Мой коммутатор выдал сообщение о том, что пришла почта. В этом не было ничего странного, почта приходит ко мне почти каждый час, но сегодня был особенный день. Я действительно ждал этой молитвы, поэтому бросил лопату, быстро снял перчатки и вытер руки о штанины, хотя они совсем не испачкались.
Мое чутье меня не подвело. Первым оказалось письмо от Ани. Я взял в руки конверт и прижал к себе. Бумага была еще теплой и приятно пахла жасмином. Не в силах больше ждать, я разорвал конверт. Письмо оказалось очень коротким, что меня разочаровало, но потом я пробежал по нему глазами, и мне стало по-настоящему страшно. Нужно было что-то делать и срочно.
- Мне нужна помощь, - сказал я в пустоту, но почти сразу передо мной материализовался худой мужчина с бородкой. Старший над ангелами, он уже давно выполнил свое последнее задание и сложил крылья на полку.
- Снова ты? - он вздохнул и вытащил блокнот. - Уже третий раз за последнюю неделю, а ведь сегодня только среда.
- Вы должны это прочитать, - я сунул ему в руки письмо. - Она совсем одна и ей страшно. Родители погибли, тетка ее не любит. Аня не может найти друзей в институте и она совсем одна.
- В этом мире сотни людей одиноки и чаще всего это их осознанный выбор, - вздохнул Старший. - Времени на всех просто не хватает. Выбрось из головы эту чепуху. Какой цвет по шкале Михаила?
- Синий, - нехотя ответил я.
- Синий, - Старший вскинул руки. - У нас столько людей ждут своей очереди, рассчитывают на нашу помощь с красной шкалой, а ты хочешь потратить драгоценное время на какую-то девочку, когда ее цвет всего навсего синий?
Я не знал, что ответить. Нам ангелам приходится делить людей по шкале тревожности на цвета, иначе мы просто не успеем всем помочь. Красный - самые неотложные случаи, если желтый - значит, пора вмешаться, зеленый - все хорошо, оттенки серого - почти безнадежный случай, черный - уже не наш клиент, а вот синий - это хрупкий баланс между хорошо и плохо, нечто вроде равновесия.
- Я люблю ее, - слова дались не просто. - Понимаете?
Мужчина страдальчески закатил глаза. Это только на земле пишут сказки про ангелов, что влюбляются в своих подопечных, а на небе это самая что ни на есть обыкновенная вещь.
- Любовь, - усмехнулся он. - Ну, конечно, ты любишь. Но не ее, не ту, какой она сейчас является. Ты любишь человека, которым она только собирается стать. И это очень неточная наука. Одна мелочь может все разрушить. Любое неосторожное действие или слово.
- Но...
- Осторожнее, ты рискуешь потерять свои крылья, - Старший пригрозил пальцем. - Мне уже давно пора. В отличие от тебя у меня множество подопечных, которые уже как бы ни живы, но я еще могу их спасти.
Он расхохотался собственной шутки. Это ангельский бородатый юмор, поэтому я разве что кисло улыбнулся. На небе время идет с опережением ровно на одну неделю. Поэтому мы можем вмешиваться, даже если на небесах человек уже погиб, ведь на земле до сих пор идет прошлая неделя.
- Никому не дано видеть дальше, чем на неделю, - предостерег он меня. - Единый все видит.
- Помог, ничего не скажешь, - буркнул я, убедившись, что Старший окончательно исчез. Мне, как и любому ангелу положен один недостаток, но я редко пользуюсь своим правом на сарказм.
На столе лежала целая груда нераспечатанной почты, но мое сердце тянулось именно к этому письму. Я пообещал себе, что загляну к ней всего на несколько часов и тут же вернусь. Понимаете, есть вещи, которые даже ангелам тяжело игнорировать.
***
Земля встретила меня поздней весной. Не люблю это время года, как любой весенник. Но Аня очень долго ждала именно этот день. Я знаю, что она готовила подарок парню, которого любила и очень нервничала. Это оказалось сложным делом, ведь он уже сказал ей "нет".
