Сегодня была его очередь приглядывать за детьми. С привычного места на краю заснеженного котлована хорошо видны окрестности, и барахтающиеся внизу ребятишки как на ладони. Сергей, как заботливая самка, постоянно пересчитывал выводок, загибая в просторных шубенках пальцы. «Десять», – находил он последнего съехавшего с горки сорванца, оглядывался вокруг и снова начинал считать.
Намётанный глаз засёк движение в дальнем осиннике. Сергей заслонился от полуденного солнца и всмотрелся внимательнее: стену серых стволов перечеркнул белый силуэт маскхалата.
– Чужаки идут! – крикнул он вниз. Загнул десятый палец за последним забежавшим в укрытие ребёнком и потянулся за карабином.
Но двое в осиннике не собирались прятаться и размашисто шли на лыжах прямо к убежищу. Один из них достал синюю тряпку и помахал ею над головой. Это был их сегодняшний знак. Сергей выдохнул, отряхнулся от снега и пошёл в обход карьера, навстречу охотникам.
Запыхавшийся Янис ещё издали начал выкрикивать новости.
– Гости! Конные! Снова шашками коз рубили!
– Не ори на морозе, горячий латышский парень. – Остановил его Сергей.
Отрубленные косульи головы начали находить прошлой зимой. Потом охотники заметили нескольких всадников с шашками. Тогда же их окрестили «казачками», и как оказалось, были недалеки от истины. Казаки пожаловали по весне, конными в десять сабель. Вручили Сергею петицию атамана, в которой он объявлял себя верховным правителем Новой Сибири, вводил воинскую повинность и продуктовый налог. Петицией Сергей пообещал подтереться, а если продолжат гонять косуль – для начала стрелять по лошадям. Охрану тогда удвоили, но казаки больше не объявлялись. Сергей даже забыл про них, не приняв всерьёз этот маскарад и, видимо, зря.
Он не стал держать разгорячённых добытчиков на холоде и начал задавать вопросы, когда они переоделись и выпили по полкружки горячего сбитня. Из рассказа охотников выходило, что дичь загоняли грамотно. Косуль сняли с лёжек и выгнали в поле, где всадники порубали шашками почти всё стадо. Кровавый след волокуш с мясом уходил в котловину озера, а головы оставили им, как ещё одно послание.
– Это не дело, Серёг! – негодовал разрумянившийся Янис, отчего акцент становился ещё протяжней. – Если они с озёрными снюхались и все наши уговоры порушили, то надо идти и предъявлять!
– Предъявлять за что? Что они тоже кушать хотят? – попытался остудить его Сергей.
– Пусть тогда вместе с нами за косулями на лыжах побегают и мясо напополам, а всех маток в стаде вырубить – это скотство, – не унимался Янис.
– Тут согласен, – вздохнул Сергей. – Вечером обмозгуем, что да как.
Оставив охотников отдыхать, Сергей стал собираться за дровами. В такие морозы расход почти удваивался, и теперь каждый должен был принести в дровник двойную норму. Пока он выбирал в кладовой топор под руку, его кто-то потянул за полу сзади. Сергей обернулся.
За спиной стояла утонувшая в овчинной телогрейке со взрослого плеча восьмилетняя Лиза и глядела на него непропорционально большими, как у икон, глазами.
– Чего тебе, Лиз? – наклонился к ней Сергей, – шишек принести?
Она замотала головой.
– А чего тогда? Ранеток мороженых?
Мелкая снова отказалась. Сергею эта молчанка начала надоедать.
– Лизонька, мне жарко тут в тулупе стоять. Говори, чего хотела, и я пойду.
– А вы откуда, дядь Серёж?
Меньше всего он ожидал услышать такой вопрос.
– Я тебе потом, после ужина расскажу. Или это мама тебя спросить подговорила?
Девочка растерялась. Сначала кивнула, потом снова замотала головой.
– Так мама, или самой интересно? – напирал Сергей.
– Нет, интересно. Не мама. Самой. – Попятилась Лиза.
– Тогда до вечера. – Сергей неловко погладил её по голове.
Выскочив подальше от этого душного взгляда на мороз, он в очередной раз убедил себя, что разговоры с детьми – не его конёк. Ни научить их толком ничему не мог, ни сказки сочинить, ни истории внятно рассказать. Бабам лапши на уши навесить или с мужиками поспорить – это да, а с детьми как-то не задавалось. Даже отвертеться от вечернего разговора с Лизой не смог. Хотя как тут отвертишься, когда в тебя такими глазами.
И что теперь ей вечером рассказывать? Что много лет назад прибегал с лыжами на этот заброшенный завод и так же, как они, катался со склонов котлована? Слащаво всё это как-то и скучно, а нынешним детям не сказки, правду подавай. А где её взять, эту правду, для каждого?
Сергей дошёл до колка с поваленным сухостоем и принялся за работу. В мозгу всё крутился вопрос девочки, а удары топора отдавались ответом: «ни родины, ни флага». Этим упрёком три зимы назад его и встретили родные места.
Когда началась эпидемия, он воевал контрактником в Ливии. Их поспешили вернуть домой, пока не закрыли границу – сначала пресекать беспорядки, а как прошла первая волна, отправили на расчистки улиц. Новая «испанка» косила без суда и следствия, не разбирая заслуг; как и обычный грипп, болезнь длилась неделю, но чаще справлялась быстрее. Лекарства не помогали, и люди гибли от лёгочных кровотечений, атакуя переполненные больницы. Сергей живых в жизни видел меньше, чем перекидал трупов.
Поначалу военным удалось взять ситуацию под контроль. Действовал комендантский час, раздача гуманитарки, эпидрежим и всё такое. Но инфекция не унималась, за первой волной пришла вторая, и гражданские продолжали умирать, несмотря на наведённый порядок.
А потом их догнала война. Оказалось, те, кто спасался в пустынях от бомб и снарядов, спаслись и от заражения. И людские потоки вскрыли границы, убивая надежду на единственный шанс для спасения – изоляцию.
Пока была связь и горючка, какое-то подобие линии фронта присутствовало, но по мере истощения ресурсов, всё свелось к грызне за респираторы, жратву и дрова. Когда все городские и военные запасы были уничтожены, людская саранча потянулась в деревни, где пытались укрыться от заразы остатки населения; многие прятали в сёлах беременных жён и родившихся в это непростое время детей. Развернулся рынок чудодейственных противовирусных средств, всколыхнувший муть мародёрства и работорговли; поговаривали о людоедстве. Горстки выживших вынуждены были уходить дальше и дальше в леса, где ещё можно было прокормиться, а самое главное – затеряться и самому не стать добычей.
