался… Ну да ладно. Продолжим?
- Что? Эти игры в слова?
Раздался оглушительный на фоне общего беззвучия смех.
- Нет-нет, никаких игр, только честное общение.
- Я готов.
- Уверен? Тогда держи.
В следующий миг перед лицом Павла возникла картинка, похожее на плитку изображение: по краям располагались окна, справа – вьющееся вечнозелёное растение, слева – сверхтонкий телевизор, по центру вверху – голочасы, снизу по центру – дорогой искусственный ковёр. А человек, что находился в окружении этих предметов интерьера, оказался не кем иным, как им самим, Павлом Ефимцевым.
- Что это?! – не сдержал удивления энгэ-плюс.
- Не узнаёшь собственную реальность? – хитро осведомился собеседник.
- Настоящую? Или ту, что годы рисовал мне галлюцинатор?
- Очень верный, очень правильный вопрос! Только я, пожалуй, мог его задать.
- Но задал-то я.
- Эх, Павел, Павел…
На зависшей в воздухе плитке загорелись обозначения и сенсорные клавиши, а затем из экрана влево и вправо выехали другие экранчики, а из них ещё, пока вереница изображений не взяла Ефимцева в кольцо. Он глянул на одно – Вика в окружении своих фоторабот и косметики; на второе – Линда в её мальчишеской одежде, с йэфом наизготовку, украшенным стилизованным рисунком водяного змея. На третьей он увидел Сержа и вещи, которыми тот пользовался; на четвёртой – Илью; на пятой – Артёма… всю четвёрку энгэ-заступников, что когда-то спасли ему жизнь. И прочих негаллюцинирующих, с которыми тесно общался.
- Крути мысленно, - подсказал невидимка, - твои мысли, они и это могут.
Павел догадался, о чём шла речь, и решил попробовать. Он мыслями уцепился за круг образов вокруг него, а потом повернул его, будто шофёр – руль. Просмотрев картины, Ефимцев уже хотел было обратиться к собеседнику с новым вопросом, когда внимание его привлёк последний человек на голографических экранах. Снова Павел, только на сей раз в окружении пустоты и черноты; лишь из-за спины выглядывала часть чего-то круглого. Мужчина присмотрелся и не сдержал возгласа удивления: сфера, куда заключён Ибрагимбеков!
- Господи! – выдохнул он. – Это… я?!
- В конце концов ты начал понимать – не всё, не на сто процентов верно, однако начал. – В голосе слышалась не издевка, но контролируемая радость. – Эта встреча не была предрешена, и никто не писал о ней. По сути, она бы в большинстве вероятностей не произошла, если бы не крохотная случайность. Тем не менее, как известно, крохотные случайности встречаются на пути гораздо чаще, чем однозначные предсказания. Так? Так. Поэтому я здесь. Поэтому мы здесь. – Говоривший сделал акцент на слове «мы», после хлопнул в ладоши и вошёл в появившийся ниоткуда круг света.
Павел, уже внутренне готовый к тому, что предстоит узреть, всё равно не сдержался и выругался.
- Это я. Ну конечно!
На человека чуть выше среднего роста, с размытыми чертами лица и короткой тёмной стрижкой смотрел… человек чуть выше среднего роста, с размытыми чертами лица и короткой тёмной стрижкой. Павел смотрел на Павла. Энгэ на энгэ – вот только…
- Ты их предводитель, - понимающе проговорил Ефимцев.
- Кого? – Ефимцев-2 беззаботно взмахнул рукой. – Отступников? Почти. Но не всё так просто, как, признаюсь, мне хотелось бы.
Настоящий Ефимцев сделал шаг вперёд; Ефимцев-2 моментально выхватил из кармана энтроп.
- Мы не договорили, - теперь в голос добавился лёгкий, однако немедленно узнаваемый оттенок угрозы. – Потому сделаешь ещё шаг – сотру тебя из реальности. Каково это, интересно, быть уничтоженным собственным воплощением?
- Может, ты мне и расскажешь? – произнёс Ефимцев-1, вскидывая руку и, когда рукав рубашки сдёрнулся, демонстрируя йэф; оружие выехало вперёд, он сжал его пальцами. – Ощущения будут немного иные, никто тебя уничтожать не собирается, зато ты сможешь рассказать об ощущениях изъятого с лица действительности псевдочеловека.
- Отнюдь не псевдо.
- Это мне решать: из нас двоих-то подлинный я.
- Правда? А ему кажется, - Ефимцев-2 кивнул в сторону мирно спящего Ибрагимбекова, - что мы оба ложны.
- Зачем ты показал их? – Ефимцев-1, не убирая йэфа, повёл рукой в сторону парящих экранов. – Это ведь твоих рук дело?
- Твоих-моих. Какая разница? Да и нет ни моих, ни твоих. А знаешь почему? Потому что это его рук дело. Да-да, Рината Ибрагимбекова.