- Я, конечно, все понимаю. Мы просто друзья. Это дружеская поездка. Мы любим звезды. Я просто хочу поехать в планетарий с человеком, которому это интересно, вот и все, - Аня как всегда не замечала, что говорит вслух.
Малиновое пальто с карманами, нашитыми на нем из клетчатой ткани, обыкновенные синие резиновые сапоги, дешевая коричневая шапочка с цветком и перчатки собственной вязки. Она такая хорошенькая, как кукла. Большие, большие глаза, такие добрые и светлые, такое ослепительно чистое сердце, как же он этого не видит.
Аня останавливается на остановке, и долгое время смотрит на отражение неба в луже. Вот за такие привычки ее и считали немного странной в школе, а еще за неразговорчивость и за то, что она всегда знала правильные ответы. А ведь она всего лишь хотела быть не хуже, чем другие.
- Ты лучше, ты гораздо лучше, - шепчу ей на ухо, но Аня, конечно, не слышит.
Девушка поправляет прядь каштановых волос и закусывает губу. Думает о чем-то, и в эти минуты она такая потешная. Как маленькая тряпичная куколка.
Перед ней останавливается красивая белая машина. Я вздыхаю и быстро устраиваюсь на заднем сидении. Тут много бумаг и портфель. Чисто, нигде не то, что мусора, даже пакета их Макдональдса нет. Не человек, а робот.
Аня осторожно открывает дверь в салон.
- Здравствуй, - раздается с переднего сидения.
От громкого голоса я вздрагиваю. Он точно не человек, а робот. Разве можно здороваться с девушкой так будто агитируешь ее голосовать за Ленина.
- Привет, Женя, - Аня садиться на переднее сидение и пристегивается. - Поехали. Еще билеты надо купить.
Парень кивает, он даже не смотрит в ее сторону. Непонятно зачем вообще согласился ехать в планетарий, чтобы разбить ее сердце еще раз. А она ничего, улыбается, только держится обеими руками за ремень безопасности, нервничает.
- Мне предложили работу в Москве, и я уезжаю. Я бы тебе написал, но раз мы все равно сегодня увиделись бы, - он включил левый подворотник.
- Когда?
- Примерно через неделю или две.
- И ты больше не вернешься? - слова прозвучали тихо, но вполне внятно.
Я видел, что Аня почти перестала дышать. На ее лице отразился испуг, потом смятение. А через секунду, как мне больно чувствовать это, ее душа буквально остекленела, закрылась от боли и мыслей. С трудом, но она заставила себя успокоиться.
- Глупая, туда уезжают не для того, чтобы потом вернуться.
- И это то, чего ты хочешь? - Аня отвернулась от Жени.
- Я очень за тебя рада.
"Это ты тут самый большой глупец, - думал я. - Она же тебя действительно любит. Вот он человек, который никогда не предаст и отставит. Те самые великие чувства, о которых снимают столько фильмов, но там они не настоящие, а здесь просто ослепляют".
Я вспомнил слова Старшего, что я не живу ее настоящую и мне очень захотелось посмотреть, как Аня выглядит сейчас, не через десять лет, ни через год, а прямо сейчас. Пришлось закрыть глаза и представить, что мое сердце еще бьется. Самовнушение помогало слабо, но постепенно почувствовал сокращение мышцы. Тело еще помнили, как это бывает. Не теряя времени даром, я открыл глаза и посмотрел на Аню.
Ее искрившиеся каштановые волосы были просто темно-русые, цвета мокрого дерева. Фигура слегка полноватая. Кожа неровная и местами красная. Глаза смотрели по-щенячьи наивно, но не так, что хочется дать кость, а так, что хочется пнуть дворняжку. Она сидела, напряженная, бояласт сказать что-то не так или сделать. И ничего больше не было видно из-за ее страха.
Я уже знал, что завтра Женя уедет, а Аня пойдет на работу и будет просто смотреть в пол и плакать. И ничего ее не обрадует, на день рождения племянницы она не сможет выдавить из себя ни одну улыбку.