Когда в батальоне перестали обращаться друг к другу по званиям и завели собственный бордель, Сергей с товарищем решили, что пора валить. Прихватили побольше сухпая с патронами и двинули подальше от этого «блядства». Товарища прирезали через день из-за торчащего дрына СВД. Сергей убеждал его взять укороченный автомат, но тот сроднился со своей винтовкой, а она ему за что-то отомстила. Видимо, не все зарубки на прикладе были честными. Скоро и его самого подкараулили спящим, оставив без припасов и автомата. Без оружия и напарника он стал втройне осторожнее, обходил запах дыма, избегал поселений, питаясь чем придётся, пока не дошёл до знакомого взгорка. За ним была родная деревня, где он надеялся найти пристанище.
Но взгляду открылась картина заросших бурьяном пепелищ. Больше идти было некуда, а оставаться на открытом месте – опасно. Тогда Сергей и вспомнил о заброшенном кирпичном заводе с глубоким глиняным карьером. Там было много укромных мест, из склона бил родник, а поблизости пряталось озерцо, в котором водились небольшие, но вкусные золотистые карасики. Обшарив ближайшие уцелевшие постройки, Сергей отправился на Кирпзавод.
В карьере всё было как прежде: и родник, и пещеры в склонах, и старая стихийная свалка, на которой нашлось множество полезных вещей. Большой плюс – к роднику была набита плотная козья тропа, из минусов – озерцо обмелело и превратилось в болото, хотя, как оказалось позже, рыба там всё же была.
Сергей потихоньку обрастал найденным в деревне и на свалке барахлом. Научился ставить петли на зайцев, не брезговал даже полёвками. Вскоре появились и товарищи по несчастью. Заметив дым, он наткнулся на двух пацанят, варивших уху прямо на берегу обмелевшего озера. Рыбу они ловили без всяких приспособ, голыми руками. Карась выжил в болотистой каше, а быстро уплыть уже не мог. Скоро один из ребят проговорился, что в лесу прячутся мама, сестра и бабушка. Сергей видел, что мальчишки его боятся, поэтому не стал ничего выспрашивать. Просто сказал, где живёт, и пригласил в гости. Сначала на разведку пришли младший с бабушкой, а через два дня на Кирпзаводе их жило уже шестеро. Сергей был несказанно рад компании. Робинзонить без Пятниц было опасно, в чём он уже убедился, да и просто поговорить с человеком никто не отменял.
Вместе стало полегче. Женщины взяли на себя бытовые заботы, а в задачу мужчин, как в пещерные времена, входили защита жилища и охота. Правда, общением Сергей быстро пресытился, каждый вечер выслушивая от женщин об ужасах, творимых в деревне бандами. О том, как забивали деда и мужа, насиловали дочь. Слёзы чудом спасшейся дочери рассказчиц не останавливали, и они продолжали смаковать каждую деталь своих злоключений. Сергей не мог понять, как эти люди могли три месяца терпеть издевательства и уйти в лес, только когда сгорел их дом. На резонный вопрос он получил от бабки сдобренную житейской мудростью отповедь: «Где тебе понять, без родины и флага, что такое Дом. Свой, родительский дом».
После этих слов он даже сходил в деревню. Обошёл пепелище бабушкиной усадьбы, где провёл своё детство, но ничего так и не ёкнуло. Одни головёшки да бурьян. Даже взгляду не за что зацепиться. И родительских могил на заросшем кладбище не смог отыскать. Таблички выцвели, многие кресты подгнили и лежали в траве, словно люди с широко раскинутыми руками.
Первую зиму они кое-как пережили благодаря шустрым пацанам. На водопой к роднику косули ходить перестали, в петли на тропах попадались всё реже, поэтому накоптить козлятины впрок, как планировали, не получилось. Зайцы тоже избегали ловушек, как заколдованные. Озерцо промерзло, и рыба спустилась в ямы, из которых её никакие приспособы не доставали. А на одной мороженой картошке много не набегаешь. Тогда Сергей и вспомнил дедовские рассказы о том, как они в молодости охотились на козу без всяких ружей: гнали косулю по насту до тех пор, пока та не падала без сил – тогда подходили и перерезали ей горло. Хитрость в том, что лыжника наст держит, а острые копыта косули пробивают снежную корку, она проваливается и быстро устаёт.
Несколько пар охотничьих лыж по уцелевшим сараям и гаражам нашлось, всевозможных ножей и так было в достатке, осталось дождаться крепкого наста и испробовать дедовский способ.
Первый блин, как всегда, оказался комом. Косуля оказалась намного выносливее Сергея, и он в обледенелой от пота одежде еле вернулся на Кирпзавод. Тогда за охоту взялись мальчишки. У них поначалу тоже ничего не вышло, но после нескольких неудач они разработали свой способ гона парой, и вскоре почти каждая охота по насту приносила результат.
Сергей не раз задумывался, почему пока они голодали, к ним не добавилось ни одного лишнего рта, а как только мяса стало вдоволь, в карьер потянулись люди. Мысли о высшей справедливости казались смешными: просто люди шли на запах. На запах мяса и удачи.
По зиме объявились и местные джентльмены той самой удачи, назвавшись «стригунами», и обложили Кирпзавод данью: пять косуль в месяц и двух женщин по выбору. У каждого на плече висело серьёзное нарезное оружие, против их пятнадцати ножей и двух самодельных луков. Сергей согласился со всеми требованиями, хотя знал, что на этом бандиты не остановятся. Стоит прогнуться – и запросы будут расти, а потом их мирок поглотит беспредел. Но ему нужно было время, чтобы подготовиться.
Ещё во время войны Сергею с товарищем удалось умыкнуть и спрятать на полигоне приличный запас трофейного оружия и патронов. Уже тогда было ясно, что армейским в этой вакханалии долго не продержаться, и они готовили себе приданое для предстоящей жизни без начальства. Сергей много раз порывался вернуться к схрону, но поначалу не было возможности, потом необходимости, сейчас же не стало выбора: либо их, либо они.
Путь предстоял неблизкий. Туда и обратно – восемьсот километров с гаком. Снегоход с прицепом в хозяйстве имелся, была лишь одна загвоздка – топливо. К поискам он подключил весь карьер. Обшарили развалины гаражей, раскапывали погреба под сгоревшими домами, добрались до одной из уцелевших цистерн на бензозаправке. Полезных находок было множество, даже старенькую двустволку нашли, но вот бензина удалось собрать всего три канистры. Шестьдесят литров горючки – это в один конец, и то при самом экономном режиме, а обратно придётся тащить на себе тяжелющий груз, с которым ни от одной погони не оторваться. Решили разбить дорогу на два отрезка: полпути туда на снегоходе, потом до полигона пешком, потом снова до снегохода – и на нём домой.
