Бьёт в тишине волна о берег, облизывает его, оставляя пену; хмурит небо седой лоб, в тугую ткань облака сплетая. Ни чайка не кричит, ни поморник, рыба молчит в заводи, что по левую руку от селения лежит. Молчат погребальщики, молчат плакальщицы, молчит усопший – да и то сказать, зашит рот его суровой нитью, ни слова не вымолвит теперь. В тишине хоронят арды ардов.
Воздух терпко пахнет. По обе стороны посмертной лодки, что пока ещё стоит на берегу, загодя вырыты канавки, а в канавки вложена сухая трава. Выгорела трава, как слабая память, нагрелась на мгновение-другое земля, но не успел жар покинуть её, как добавили гибельных ягод. Ягоды ядовиты; они отгоняют от усопшего злых духов, что залазают в мёртвые тела и грызут их изнутри. Хорошо горят гибельные ягоды, дым от них застит глаза, проникает в незакрытые носы, рождая смутные желания. Но незакрытых носов у живых нет: погребальщики и плакальщицы защитились широкими повязками.
Разве что усопший восстанет из мёртвых, чтобы последовать зову гибельных ягод.
Да и восстанет если, далеко не уйдёт: его ноги словно специально спеленаты.
Усопший ард, слава о котором гремела по всему побережью Окраиного острова, вот-вот отправится в последний путь. Его посмертная лодка снаряжена, его тело подготовлено. Не пройдёт и часа, как лодка будет спущена на воду, и плакальщицы затянут Проводящую песнь. Течением лодку отнесёт сперва на запад, а потом холодный поток утянет её на восток, в земли праотцов. Холодным потоком будут править морские гоблины, в чьи обязанности входит переправа усопших на тот свет. Они направят лодку в открытое море, где огромные киты охотятся на крошечный криль, и сядут на вёсла, чтобы плыть быстрее. К закату солнца (а хоронят ардов на восходе) гоблины распеленают усопшему ноги и передадут его своему владыке, Старшему Праотцу. И ард, походов которого не забудет этот берег, вступит под своды Старого Дома. Это будет его последний поход.
Сборы окончены, и погребальщики сталкивают лодку на воду. Это сильные мужи, чьи мышцы бугрятся под одеждой, но даже они с трудом проталкивают посудину сквозь объятия земляного берега. Остров не хочет отпускать достойного арда.
Ветер подхватывает первые слова Проводящей песни, и погребальщики торопятся оттолкнуть лодку. Наконец кричит чайка: она словно тоже знает ритуал. Песнь летит вслед лодке и покоящемуся в ней арду вместе с запахом гибельных ягод, и невидимые для живых злые духи корчатся за дымной пеленой. Упустили!
Погребальщики закладывают канавки землёй и покидают берег. Плакальщицы же останутся на своих местах до тех пор, пока лодка не скроется из виду.
Холодное течение сегодня сильное. Оно азартно подхватывает угощение, и уже через пятнадцать минут горизонт пустеет. Только чайки и поморник носятся вдали, видя уже невидимое.
Плакальщицы уходят с берега. В своих сердцах они уносят груз скорби.
Чайке и поморнику везёт: они могут следовать за лодкой дольше, чем Проводящая песнь. И они до тех пор кружат в выси, пока не отдаляются от острова на слишком большое расстояние. Даже им рано или поздно приходится возвращаться, но они успевают увидеть, как в лодку из воды запрыгивает маленький уродец с длинными острыми ушами.
Гоблин провожает морских птиц злым взглядом. Он любит чаек – запечёнными в собственных перьях. Особенно если они идут на гарнир к поморникам.
С гоблина ручьями льёт вода, но он с деловым видом проходит лодку от носа до кормы, расталкивая посмертные вещи арда. Потом останавливается в ногах усопшего, пинает его в подошву сапога и проводоросленным голосом говорит:
– Ну чё разлёгся? Ожил и сел на вёсла быстро. Я за тебя грести, что ли, буду?
И ард оживает: открывает глаза, таращит их в смурное небо, потом смотрит вниз, видит уродливое личико гоблина и понимает, что кое-что в рассказах о морских услужниках с реальностью не стыкуется.
Но сказать ничего не может – зашит ведь рот.
И пнуть наглого карлика не может – спеленаты ведь ноги!
А гоблин, хозяин положения, важно рассаживается на корме и велит снова:
– Давай-давай, бери вёсла, а то только к закату и поспеем. А у Праотца сегодня винишко заморское подвезли – не пропустить бы дегустацию.
Похожие статьи:
Рассказы → Белочка в моей голове
Рассказы → Выбор
Рассказы → Чужое добро
Рассказы → Опытным путём
Рассказы → Наследник
Безобразие, куда смотрит небесная канцелярия 