Я вспомнил ее молитву через неделю.
"Сегодня день рождение моего любимого брата. Я ничего не чувствую".
Но если бы он только видел, только бы знал, какой она будет. Разве Женя сможет уехать от такой девушки. Я перебрался вперед и заглянул ему прямо в глаза. В них плескалось разочарование и боль. Я знал, что совсем недавно он потерял очень близкого для себя человека.
- А ведь она может заполнить эту пустоту, - сказал я, но его душа не ответила. - Позволь мне показать ему, как она прекрасна, может быть.
Но душа Жени молчала. Они продолжали ехать, поворот за поворотом. Потом вышли и медленно двинулись к планетарию. Уже начали кусать комары, но воздух был свежим и приятным. Аня держала руки за спиной и украдкой бросала взгляды на парня.
- Прошу дай мне показать тебе, - я не сдавался, но все было зря. - Ну, хорошо. Тогда пусть Аня видит, какой ты на самом деле.
Я впервые в своей жизни так сильно разозлился. Хотелось рвать и метать. Заглянув девушке в глаза, я спросил у ее души разрешения и тут же оказался внутри. Сначала передо мной возник Женя в своих кроссовках и джинсах. Долговязый и нескладный. Очкарик и блондинка.
Потом я потер руки друг о друга и настроился на нужную волну. Но ничего не изменилось. Парень передо мной остался совершенно таким же, как и был. Я снова потер ладошки, но опять никаких изменений. У него есть будущее? - спросил я себя.
- Я кажется, ясно тебе сказать: не вмешивайся, - со мной рядом возник Старший.
- Не уж то он умрет?
- У твой Ани впереди еще долгие путь. Если вмешаешься сейчас, то все испортишь. Ей нужно через это пройти, чтобы стать сильнее. Сейчас ты должен ее просто отпустить.
- А вдруг она не полетит?
- Ты же видишь ее. Только и ты и видишь, какой она станет через годы. Разве это того не стоит?
- А как же любовь? Как же Женя?
- Настоящая любовь всегда найдет дорогу. Отпусти ее.
Я посмотрел на Аню. Сейчас она не была красивой, но я верил, знал, что пройдет время и все изменится. На краткий миг я снова увидел удивительного человека, которым она когда-нибудь станет. Вот в этого человека я и влюбился.
- Аня? - я позвал ее, и девушка подняла голову.
- Что?
Женя позвал ее с собой на крышу, где стоял телескоп. Аня увидела, что ступеньки у лестницы очень крутые и схватилась за его куртку. Какие-то двадцать шагов и они оказались наверху. Перед ними предстал телескоп темно-зеленого цвета, такой огромный, что дух захватывало. Отстояв небольшую очередь, она забралась на еще одну лесенку и заглянула внутрь. Юпитер. Когда Аня спускалась вниз, Женя неожиданно подал ей руку, на миг их пальцы соприкоснулись.
Это прикосновение передалось и мне.
Я был с ней, когда она начала работать. Был рядом, когда Аня плакала, когда ее сердце не выдержало, и она полюбила робота. Был на свадьбе и даже произносил тост. Помогал, но не часто.
Видел, как она меняется. В глазах других людей отражались отблески ее огня. Она становилась ярче и ярче год от года, чаще смеялась. Но в глубине ее глаз иногда проскальзывала грусть, Аня не забыла. Она так и не смогла его отпустить. А он так и не узнал, какая она красивая.
Или знал?
Я любил ее по-настоящему, но никогда себе в этом не признавался. Хотя сам по себе я обычный ангел в джинсах и кроссовках. Очкарик и блондинка. Нескладный и долговязый.
На краткий миг я увидел удивительного человека, которым она когда-нибудь станет. Вот в этого человека я и влюбился. Это случилось ровно за неделю до аварии, где я навсегда потерял себя.
Похожие статьи:
Рассказы → Беглец
Рассказы → Бродяги космодрома
Рассказы → Рок
Рассказы → Брокер жизни
Рассказы → Елки-палки