Нужен был напарник. Вызывались все, но Сергей остановил выбор на старшем из своих первых Пятниц, Артёме. Матёрые мужики возмущались, но доводы были железными: он быстрее всех бегает на лыжах, знает местность лучше других и почти вдвое легче взрослого – а значит, горючего хватит дольше.
Вышли в ночь. Загрузились по минимуму: лыжи, ружьё, припасы, спальники, два топора и лопата. В снегоход впряглись вшестером, и только когда оттащили его на несколько километров от Кирпзавода, Сергей попрощался и завёл двигатель.
Первые двести километров проехали быстро, и уже до полудня они замаскировали снегоход в лесу. Дальше алюминиевый короб саней тянули по очереди. Рассчитывали проходить в день по пятьдесят километров, но сани сильно задерживали. Приходилось протаскивать их через кусты и валежник, заталкивать на склоны оврагов, подмытые берега речек и ручьёв. Сергей постоянно отставал от шустрого Артёма и с тоской представлял их обратную дорогу с двумя центнерами груза.
На исходе пятого дня они без приключений добрались до заросших подлеском директрис полигона. Сергей едва узнал место по единственной сохранившейся командной вышке. От длинных кирпичных боксов остались одни стены, а деревянные казармы и хозпостройки, видимо, целиком ушли на дрова.
Чтобы оказаться у схрона, предстояло выйти из леса на открытую местность. Погода была безветренной, ни одного дымка по всей округе не поднималось, а сидеть зимой без обогрева разве какой-нибудь йети согласится. Но Сергей всё же перестраховался и оставил Артёма с ружьём на опушке, а сам пошёл к развалинам.
В заснеженной куче кирпича он с трудом узнал место, где раньше была караулка – всё здание, как назло, рухнуло прямо на их заначку. Сергей широким кругом обошёл предстоящее место раскопок и, не обнаружив ни собачьих, ни человеческих следов, позвал Артёма.
Они трудились весь вечер и следующий день. Прежде чем вырубить из мёрзлой земли оружие, им пришлось раскидать приличную гору обломков. Среди кирпича и перекрытий попадалось много стекла и человеческих останков – больше всего было рёбер и тазовых костей разных размеров, тщательно порубленных на одинаковые куски. На вопросительный взгляд Артёма Сергей не ответил, но внутренне содрогнулся: чтобы стать цивилизованным, человеку понадобились тысячи лет, а чтобы вернуться в первобытное состояние, хватило каких-то десяти.
Кроме неприятных находок, под обломками оказалась одна довольно неожиданная. Сергей чуть было не отбросил тряпку в сторону, но цифры и часть рисунка заставили стучать сердце чаще. «Ни родины, ни флага», – снова закрутилось в голове. Он держал в руках знамя своего, давно расформированного полка, под которым когда-то принимал воинскую присягу. Сергей бережно развернул слежавшуюся ткань. Так и есть – его, двести двадцать восьмой, Севастопольский, Казачий, ордена Александра Невского. Как боевое знамя оказалось в этом «мясном цехе», Сергей не мог даже предположить. Он аккуратно свернул реликвию и положил в рюкзак.
По дороге обратно Сергей много раз одёргивал себя, что радоваться пока рано. Но при взгляде на то, как на каждом привале Артём с восторгом протирает свой новенький СКС, улыбка растягивала губы и не сходила с них, даже когда наставала его очередь тащить тяжёлые сани с оружием.
Через неделю они подошли к месту, где спрятали снегоход, и на этом все радости кончились. Транспорта на месте не оказалось. Кто-то наткнулся на их лыжню, пошёл по ней и получил прекрасный подарок. Новый след снегохода уходил на запад, к Оби, и перед напарниками встала дилемма: идти на север, домой, или на запад, по следу. Пойдя по следу и потеряв один день, они могут сэкономить целую неделю пути, если снегоход удастся вернуть. Автоматическое оружие у них теперь есть, а очередь в воздух всегда убедительнее любых слов. В задаче было лишь два неизвестных: сколько людей у похитителей и как они вооружены. Но Артём предложил простое решение - разделиться. Он пойдёт налегке в разведку, а Сергей продолжит тянуть оружие домой. Если у реки большое поселение с охраной, Артём быстро догонит гружёные сани, и они продолжат путь без снегохода. Если же людей мало, они с Сергеем на время оставят поклажу и отобьют снегоход, а дальше уже на транспорте. План был неплох и разумен, и Сергей согласился.
К вечеру второго дня Сергей весь издёргался. Он уже давно дошёл до речки, у которой Артем обещал его догнать, но парня всё не было. Сергей решил заночевать здесь, под берегом, и если до утра парнишка не объявится, спрятать оружие и отправляться на поиски.
Только он собрался развести костёр, как услышал звук работающего двигателя. Сергей схватил автомат и полез из своего укрытия наверх, теша себя надеждой, что это непослушный Артём решил в одиночку вернуть транспорт, и у засранца всё получилось. Надежда растаяла с той же скоростью, с какой к нему приближались неприятности: четверо – двое с оружием на снегоходе, двое в самодельных санях следом. Тут же появилась вторая надежда: разглядеть среди них Артёма. На снегоходе его не было, а сидящих в санях скрывала снежная пыль от гусеницы. Пока чужаки были в куче, он мог скосить их одной очередью, но эта вторая надежда не позволяла даже навести автомат в сторону людей. Нужно было их остановить. Сергей выстрелил в воздух. Снегоход резко затормозил, и люди посыпались в снег.
– Не дури! Мы поговорить ехали! – крикнул один из них.
– Парнишка мой где? – громко спросил Сергей.
– У нас он, уху сидит ест.
Сергей слишком хорошо знал Артёма, чтобы поверить в эти слова. У них наверняка, а что добровольно остался, пока они на его снегоходе «на поговорить» катаются – это вряд ли.
– Пока не увижу Артёма, никаких разговоров не будет. Двинетесь дальше – завалю!
– Валилка не отросла! – крикнул уже другой голос и после дружного смеха защёлкали затворы.
Сергей огляделся. Позиция у него не ахти - обойти в два счёта. Тем более, скоро стемнеет. Нужно было уходить и спасать оружие. Если сани они из лыж смастерили, то у двоих из приехавших лыж нет точно.
