Магазинчик оккультных принадлежностей находился в самом конце Риджент стрит и производил мрачноватое впечатление. Тесная, плохо освещенная комната была заставлена шкафами, где вперемешку валялись потрепанные толстенные инкунабулы и новенькие тома с ярко раскрашенными обложками, в пыльных витринах разложены амулеты, наборы черных свечей, посеревших от времени, раньше времени забронзовевшие кукиши от сглаза и какие-то пакетики с неаппетитными порошками.
Метью и Дженни побродили по магазину в поисках колод Таро, но нашли только обычные игральные карты и мешочки со скандинавскими рунами.
- Простите, - девушка подошла к хозяйке магазина, еще не старой женщине, но, казалось, до времени ссохшейся и запылившейся, как и товары, и вся лавочка, - а Таро у вас есть?
- Таро, деточка, сейчас не в моде. Это сложный инструмент, для привычных к быстрым ответам гугл-студентов не подходящий. То ли дело руны – раз, два, - и готово.
- Я не очень разбираюсь в скандинавской мифологии, - вступил Метью, - но мне казалось, для гадания на рунах тоже нужны внимательность и сосредоточенность.
Хозяйка магазинчика посмотрела на парня с интересом.
- Так вам карты нужны для занятий? Я было подумала: решили побаловаться, поиграть в предсказателей на вечеринке.
- Не совсем, - отозвалась Джен. – Мы ищем конкретную колоду, с вполне определенным рисунком.
- Коллекционеры?
- Начинающие, - кивнул Стивенсон, выкладывая на прилавок карты. – Вот.
Хозяйка нацепила на нос очки в роговой оправе и принялась рассматривать куски картона, вертя их в руках и так, и эдак, подсовывала под стоящую на витрине лампу, изучала рисунки с обеих сторон, чуть ли не уткнувшись носом в изображения.
«Сейчас на зуб попробует!» - подумала Дженни, не понимая, что так заинтересовала даму в ничем не примечательных картинках.
- Откуда у вас эти карты? – хозяйка оккультного магазинчика наконец – с явной неохотой – вернула картонки Метью.
- Это подарок.
- И где остальные, вы не знаете?
- Нет. А в чем, собственно, дело?
- Дело в том, друзья мои, - дама сняла очки и потерла покрасневшую переносицу, - что это карты из очень редкой колоды. Она была отпечатана в типографии Алистера Кроули больше ста лет назад, по его эскизам.
- Так это, наверное, репринт, - предположил Стивенсон.
- В том-то и дело: самый что ни на есть оригинальный оригинал. Вот, смотрите: рисунки отпечатаны не на картоне, а на чем-то типа проклеенного в несколько слоев крафта. Сейчас такую почти оберточную бумагу для карт не используют. Кроме того, изображение уходит «в край», а в наши дни принято оставлять белые поля. Не спрашивайте, не знаю – почему. На мой взгляд, это просто некрасиво, но у типографий свои причуды и правила. Ну и, наконец, если вы присмотритесь внимательно, то обязательно заметите, что уже после выхода из печати рисунки подкрашивались вручную. Возможно, у Кроули не было технических возможностей, чтобы добиться нужной яркости оттенков. Кстати, лакировка тоже сделана не машинным способом: при ярком освещении видны полоски кисти и неровности. Хотите, я дам вам каталог? Поизучаете на досуге, поймете, что я права.
- Конечно, спасибо огромное.
- Не за что. Только вернуть не забудьте.
Раскланявшись с любезной дамой, заинтригованной не меньше студентов, и явно огорченной тем, что пришлось расстаться с таким раритетом, Джен и Метью вышли на улицу.
- Мда, - протянула девушка. – Ничего не узнали, зато вопросов прибавилось.
- Почему же не узнали, Джен. Наоборот. Смотри, если это такая ценная и редкая колода, значит, можно попробовать проследить по отчетам аукционов: кто и где в последнее время ее покупал. Вдруг попадется знакомое имя.
- Или не попадется. Не забывай, многие коллекционеры предпочитают сохранять анонимность. Да и не факт, что карты были куплены недавно. Может, они хранились у владельца много лет.