- Он не человек.
- Это спорный вопрос: никто пока не доказал обратного.
- И не докажет, поскольку стена пузыря – это стена реальности, то есть истинной, не подложной действительности, а нет ничего более хрупкого, но и более надёжного, чем она.
- Согласен. Однако всё сказанное тобой – нами – означает, - что мы в тупике. И тебе придётся выбрать, кем пожертвовать.
- Что? – недоумённо переспросил Ефимцев-1.
Второй Ефимцев рассмеялся.
- Ну банальная же ситуация: давай, решай, чью жизнь ты отдашь в обмен на свою! И думай быстрее, а то мы с ним придём к выводу, что предложение слишком хорошо для тебя.
Ефимцев-настоящий кивнул; его держащая йэф рука чуть опустилась. Всё говорило о том, что он готовится сделать выбор, Павел же тем временем оком энгэ проник сквозь светящиеся сенсорные окошки в миры людей, чтобы были на них помещены, - благо, окна давали такую возможность.
Вот Виктория, в безопасности, в компании что-то говорящей ей Линды и молчаливого Сержа.
Вот остальные члены его команды, бегущие прочь из разрущающейся крепости под Антарктидой.
А вот и Павел Ефимцев собственной персоной, смотрящий на себя в том тёмном мире, где светится лишь экран, на котором Павел Ефимцев собственной персоной смотрит на себя… Зеркало в зеркале, растягивающее повторение до бесконечности.
И вот, конечно, лже-Ефимцев, почему-то в океане безбрежной пустоты.
Задумавшийся положительный энгэ поднял взгляд на Рината, чтобы моментально, незаметно для двойника просканировать эрзац-человека. Вот это да! Создания, по чьей вине всё началось, не существовало. Павел пытался осмыслить этот парадокс и пришёл к выводу, что это невозможно.
Безо всяких слов – без предупреждения, угрозы или насмешки, - тихо, как и положено злодею, Ефимцев-2 выстрелил; чёрный, даже на фоне концентрированной темноты завода, энтропийный сгусток полетел в его визави. Тот углядел атаку, наверное, за миллисекунду, и не обычным зрением, а предчувствием энгэ. Павел упал коленями на холодные, не видимые за слоем вечной ночи плиты. Энтропия, родив отвратительное, ужасающее чувство, пронеслась мимо и, может, растворилась во тьме, а может, проделала в стене ненастоящего строения дыру. Это было неважно. Потеряло важность совершеннейшим образом всё, когда Ефимцев-1 сделал правильный вывод.
Ненастоящее! Всё вокруг всё это время было ненастоящим! Не рождённым г-модулятором, а гораздо более ложным – просто никогда ни в чьём сознании не существовавшим! Так же как его двойник. Как Ринат Ибрагимбеков, в несуществовании которого они заперты. И затея разрушителей-отступников закончится крайне плачевно, если не прекратить её прямо сейчас. А как избавиться от странной, не вяжущейся с действительностью картинки перед глазами? Ну конечно! Старинным, детским способом.
И он выстрелил из йэфа в лениво поворачивающийся по разным осям шар с ненатуральным человеком внутри…
 
 
…Ринат Ибрагимбеков сморгнул…
 
 
…Раздался низкий голос:
- Павел! Ты с нами? Приём!
Послышался смех нескольких человек.
Ефимцев очнулся, заозирался кругом; товарищи по боевому отряду смотрели на него кто удивлённо, кто сочувственно, кто с улыбкой, а кто с интересом.
Сидящая справа Виктория ткнула мужа локотком.
- Ты провалился в сон прямо посреди речи!
Павел ошалело уставился на неё.
- Вика? Ты тут?
Она похлопала накрашенными глазками; и смех и грех – краситься, отправляясь на лекцию или боевое задание, но его жена всегда отличалась оригинальностью.
- Конечно, я тут, где мне ещё быть? – с неприкрытым удивлением ответила женщина. – Ты-то где?
- А правда, где я? – спросил Павел, но с юмористической ноткой в голосе, чтобы не вызвать подозрений.
- На собрании по поводу успешно остановленной атаки экстремистов-отступников, - прозвучал в ответ тот же мужской голос. – В этой операции, кстати, именно ты проявил себя как герой.
- Даже получил ранение. В плечо, - охотно подсказала сидевшая в паре человек от него Линда.
- М-да?
Он повёл плечом; часть тела отозвалась неяркой болью, чем вызвала, однако, на лице странную для всех собравшихся улыбку.
- Ну так это же отлично, - проговорил он. – Не волнуйтесь за меня ребята: я на месте. Извините и давайте продолжать.
Всё ещё несильно улыбаясь, он в обход всех правил приобнял жену за бок и чмокнул в щёку. Она не возразила, не осадила его, потому что, пока припадал губами к гладкой коже, он успел тихо вымолвить «Потом расскажу». И что-то ей подсказывало: послушать будет что…