Он дал очередь по снегоходу, и тот сразу задымил. Послышались выстрелы в ответ, но скорее для острастки. Сергей прошёлся короткими очередями по саням в надежде повредить хотя бы одну пару лыж и уравнять шансы в предстоящей гонке. Потом опустошил магазин, стреляя одиночными наугад, чтобы не рыпались, перезарядил автомат и съехал вниз к саням. Выбросил из них всё лишнее, закинул лямку на плечо, надел лыжи и рванул на тот берег.
Под лыжами почти сразу захлюпало. Сергей с удивлением глянул на казавшийся таким надёжным лёд и начал валиться набок. Сани с оружием уходили в промоину. Судорожно пытаясь сбросить с себя впряжную лямку, он всё-таки ухнул в ледяную кашу с головой. Уже под водой ему наконец-то удалось избавиться от своего смертельного груза – и не успевшая полностью промокнуть одежда тут же вытолкнула его наверх. Сдёрнув с ноги торчащую перед носом лыжину, Сергей положил её перед собой и навалился грудью. Лёд проломился. На третий раз ему удалось вытащить тело на твердую поверхность, и тогда он вспомнил о тех четверых на берегу. Из оружия у него оставался только перочинный нож в кармане бушлата. Этим не повоюешь, но и сдаваться он не собирался. Сергей отполз от полыньи на несколько метров, снова встал на лыжи и пошёл.
Он гнал себя изо всех сил, со свистом выдыхая воздух. Одежда быстро заледенела, двигаться становилось всё труднее. Рук и ног он уже не чувствовал. Сергей поднял пальцы перед лицом и пошевелил ими, не ощущая даже боли. Продрал руку в смерзшийся карман проверить, на месте ли нож, и услышал, как внутри стукнулись друг об друга латунные гильзы. Патроны! Сергей вспомнил, что ещё на полигоне он забросил в карман два патрона от охотничьего ружья, когда разряжал его, меняя на выкопанный автомат.
Вдруг прямо перед ним из-под куста взметнулся столб снега, и большое темное тело устремилось в гущу леса. Коза! Инстинктивно двинувшись следом, Сергей остановил себя. До сих пор ему так и не удалось загнать косулю на лыжах, но если получится загнать сейчас, то у него будет шанс выжить хотя бы этой ночью. Два патрона – это как минимум два костра; только не с этими окоченевшими пальцами. И он пошёл за косулей.
Наст был прочным. Февральское солнце уже неделю поджаривало снежную корочку, но Сергей всё равно проваливался рядом с кустами и деревьями. Он вспомнил, что говорили пацанята после их первой удачной охоты: главное, не пускать козу в лес. В поле наст крепче, и можно идти быстрее.
Сколько прошло времени с начала погони, Сергей уже не понимал. Месяц повис над деревьями, и свежие козьи следы теперь не приходилось выискивать впотьмах. Наконец, косуля вышла на открытое место. Сергею показалось, что он даже увидел её силуэт в лунном свете. Но идти с каждым шагом становилось всё тяжелее. Лёгкие не слушались, не желая набирать воздух.
Ещё по армии он знал, что если отвлечься и не зацикливаться на дыхании, бежать намного легче. На ум почему-то лезли одни бабы. Тогда он попробовал вспомнить в подробностях всех своих женщин - и оказалось, забыл, как звали большую половину из них. А может, и не знал вовсе. Но за последнюю было стыдно не поэтому. Это была сестра Артёма, пережившая все ужасы налётов банд на деревню. Нет, он даже намёков ей никаких не делал. Ольга пришла к нему ночью сама, юркнула под одеяло и крепко-крепко прижалась. А он не смог сдержаться. С тех пор она застенчиво улыбается при встрече, не желая замечать его отведённого взгляда.
Сергей понял, что начинает останавливаться. Он упорно заставлял ногу с лыжей двигаться вперёд, но та, сделав короткий шажок, замирала на месте. Неужели вот так вот? Глупее не придумаешь. Ни Родины, ни флага, ни могилы. Он вспомнил упавшие кресты на кладбище, широко раскинул руки и полетел навзничь. Наст под ним хрустнул. Неподалёку в снегу забилось что–то крупное, и послышался сдавленный хрип косули. «И я могу, дед», – улыбнулся Сергей звездам и полез за ножом.
Солнце резануло по глазам. Топор выскользнул из руки и юркнул в сугроб. Сергей вытащил вспотевшую ладонь из варежки, зачерпнул снега и вытер лицо, слизнув с губ солоноватые снежинки. Пока мозг ворошил прошлое, руки намолотили слишком много толстых сучьев, и верёвок для всех дров не хватало - придётся делать две ходки.
Приступ слабости опять застал его врасплох. Такое случалось после того, как он еле живым вернулся из неудавшегося похода за оружием и слёг с воспалением. Месяц Сергей почти не приходил в сознание. С ним возилась докторица, что когда-то приехала с семьёй на том самом снегоходе. Она делала ему драгоценные уколы из своих запасов, обкладывала снегом от жара, насильно вливала бульон и бормотала, бормотала – о невиданном смертельном вирусе, выживших изуродованных младенцах и лекарствах из костного мозга, которые никого не спасли. После её дежурств Сергею в бреду являлся Артём с молчаливым вопросом в глазах, разделанные рёбра и постукивала костяными кастаньетами испанка с косульей головой.
Сергей вытащил из снега топор и заткнул его за пояс, сразу вспомнив о казаках и шашках. С этим нужно было что-то делать, пока они не повадились и не разогнали всю дичь по округе. Стрелять в людей из-за коз он не собирался, а стрелять в коней, как обещал атаману, по сути - объявить им войну. Значит, нужно договариваться. "Один пойду" - сказал Сергей вслух, потуже стягивая вязанку и оглянулся, не слушает ли кто, как он с дровами разговаривает.
За ужином он отверг все воинственные и глупые предложения своих товарищей, и сказал, что сам договорится с казаками насчёт правил охоты. Народ немного пошумел, но глядя на непроницаемое лицо Сергея, все быстро успокоились. На самом деле никому не хотелось вновь браться за оружие, а пошуметь - это завсегда пожалуйста. Сергей поблагодарил женщин за ужин и подошёл к Лизе.
- Я думала, что вы забыли - сказала девочка, когда он присел рядом.
- Я же обещал, что после ужина - с улыбкой ответил Сергей и протянул ей горсть успевшей подтаять в кармане дички с обрыва.