- И он посылал их не только нам, но и кому-то еще.
- Точно. Но пошарить по сети в любом случае стоит.
Парочка двинулась по Риджент стрит в сторону в сторону Кинг Парад. Через час в актовом зале Королевского колледжа должен был начаться концерт в честь спонсоров, благотворителей и почетных ректоров Кембриджа. Одной из солисток университетского хора была Флоренс, так что опаздывать друзья не хотели. Да и возможность посмотреть на живого принца Чарльза тоже упускать не собирались.
Возле церкви Святой Марии Метью и Джен столкнулись с Меридью Бакли, тоже спешившим на выступление.
- Метью, кого я вижу! Вот так встреча! Рад, что лекаришки тебя наконец-то выпустили. Выглядишь отлично, как и не болел! Наоборот, поздоровел, похорошел изрядно, – жизнерадостный тон и голливудская улыбка не могли скрыть нервозности и испуга «золотого» красавчика.
Быстро поняв неуместность и наигранность своего поведения, Меридью на пару секунд запнулся, а потом, покраснев до корней волос, продолжал:
- Мет… вот дерьмо! Я знаю, что виноват, что теперь уже ничего не изменить. Но поверь, у меня и в мыслях не было… Я не думал, что всё зайдет так далеко. Это была просто шутка. Дурацкая, идиотская… На твоем месте я бы меня придушил. И правильно сделал. Пожалуйста, прости меня. Черт, мне очень, очень жаль, что так случилось… Я никогда не перестану винить себя.
- Не надо, Меридью, - мягко сказал Стивенсон. – Ты прав: уже ничего не изменишь. Но нельзя жить с вечным чувством вины. И я… я уже простил тебя. Вот.
Метью протянул «сопернику» руку. Несколько секунд Бакли смотрел на Стивенсона ничего не выражающим взглядом, потом замотал головой, махнул рукой и, резко развернувшись, бросился бежать по улице.
Друзья переглянулись и двинулись вверх по узкой улочке. Всю дорогу до Королевского колледжа оба молчали: слишком тяжело было обсуждать только что разыгравшуюся сцену, а болтать «ни о чем» как-то не возникало желания.
Во дворе было безлюдно: похоже, Джен и Мет все-таки опоздали на концерт.
Возле фонтана лежал Бакли: глаза открыты, куртка распахнута, вязаная шапка слетела с головы, неподалеку валяются айфон и перчатка.
«Снял, наверное, чтобы на сообщение ответить», - подумала Дженни, глядя, как под головой Меридью, пятная белый снег и пачкая русые кудри, расплывается темно-красное пятно.
- Наверное, он поскользнулся, упал, ударился о край фонтана, - прошептала девушка, оборачиваясь к приятелю.
- Нет. Смотри! – побледневший Метью ткнул пальцем куда-то вниз.
Джен наклонилась и подняла влажный белый конверт.
«Ты жил без мыслей, без печалей, порхал, как мотылек над цветком в летний день. Но причиненное тобой зло вернулось, ибо всё сотворенное руками и помыслами человеческими всегда возвращается к своему истоку – в ту душу, из которой вышло, чтобы разрушить чужую жизнь, погубить чужое счастье».
Джен смяла листок и развернула карту лицевой стороной. На зеленом лугу гордо возвышалась могучая башня, увенчанная шахматной короной. Но трещины испещрили стены, полопались разноцветные витражи в окнах, осыпались когда-то скрепленные раствором кирпичи. Казалось, башня дрожит, как при землетрясении. С криками падают вниз головами маленькие человечки – то ли жившие здесь, то ли взобравшиеся на верхушку, чтобы чувствовать себя выше и сильнее прочих людишек, - пахарей и пастухов, делающих свое дело и не имеющих времени поднять головы и посмотреть на чистое голубое небо, яркое солнце, легкие, полупрозрачные облака, гонимые ветром.
Похожие статьи:
Рассказы → Арканы Судеб. Глава 4
Рассказы → Арканы Судеб. Глава 2
Рассказы → Арканы Судеб. Глава 1
Рассказы → Несколько слов о бюрократии
Рассказы → Страшное гадание
сестра времени не теряет)))