Лиза деловито выгребла ранетки, и на его ладони остались лишь похожие на кровь потёки. Сергей быстро спрятал руку и сел перед девочкой на корточки.
- Ты спросила: "откуда я?" Я весь день думал как тебе лучше ответить. - Сергей вздохнул - Родился я в деревне неподалёку, но её больше нет. Служил в армии, которой больше нет. Жил в городах, которых нет, воевал в странах, которых больше нет, любил людей, которых давно нет. Так что всё моё "оттуда" теперь здесь. Отсюда я, Лиз, с этого карьера. И ты отсюда, и твоя мама теперь отсюда. Все мы теперь тут "козлятники", как нас называют соседи. И нам нравится, что они нас так называют, потому что не каждому дано победить это красивое и сильное животное в честной схватке…
- А что такое армия? - прервала Лиза его пафосную речь.
- Пф, - замялся Сергей от очередного неожиданного вопроса.
- Армия - это те, кто сначала всё просрал, а потом пошёл грабить тех кто выжил. - Буркнула моющая неподалёку посуду лизина мама.
- Ну вот и поговорили. - Прокряхтел Сергей, вставая. - Про армию мама больше знает, у неё спрашивай.
Сергей вышел проветриться. Он так и не научился пропускать мимо ушей упрёки в адрес военных. За десять лет с начала эпидемии он их выслушал достаточно, и каждый раз негодовал: почему во всём обвиняют тех, кто всего лишь выполнял чьи-то приказы. Да, некоторые упрёки были недалеки от истины. Он своими глазами видел, как его боевые товарищи становились насильниками и мародёрами, сознавая свою безнаказанность. Как фраза: "честь имею" стала вызывать похабный смешок среди командиров. Так что мама девочки была не права лишь в одном - не армия всё просрала, а сами люди. Если бы у них хватило мужества и сил остаться людьми перед лицом опасности, то всё было бы иначе.
Сергей взглянул на затянутое тучами небо - будет метель. Следы от волокуш скроет, но он и так знает куда идти. Поселение на берегу озера лишь одно, поэтому и остановиться этим казакам кроме рыбзавода негде. Нужно было хорошенько выспаться. До озера шестьдесят километров, а снег слишком рыхлый чтобы дойти за день даже налегке.
Рано утром его провожали все козлятники до единого. Даже охотники задержались на полчаса позже обычного, но Сергей ни разу не оглянулся. Не потому что примета плохая - в них он никогда не верил, и говорил: "сам дурак". Просто обернуться, значит попытаться запомнить, а он и так помнил каждого.
Пурга не смогла скрыть глубокий след волокуш с мясом. Но Сергей двинул напрямки через лес, который всадники до этого обогнули. К полудню второго дня он уже видел длинное одноэтажное здание рыбзавода с двумя водонапорными башнями. Короткой серой чёрточкой оно отделяло снежную равнину берега, от уходящей за горизонт белой равнины огромного озера.
Два всадника выехали навстречу, когда он прошёл половину пути по затяжной пустынной котловине. Снег тут был не глубоким, и кони двигались быстро. Из казачьего у седоков была только шашка, и та на двоих. Встречные объехали его широким кругом. Один остановился позади, держа Сергея на прицеле обреза, а второй, положив руку на эфес, приблизился и грозно спросил:
- Кто таков?
Вид и говор казака показались Сергею смешными, и он решил покуражится. Сорвал с головы шапку, прижал её к груди и поклонился.
- Мне к пану-атаману по важному делу, служивые.
- По какому делу? - не оценил его спектакля всадник с шашкой.
- Дело серьёзное, долго рассказывать. Неужто на морозе держать будете, я к вам два дня топал.
К разговору подключился казак с обрезом.
- В той стороне только козлятники живут. Ты от них что ли?
- Да, из козлятников мы, - покорно закивал Сергей. - С ветерком прокатите?
- Ствол сдай, и покатаемся, - усмехнулся казак с шашкой.
- Только с возвратом - у нас учёт, - и Сергей протянул ему свой карабин прикладом вперёд.
У входа на рыбзавод стояла охрана. Эти двое уже больше походили на казаков: меховые папахи, усы, погоны. У каждого новенькая «Сайга» и шашка на перевязи.
- Серьёзно тут всё у вас, - съязвил Сергей, когда его подвели к дверям.
За ними послышался усиленный эхом пронзительный женский визг. Один из караульных с вожделением улыбнулся и пригладил пальцами усы.
- Это от козлятников, к атаману, - кивнул провожатый караульному на Сергея и протянул его карабин.
Караульный закинул оружие на свободное плечо, приказал: «Двигай за мной», и пнул двери ногой.
Сергей уже был на рыбзаводе прошлым летом. Озёрные приглашали его с товарищами отметить их договор, а заодно и День Рыбака. Староста рыбзавода тогда упорно подкладывал под Сергея свою малолетнюю дочь, пока он не рявкнул на обоих так, что те столкнулись лбами в двери.
Караульный вёл его по заваленному дровами и пропахшему рыбой цеху к помещениям, где раньше была администрация, а теперь жили люди. В бывших кабинетах царила совсем не рабочая атмосфера. По звукам было слышно, что казачки разгулялись тут на полную. У последней по коридору двери его провожатый остановился, снял папаху и, чуть склонив голову, постучал.
- Что? - послышался недовольный голос.
- Тут к вам человек от козлятников. Ему подождать, или примете? - залебезил караульный.
После небольшой заминки и грохота за дверью Сергею разрешили войти. Стены комнаты были густо размалёваны всевозможными похабными картинками и надписями. Напротив входа сидела растрёпанная дочка старосты. Девица подросла, округлилась и выглядела скорее скучающей, чем несчастной. Увидев Сергея, она густо покраснела и отвела глаза. Справа от неё, за длинным столом, расположились трое ряженых под казаков молодчиков, двое из которых продолжали лапать зажатую между ними худощавую женщину неопределённого возраста. Третий буравил его взглядом и барабанил пальцами по столу в нескольких сантиметрах от снятого с предохранителя Макарова. Слева, за отдельным столом, восседал, видимо, сам атаман. Сергей еле удержался чтобы не улыбнуться. Если бы эта встреча произошла в другой обстановке, он бы обязательно спросил у этого красномордого толстячка: "Вы что, дом культуры ограбили?" Но начинать переговоры с бандитами с шутки в адрес главаря было не очень умно. В том, что это обыкновенные, выдающие себя за казаков бандиты, Сергей уже не сомневался. Мужчина гостеприимно улыбнулся и жестом указал на стул напротив себя. Сергей, снимая бушлат, краем глаза продолжал рассматривать это таврическое чудо. Расшитый золотом жупан и кушак подходили скорее к одной из сцен в гоголевских постановках, чем для обличённого властью или воинским званием человека. Настоящей была лишь массивная кобура со Стечкиным на перекинутой через всё это великолепие перевязи. Атаман тем временем подал голос, оказавшийся довольно чётким и властным.
- Белый, выйди глянь что там и скажи, чтобы мяска нам, ушицы и чего покрепче, и баб отсюда забери, - обратился он сначала к барабанщику, а потом снова улыбнулся Сергею. - Присаживайся, сейчас горяченького с дороги, и за знакомство. Как тебя величать?
- Сергеем, - усаживаясь поудобнее, представился Сергей.
- А меня Анатолий Васильевич, - кивнул атаман и протянул через стол руку.
Сергей думал, что услышит что-нибудь подстать антуражу, но уж точно не "Анатолий Васильевич".
Барабанщик буркнул что-то себе под нос, сгрёб со стола ПМ и вытолкал женщин за дверь.
- Пусть там долго не возятся, - крикнул ему в спину атаман.
- Спасибо, я уже позавтракал, - предложил перейти к делу Сергей.
- Так значит ты главный у этих твоих козлятников? – усмехнулся атаман.
- Пока я, - ответил Сергей.
- Демократия значит, - развеселился атаман. - Похвально. Я как раз после к вам собирался. А тут на ловца и зверь бежит.
- О зверях и пришёл поговорить, - серьёзно сказал Сергей.
- Да, я слышал, что стрелять ты по моим казакам обещался за своих косуль, - важно откинулся на стуле атаман. - Но мы люди разумные и сможем без всякой стрельбы договориться и поручить охоту тем, кто в этом деле смыслит больше нашего.
- То есть мы будем охотиться, а вы есть? - хмыкнул Сергей.
- Каждый должен заниматься своим делом, Серёжа - растягивая слова, ответил атаман. - Мы же с тобой понимаем, что есть охотники, есть крестьяне, есть солдаты и всегда есть тот, кто всем этим руководит.
Сергей, обводя взглядом разрисованные похабщиной стены бывшего директорского кабинета, буркнул:
- Наруководили уже.
Анатолий Васильевич проводил его взгляд и ответил:
- У нашей цивилизации всегда были взлёты и падения. Но учёные говорили, что здесь в Сибири первый человек разумный появился. И у нас с тобой есть шанс именно отсюда начать всё заново.
- Что начать заново? - возмутился Сергей. - Вы даже сейчас начать жить по-людски не можете. Я хоть и не учёный, но нюхом чую: здесь последний человек разумный и умрёт.
- Зачем же умирать, - ухмыльнулся атаман. – Я вижу, ты человек военный, а я политик. Мы всегда друг друга выручать должны. Ты хоть знаешь с кем разговариваешь?
- Пан-атаман Грициан Таврический? - не смог удержаться Сергей.
- Не нарывайся, козлятник! - прошипел Анатолий Васильевич. - Я ж с тобой по-хорошему, а ты тут выкобениваешься.
- А по-плохому: морду набьёте, или расстреляете? - посуровел Сергей.
- И то, и то можем, - наливаясь словно рак, процедил атаман - Но я не сторонник крайностей, тем более, порознь нам в этой войне не выжить.
- А с кем мы снова воюем? - съязвил Сергей. - А то может мы и без начальства порешаем?
Атаман решил пропустить его сарказм мимо ушей и снова перешёл на дружелюбный тон.
- Да, я слышал, что вы со стригунами разобрались - серьёзное дело провернули, потому и говорю с тобой на равных. Сам на них идти собирался, но ты опередил.
"Я тогда опоздал, - вспомнил Сергей. - Сильно опоздал".
Тогда он оказался прав насчёт запросов банды. Уже через три дня после их с Артёмом отъезда, стригуны вернулись и подняли ставку до семи косуль, потом до десяти в месяц. Женщин забирали сколько хотели и возвращали избитыми и измученными. Поправившись, Сергей рассказал своим о поездке, и что оружие теперь намного ближе - нужно только дождаться тепла и достать его. Лёд тронулся через две недели, а ещё через две они чистили от ржавчины свой новый арсенал. Почти все патроны были в цинках, поэтому долгое пребывание в воде им никак не повредило. Со дна речки достали и рюкзак Сергея, в котором хранилось полковое знамя. Сергей привёл полотнище в порядок, выстрогал для него длинное древко и поставил флаг у своей кровати.
В ночной атаке на окопавшихся в бывшем санатории бандитов, Сергей потерял трёх человек, но со стригунами было покончено. Разобравшись с бандой, он установил своё знамя на крыше кирпзавода и убирал его только в дождь или сильный ветер.
Лето и осень прошли относительно спокойно. В карьере родилось ещё двое ребятишек. А тут снова какие-то "атаман" и "казаки".
- Кстати, насчёт твоего флага хотел поговорить, - добавил атаман. - Тебе он без надобности, а мне знамя казачьего полка, как сам понимаешь, очень пригодится.
- Откуда вы про полк?.. - удивился Сергей.
- Я про тебя всё знаю, козлятник - усмехнулся Анатолий Васильевич и продолжил:
- К нам сюда из города скоро дикари повалят, поэтому нужна Армия под единым началом.
- Был я в городе, никого там нет, - отрешённо сказал Сергей - Переели ваши дикари друг дружку.
- Давно был? - насторожился атаман.
- Прошлой зимой. И ни одного следа и дыма в округе не видел.
- Ха, мало ли, что ты не видел, - фыркнул атаман - а мои разведчики видели. Так что мне ты и твои люди нужны, чтобы не пустить этих людоедов в нашу Сибирь.
- Нашу? Ты сам-то откуда? – вспомнил вопрос девочки Сергей.
- Какая разница откуда, - рубанул рукой воздух атаман. - Главное, что мы живы и можем отсюда всё сначала начать.
- Какое-то гниловатое оно снова получается, это начало - печально выдохнул Сергей.
Их перепалку прервали вернувшийся Белый и староста озёрных с дымящейся кастрюлей в руках.
- Наконец-то! - потер руками атаман.
Пока староста разливал уху по тарелкам, Барабанщик наполнял стаканы жутко пахнущим пойлом из пластиковой бутылки. Он всё так же сверлил взглядом Сергея и вдруг сказал:
- Ты сбоку на одного из ваших похож, но тот замёрз прошлой зимой.
По рукам Сергея пробежал холодок.
- Мы помочь ему хотели, - продолжил Белый, - а он не понял и убегать стал, бухнулся в полынью, но выбрался и в лес. Темно уже было, пока мы его нашли, он уже замёрз.
- А со вторым что было? - ледяным голосом спросил Сергей. - С парнишкой, Артёмом звали?
- Этот к нам прибился. Тут где-то, девок по комнатам тискает, - невозмутимо ответил Белый.
Сергей опешил. Но было непохоже, что Барабанщик врёт.
- Белый, кто тебя за язык тянул! - досадно вскинул руками атаман. - Он это с Малым тогда был, а вы мне напели, что замёрз. Поленились немного пешочком пробежаться.
- Да как же. Мы же видели, что он в полынью. Там на сто километров никого. - Опешил Белый.
- Как видишь, живучий оказался, - со злостью прошипел атаман, кивнув на Сергея. - Забирайте его по-тихому и на цепь. Мы ещё не договорили.
Барабанщик отскочил назад и потянулся в оттопыренный пистолетом карман. Пока он пытался выдрать оружие, Сергей вытащил из-за пазухи гранату и рванул чеку.
- Взрывается от удара, так что никаких трёх секунд не будет! - крикнул он и перемахнул стол, оказавшись за спиной у атамана. Тот судорожно пытался открыть кобуру со Стечкиным, но получив удар по руке, постарался принять невозмутимый вид, выдавив из себя подобие смеха:
- Нашёл кого гранатой пугать, у нас тоже такие имеются.
- Так достань и дёрни, позвеним яйцами на морозе, - процедил Сергей ему в ухо.
Двое сидящих за столом казачков подскочили с лавки, но увидев гранату, прижались к разрисованной стене, поглядывая на сваленные вместе с одеждой в углу автоматы. Белый, наконец-то, достал пистолет и навёл на Сергея. Тот присел, спрятавшись за спиной главаря, и выставил руку с гранатой вперёд, прямо под нос атаману.
- Не вздумай стрелять, криворукий! - визгнул Анатолий Васильевич на Белого.
Сергей одним движением открыл деревянную крышку атамановой кобуры, достал пистолет и, зарядив его тычком в ногу, направил на Барабанщика.
- Ствол на землю! Вы, двое - ткнул он на бандитов за столом - в сторону и руки на стену! Два раза повторять не буду!
Двое казачков попятились в противоположную от своего оружия сторону, а Белый переминался с ноги на ногу, глядя на атамана. Тот, выдохнув, как можно спокойнее сказал:
- Делайте, что говорит. Всё порешаем без пальбы.
Белый бросил пистолет на пол и отошёл на шаг.
Атаман, чуть повернув голову, процедил через плечо:
- Серёжа, ты же не умирать сюда пришёл, а договариваться.
- А я и не жил! - ответил ему Сергей, поднялся из-за стула и стволом указал барабанщику на двоих у стены:
- Туда же!
Тот, грубо оттолкнув застывшего с половником старосту, встал лицом к стене, рядом с остальными бандитами.
- Ты же понимаешь, Серёжа, - снова заговорил атаман, - что нам тут нужен один сильный правитель, иначе завтра к тебе очередная банда заявится. Будешь моей правой рукой - ты же за этим сюда пришёл, за властью.
- Знаешь, что самое смешное в этой истории? - усмехнулся Сергей - Мой прадед когда-то тоже объявлял себя верховным правителем Сибири, но не осилил. Только вот он был настоящим казачьим атаманом, а ты конь... ряженый.
- Твой прадед и ты - вы же солдаты! - Не унимался атаман. - А я был заместителем губернатора и понимаю, что и как нужно делать. Мои и твои люди - это же целая армия по нынешним меркам. У нас будет всё, что захотим. Переберёмся из этой глухомани обратно в город. Тут же и нефть, и газ! Всё будет наше, понимаешь!
- Теперь понимаю, - сухо ответил Сергей и попытался вывести из ступора старосту озёрных:
- Эй, тёзка, Сергей Петрович! Сколько их тут?
Староста повернулся, нашёл его взглядом и, опустив половник, ответил:
- Четырнадцать.
- Вместе с этими? - Сергей обвел взглядом комнату.
Староста кивнул.
- Значит, слушай внимательно, - затараторил Сергей. - Поднимаешь пистолет, потом берёшь вон те автоматы, - он ткнул стволом на лежащее оружие бандитов, - автоматы повесишь мне на плечо, пистолет оставишь у себя, только спрячь получше. Спокойно выйдешь, найдёшь среди них Артёма - парнишка такой худощавый. Пусть с оружием сюда идёт, скажешь, атаман зовёт. И больше никому ни слова. Если кто кроме Артёма зайдёт, я стреляю. Понял?
Староста снова кивнул, свободной рукой поднял с пола брошенный ПМ и брезгливо засунул его во внутренний карман куртки. Потом принёс Сергею автоматы и зашаркал к двери.
- Хорошо, что ты его с оружием позвал, - хохотнул в стену Белый, когда староста вышел - Малой стреляет будь здоров. И коз ваших тоже он нам прямо под шашки выгнал.
Сергей пропустил его сарказм мимо ушей, заткнул пистолет за пояс, взял со стола кружку, выплеснул содержимое и, сунув в неё гранату, положил за пазуху. Один автомат закинул за спину, второй снял с предохранителя, дослал патрон и отошёл на два шага в сторону, чтобы вся комната и дверь были у него на прицеле.
Атаман, нащупав слабое место, решил ещё раз попытаться взять ситуацию под контроль. Не поворачиваясь, он заговорил ровным голосом:
- Надеешься, что Артём вернётся к твоим козлятникам? Только он всё за сестрёнку с тобой хотел поквитаться. Не мог простить, что у тебя хватило совести после всего её снова оприходовать. Но я его остановил. Думал, что мы с тобой вместе работать будем, и Артём тогда при тебе будет, объяснили бы ему, что жизнь всё равно берёт своё.
Сергей понимал, чего добивается атаман, но ему хотелось взглянуть в глаза Артёму и услышать, что скажет он, а дальше...
Что дальше, он пока не знал. Мысли путались, время тянулось медленно. Наконец, в коридоре послышались шаги. Сергей присел и навёл оружие на дверь.
Сначала в комнату заглянул староста. После его шёпота и небольшой заминки, в проём нерешительно протиснулся Артём. В той же потрёпанной куртке, но со смешно отпущенными на казацкий манер редкими усиками. Он не заметил скрытого от него столом Сергея и уставился на атамана, теребя пальцами ремень карабина.
- Вали эту суку, Малой! - крикнул Белый.
- В углу, стреляй! - подхватил атаман и, перевернув стол, рванулся к Артёму; ухватил его за плечо и швырнул в сторону Сергея. Парня крутануло, карабин громыхнул о бетонный пол, и Артём, не удержавшись на ногах, упал на четвереньки, встретившись взглядом с Сергеем. Атаман юркнул за дверь, и за ней тут же послышались его удаляющиеся вопли: "Все ко мне!"
Троица у стены дёрнулась было на шум, но увидев смотрящий на них ствол автомата, бандиты снова упёрлись лицами в настенную роспись.
Артём, часто мигая, ошарашенно смотрел на Сергея. Потом оттолкнулся ладошками от пола и сел на колени.
- Дядь Серёж? - протянул он удивлённым баском. - Сказали, что вы в полынью провалились и замёрзли.
- Врали они тебе. Про всё врали, Артёмка, - улыбнулся Сергей и встал. - Давай выбираться отсюда, домой пойдём.
Артём подскочил и сделал два шага назад, оказавшись между Сергеем и стоящими у стены бандитами.
- Никуда я с вами не пойду, - пробубнил он.
- Ты чего? Там же твой брат, мама, бабушка, сестра, - удивился Сергей. - Или ты решил в налётчики податься?
- Они не налётчики, - отрезал Артём, - и про сестру не надо.
- Да что тебе тут напели?! - не выдержал Сергей. - Ты же сам всё видишь. Живёте тут за счёт озёрных, как паразиты.
- Мы не паразиты, - буркнул Артём, - мы им мясо привозим.
- С такой охотой скоро нечего привозить будет! - Распалялся Сергей. – Так это за мясо вы их женщин и девочек насилуете, спите в их постелях, гоняете их как хозяева?
- Это всё из-за вас, дядь Серёж! - Выпалил Артём.
- Что всё? - опешил Сергей.
- Если бы не вы, ничего бы этого не было! Это вы со своей войной выпустили вирус, и дикари вам мстить вернулись! - выдал ему Артём.
- Прямо судный день у тебя сегодня, козлятник - хохотнул у стены Белый. - Ничего, мы тебе всё вспомним.
Сергей с мольбой глянул на Артёма, потом показал на бандитов.
- Если ты с этими мразями, становись рядом!
- Они не мрази, дядь Серёж! - на глаза Артёма навернулись слёзы. - Они меня спасли. Я ногу тогда сломал, - он повысил голос. - Я кричал вам! Потом стрелять начал! Но вас не было. Потом они...
Из коридора послышался голос атамана:
- Хорош там мальца мучить! Ничем ты не лучше нас, козлятник! Ты же обычный наёмник, припёрся туда, где сытно и тепло и свои порядки навести хочешь!
Лучше расскажи ему, как вы лабораторию в Ираке разбомбили и вирус выпустили. И сколько ты там людей расстрелял и женщин снасильничал, что они даже сюда тебе мстить пришли. И чем от вируса лечился, тоже расскажи. Или ты не знал, из чего для вас лекарства делали?! Сколько невинных душ загубили?!
Сергей замер на мгновение. Потом стеклянным взглядом посмотрел на Артёма:
- Ты как хочешь, а я иду домой.
Артём испуганно отступил в сторону.
Сергей навёл автомат на стоящих у стены бандитов и злорадно усмехнулся.
- Судный день, говоришь?
Сделал паузу и обыденным голосом, как по писанному продолжил:
- Именем Новой Сибирской Республики. За попытку убийства, мародёрство и незаконный промысел. Приговорить к расстрелу и привести в исполнение немедленно. - И дал очередь.
Пыль от штукатурки на время скрыла свалившиеся друг на друга тела. Сергей подошёл к стене у входа и достал из-за пазухи кружку с гранатой. Улыбнулся, изобразив жестом, что чокается с Артёмом на расстоянии и выплеснул содержимое за дверь.
Стрельба закончилась, но Артём никак не решался выйти из комнаты. Если бы не подползающая к нему лужа крови, он бы так и сидел, рисуя на пыльном полу фигурки косуль. Но бурая жижа поглощала все его творения и подталкивала самого Артёма всё ближе и ближе к выходу. Когда отступать стало некуда, он встал, аккуратно переступил через лужу и вышел за дверь. На первый труп он наткнулся почти сразу и непонятно зачем загнул палец на правой руке. Двери кабинетов были распахнуты, и внутри никого не было. В посечённом осколками и пулями коридоре лежало ещё два трупа в казачьей форме, и он загнул ещё два пальца. За дверью в цех ещё один. Пока шёл по цеху, счёт перешёл уже на левую руку. Он видел, что жители рыбзавода прячутся от него за высокими поленницами, но как заворожённый шёл дальше по дорожке блестящих гильз на полу. Перед выходом на улицу у него остался лишь один свободный палец для атамана. Его Артём загнул, пойдя по кровавым следам за трансформаторную будку. "Десять" - сказал Артём вслух и остановился. Потом услышал чей-то плач и пошёл на звук. Ему навстречу из-за угла здания вышел староста. В его руке был пистолет, и он бубнил себе под нос: "Он бы нас всех убил, дочка, всех бы убил". За углом, у проржавевшей рыбацкой баржи, лицом в снег лежал Сергей. Его тормошила рыдающая дочка старосты, и бурая жижа, расплёскиваясь из нескольких отверстий в спине, превращала выгоревшую зелень военной формы в ржавчину.
Артём зачерпнул снег и вытер лицо, слизнув с губ солоноватые снежинки. Ручейки талой воды со лба затекали в глаза, но даже сквозь них он заметил яркое алое пятнышко на чистом, как новый лист снежном поле. Он плотно сжал веки и снова открыл глаза. "Ни родины, ни флага" - прошептал Артём и побрёл в нетронутую снежную колыбель, подальше от раскатистого «ура» козлятников.
Похожие статьи:
Видео → Создатель телевидения Зворыкин сначала бежал в Сибирь.
Видео → В Сибири стояли тысячи древних курганов полных золота и до ХVII века их никто не разорял.
Видео → Нашедших мега динозавра уволили и взяли подписку о неразглашении.
Видео → Совершенно секретно. Перед прочтением сжечь.
Видео → Впечатления от поездки в Новосибирск. Фотографии.
Тут же почти вся моя ретроспектива уже валяется.
